Не смотри в глаза пророку

Сергей Кулаков, 2010

25 лет назад сотрудники госбезопасности в строжайшей тайне отобрали из детских домов восемь детей с ярко выраженным даром предвидения. Позже программа рухнула, детей распустили, но вот архивные документы по каким-то причинам уничтожить забыли. Прошли годы, из ясновидцев в живых остался лишь один – ныне популярный писатель Егор Горин. Предприимчивые злоумышленники, узнав тайну секретного архива, похищают Егора и заставляют его работать на себя. Предугадывание выигрыша в казино или на тотализаторе – всего лишь легкая разминка перед серьезной игрой, где злодеи намерены сорвать умопомрачительный куш. К своему несчастью, преступники не могли видеть свое будущее и не знали, что их ждет завтра. А вот Горин – видел и знал…

Любопытные подробности

Зазвонил телефон. Рита посмотрела на дисплей: Вировойша.

Она поморщилась, подождала еще немного и взяла трубку.

— Старший лейтенант Чернова.

— Зайдите, — сказал Вировойша вместо приветствия.

— Есть, товарищ майор, — приглушенным голосом, точно опасаясь кого-то, сказала она.

Толик Голованов, сосед по кабинету, покачал головой.

— Нарвешься, Ритка. Он мстительный.

— Я знаю, — беспечно сказала она. — Я сама такая.

Вировойша сидел за столом, он был хмур, и Рита с первого взгляда поняла, что дела плохи.

— Был у Цилиндра? — спросила она, без приглашения садясь за стол.

Вировойша поджал губы.

— Извольте обращаться по форме, товарищ старший лейтенант.

— Есть, товарищ майор.

Рита и не подумала обижаться. Этим она уже переболела и теперь испытывала только любопытство, глядя на красивое изможденное лицо начальника. Еще бы не быть ему изможденным! Дело, в котором Вировойша хотел блестяще отличиться, с первых же дней встало намертво, и, как ни билась вся группа, не было никаких сколько-нибудь значимых результатов. Прошло больше месяца; Цилиндр, тыча пальцем вверх, требовал предъявить ему хоть кого-то, похожего на преступника, или труп сторожа, но все его требования пока только требованиями и оставались.

Вировойша, как ни крепок был, поник, потемнел и похудел и всерьез опасался за свою карьеру. Рита и та порой испытывала к нему чисто материнскую жалость. Это было новое и не неприятное чувство, и она с интересом к нему прислушивалась, понимая, что перешла на какой-то новый уровень, дотоле ей неизвестный.

Однако же гроза нависала и над ней, и надо было срочно ее отводить.

— Что у вас? — спросил Вировойша, глядя куда-то вбок, как будто у него болела шея. — Только прошу коротко и по существу.

— Есть коротко и по существу, — снова не обиделась Рита. — Товарищ майор, я нашла человека, который работал у Никитина.

— Что? — воскликнул Вировойша. — И ты только сейчас мне об этом говоришь?

Забывшись, он перешел на «ты», чему Рита тут же улыбнулась в душе.

— Но я только вчера все выяснила, — невинно глядя измученному майору в глаза, сказала Рита. — Вот хотела все подготовить и доложить.

— Докладывайте, — потребовал Вировойша.

— Человек, которого мне удалось разыскать, был помощником профессора Никитина, — неторопливо начала Рита. — Его зовут Меньшов Леонид Николаевич. В начале восьмидесятых он входил в группу Никитина. Кандидат наук. Многообещающий молодой ученый, он должен был сделать громкую научную карьеру. Но потом что-то случилось с психикой, он долго лечился, одно время числился среди умерших, в девяностые годы обнаружился среди московских бомжей, снова пропал, лежал в психушке… Словом, жалкая история.

— Дальше, дальше — поторопил Вировойша.

— Сейчас он проживает в деревне Озерки, недалеко от Москвы. Я едва сумела выйти на его след. Ведь кроме него, никто из участников эксперимента не выжил. Сам Никитин, как вы знаете, уехал за границу, и там его след потерялся; одна из его ассистенток умерла, медсестры тоже, хотя вряд ли медсестры могли бы рассказать что-то стоящее.

— Это все мне уже известно. Давайте про Меньшова.

— Есть про Меньшова, — подчинилась Рита. — Сейчас он живет в деревне, в домике, похожем на сарай, один, даже собаки нет. Что-то сажает на грядках, с соседями почти не знается. Они считают его немного тронутым, но, как мне показалось, относятся хорошо. Одна женщина, такая симпатичная, нестарая еще, даже намекнула, что взяла бы его к себе, какой-никакой, а мужик. Но только он намеков не понимает, и ей страшновато: вдруг подожжет чего…

— Ты это нарочно? — из последних сил сдерживаясь, спросил Вировойша.

