Курильская обойма

Сергей Кулаков, 2007

Эхо Второй мировой продолжает тревожить планету. Обиды, ревность и злоба до сих пор гложут людские души. Японские террористы, «борцы» за возвращение Курил, хотят перекроить дальневосточную карту, а заодно и похоронить тысячи мирных жителей. Коварные, как шакалы, безжалостные, как цунами, они готовы на все. На пути террористов всего один человек. Мало? Достаточно, если этот человек – капитан ГРУ Морозов.

13 октября, 6.30, Сахалин

Роман ехал в такси, битой, обшарпанной «Мазде» с правосторонним управлением, и зевал во весь рот. Ночное происшествие и поздний кофе перебили ему сон, он спал не более трех часов. И теперь, трясясь по ужасной дороге в ужасной машине, он проклинал себя на чем свет стоит и раскаивался в затеянном предприятии.

Ну на самом деле, чего он на том острове не видел? Тот же скучный каменистый берег, что и везде, те же холодные океанские просторы, те же глупые, крикливые птицы и тот же ветер с дождем. Радоваться, прямо скажем, нечему.

Девчонка понравилась? Так это оттого, что попала под соответствующее настроение, и только. А сегодня, скорее всего, может оказаться, что и разговаривать с ней не о чем. Что в ней такого особенного? Да ничего. Типичная серая мышь, зануда-отличница. Небось сейчас как начнет грузить своей «природой», уши завянут слушать. Надо было так вляпаться? Любви ему захотелось. Ну и взял бы проститутку в ресторане, из числа тех, что подороже и посвежее, попользовался часок-другой в свое удовольствие и мирно завалился спать до обеда. А вечерком — на самолетик и домой, к большим и светлым радостям цивилизации. Все равно от этой взбалмошной дамочки любви не дождешься, а и дождешься, так поневоле задашь себе сакраментальный вопрос: а стоила ли овчинка выделки?

Роман закурил, с неудовольствием отметив, как дробно и болезненно участился при этом пульс. Тэк-с, пора бросать курить, тем более с утра пораньше, тем более натощак.

— Далеко еще? — спросил он таксиста, пожилого щуплого мужичка, зевавшего почище его самого.

— Скоро будем, — прохрипел тот гортанью курильщика от рождения.

— Дороги тут у вас не ахти, — сказал Роман, желая хоть чем-то развлечь дорожную скуку.

— А где они ахти-то? — ухмыльнулся таксист.

Роман пожал плечами, не найдя достойного ответа на этот непростой, исконно русский вопрос.

— Ну вот то-то и оно-то, — удовлетворенно кивнул таксист. — Ты каких краев будешь?

— Московских.

— Столичный, значит?

— Ага.

— Сюда чего-т занесло?

— Турист я.

— А-а… Ну понятно. Экзотики захотелось?

— Вроде того.

— Смотри, парень, опасно тут у нас, — покосившись на Романа, сказал вдруг таксист.

— Серьезно? — перестав зевать, спросил Роман.

— Серьезней некуда.

— А в чем опасность-то?

— Да много в чем, — уклончиво пожал тот плечами. — Поживешь, сам все увидишь.

— Ты-то живешь и, кажется, ничего, — заметил Роман, — целый пока.

— Оно-то так, — согласился таксист. — Токо я ведь тутошний. Все знаю, все расклады понимаю, куда не надо, не лезу, с кем не надо, не связываюсь.

— Ну так и я вроде не лезу и не связываюсь.

— Ну-ну… Сразу видать, что ты не местный.

Странный этот разговор закончился тем, что впереди, среди поросших дурнотравьем сопок, показалось большое открытое поле.

— Вот и аэродром твой, — сказал таксист. — Приехали.

Аэродром, обнесенный хлипким проволочным забором, представлял собой гравийную взлетную полосу, предназначенную для малой авиации. Сбоку сбились в кучу несколько разномастных домиков — диспетчерская служба и ремонтные мастерские.

Сеялся мелкий холодный дождь. Три самолетика (два «Яка» и один «Ан» — весь, надо полагать, местный авиапарк) уныло свесили под дождем мокрые лопасти, напоминая бездомных собак, изрядно потрепанных жизнью.

