Неспящие

Сергей Калашников

«На самом деле конец света ничего не меняет, а лишь обнажает и подчеркивает извечные свойства человеческой натуры». Калашников С. А.

© Сергей Калашников, 2017

ISBN 978-5-4485-3125-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Неспящие

— ФФух. Вот дерьмо

Шёпотом пробурчал Ларри, вляпавшись обеими руками в птичье дерьмо. Повиснув на жестяном, водосточном желобе аккуратно подтянулся и покряхтывая влез на крышу. Снял рюкзак, огляделся. С крыши одноэтажного, захолустного магазинчика неплохо просматривались соседние улочки. Вроде никого. Кучки неопределимого тряпья валяющиеся тут и там, ветер гонит обрывки бумаг и скрипит открытой дверью одного из домишек, неподалеку замерла дюжина брошенных машин, упершись в обгоревший остов микроавтобуса, стоящий поперек дороги. Надо будет после пошарить там. Владельцы то небось спешили, может и забыли что интересное.

Ларри взглянул на часы. Шикарные позолоченные часы, а может и золотые… В таких вещах он не разбирался, но это явно было что фирменное и очень дорогое. Все еще немного грязноватые, местами с грязно-бурым налетом, но оттереть их тщательнее время еще будет.

— Хм… Время. Ну да.

Задумчиво проговорил он и улыбнулся. Часы Ларри нашел вчера, в разгромленном, полностью вычищенном от любого более-менее полезного товара, мини маркете, в паре километров от сюда. Блестящая теперь безделушка была надета на немного погрызенную руку и с трудом проглядывалась сквозь запекшуюся кровь. Рука же нелепо валялась прямо перед разбитой, стеклянной дверью, будто посылка от какого то сумасшедшего почтальона. Бледно-сизый локтевой сустав бесстыдно выглядывал из под оборванных краев рукава когда-то белой рубашки, а мухи деловито бегали по распухшим, пожелтевшим пальцам. Они разлетелись с недовольным жужжанием, когда Ларри обернув правую руку пакетом пытался расстегнуть часы не замаравшись. И они того стоили, ведь телефон умер еще неделю назад, а зарядить его надежды особой не было.

Итак, большая, витиеватая стрелка почти добралась до девяти, а значит можно и позавтракать. По пологому скату крыши, похрустывая старой черепицей, Ларри добрался до конька, уселся поперек свесив ноги с одной стороны и расстегнул рюкзак оценивая содержимое. Хрустящие хлебцы, рыбные консервы, небольшой, помятый кусок сыра и две банки колы. Отлично, хотя колу с удовольствием сменял бы на пиво, но жаловаться грех.

Ласковое, весеннее солнце поднималось все выше. На крыше становилось все теплее, несмотря на свежий ветерок. Выбрав пальцем остатки консервов, Ларри одним глотком допил банку колы и смяв банку по привычке спрятал ее обратно в рюкзак. Конец света — не повод мусорить, а некоторые привычки держаться дольше других.

— Ну, за дело.

Говорить с самим собой уже не казалось Ларри странным, случались порой даже диалоги и оживленные дискуссии. Сняв легкую куртку он повязал ее рукава вокруг пояса и взял любимую монтировку. Шестигранная, семидесяти сантиметров в длину, она привычно легла в руку. Треть ее, ближе к прямому концу, была щедро обмотана синей изолентой, под которой крепилась петля из брезентового собачьего поводка. Этот апгрейд давал возможность размахивать таким грозным оружием, держа одной рукой, без опасности выронить при замахе или ударе.

А бить порой приходилось. Разок даже и живого человека. И даже собаку.

В отличие от жирного ублюдка, пытавшегося его ограбить, собаку было действительно жалко. Малость одичавший боксер с подпаленным, видимо в каком то пожаре, боком, кинулся на Ларри из-за угла. Кинулся больше от испуга, натерпевшись вероятно в последнее время всякого. Как и сам Ларри. Железная монтировка оказалась быстрее и сильнее собачьих зубов и при ударе они брызнули в сторону вместе с каплями крови. Боксер кувыркнулся в воздухе и с диким, захлебывающимся визгом рванул прочь. Ларри несколько секунд смотрел ему вслед, пережидая пока сердце перестанет бешено колотиться и видел, что собака дважды споткнулась и чуть не упала. Удар оказался тяжелым.

Но помимо шикарного останавливающего действия, монтировка обладала еще рядом достоинств и в нынешних условиях была просто необходимым инструментом. Как бы в подтверждение этой мысли приглушенно хрустнула черепица, подцепленная снизу, потом еще одна. Аккуратно разобрав примерно пол квадратного метра крыши Ларри глубоко вздохнул, огляделся и саданул ногой по потемневшей от времени, поперечной доске. Старое дерево, к счастью, легко поддалось. Сломав еще одну доску он протиснулся в получившуюся дыру и ненадолго повиснув на стропилах, спрыгнул вниз.