— Но вы же сказали — про Меньшова, — удивилась Рита.

У Вировойши заходили желваки.

— Чернова, не валяй ваньку! Я сказал: по существу. Вот и давай по существу.

— Есть, — сдалась Рита. — Кстати, Меньшов сейчас не Меньшов, а Лазарев.

— То есть?

— В девяностых, когда он бомжевал после того, как бандиты отобрали у него квартиру, он потерял все свои документы. Возможно, их использовали те же бандиты. Но это неважно, — глядя на темнеющее лицо Вировойши, мигнула Рита. — Дело в том, что у него одно время была потеря памяти, и кто-то выдал ему новые документы на фамилию Лазарев. В общем, темная история, в ней надо еще разобраться.

— Разберемся, — буркнул Вировойша, взглядом поторапливая подчиненную. — В другой раз.

Рита кивнула.

— Ну да. Так вот, я думала, что мне никогда не удастся отыскать Меньшова. Но я на всякий случай закинула его биометрические данные в компьютер, и он позавчера выдал мне Лазарева. Я сначала не поверила, думала, ошибка. Внешне фото Меньшова и Лазарева совершенно не похожи. Там — молодой приятный мужчина, тут какой-то страшный дядька, обрюзгший, лысый…

В этот момент Рита невольно глянула на лоб Вировойши, где две глубокие залысины предвещали скорую катастрофу.

Тот перехватил ее взгляд и покраснел. Намечавшаяся плешь доставляла ему массу огорчений. Как все писаные красавцы, он трепетно относился к своей внешности, и всякий ущерб, наносимый ей природой, оставлял глубокую зарубку на его сердце — сердце сухого и в общем-то заурядного служаки.

Рите снова стало его жалко.

— Я поехала в Озерки, чтобы на месте провести идентификацию, — деловито продолжила она, преданно глядя в глаза Вировойши. — Да, Лазарев оказался Меньшовым. Более того, он сам подтвердил это. Правда, не сразу. Он вообще не хотел разговаривать, даже в дом не пускал. Но я сказала, что я журналистка, пишу статью о профессоре Никитине и его экспериментах, и он оттаял. Даже рассказал кой-какие подробности, которых нет в досье.

— Любопытно, — пробормотал Вировойша.

— Да, товарищ майор, любопытно, — кивнула Рита. — Оказывается, наш профессор действительно гений. Он разработал особую методу стимуляции головного мозга, при которой человек, обладающий определенными способностями, начинает угадывать будущее.

— Вопрос: где таких людей взять? — усмехнулся Вировойша.

— Вот! — торжествующе сказала Рита. — Никитин разработал специальный тест, который позволял выявить у детей паранормальные способности. В частности, его интересовали дети, имеющие склонности к ясновидению. Он объездил массу интернатов.

— Почему именно интернатов?

— Ну, — замялась Рита, — эксперимент был довольно опасным. Не исключалась вероятность летального исхода. Поэтому специально отбирались сироты или те, от кого отказались родители.

— Понятно, — кивнул Вировойша. — Продолжай.

— Никитин собрал группу из восьми детей шести-семи лет. Ему был выделен специальный корпус на базе зоны отдыха КГБ, придан штат медсестер и воспитателей. Девочки, которых было три, жили отдельно от мальчиков. По словам Меньшова, дети содержались очень строго. Это и понятно: эксперимент был очень важный, поэтому детям необходим был особый уход.

— Это мы уже знаем, — снова не сдержал нетерпения Вировойша. — Ближе к сути.

Рита почувствовала досаду. На себя. Кого она вздумала жалеть? Этого себялюбца? Да ему никакие чувства, кроме желания отличиться по службе, неведомы. С какой же стати она должна награждать его своим сочувствием — тем, что он все равно никогда не оценит?

— Эксперименты шли успешно, — сухо продолжила она. — По словам Меньшова, методика Никитина приносила удивительные результаты. Дети начинали буквально видеть то, что должно было произойти в ближайшем будущем, то есть через несколько секунд. Но учитывая, что они были малы, годам к пятнадцати-двадцати они должны были предвидеть события на дни, а может быть, месяцы и годы вперед.

— Наивные мечтания, — криво улыбнулся Вировойша.

— Так думали многие, — кивнула Рита. — Эксперимент Никитина все время подвергался нападкам. А когда из-за приступа менингита умер один ребенок, эксперимент в спешном порядке свернули. Никитин пытался оправдаться, но уже начались новые времена, всем стало не до того, и о нем и его эксперименте скоро забыли.

