Абандон 2

Сергей Котов, 2023

В заброшках грань между мирами истончается. Есть особенные люди, хантеры, которые в таких местах могут извлекать из других миров различные артефакты, "сердца заброшек". Арти и Соня – команда, одни из самых успешных хантеров в истории, получают посвящение Алой Ступени, которое открывает им доступ к самым сокровенным тайнам нашего мира. Вот только их жизнь теперь становится куда опаснее.

Пролог

Фигуры в чёрных балахонах меня нервировали. Кто его знает, что скрывается под куколем? Только ли человеческие лица? Но проверить это не было никакой возможности: на мне самом был такой же. И никаких очков. Я пытался пронести их на церемонию, но Эльвира, наш новый лидер, не дала это сделать. Ещё и наслушался от неё всякого. В других обстоятельствах я бы обиделся. Но сейчас это было совершенно неуместно.

«Мир не так прост, как тебе могло показаться, — говорила Эльвира, когда приглашала нас на церемонию, — в нём есть такие силы, о существовании которых узнаёшь, только приобретая определённое влияние. Некоторые из них являются нашими союзниками, некоторых приходится терпеть, опираясь на систему сдержек и противовесов, существующих между многочисленными кланами и тайными обществами. Это жизнь, и чем скорее ты начнёшь понимать её правила — тем лучше для тебя».

Конечно, мне очень хотелось знать, какие именно «кланы и тайные общества» имелись в виду. Но дальнейших объяснений не последовало. Это значило, что всему своё время.

Наших на церемонии было ровно одиннадцать. Все представители Алой Ступени, конечно. Никто другой не имел доступ к мегалитам. Или, по крайней мере, к их истинной сути. И ещё человек тридцать чужаков. Это были те, кто «на самом деле правит нашим миром», по словам Эльвиры.

Мы стояли через равные промежутки, среди гостей. Горы вдалеке уже вспыхнули алым, значит, скоро начнётся.

И действительно: Эльвира вышла вперёд. Откинула куколь с головы и посмотрела на всех нас своими пронзительными ясными глазами. На вид ей было лет шестьдесят: седые волосы, морщинки на лице — но при этом она сохранила природную красоту, которая с возрастом будто бы приобрела оттенок истинного благородства, которое способно дать только время.

Я уже знал, что на самом деле она куда старше. Если всё пойдёт хорошо — то у нас с Соней тоже есть шанс прожить не один век.

— Одна из нас, — произнесла Эльвира, вроде бы негромко, но её уверенный голос услышали все присутствующие, нисколько в этом не сомневался, — отправилась в путешествие, забирая сокровища своей жизни. Мы отдаём её тело другим мирам, ради новых смыслов.

–…новых смыслов, — выдохнула толпа. Я тоже произнёс эту фразу, мы заранее проходили церемониал, и я знал, что говорить.

Тело Киры сидело на роскошном кресле с большими деревянными колёсами, которых были толстые резные спицы. На двух стойках над креслом были установлены гудящие факелы. Они горели слишком ярко; возможно, в них сгорала не смола, а газ. Кира была совершенно обнажена; искусные бальзамировщики, которые с ней работали, смогли скрыть даже чудовищную рану, нанесённую оружием пришельцев.

Эльвира встала за креслом. Снова накинула куколь и медленно, торжественным шагом покатила кресло по деревянному настилу, который подготовили заранее.

Все присутствующие медленно и печально двинулись следом. Солнце скрылось за горизонтом, послав на прощание рубиновый луч. После захода стало очень тихо; замер малейший ветерок. Только факелы гудели да чуть поскрипывали ступицы колёс.

Что-то белое засветилось среди мегалитов. Эльвира продолжала идти вперёд.

Возле внешнего круга она остановилась. Развернула кресло к присутствующим.

Только теперь я заметил, что на закрытых веках Киры были нарисованы глаза.

— Последнее прощание, — произнесла Эльвира. Потом подошла к покойной, наклонилась к ней, и, как мне показалось, что-то шепнула. Затем отошла в сторону.

