Он погибает и оказывается в теле антропоморфного снежного барса. Теперь его жизнь – часть вечной борьбы тотемных кланов, поддерживающих равновесие в нашем мире. Вот только мир вдруг оказывается перед лицом неизвестной смертельной угрозы, способной разрушить саму основу жизни. Чтобы выжить, ему придется не просто научиться побеждать в схватках, но и встретиться лицом к лицу с древним злом, сотрясающим основы Вселенной, и найти способ его одолеть.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Игра двенадцати зверей предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Форма Журавля. Инь
Форма Журавля
Стихия: Металл
Сторона: Инь
Восприятие мира резко расширилось. Я как будто наблюдал за собой сверху. Засада, организованная в коттеджном поселке, была очень масштабной: даже технику пригнали, пару настоящих БТРов; возле каждой мало-мальски значимой щели в заборе сидел снайпер. Гнезда стрелков попадались даже глубоко в лесу — более, чем в километре по прямой от границы поселка. Разумеется, их я обходил десятой дорогой. Всего через пару минут после моего побега в воздухе появились вертолеты. Я насчитал пять штук. Они барражировали прямо над верхушками деревьев и, кажется были готовы высадить десант.
День обещал быть солнечным. Плохо. Яркий свет был помехой. К тому же, я хорошо понимал, что с моей шкурой, серебристо-белого цвета, спрятаться в «зеленке» будет довольно сложно. Пока что мне удавалось просачиваться буквально чудом, скользя между ячеек наброшенной сети благодаря отменной реакции и быстроте. Но везение в любой момент могло закончится. Я это прекрасно понимал, но другого выхода, кроме как полагаться на скорость, у меня просто не было. Был соблазн поискать убежище: спрятаться в корнях крупного дерева, или залезть наверх, в густую крону. Но, судя по настрою нападающих, с них станется обшарить буквально каждую былинку и ствол.
И я продолжал бежать вперед. Точнее, это был даже не бег — а что-то среднее между каскадом прыжков и полетом. Возможности моего измененного тела были невероятными, однако через полчаса такой гонки я все-же начал ощущать нехватку кислорода. Мышцы ныли, скорость неизменно падала. Но и преследователи явно отставали. Вертолеты рассредоточились, пытаясь охватить слишком большую площадь. Они проворонили направление моего побега: я очень хорошо запутал следы. В отдалении слышался лай собак — но они были гораздо медленнее меня, и, распутывая след, только через несколько часов смогут добраться до места, где я остановился на минуту передохнуть.
Я старался выбирать направление, где меньше всего чувствовалось присутствие человека. Мы точно были в Подмосковье — но в каком именно районе, и как далеко от мегаполиса, мне было неизвестно.
Откуда-то спереди, из-за густого леса, лишенного даже проселочных дорог, доносился сильный запах воды. Река? Или озеро? Хорошо бы, если река… Но и озеро тоже не плохо! Можно как следует следы запутать. Преследователям, кем бы они ни были, придется весь берег прочесать, я получу отличную фору.
Это была река. Я оказался на довольно высоком обрыве, на излучине. До противоположного берега было около километра. Река была судоходной: бакены обозначали фарватер, а справа, по течению, шла самоходная баржа с гравием.
«Хорошо ли я плаваю?» — Подумал я, и тут же содрогнулся от омерзения. В воду совсем не хотелось. И тем не менее, ответ был утвердительным. Несмотря на всю неприязнь, я чувствовал, что смогу одним нырком преодолеть половину ширины реки, это как минимум.
Баржа шла довольно ходко. Еще минута — другая, и ее будет не догнать. Я посмотрел вниз. Странное ощущение — я как будто видел сквозь воду. Дно было глубоко, метров пять — даже если учесть искажение преломлением. Можно попробовать нырнуть.
Не оставляя себе времени на дальнейшие раздумья, я хорошенько оттолкнулся, и пошел вниз «солдатиком». Чувствовал, что нырять «по-человечески», вперед головой мне нельзя: уши заранее отзывались болью.
Вода оказалась довольно теплой. Если забыть о неприятном ощущении чужих холодных прикосновений на коже, и странного, первобытного страха замерзнуть насмерть — плыть было не так уж неприятно. Попробовав открыть глаза, я обнаружил, что довольно сносно могу видеть под водой. Не дальше пары метров, конечно — но это спасло меня, когда я вплотную приблизился к огромному, покрытому тиной и ржавчиной, борту баржи. Секунда промедления — и я бы упустил тот единственный момент, когда можно было из воды дотянуться до лапы большого якоря. Если бы это случилось, меня, скорее всего, подмяло бы под днище, протащило бы несколько десятков метров, и затянуло бы в гребной винт.