Вировойша помолчал.

— Это все, что вы узнали от Меньшова? — спросил он.

Его вспыхнувший было интерес угасал, что и означило возврат к уставному обращению.

— Нет, — ответила Рита. — Не все.

— Чего же вы тянете? — рассердился Вировойша. — Не на свидании.

Рита вспыхнула.

— Кажется, свидания больше по вашей части, товарищ майор, — выпалила она.

Она ожидала чего угодно, но только не самодовольной улыбки, которая расплылась по лицу Вировойши. Рита запоздало поняла, что, желая уязвить, польстила ему самым лучшим образом, и от этого разозлилась еще больше.

«Павлин, — подумала она. — Павлин и пошляк. Глядеть противно. А на людях строит из себя святошу».

— Рита, давай без истерик, — по-товарищески сказал Вировойша. — Ты же понимаешь, как Цилиндр дерет с меня шкуру. Второй месяц пошел, а мы по нулям.

Товарищеский тон подействовал. Рита как-то сразу успокоилась, позволив себе в него поверить, и поняла, что конфликтовать ей вовсе не хотелось. Все-таки делали они одно дело, а Вировойша, как ни пытался сохранить лицо, выглядел неважно. Тут ее женский взгляд обмануть было трудно.

— У тебя тоже? — спросила она.

Вировойша махнул рукой.

— Полный завал.

— А ребята?

— Сторож пропал, как сквозь землю провалился. И никаких следов или свидетелей, Ивакин уже не знает, куда кинуться. Сергеев тоже ничего путного не раскопал. Похоже, и его обезьяны, и мой индуктор — ложный след. Я думал, может, ты чего нароешь по своим деткам? Будет хоть какая зацепка. Но, похоже, и тут глухо.

— Меньшов видел Никитина, — сообщила Рита нарочито равнодушно.

Вировойша непонимающе уставился на нее.

— Год назад, — уточнила Рита, наблюдая, как у него снова загораются глаза.

— Где? — осторожно спросил Вировойша.

— В Москве.

— То есть… Никитин никуда не пропадал? Он здесь?

Рита пожала плечами.

— Точно сказать нельзя, где он сейчас. Да и показания Меньшова не слишком убедительны.

— Да, — спохватился Вировойша. — Если он лечился в психушке, то это не самый надежный свидетель. При каких обстоятельствах, кстати, он видел Никитина?

— Говорит, на улице.

— Ах, на улице, — кивнул Вировойша. — Понятно. Может, видел, может, нет.

Он надул щеки и разочарованно выдохнул.

— Знаешь, Юра, Меньшов хоть и несчастный человек, — задумчиво сказала Рита, — но он мыслит логично и четко. Его жизнь в деревне — это просто бегство от мира. Но рассудок он не потерял, это точно.

— Ты это к чему?

— Он видел Никитина, товарищ майор, — сказала Рита. — Он не ошибся.

— Допустим, — согласился Вировойша. — Что это нам дает?

— Зацепку.

— Какую зацепку?

— Ту, о которой ты говорил.

— Поясни подробнее.

Рита придвинулась ближе, сложив перед собой руки и устроив на них груди. То, что туда тут же устремился взгляд Вировойши, она постаралась не заметить.

— Допустим, Никитин действительно находится в России, или даже в Москве. В таком случае правомерен будет вопрос: а чем он здесь занимается?

— И чем же? — спросил Вировойша.

— Зная Никитина, — не замечая насмешки, продолжила Рита, — можно предположить, что он решил возобновить свой старый эксперимент. Нашел спонсора среди богатых заинтересованных людей и приступил к делу…

— Почему у нас? — перебил Вировойша. — Что он, за рубежом не мог найти спонсора?

— Кто знает, — пожала плечами Рита. — Возможно, там ему было сложнее адаптироваться. Ученые — люди со странностями. А возможно, сюда его пригласили.

— Да, — кивнул Вировойша. — Пока складывается. И детишек у нас безнадзорных пруд пруди…

— Я думаю, ему не нужны детишки, — заметила Рита.

— Тогда в чем смысл эксперимента? — спросил Вировойша. — Разве он не с детьми работал?

— Вот именно, — сказала Рита. — С детьми он уже работал. И теперь, возможно, хочет поработать со взрослыми.

— С какими взрослыми? — разозлился Вировойша. — Ты меня совсем запутала.

— С теми, — спокойно ответила Рита, — с кем он уже работал.