Все присутствующие, включая гостей, выстроились в одну очередь. Я оказался где-то в середине.

Очередь медленно продвигалась, но за своими мыслями я не заметил, как оказался возле похоронного трона.

Из-за нарисованных глаз мне казалось, что Кира смотрит на меня, чуть насмешливо, с прищуром.

Я подошёл к ней.

Вблизи она была удивительно похожа на живую. В какой-то момент я даже представил, что она сейчас встанет, рассмеётся, скажет, что таких, как она похоронить не так просто. Но, разумеется, этого не произошло.

— Спасибо, — шепнул я, склонившись над её ухом, — и прости, что ничего не смог сделать.

Конечно, она не могла ответить. Но я ощутил словно отзвук внутри, который отчётливо донёс одну мысль: «В этом нет твоей вины. Удачи на звёздной дороге среди миров».

Поражённый, я отошёл в сторону.

До конца церемонии я прислушивался к себе, пытаясь анализировать ощущения; понять, действительно ли мне удалось коснуться той, кто ушла, или же это было самовнушение под влиянием антуража.

После прощания Эльвира закатила кресло на помост внутри круга, но сама осталась снаружи. После этого пространство между гигантскими камнями будто наполнилось сгустившейся тьмой, погасив белый огонь, сиявший где-то внутри. Это продолжалось всего несколько секунд. А потом, когда тьма развеялась, кресло оказалось пустым.

На этом церемония закончилась.

О нашем месте знают только посвящённые Алой Ступени. Сюда, в отличие от неформальных клубов, вроде того, что был организован на старой космической базе, нет доступа обычным командам.

Оно находится в самом центре Москвы, на углу Воздвиженки и Староваганьковского переулка. Обыватели знают его как Музей Архитектуры.

Тут, прямо во дворе, находятся частицы великих заброшек прошлого, которые были лишены сердец нашими хантерами. Скульптуры и барельефы.

Мы собрались во флигеле, бывшем аптекарском доме. Таком старом, что он наводил мысли о допетровской эпохе, стрельцах и смуте.

И всё же здесь было уютно. Мягкие кресла, приглушённый свет. Приятный запах благородной старины в воздухе. Настоящий огонь в камине. Очень кстати, учитывая, что ночи уже прохладные — осень вступала в свои права.

После похорон нас не трогали целых два дня. Я даже успел навестить родителей, и мы кои-то веки просто спокойно пообщались. Под конец мама почему-то расплакалась и выдала: «Артём… ты теперь взрослый. Ты изменился». Я удивился тогда. Спросил: «Разве вы не этого всегда хотели?» И нарвался на растерянный взгляд отца. Он ничего не сказал — только обнял маму, когда я выходил из их квартиры.

И вот нас позвали на встречу. Доставили на нашей машине, новейшем «Аурусе», будто у чиновников каких. Это было странно, но приятно.

В зале нас было трое. Значит, речь пойдёт о нашем с Соней ближайшем будущем, которое напрямую не касается других членов Алой Ступени.

— Ну что, ребят. Хотите туда, где всегда лето? — Эльвира посмотрела на нас и подмигнула. Это жест и её тон совершенно не вязались с атмосферой мрачной таинственности, которая окутывала наше место. А, может, я всё ещё не научился его правильно чувствовать.

— Очень, — согласилась Соня, — очень хотим.

— Молодые, быстрые и дикорастущие, — улыбнулась глава Ступени, потом вздохнула, и снова стала серьёзной, — ребят, вы же понимаете, что я не могу дать вам тренировочное задание, которое, по-хорошему, вам бы не помешало. Другие команды проводят десятки успешных зимних сезонов прежде, чем заслужить кандидатство на Красную Ступень. Меня просто наши не поймут. Но сложилось как сложилось. Поэтому не считайте это за обычный занудный инструктаж у куратора. Знаю, у вас появится такой соблазн. Но, поверьте — всё гораздо серьёзнее.

— Мы знали, на что шли, — ответил я, мысленно представляя Сергея и стараясь скопировать его тон.