Чуть поодаль в доверительной близости друг к другу стояли транспортный вертолет «Ми-6» и небольшой грузовик с открытым задним бортом. Возле них оживленно двигались несколько человек, таскали под дождем какие-то коробки из грузовика в вертолет. Картина оптимизма не внушала.

Таксист по кочковатому полю не поехал, остановился сразу же за въездом на аэродром. До вертолета было метров двести. Роман, не торопясь вылезать, некоторое время смотрел на мокрую тушу вертолета.

— Лететь куда собираешься? — спросил таксист.

— Собираюсь…

— Далеко?

Роман неопределенно махнул рукой.

«Выходить, не выходить? — думал он. — Лучше всего развернуться и уехать назад. Никто меня лететь на край света в этой развалюхе не заставляет, стало быть, я волен поступать так, как мне захочется. Ну, прокатился с утра пораньше за город, посмотрел еще на одну местную „достопримечательность“ — и остановимся на этом. А то ведь такси сейчас уедет, и черт его знает, на чем потом добираться обратно».

Заметнее всех у вертолета была девичья фигурка в яркой красной курточке. Несмотря на то что видимость сильно затруднялась тусклой пеленой дождя, Роман без труда определил, что курточка принадлежит Наташе. Она помогала носить коробки, стараясь наравне с мужчинами. Складная ее фигурка так и мелькала туда-сюда. Видно было, что девушка не привыкла терять времени даром.

«Улетит ведь без меня и даже не вспомнит, — подумал Роман. — А хотелось бы, чтобы вспомнила».

Он сунул таксисту деньги, подхватил рюкзак с заднего сиденья и решительно открыл дверцу.

— Тебе это надо? — спросил таксист, от которого не укрылись колебания седока.

— Хоть убей, не знаю, — пожал плечами Роман. — Но все-таки скорее да, чем нет.

— Ну, тогда доброго пути.

— И тебе того же.

Таксист махнул рукой, развернулся и погнал свой рыдван обратно.

Роман забросил рюкзак на плечо и неторопливо двинулся к вертолету. Дождь часто моросил по плечам и по верху пятнистого кепи. Подымая ноги повыше, чтобы не вымочить в высокой траве заправленные в ботинки брюки, Роман шел по полю, поглядывая на «Ми-6».

Погрузка уже закончилась. Водитель грузовика закрыл задний борт своей машины и вместе с грузчиком залез в кабину. Роман на ходу покосился на часы. Без пяти семь. Наташа не шутила насчет того, что ждать не будут. Еще немного — и вертолет подымется в небо. Этот мелкий дождик ему не помеха, главное, чтобы не было сильного ветра.

— Доброе утро, — подойдя к Наташе, сказал Роман, широко ей улыбаясь.

Он не мог не улыбаться, потому что выглядела она, несмотря на омерзительную погоду, очень здорово. Короткая красная курточка в талию, кожаная кепка-бейсболка с выпущенным сзади хвостом волос, черные брючки в обтяжку, шнурованные ботинки-турист… И лицо свежее, яркое, чернобровое, а зеленые глазищи горят как изумруды. А губы… М-м, так бы и съел ее всю, вместе с ботинками и кепкой. Нет, что бы там ни было, а в эту авантюру он ввязался не напрасно. Такая девушка стоила каких угодно жертв. Теперь, при свете дня, Роман убедился в этом.

— Доброе, — без улыбки отозвалась Наташа. — Честно говоря, я не думала, что вы приедете.

— Честно говоря, я тоже, — не подумав, брякнул Роман.

— Зачем же приехали?

В ответ на ее довольно резкий вопрос Роман лишь неопределенно пожал плечами. Ну что ей, прямо сейчас признаваться в любви? Пожалуй, не поймет.

Наташа смерила его насмешливым взглядом:

— Вы как будто на охоту собрались. А где же ружье? В карман спрятали?

Роман для своих путешествий по Сахалину купил в охотничьем магазине полный камуфляжный костюм, включающий бриджи, жилет и куртку, в котором и в самом деле было очень удобно и надежно лазать по лесам и вертолетам. Но у Наташи он почему-то вызвал приступ раздражения. Было похоже, что она злиться на себя за свое опрометчивое решение пригласить незнакомого человека в поездку и не знает, на чем сорвать злость.

— Да нет, — растерянно сказал Роман, не ожидавший, что его встретят столь неприязненно. — Просто не было ничего другого…

— Ладно, — смилостивилась она. — Через две минуты мы вылетаем. Полезайте в вертолет. Только не в задний отсек! Там находится груз. Вон в ту дверь, пожалуйста. И устраивайтесь в любом кресле.