Я сидел в клюзе, зацепившись за цепь, и гадал: хорошо ли видно эту часть палубы с мостика? По всему выходило, что видно отлично. И нечто такое яркое и массивное, вроде меня, вдруг перебирающееся на борт, точно бы привлекло внимание. Наверно, можно было положиться на удачу, и одним махом прыгнуть на палубу, чтобы скрыться за ближайшей грудой гравия. Но шансы остаться незамеченным были все-таки удручающие низкими. А что, если экипаж вооружен? Это тоже вполне возможно — водный путь иногда проходит по диким местам, и мало ли кто может попасть на борт, особенно под покровом ночи.
Минут через десять руки начали затекать. Нестерпимо хотелось отряхнуться. «Ладно, — рассудил я, — если увидят меня таким, и будет ствол в руке — наверняка шмальнут, а потом разбираться будут. Но вот если бы вернуть обычный человеческий облик? Вряд ли кто-то будет просто так, не разбираясь, стрелять в обычного мужика. Пускай даже голого».
Тот парень, Дима, инструктор — говорил, что такие, как я, могут превращаться обратно в человека просто по своему желанию. Вот только как именно это делается — он объяснить не удосужился. А расспросить его, по понятным причинам, не было никакой возможности.
Я закрыл глаза, и попытался убедить себя, что очень скучаю по своему нормальному телу. Что снова хочу видеть свои руки — а не эти странные когтистые пальцы с подушечками. Снова хочу нормальные ноги. И все остальное тоже! Пускай даже некоторым девушкам нравится с полузверями — но мне-то куда привычнее обычные, человеческие отношения!
Сначала мне показалось, что звуки стали какими-то более приглушенными. Как будто мир снова расширился. Исчезло ощущение всеохватности. Металл якорной цепи стал более шершавым наощупь. Я приоткрыл левый глаз, и едва смог сдержать крик радости: руки были снова моими обычными руками! И пускай я был совершенно голым. Плевать! Как же здорово снова ощущать себя человеком!
Напрягая трясущиеся, затекшие руки, я скользнул в клюз, и вытащил себя на палубу, мельком взглянув на мостик. Кажется, там было какое-то движение — но теперь, с обычными, человеческими глазами точнее сказать было сложно.
Я добрался до ближайшей кучи гравия, и блаженно растянулся на теплых камнях, раскинув руки, и подставив солнцу грудь. Однако эйфория от возвращения в нормальное состояние быстро схлынула. В голове одна за другой возникали картинки только что пережитого ужаса: кровь, смерть, убийства… Я убил человека! Только что ведь — может, часа три-четыре прошло! Его тело еще остывает, наверное… Кем он был? Обычный служака, или наемник? Но ведь даже у наемников могут быть семьи… дети…
Мне стало нехорошо. Тошнило, но желудок был совершенно пустым. И Лиза… Совсем девчонка еще. Тогда, в зверином теле, все произошедшее воспринималось по-другому: казалось естественным и правильным. Теперь же я не находил объяснения внезапно возникшему между нами влечению. Она мне действительно нравилась? Был ли я готов связать с ней дальнейшую жизнь? У меня не было ответов на эти вопросы.
«И мама… — Пришла в голову непрошенная мысль, — я ведь так и не связался с мамой!»
В таком состоянии — трясущимся, сидящим на горячих камнях, обхватив колени руками, меня и обнаружили. Речник осторожно, крадучись, подошел со стороны правого борта. В руках — двустволка, нацеленная мне в лицо. Одет в видавший виды, застиранный почти до дыр камуфляж и шлепанцы. На загорелом, морщинистом лице — трехдневная щетина. Но взгляд глубоко посаженных карих глаз смотрит живо и цепко.
— Эй, — окликнул меня он.
Я поднял глаза.
— А ну-ка поднялся! — Скомандовал он, — руки над головой!
Я послушно встал, и поднял руки. Конечно, я помнил о своей наготе, но мне было плевать. Никаких сил на споры не оставалось.
— Ты кто такой? — Продолжал речник, оглядев меня с ног до головы.
— Не знаю, — я пожал плечами.
