Билет в одну сторону

Сергей Калашников, 2023

Колонизация планеты с кислородной атмосферой и богатым животным и растительным миром. Начальный период, когда вслед за изыскателями и квартирьерами прибывают разнорабочие. Неожиданно для экспедиции неподалеку от места высадки оказались и другие разумные, а также полуразумные и даже вовсе неразумные, но хорошо организованные существа, способные к совместной осмысленной деятельности. У всех возникли свои проблемы и трудности. Для того чтобы не просто выжить, но и устроиться с удобствами, переселенцам пришлось напрячь не только силы, но и соображалку. Внезапные встречи, приключения, конфликты и взаимопомощь – всего на долю землян выпало в полной мере.

Глава 10

Посудохозяйственная

За сезон дождей, растянувшийся на срок около четырёх месяцев, быт колонии устоялся и стабилизировался. Люди опасались, что всё это время нескончаемой чередой будут идти тропические ливни, но этого не случилось. Просто с неба лило часто и помногу. В то же время в сухой период выпадение осадков тоже случается, хотя и значительно реже и в меньших объёмах. Первопроходцы это уже наблюдали. В принципе, до океана отсюда всего где-то полсотни километров по прямой. Через равнины на юг или через невысокие горы на восток. В жарком климате с больших поверхностей испаряется много влаги, а уж в каком направлении понесёт её ветер?.. Хотя вечерами ему полагается дуть на сушу и приносить на землю ночные дождики. И такое случалось, пусть и не каждый день.

Несмотря на непогоду и ведущиеся работы, детей каждый день усаживали заниматься — четыре академических часа в сутки без праздников или выходных, зато с непредсказуемыми каникулами на периоды авральной занятости всего личного состава колонии, что случалось редко. Как легко догадаться, задания на дом из практики исчезли — все ученики на работе. Поэтому усваивать материал приходилось прямо на уроках. Темы же занятий подсказывала всё та же работа. Ребята получили мощные впрыски знаний сначала в области электричества, начиная с законов Ома и Кирхгофа, после чего освоили методы контурных токов и узловых потенциалов, позволяющие рассчитывать цепи любых конфигураций. Им реально это требовалось, поскольку вокруг использовались генераторы и электродвигатели, преобразователи напряжения и аккумуляторы. И это нужно было не просто включать или выключать кнопкой, но и собирать подчас целые установки. А уж подключать или отключать — так это постоянно. Потом их ознакомили с разными способами электрического нагревания. Кроме прямого от выделения тепла при прохождении тока через проводник, оказалось, что существует ещё и индукционный — то же самое, но бесконтактное за счёт наведения ЭДС переменным магнитным полем. Также можно нагревать токами высокой частоты или микроволновым излучением. И наконец, дугой. Всё это касалось устройства печи, в которой выплавляли металл.

Тут же прошла и инъекция знаний из химии касательно металлургических процессов. Прежде всего, окисления и восстановления. Про щёлочи, кислоты и соли в этот раз упомянули вскользь, пообещав вернуться к ним позднее.

Затем фокус внимания сместился к гальванике. К получению деталей методом электрохимического осаждения. Как раз на эти процессы переключили мощности сохранившейся мини-гэс.

Следует отметить, что прикладная электротехника не была омрачена разборками особенностей переменного тока — по старинному обычаю все устройства в ракетной технике запитывались от сети постоянного тока напряжением двадцать девять вольт. Соответственно провода имели цветовую маркировку. Достаточно было подсоединить красное к красному, а синее к синему, чтобы не напортачить. Само это напряжение поражения человеческого организма не вызывает, а повышать его никто не собирался, потому что передавать электроэнергию на большие расстояния не было нужды.

Под него же были приспособлены и все приборы, светильники и зарядные устройства, средства вычислительной техники и процессоры, радиоаппаратура и даже электрокастрюли с хлебопечками. Преобразователи на двести двадцать вольт и пятьдесят герц понадобились только для стиральной и швейной машинок — изготовить их в ракетно-космическом исполнении на Земле не успели. Да и вообще привезли их предусмотрительные дамы в личном багаже. Разумеется, простенькую активаторную стиралку с пластиковым баком, а вот швейную машинку, хоть и компактную, но продвинутую.