Роман кивнул и полез в вертолет. Хорошо, что Наташа при этом не видела мелькнувшей на его лице улыбки, иначе ее гнев не имел бы границ.

«Какие мы, оказывается, злючки-колючки, — думал Роман, садясь в одно из кресел возле иллюминатора. — Ну что ж, первое свидание вышло хоть куда. Хорошо, хоть не покусала. А ведь ждала меня, ждала-а… Вон принарядилась как, не то что вчера вечером. Для кого, спрашивается? Для кунаширских бородачей? Вряд ли. Решила показать московскому гостю, что и они тут не лыком шиты, могут выглядеть не хуже Лары Крофт. Ну, согласен, ничуть не хуже. Даже лучше. Но говорить об этом ради нашей же безопасности мы поостережемся. Больно злы вы с утра, сударыня. Может, со временем подобреете, тогда и скажем все, что полагается».

В вертолет, исподлобья глянув на Романа, забралась Наташа, устроилась в противоположном кресле. Кроме них, в салоне никого больше не было. Из кабины вышел второй пилот, проверил, хорошо ли Наташа закрыла за собой дверь. Равнодушно скользнув взглядом по Роману, исчез за переборкой.

— Долго лететь? — спросил Роман у своей попутчицы, угрюмо косившейся сквозь иллюминатор на дождевую завесу.

— Два часа, — не глядя на него, сказала она.

Роман понял, что мило пощебетать девушка не настроена. К тому же вертолет оглушительно завыл турбинами и забился крупной дрожью, как бульдозер на мерзлом поле. Тут бы и хотел поговорить, да не смог. Разве что орать во весь голос.

Вертолет напрягся и медленно отделился от земли. Поднявшись, он плавно развернулся в направлении востока, наклонил нос и через несколько минут на приличной скорости уже несся над мокрыми сопками и полянами.

Теперь турбины гудели ровно и умиротворяюще. Самое время вздремнуть. Внизу один черт ничего не различить, все серо-буро-зеленое, попутчица упорно молчит — чем еще заняться в дороге? Тем более что ночь выдалась не самая спокойная.

Роман сел поудобнее, сложил руки на груди, несколько раз глубоко вздохнул и вскоре уснул, как младенец, которого везут в коляске по тихому скверу.

Проснулся он от запаха кофе. Потянувшись, украдкой глянул на свою попутчицу.

Та как раз осторожно наливала кофе из термоса в пластиковую кружку.

— Хотите? — спросила она Романа с очаровательной улыбкой.

— Не откажусь, — ответил он, соображая, чем вызвана очередная перемена в ее настроении.

— Держите.

Она протянула ему кружку с дымящимся напитком. На миг их глаза встретились, и она снова улыбнулась ему. Чудеса, да и только. Полтора часа назад готова была стереть его с лица земли, а теперь — само обаяние.

Наверное, решил Роман, это перемена погоды столь благотворно на нее подействовала. За толстым стеклом иллюминатора сияли бирюзой слитые воедино небо и вода. До горизонта — ни облачка, лишь ослепительно горит отраженное от океанской глади солнце. Понятно, что это гораздо лучше, чем беспросветный дождь на унылой суше. Тут, высоко в небе, на несущемся в прозрачном воздухе вертолете, начинаешь ощущать себя свободно парящей птицей.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Роман, принимая кружку.

— Хотите бутерброд? — спросила Наташа.

— Нет… — покачал головой Роман. — Благодарю. А вот если вы разрешите мне закурить, буду вам безмерно благодарен.

— Курите, — махнула рукой Наташа. — Что с вами сделаешь?

Роман немедленно закурил, пуская дым в сторону от нее и посматривая на красивейший морской пейзаж, проплывающий внизу. Вдруг вдали показался какой-то крошечный островок и тут же пропал, точно растворился в океане.

— Что это за остров? — спросил он. — Не наш?

— Нет, что вы, — засмеялась Наташа, кинув взгляд вниз. — Наш вы сразу увидите. Пейте кофе, остынет.

Роман кивнул и отхлебнул кофе. Неплохо. Сварено именно так, как он любил, — густо, но без излишней крепости. Если она и готовит так же, как варит кофе, то кому-то очень повезет.