— На алкаша вроде не похож, — констатировал он, — нафига к нам залез?
— Я не залазил, — попробовал возразить я, — очнулся тут. И не помню ничегошеньки!
— А в клюз зачем лазил? — Речник подозрительно прищурился, но опустил винтовку.
— Пить хочется, — ответил я, — нестерпимо. И голова дико болит.
— Хм… — Речник обошел меня, придирчиво оглядев со всех сторон, — ну нет — не наркоман, точно… Мож, бизнесмен какой? — Пробормотал он.
Я беспомощно посмотрел в ответ.
— Лады, — он кивнул, слово приняв какое-то решение, — пошли в рубку, одёжу тебе какую-нить подберем. А то скока можно срамом щеголять!
Я послушно побрел следом.
Мы поднялись в рубку. За штурвалом сидел еще один речник — мужик помоложе, лет тридцати — сорока, в спортивном костюме. Увидев нас, он округлил глаза, и присвистнул.
— Фига се, Петрович! — Прокомментировал он, — вот вам и заяц!
— Да уж, не тигр, — осклабился Петрович, после чего обратился ко мне: — шкаф железный видишь? — Он указал вглубь рубки, где был трап, ведущий на нижнюю палубу, — там рабочий комбез есть. Чистый. На случай проверок и начальства на борту. Его надевай. С трусами, носками да обувкой помочь не могу, звиняй. Тут до берега потерпеть придется.
— Спасибо, — сдавленно пробормотал я, и пошел в указанном направлении.
Шкаф был вмонтирован прямо в стену, когда-то его дверцы закрывались на замок. Но теперь вместо личинок сиротливо зияли дыры. И сами дверцы выглядели порядком потрепанными: царапины, вмятины, облупленная краска. Тем не менее, комбинезон, который я нашел внутри, был вполне чистым, и даже приятно пах.
— Ну что, чудо луковое, с тобой делать? — Петрович посмотрел на меня, и почесал подбородок, когда я вернулся, — не помнишь, гришь, ничегось?
— Не помню, — подтвердил я, и набрался смелости добавить: — А воды у вас найдется?
Петрович, и речник, сидевший за штурвалом, синхронно указали на столик, на котором притулился чайник и два граненых стакана. На самом деле я не особо хотел пить, особенно после плавания — но из образа пострадавшего выходить было нельзя. Поэтому я влил в себя целых два стакана.
— Значится, так, — продолжал Петрович, — сейчас мы доложимся на берег. И у ближайшего пассажирского пирса тебя будет ждать скорая. С ментами, скорее всего — но куда ж без них-то? А мы с тобой, Гришка, — он обратился к рулевому, — все будем на береговых валить. Проворонили, допустили посторонних на погрузку! Пущай разбираются.
— А если он по дороге к нам подсел? — Возразил Гришка.
— Это как? — Снова осклабился Петрович, — вплавь, штоле? Да без сознания?
Гришка промолчал.
— Ребят, — вмешался я, — может, не надо скорую? А то глядите: вдруг меня убить пытались? Да выкинули сюда, ожидая, что труп неведомо когда и где найдут при перегрузке. А так — ориентировки пойдут, выяснят, что я жив. И добьют.
Петрович в задумчивости нахмурил брови.
— Дело говоришь, — наконец, кивнул он, — тогда штатно идешь с нами до Борковского затона. А там… а вот не знаю, что там. Глядишь, оклемаешься, да вспомнишь чего. Парень ты, видно, не простой. Со спортом в ладах. Такие сейчас все больше среди богатых. Пошли, штоли, место тебе в кубрике выделю, отлежишься.
Но отлежаться не получилось. Едва Петрович договорил, как до нас долетел шум приближающегося вертолета, заглушающий монотонное бабаханье судового дизеля. Петрович вышел из рубки на открытую палубу, и, прикрывшись ладонью от солнца, поглядел на запад. Оттуда, медленно приобретая хищные стремительные очертания, приближалась вертушка. Да не банальная игрушка богатых, или казенный транспорт; похоже, вертолет был военным. Полностью черный, с пилонами, на которых можно навесить оружие.
Я отступил как можно дальше вглубь рубки, и спрятался за шкафом. Петрович вернулся, озадаченно почесывая затылок.
— Дела… — Пробормотал он, — военных полигонов тут отродясь не бывало! Чегой-то он разлетался?