— Молодец, — одобрила Эльвира, — но в этой ситуации есть и плюсы. Если вы успешно отработаете хотя бы одну локацию — больше к вам никаких вопросов не будет. До конца. Сможете даже участвовать в целеполагании и полноценных советах Ступени. Ясно?

— Ясно, — подтвердили мы.

— Итак. Для начала вы полетите в Гвинею, — начала Эльвира, и добавила, обратив внимание, как мы переглянулись: — да-да, ребятки. А вы чего ожидали? Аргентины? Бразилии? Ну так нет там заброшек нужного уровня. Все давно обработаны, в том числе местными!

— Где это вообще? — Соня всплеснула руками.

— Ничего, географию тебе придётся подтянуть, — Эльвира покачала головой, — а вообще — это жуткая дыра в Западной Африке, южнее Сахары.

— Африка… — завороженно произнесла Соня.

— Да, детка, Африка, — ответила Эльвира, улыбаясь, — со всеми вытекающими. После встречи, сегодня, вы заедете в клинику и вам сделают две прививки. От жёлтой лихорадки и от лихорадки эбола. Слышали про такую?

— Слышал, — ответил я мрачно.

— Вылет через двадцать дней, когда антитела сформируются. Но это ещё не всё. Вам выдадут современные средства от малярии. Там объяснят, как принимать при первых симптомах. Ни в коем случае не потеряйте!

— А тоже прививку можно сделать? — спросила Соня, — чтобы не болеть совсем?

— К сожалению, нет сейчас таких прививок, — Эльвира всплеснула руками, — но вы особо не переживайте. Малярия для местных — что-то вроде насморка. Переболеете наверняка. Главное вовремя лекарства начать принимать.

— Ладно, — кивнул я, — мы уже поняли, что отдохнуть не получится. Может, расскажете теперь, что мы доставать будем? И где?

— Расскажу, — кивнула Эльвира, — в общих чертах. Ситуацию в мире вы знаете. Так вот, у России в этой стране есть серьёзные экономические интересы. Добыча алюминия и золота. И вы знаете, что, пока наши интересы не затрагиваются — в дела национальных государств мы не лезем. Но тут так получилось, что компания, которая занималась добычей золота на руднике Лефа, кое-что обнаружила. Сначала этому не придали значения. Нам сбросили обычную объективку на археологический объект, и она бы, конечно, отправилась в архив, как в других подобных случаях. Но, к счастью, на месте оказались вдумчивые люди, и передали дополнительную справку, которая вызвала очень серьёзный интерес. Вы, конечно, за новостями не следите — но для вашего понимания, сейчас страна полностью закрыта от внешнего мира после военного переворота. Это сделано до того, как ситуация с находкой разрешится.

Я присвистнул.

— Мы что, так можем что ли? — удивилась Соня.

— Мы — нет, — ответила Эльвира, — по крайней мере, у нас ни разу такой потребности не возникло, за всю историю. Но тут слишком много интересов затронуто. Не только клановых, но и государственных. Наши дома и официальные власти вынуждены были действовать сообща, на время забыв о разногласиях.

— Да что же такого они там обнаружили? — я пожал плечами, — у меня воображение отказывает!

— Действительно, даже самые ценные заброшки у нас никогда не вызывали разногласий или претензий среди домов, — заметила Соня, и добавила в ответ на мой удивлённый взгляд: — Я специально интересовалась.

— Нас одиннадцать, — сказала Эльвира, — любой из нас обладает большим опытом. Понимаете теперь? Но ваш опыт, скажем так, несколько… уникален.

Я понял сразу. До Сони дошло спустя секунду, учитывая, что она успела набрать в лёгкие воздух, чтобы задать вопрос. Она сообразила, глядя на меня. Тихо выдохнула и откинулась на спинку кресла.

— Не может быть, — произнесла она.

— Я вот тоже так считала, — согласилась Эльвира, — но у нас есть все основания полагать, что устойчивая заброшка с сердцем, которую мы обнаружили, имеет неземное происхождение.