— Вкусно, — решился он на первый комплимент.

— Рада, что вам понравилось. Может, все-таки будете бутерброд?

Он отрицательно помотал головой, показывая дымящуюся в пальцах сигарету. Как ей объяснить, что сразу после сна он предпочитает курить, а не есть? Чего доброго, снова разозлится.

Но, видно, Наташа поняла и временно от него отстала. Прихлебывая свой кофе, она смотрела в иллюминатор, и мечтательная улыбка бродила по ее лицу.

— Вам здесь нравится? — спросил Роман.

— Очень.

— Вообще-то далеко от цивилизации, — заметил Роман, оглядывая безграничную водную пустыню.

— Вот это мне и нравится больше всего. Так здорово оказаться вдали от городов, от людей, с их чадящими машинами, с ничтожными интересами, с мировоззрением, узким, как замочная скважина… А здесь — простор! И красота такая, какой нигде не найти.

— Да-а… — протянул Роман, не зная, что и сказать.

— Вы считаете, что я немного ненормальная? — смеясь, спросила Наташа.

— Нет, ну что вы… Я и в мыслях такого не держал…

— Держали, держали, — весело возразила она. — И в чем-то правы были. Меня мама давно так называет. Не может понять, что меня тянет «на край света». А я каждый раз, когда оказываюсь здесь, будто заново рождаюсь.

Глядя на ее вдохновенное лицо, Роман снова испытал то же томительное чувство, что и минувшей ночью. Так и хотелось схватить ее в объятия и прижаться ртом к этим пухлым пунцовым губам. Интересно, какой у них вкус? Наверное, земляники. Горьковато-сладкий вкус земляники…

Наташа внезапно перехватила его взгляд и замолчала, как будто начисто забыв, о чем она только что говорила.

Какое-то время они напряженно смотрели друг на друга. Зеленые глаза Наташи становились все ярче, все ближе, и Роман почувствовал, что его тянет к ней какой-то неодолимой силой. Похоже, такое же чувство испытывала и она…

Неизвестно, чем кончилась бы их молчаливая схватка, если бы вертолет резко не пошел вверх.

Наташа, очнувшись, глянула в иллюминатор.

— Вот и Кунашир, — сказала она.

Роман с усилием отвел от нее глаза и посмотрел вниз. Прямо на них стремительно надвигалась скалистая береговая линия.

Вертолет поднялся выше, пересекая остров поперек. Под ними теперь шел живописный горный ландшафт. Ярко освещенные солнцем, мелькали голубоватые зубцы скал и зеленые лесные массивы. Синими лентами бежали петлистые речки.

— Мы высадимся на восточном побережье, — сказала Наташа. — Там еще красивее.

Роман кивнул, готовый высаживаться где угодно. То, что происходило с ним, иначе, чем колдовством, нельзя было и назвать. И это колдовство ему очень нравилось.

Вдали слева, по другую сторону узкого пролива, виднелись высокие берега какого-то крупного острова.

— Это Япония, — увидев, куда смотрит Роман, сказала Наташа. — Остров Хоккайдо.

— Так близко? — поразился Роман.

— Удивлены?

— Есть немного.

— Это наши самые близкие соседи. Хотя чувствуют они себя здесь как хозяева.

— Они ведь и были когда-то хозяевами этих островов. Разве нет?

— Были, — подтвердила Наташа. — И не могут забыть об этом до сих пор.

— От своего кто просто так откажется?

— Оно уже давно не их, — запальчиво возразила Наташа. Роман понял, что попал на больную тему.

— А почему вас так это беспокоит?

— Вы — чужой и не понимаете всей сложности проблемы. Если бы вы жили здесь давно, мне не пришлось бы вам объяснять…

Роман вспомнил, что сегодня его уже второй раз упрекают в том, что он не местный. Можно подумать, он в этом виноват!

Вертолет, описывая большую дугу, пошел на снижение. Роман снова глянул в иллюминатор. Внизу берег резко обрывался, образуя узкую полоску суши между нависшими горами и простершимся до горизонта океаном. Теперь был точно край света. Дальше на тысячи миль шли пустынные океанские волны.

— Вот и прилетели! — сказала Наташа.