Вертолет тем временем сделал круг над баржой, и ушел вперед, за очередную излучину.
— Мужики… — Сказал я, когда вышел из укрытия за шкафом, — в общем, такое дело… Сваливаю я.
Петрович растерянно развел руками.
— Хороший вам совет, — продолжал я, снимая комбинезон, и оглядывая помещение в поисках подходящего полиэтиленового пакета, — когда вас будут допрашивать — ни в коем случае не признавайтесь, что видели меня.
Подходящий пакет нашелся возле одной из панелей. Помятый немного — но вполне чистый. Я аккуратно сложил комбинезон, спрятал его в пакет, и постарался закрыть его как можно плотнее.
— Эй! — Вмешался Гришка, — ты чего творишь-то?
Петрович молча смотрел на меня, не мешая приготовлениям. Умный мужик. Может, и правда последует моему совету, и выживет.
— Что бы они ни говорили, что бы ни обещали, — продолжал я, — помните, как только признаетесь, что встречали меня — вы трупы. Пару часов назад они убили девушку двадцати лет. Вообще не раздумывая. Только за то, что была рядом.
Гришка начал подниматься с места с явным намерением меня остановить. Петрович сделал ему предупреждающий жест, но тот его игнорировал. Значит, мне пора.
— Вертушка вернется, и очень скоро, — продолжал я, — если других судов на реке впереди нет — вас сразу тормознут, и шмонать будут. Главное — молчите про меня! Ну, удачи, мужики!
С этими словами я выскочил на палубу, и с разбегу нырнул в сторону ближайшего берега. Как раз в этот момент послышался гул возвращающегося вертолета.
Для того, чтобы доплыть до заросшего камышом берега, не всплывая на поверхность, мне снова пришлось превратиться в чудовище. Это вышло как-то само-собой, легко. Представил, что мне это надо — и вот уже не руки загребают мутную воду, а сильные когтистые лапы. Восприятие мира снова расширилось, я буквально позвоночником чувствовал, как завис вертолет над баржой, как по тросам спускаются боевики. Но вот еще пара гребков — и я в спасительных камышах.
Каким-то чудом мне удалось не выронить пакет, даже во время превращения. Осторожно передвигаясь в камышах, я вернулся к человеческому облику. Мало ли какой сумасшедший рыбак попадется — я любой тревожный крик меня сейчас мог выдать с головой. К счастью, берег был пологим. За полосой камыша — небольшой заливной луг, а там и могучая стена леса. «То, что нужно», — подумал я, натягивая комбинезон на голое тело.
Сильно мешало отсутствие обуви. Сучки иголки и камешки больно впивались в подошвы. А стоило замереть на минуту — как по стопам тут же начинали ползать насекомые. Но вариантов не было, я продолжал идти в человеческом обличье, и скоро вышел к утоптанной тропинке, ведущей сквозь чащу. Темп ходьбы сильно вырос. Не особо задумываясь, куда и зачем, я просто пёр вперед, стараясь оказаться как можно дальше от реки и вертолета. Дойду до какой-нибудь деревни, можно будет затеряться среди дачников. «Подрезать» какие-нибудь старые сланцы на участках, осмотреться. И там уже решать, куда идти дальше. Главное день пережить, ночью будет гораздо легче.
Так прошло часа полтора. По моим расчетам, я ушел километров на пять, не меньше. Рекой уже и не пахло. И тут где-то впереди послышался собачий лай. Нет, это были не те собаки, которые люди обычно держат на участках за живую сигнализацию. И не обычные деревенские своры. В их лае чувствовалась сосредоточенность и целеустремление. И этот лай слышался сразу со многих сторон, формируя что-то вроде дуги, которая охватывала все возможные пути к отступлению, прижимая меня обратно, к реке. «Вот что чувствуют звери, когда их загоняют охотники», — подумал я, останавливаясь, и озираясь в отчаянии в поисках пути к спасению.
В этот момент из-за поворота лесной тропинки, словно материализовавшись прямо из сумрачной чащи, на меня вышло чудовище. Тело как у атлета, две руки — две ноги, но покрытые гладкой и блестящей черной шерстью. Довольно длинный хвост нервно бьет по бокам. Голова похожа на кошачью, только гораздо крупнее. Глаза с вертикальным зрачком выжидающе смотрят на меня.
— Ну что уставился? — Внезапно сказало чудовище, — перекидывайся, и пошли скорее! Спасаться надо!