Уроки биологии вела лично академик Лидия Семёновна. Комплексные такие, описательного характера. Она их встраивала в вечерние новости в виде коротких десятиминутных сообщений, иллюстрируя материал примерами из жизни колонии, которых было более чем достаточно. Мальки получали образование в условиях «приближённых к боевым» — им давали теорию той самой практики, которой приходилось заниматься в повседневной деятельности. Надо признаться, проведённый на Земле отбор юнцов оказался правильным — знания ими быстро усваивались и надёжно закреплялись. Хотя режим труда и отдыха у них всё-таки был не как у взрослых — дети спали от пяти до семи часов ночью и ровно три часа днём. Не вполне сформировавшиеся организмы требовали полноценного отдыха и пятиразового питания, зато лёгкий труд на свежем воздухе способствовал укреплению здоровья, как и лёгкая утренняя разминка, и урок физкультуры, проводимый по завершении сиесты. Так вот этот урок уже не был столь лёгким. Нагрузочку ребятишкам давали знатную, причём упражнения постоянно менялись. Мелким развивали разные группы мышц, в первую очередь делая акцент на гибкости, подвижности и ориентации в пространстве.

* * *

— Ваыа! Эыа! — донеслось со стороны леса одним прекрасным, ибо небо было совершенно чистым от туч, утром.

Это старый знакомый волчара Оуар позвал Ваню и Ксюн. Постовые с вышки тут же сообщили об этом по громкой связи. Самого вызывающего они тоже увидели и даже опознали, но с ним были ещё двое серых без «опознавательных знаков». Собственно, и Оуар согласился носить ошейник далеко не сразу и даже пугался, когда Иван обращался к нему по радио. Ну да, немудреная рация была встроена в бляшку ошейника. Она работала на приём, но по удаленной команде или при звучании голоса носителя начинала передавать звуки, улавливаемые её микрофоном. Чаще всего этого единственного пока контактёра звали к человеческому жилью для подзарядки аккумулятора, что случалось примерно раз в неделю. Но в последнее время сам контактёр давно не появлялся на виду, да и заряжать аккумулятор не желал, отчего сигнал маячка ослабел, и уловить его удалось только на близком расстоянии, практически в упор.

Разумеется, ребята вышли и с интересом посмотрели на явную пару — волка и волчицу, пришедших с Оуаром. Эти звери и на Земле держатся устойчивыми парами, так что подобное поведение здешних хвостатых никого не удивляло. Разговор не ходил вокруг да около — пожилым волкам требовался дом, что и было донесено до людей буквально с первой же дюжины завываний. Ксюн, когда только они приблизились к волкам, сразу же приметила, что немолодая самка должна вот-вот ощениться, а её далеко не юный супруг явно является авторитетом в местном сообществе — как-то Оуар умудрялся выражать к нему почтительность позой или пластикой тела.

Но сразу же приступить к строительству дома для старой пары не вышло. Для начала в переговоры по рации вмешалась Зоя Филипповна, которая поинтересовалась: что происходит? А после получения ответа настоятельно посоветовала парочке мальков одним никуда не отправляться, мало ли чего там хотят волки. И Ксюн пришлось минут пятнадцать увещевать безопасность лагеря в том, что в этом нет ничего угрожающего, а лишь сплошные полезности и нужности, мол, мосты-то всё одно надо наводить.

Второй точкой преткновения стало то, что старая волчица желала идти куда-то, где находилось выбранное ею место. Но тут уже Иван встал в позу. Парень, памятуя о том, что хвостатое зверьё интересно людям, прежде всего, в качестве охранников посевов от тутошних травоядных, сообразил, что не помешало бы поставить волчью хижину где-то поблизости. И пока Ксюн что-то там втирала Филипповне, он препирался с волками. Ему пришлось даже пообещать, что он поможет в охоте, когда понял, что волки говорят о том, что в одном месте добычи на всех может не хватить.

Придя к консенсусу, Иван повёл четвероногих к дальней окраине окрестных полей. К делянке с индийской крапивой. Вернее, уже не делянке, а вполне приличной плантации, поскольку нужда в этой культуре назревала, а опыт её возделывания признали успешным.