— А! — дошло до Вировойши. — То есть с теми своими…

— Ну да. А зачем ему начинать все сначала, когда есть готовые кандидаты?

— Верно! — воскликнул Вировойша. — И досье на них из архива для этого похитили. Вот черт!

Он откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел мимо Риты, что-то усиленно соображая.

— Подожди, — сказал он. — Но ты же говорила, что почти все участники эксперимента умерли.

— Почти все, — уточнила Рита. — Но кое-кто остался.

— Кто же?

Рита выдвинула из-под рук папку.

— До недавнего времени в живых оставались только трое из восьми детей. Остальные умерли в основном от проблем с головным мозгом или психикой.

— Кто остался-то? — поторопил Чернову Вировойша.

— Так, — раскрыла папку Рита, хотя прекрасно помнила все наизусть. Но вид отпечатанных листов, она знала по себе, действует убедительнее любых слов. — Стасов Леонид Иванович. Художник. Погиб две недели назад.

— То есть как погиб? — опешил Вировойша. — Убили?

— Нет, — покачала головой Рита. — Выбросился из окна своей мастерской.

— Точно?

— Точно. Да и какой смысл был бы его убивать, если он нужен Никитину живым?

— Логично, — согласился Вировойша. — Но все-таки странно. Только пропали досье, и вдруг погибает один из тех, чьи данные в этих досье содержатся. Разве это не странно?

— Странно, — кивнула Рита. — Но это еще далеко не все странности.

— Давай дальше, — распорядился Вировойша.

Он порозовел и даже как будто помолодел.

Рита склонилась над бумагами.

— Вторая — Софья Майская, профессиональная гадалка.

— Майская — это псевдоним?

— Нет, так назвали в детдоме. В мае подкинули, отсюда и фамилия. Ты же знаешь эту систему.

— Ну да, ну да. Продолжай.

— Так вот, Софья Майская пропала пять дней назад.

— Что значит — пропала? — выпучил глаза майор.

— Пока не установлено. Но есть свидетели, которые видели, что ее якобы насильно усадили в машину и увезли в неизвестном направлении.

— Час от часу не легче, — простонал Вировойша. — Но ее хоть пытались найти?

— Пытались. Но не очень усердно. Она была одинока, сирота ведь. Мужа, детей не имела. Ее подруга заявила в милицию, но известно, как к таким заявлениям относятся в милиции. Сказали, что уехала отдыхать с любовником, а показания свидетелей — сказки. То, что ее мобильный молчит и сама она не выходит на связь, во внимание не принимается.

— Нам надо взять это дело к себе, — решительно сказал Вировойша. — Переключу на него Ивакина. Пусть занимается. Хотя надо сначала доложить шефу. Так, что дальше?

Он только что не потирал руки. От серых щек и тусклых глаз не осталось и следа.

— Таким образом, в наличии остался только один из чудо-детей, — сказала Рита. — Горин Егор Егорович, писатель.

— Подожди, — остановил ее Вировойша. — Горин… Я о нем слышал. Это не тот, которого назвали надеждой нашей литературы? Светский лев и все такое?

— Тот самый, — кивнула Рита.

— А почему Горин? От слова «гора»?

— Я думаю, от слова «горе». Имя, кстати, тоже…

Вировойша пошевелил губами, переставляя буквы в словах.

— Получается, горе в кубе. Забавно, учитывая его гонорары. Ну, что с этим? Он-то хоть на месте?

— Он на месте. Сейчас в Москве, хотя предпочитает жить за границей.

— Ну слава богу. Хоть с ним все в порядке.

Майор снова задумался.

— А может, все это — совпадения? — спросил он.

— Что? — отозвалась Рита.

— Ну, гибель художника, пропажа гадалки… Может, он сам по себе, а она сама по себе? Махнула с любовником на Канары, это и вправду часто бывает. Горина ведь никто не трогает.

— Может, и совпадения, — не стала спорить Рита. — Я просто развивала одну из версий.

— На основании показаний не совсем нормального свидетеля, — прибавил Вировойша.

— Именно так.

— Гм. И что с этим делать?

— Доложить Цилиндру. Пусть он решает.

Вировойша искоса взглянул на Риту. Издевается? Непохоже.

— Факты, конечно, интересные, — изрек он, с минуту подумав. — Все эти инциденты не кажутся мне случайными. Жили-жили до этого времени, а тут вдруг начали погибать и пропадать. И как раз после того, как обчистили архив. В такие совпадения я, честно говоря, не очень верю.

Рита скромно молчала, предоставляя начальнику самому решать, как быть дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.