Захламленный чердак не был слишком темным, так как с одной стороны имелось небольшое, круглое окно. Старые стулья, сложенные как попало, разнообразные картонные коробки и запыленные стеллажи, заваленные всякой дрянью, мешали пройти, но не слишком загораживали обзор. Еще находясь на крыше, в свете окна и свежепроделанной дыры, Ларри внимательно осмотрел помещение, но оказавшись внутри остановился и прислушался.

— Вроде все тихо… Второй пошёл.

Обозначив пригласительный жест он пригнулся и сложив пальцы левой руки пистолетиком, а в правой сжимая монтировку, метнулся за кучу коробок.

Спустя мгновение, несколько неуклюже выкатился оттуда подняв облако пыли.

— Первый, первый. Все чисто. Кхе-хек-кхм.

— Чисто ему блин! Просто ниндзя нахер!

Размахивая руками, пытаясь отогнать пыль, он оглушительно чихнул. Потом еще и еще раз. Потом прыснул в кулак.

— Ну вы еще подеритесь.

Пробормотал он улыбаясь. В углу чердака, на пятачке свободном от хлама, виднелась крышка, ведущая, вероятно, к лестнице вниз. Не без усилий открыв ее, должно быть пользовались не часто, Ларри снова прислушался.

— Аа к черту. Все равно всех уже распугал.

Закрытые ставни на окнах и дверь, не приглашающе прозрачная как во всех современных магазинах, а самая что ни на есть обычная, видимо сделали свое дело и скромная лавочка была не тронута. Ни грабителями, ни мародерами, ни гнильем. Хотя возможно дело было скорее в поспешной эвакуации, малонаселенном районе и бог знает в чем еще. Сквозь щели в ставнях проникал слабый свет, его вполне хватало, что бы оценить масштабы свалившейся на Ларри удачи.

— Если быть точным, это я свалился в удачу.

Хохотнул он, разглядывая все великолепие пыльноватых полок, громоздившихся за невысоким прилавком. Хлеб конечно уже есть не стоило, уж слишком разноцветна и красива была покрывающая его плесень и портить подобную красоту смелости бы не хватило. Зато самым разнообразным банкам, пестревшим блестящими этикетками, наверняка даже срок годности не истек. От сгущенки до тушенки и обратно, консервированные супы, рагу и конечно любимые рыбные консервы — просто предел мечтаний. Почти… И Ларри пустился на поиски того самого предела.

Неприметная серая дверь, хотя при таком освещении все казалось серым, виднелась за потертой, раскладной ширмой. Поворачивая ручку Ларри уже знал, что там нет мертвяков, Таится они не умеют и услышав шум идут к источнику — тупые, бесхитростные твари. В отличие от людей, тварей хитрых и порой слишком сообразительных. Медленно, с еле слышным скрипом открывая дверь он поудобнее перехватил монтировку. Глазами, уже привыкшими к полутьме, быстро осмотрел комнату. Склад. Площадью в половину торгового зала, если конечно его можно было так назвать. Коробки, ящики и мешки. Даже глаза разбегаются. И пусть изрядно пованивает, но хоть не мертвечиной, а всего лишь тухлыми овощами. За последние пару недель Ларри стал практически невосприимчив к запахам, просто принимал их как данность.

Взгляд упал на небольшой стол, заваленный в рабочем беспорядке бумагами, моточками скотча, ножницами и маркерами. Из-под вороха сдвинувшихся бумаг показалась рука…

Ларри подскочил так высоко и так резко, что хрустнуло колено. Приглядевшись внимательнее — сочно выругался. Прислонился спиной к стене и бессильно осел на пол. Мозг уже скомандовал отбой тревоги, но сердце продолжало бешено колотиться, пот выступил на лбу и руки заметно подрагивали. Его руки. А потертые, замшевые перчатки лежали себе спокойно, как и полагается хорошим перчаткам.

— Ффф… Твою мать.

Тяжело выдохнул Ларри. Не вставая потянулся к столу и притянул к себе злополучную находку. Примерил. На удивление в пору. Руки у него были довольно крупные, мосластые, широкие ладони, длинные пальцы. В юности его увесистых кулаков побаивалась вся шпана в районе. И Ларри не стеснялся пускать их в ход, пока однажды не нарвался на вооруженного противника. С тех пор как ему прострелили бедро, драк больше не случалось. Как говорил какой-то умный мужик — пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу. Нашарив карман куртки, Ларри достал небольшой раскладной нож и принялся аккуратно обрезать у перчаток пальцы. Старательно изображая что полностью спокоен. Играть было не на кого, но… некоторые привычки ведь держаться дольше других. Натянув получившееся чудо на руки почему-то почувствовал себя лучше. Как то бодрее или даже воинственнее. Изобразил несколько взмахов и уколов ножом, сменил хват, сделал серьезное лицо.

— Нет пределов моей грозной свирепости!

Прорычал он тихонько и хрипловато захихикал.