— К-куда?.. — Я смог выдавить вопрос.
— Не кудахтай! — Грубо ответил пришелец, и добавил, — комбез сними только. С собой возьмешь, пригодиться. А то на базе с одежкой не густо, тебя никто не планировал, знаешь ли.
Я не хотел подчиняться, не выяснив все до конца, но тут донеслись новые переливы собачьего лая, и я решил оставить все выяснения на потом. Стянул комбинезон, прикрыл глаза, и тоже стал чудовищем.
— Батюшки мои! — Удивленно сказал пришелец, — и правда — ирбис! Самый натуральный! А мы-то гадали, что за кот народился? Манул — не манул, сибиряк — не сибиряк, а тут вот оно как!
— Куда идем-то? — Спросил я, стараясь не подрыкивать.
— На тропы, — внезапно подмигнул пришелец, — иди за мной, след в след. Ни о чем не думай, и главное — ничего не бойся. Что бы ты ни увидел, кого бы ни встретил — всегда держи меня в поле зрения, и не сбивайся с тропы. Самое главное, запомни: ни одна тварь на тропах не в состоянии причинить коту вред! Напугать могут, реально навредить — нет у них такой силы, и отродясь не было. Если только ты сам себе не навредишь. Самое страшное на тропе — это запаниковать, и потерять путь.
— Я не из пугливых, — ответил я.
— Знаю, — кивнул пришелец, — поэтому и продержался так долго.
Собаки брехали где-то совсем уж близко.
— Пошли, — черный кот понюхал воздух, и устремился вперед по лесной тропинке.
Я, стараясь не отставать, припустил следом. Поначалу лес вокруг оставался обыкновенным лесом. Смешанный, как часто бывает в средней полосе, есть лиственные породы, но то и дело попадаются сосны. Стволы толстые, кроны сливаются где-то наверху в сплошной зеленый полог. Тропинка вдруг стала очень извилистой, ветви склонились совсем низко, приходилось пригибаться. Еще пара поворотов — и ощутимо похолодало. Солнечный свет померк. Вместо яркой зелени наверху разлилось странное серебристое сияние. Под ногами вместо сбитой лесной тропки вдруг появился сухой черный песок. Бежать стало неудобно, приходилось растопыривать пальцы на лапах, чтобы не вязнуть. Продвижение замедлилось. «Не дрейфь! — Сказал черный кот, не оборачиваясь, — тут не долго, на месте почти. Обошлись без приключений».
Только он закончил говорить, как нечто, издалека похожее на бревно, лежавшее посреди тропы, вдруг вздыбилось, и оскалило алую пасть, полную белых конических зубов. Черный кот остановился, и предупреждающе поднял руку-лапу над головой — знак, чтобы я тоже замер. Его шерсть вздыбилась, внезапно он упал на четвереньки, выгнул спину, после чего издал звук, отдаленно напоминающий кошачье шипение — только сто крат более интенсивное. Зубастая тварь с телом, напоминающим ствол дерева, вдруг мелко задрожала, завизжала, и с неожиданной прытью скрылась в чаще, затерявшись среди черных стволов.
Мы побежали дальше. Песок под ногами сменился скальной породой, потом — чем-то, напоминающим стекло. Наконец, за очередным поворотом снова потеплело. Листва на деревьях обрела нормальный зеленый цвет, среди просветов крон замелькали красные отблески закатного солнца. Я притормозил; кот тоже замедлился, и, когда мы вышли на небольшую поляну, остановился.
— Осторожнее с зеленкой тут, — сказал он, оборачиваясь ко мне, — ветки не трогай, траву не задевай. Клещей полно. Для здешних мест это нормально. А у тебя, как я понимаю, прививки от энцефалита отродясь не было?
Я отрицательно покачал головой.
— Так и думал, — кивнул кот, — придется сделать. Мы тут с тобой надолго застряли.
— Где мы? — Спросил я, — это какой-то параллельный мир, да? С магией, волшебниками, всеми делами?
— Ага, размечтался, — ответил кот, прыснув, — мы в Приморье. На нашей с тобой родине. Рядом — мое секретное убежище. Мое — это значит исключительно мое, понял? Среди нас, котов, не принято делиться территориями. Но ради тебя решили сделать исключение. Так что проявляй уважение, и все такое.
Я развел руками, что кот, должно быть, принял за знак согласия.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Игра двенадцати зверей предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других