Через несколько минут вертолет твердо встал на колеса. Не дожидаясь, пока затихнут винты, Наташа открыла люк и тут же замахала кому-то рукой. Роман прильнул к иллюминатору — и чуть не рассмеялся.

Все было в точности, как он себе и представлял. Вертолет встречали два рослых плечистых молодца, до глаз заросшие бородой. Разница между ними была лишь в том, что один был рыжебородый и в черном комбинезоне, другой — чернобородый и в комбинезоне синем. И чернобородый выглядел старше. В остальном же они казались близнецами.

Интересно, это все аборигены или сейчас появится еще десяток?

Наташа спрыгнула на землю и принялась обниматься со своими бородатыми приятелями. Роман, не без ревности следивший за ней, сразу понял, что ничего «такого» у нее ни с одним из бородачей нет. Чисто дружеские объятия. Коллеги, так сказать. Ну и ладно, ну и пускай себе тешатся.

Винты вертолета перестали гонять воздух, и Роман неторопливо выбрался наружу, не забыв надеть на лицо приветливую улыбку.

Бородачи при виде незнакомца недоуменно покосились на Наташу.

— Знакомьтесь, — спохватилась она. — Это мой… э-э… знакомый, Роман. Это, — жест в сторону рыжебородого, — Павел, это Александр.

— Саша, Паша и Наташа, — засмеялся рыжебородый, протягивая Роману широкую ладонь.

«Этот ничего, — решил Роман. — Веселый парень».

Александр тоже подал руку, внимательно заглянув Роману в глаза небольшими медвежьими глазками.

«А этот, похоже, имеет на Наташу виды. Что ж, имей, я не против. Но только после моего убытия».

Вышел второй пилот и сказал, чтобы поторопились с разгрузкой. Все четверо, включая Романа и Наташу, принялись вытаскивать ящики из вертолета. Больше никто не появился, из чего Роман заключил, что Павел и Александр живут здесь вдвоем. Тоже неплохо, меньше народу — больше кислороду. Хотя чего-чего, а кислорода здесь было в избытке.

Роман с Наташей подавали ящики из вертолета, а Павел и Александр составляли их на землю в некотором удалении от вертолета. Работа шла быстро, и Роман чувствовал удовлетворение от того, что оказался полезным. Все-таки Наташе легче будет оправдать его прилет. Хотя бы перед самой собой.

Через двадцать минут ящики со спецоборудованием и провизией были выгружены. Вертолет, не теряя ни минуты, раскрутил винты, едва не разбросав коробки, и быстро умчался прочь. Похоже, ему необходимо было навестить других отшельников.

Когда умолк шум винтов, наступила такая тишина, что с непривычки делалось немного не по себе. Легкий плеск волн и шум ветра лишь усиливали впечатление полнейшей изоляции. Где мы, что мы? Другая это планета или все та же шумная, пыльная, истоптанная вдоль и поперек матушка-Земля? Хотя, какая земля? Тут земли-то — клок, остальное — вода, вода и вода.

— Ну что, нравится? — спросила Наташа, заметив выражение лица Романа.

— Не то слово!

— Я же вам говорила.

Александр и Павел тем временем принялись таскать ящики в сухую и удобную пещерку, расположенную в полутора сотнях метров от места посадки вертолета. Роман незамедлительно взялся им помогать.

Носить было неудобно, в гору, по острым камням, по кривой козьей тропке. Но место было выбрано умно, такому хранилищу никакой дождь и даже ураган не страшны. Оранжевая палатка-домик «Саши и Паши» стояла чуть дальше, хоронясь от северных ветров за высокими скалами. От «склада» до палатки — рукой подать. Ничего не скажешь, устроились ребята толково.

Ящики носили долго. Дорога в оба конца занимала много времени, приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не покалечиться на камнях. Ящики, не очень тяжелые при выгрузке из вертолета, становились весьма увесисты при подъеме их на гору. Наташа, проявив благоразумие, умерила свою энергию и ящики в гору не носила, помогая лишь носильщикам составлять груз в пещере. В общем, через полтора часа, когда Роман занес последний ящик, все упарились изрядно. По окончании работы Павел от всей души пожал руку Роману в знак благодарности. Было за что. Мрачноватый Александр — и тот стал смотреть дружелюбнее. А уж как была довольна Наташа! Если до того совесть ее еще немного мучила, то теперь все сомнения исчезли сами собой. Роман идеально доказал свою нужность.