И вдруг услышал треск ломаемого дерева, потом удар и приглушенные голоса. Ларри подобрался и затаив дыхание замер. Ломают входную дверь. Метнувшись к замеченному ранее черному ходу, он судорожно нашарил замок, как можно тише повернул защелку. С тихим лязгом дверь подалась. И почти в то же момент послышался отчетливый хруст, а через мгновение осторожные шаги нескольких пар ног. Так идут только выставив перед собой ствол в поисках цели в темноте. От парадного входа дверь на склад загораживала ширма и Ларри не стал дожидаться пока ее найдут. Выскользнув на улицу и щурясь от яркого света, тихо закрыл за собой.

Постоянно оглядываясь добежал до соседнего переулка, спрятался за углом большого, двухэтажного особняка. Глубоко дыша через нос, Ларри старался восстановить дыхание. Конечно пробежка в пол сотни метров не могла утомить его. С этой одышкой явно было что-то не так. Сердце словно порой пропускало удары и в такие моменты вдохнуть было очень тяжело.

— Да лааадно…

Возмущенно прошептал Ларри, настороженно оглядываясь по сторонам и до боли сжимая монтировку. Дело в том, что тут ощутимо пованивало мертвечиной. А опыт последних недель подсказывал, что на открытом воздухе такую специфическую вонь могут издавать только они. Простые трупы на улице долго не залеживались, уж очень востребовано было мясо. И не только мертвяки уничтожали падаль. Ларри иногда попадались на глаза дворняги с окровавленными мордами и раздувшимися животами. Нападать они пока не пытались, но один вид вызывал рвотные позывы.

Так… Нахер склад, нахер рюкзак, нахер все! Надо добраться до Гарлэнда до темноты. Всего несколько часов и я дома.

Часы показывали пол второго, когда он набрел на сгоревшую школу. Перед входом высился покореженный, решетчатый забор, рамки металлоискателей, рядом белели завалившиеся тентовые палатки и настежь открытая машина скорой. Импровизированный госпиталь или лагерь для беженцев. Точнее его останки. Разбитые окна школы, зачерненные копотью тут и там, зияли словно пустые глазницы. Из окна третьего этажа свисала веревка. Повешенный, или скорее повесившийся, мужчина был весь в черно-красных разводах от дыма и крови. Прямо под ним на асфальте виднелись следы падений и обрывки одежды. Должно быть, забаррикадировавшиеся в кабинете люди, пытаясь спастись от удушливого дыма прыгали из окон. Если они и не разбивались на смерть их настигала куда более страшная смерть.

Чтож мужик, тебя хотя бы не тронули, не достали.

Размышлял Ларри. И вдруг шумно вдохнул сквозь зубы. Пытаясь сдержать расплывающуюся улыбку, припустил к углу здания у которого виднелась причина его радости — парковка для великов.

— Потрясный денек, замечательная погодка, а я везунчик, просто чертов везунчик!

Бормоча себе под нос, Ларри бодро крутил педали. Живописная тропинка бежала вдоль лесополосы, за которой виднелись бескрайние поля золотистой пшеницы. Свежий ветер гнал перед собой желтые волны тяжелых колосьев и потрясающий запах сжигаемой, опавшей листвы. Настоящая идиллия. Если смотреть направо.

Слева, метрах в тридцати от тропы, двухполосное шоссе было буквально забито машинами. Все выглядело так, словно кто-то там, наверху, просто нажал на паузу. Словно через секунду раздастся нервный гудок нетерпеливого водителя, визгливая ругань другого и многокилометровая пробка сдвинется еще на пару метров. Но нет. Людей видно не было. Многие машины были открыты на распашку, кое где разбиты окна, а позади и вовсе осталась мешанина из дюжины сгоревших автомобилей. Некоторые видимо пытались выехать на поле. В кювете через каждую сотню метров валялись в разных положениях паркетные внедорожники.

Ларри старался не глядеть налево и притворялся, что пахнет действительно горящей листвой. Если быть слишком внимательным, можно увидеть то, что видеть не стоило. Рыться в этих машинах он тоже не собирался. Слишком опасно, да и до дома рукой подать. Ни к чему понапрасну портить себе настроение.

— Нервные клетки не восстанавливаются.

Хохотнул он.

На въезде в Гарлэнд велик пришлось бросить. Улицы города были перегорожены баррикадами. Составленные бок о бок машины, заваленные самым разнообразным хламом, от деревянных поддонов до тележек из супермаркета. Не совсем ясно, кого они хотели не пустить. И кому так надо было в город, что часть баррикады была разрушена, а на асфальте виднелись следы свернувшейся крови. Может толпы обезумевших от страха беженцев, сметая полицейские кордоны, ломились в Гарленд или сквозь него ища спасения. И найдя лишь страшную смерть. А может они уже тогда не были людьми. Может потеряли себя еще на шоссе, или где-нибудь еще.

Конец ознакомительного фрагмента.