Будущие новосёлы долго осматривались и обнюхивали предложенное им скопление какого-то местного кустарника. Ыр-р, так звали пожилого волка, и как предположила Ксюн, его имя значило Вожак, осматривал предложенное место недолго, он больше следил за людьми и своей волчицей. А вот его спутница долго привередничала, но в конце концов всё-таки согласилась на предложенное место. А ещё, к удивлению ребят, пара волков без колебаний приняла приглашение переночевать в приёмном шлюзе на деревянном полу. В этот момент Оуар тихо сдымил и не видел процесса принятия угощения высокими гостями — для них срочно разморозили увесистый кусок антилопьей вырезки.

Новый знакомец словно в пику знакомцу старому демонстрировал одно сплошное доверие к двуногим. В отличие от собственной спутницы, которая не подпускала к себе никого, но, скорее всего, это было вызвано её положением. Конечно, гладить их или трепать за уши никто и не пытался, но на появление незнакомых людей никакой отрицательной реакции вожак не демонстрировал. Впрочем, этих самых незнакомых людей, то есть не в меру любопытных, Иван быстро выставил за дверь.

А утром Сев мобилизовал команду на великую стройку, которая была успешно завершена буквально за полтора часа. Домик-то требовался маленький, буквально четырёх метров в диаметре. Тот же узкий лаз и запасной выход с противоположной стороны. И плотно сплетённый пол на удалении от грунта, плюс круговая веранда вокруг лачуги — вариант уже отработанный.

Немолодая пара вселилась в этот домик без колебаний, а потом обошла плантации и делянки, держась на виду у наблюдателей. Они и в последующие дни держались без опаски и не проявляли агрессии, будто притворялись домашними собаками. Да и не отказывались от мясного угощения, когда им оное предлагали. Но всё же людей к себе подпускали с некоторой опаской, в особенности волчица. Ивану долго пришлось объяснять Ыр-ру, что его самку хочет осмотреть доктор (для начала пришлось ещё как-то объяснить, кто это и для чего, собственно, затевается вся движуха), после чего служить переводчиком при осмотре доктором, который у пациентки осмотрел зубы, лапы, раздутое брюхо, а в завершение ещё и сердцебиение послушал.

Вообще, эта пара волков была куда более любопытна, чем первые их знакомцы, конечно, не считая щенков, которые старательно совали свои носы всюду, куда им это удавалось. В жилые помещения дома, однако, новые знакомцы не просились, но в тот же грузовой шлюз заходили, как к себе домой. Если дверь оказывалась открыта. Спустя ещё пару дней они отпугнули от пшеничного поля относительно мелких и оттого не слишком заметных издали животных чуть крупнее зайца. Одного даже придушили, но хоть как-то опознать его не удалось — несостоявшегося воришку слопали ещё до того, как подоспели люди. Судя по виду отметок, зафиксированных приборами ночного видения, этот вид ещё не был описан. И в этот раз для науки он пропал… В волчьих утробах.

* * *

Дэн не слишком органично вписывался в команду. Нарочно людей не чурался, не сторонился парней или девчат, общался со всеми ничуть не скованно, но всё равно оставался одиночкой. Возможно, это из-за любви к рыбалке? Он предпочитал удить на крючок и знал для этого множество способов. А общение рыбака со снастью — дело тонкое и вдумчивое, не терпящее гомона или суеты.

Поскольку рыбачил он один, то занимался этим всегда с борта титанового теплохода, который некоторые остряки уже прозвали «Утюгом», и, чтобы не подвергаться опасности нападения, отплывал от суши и дрейфовал или стоял на якоре. Улов обычно накапливал в морозильном отделении теплохода. Его забирали, подъезжая на том самом грузовичке, который был собран совместными усилиями механиков. Бывало, и свежим забирали, если улов случался богатым.

А ещё Дэн наблюдал через камеру за подводным миром. Ещё до сезона дождей они с Ломом примечали в воде силуэты существ, похожих на крокодилов. Потом в мокрый период вода стала мутной, и ничего в ней толком было не разглядеть. Зато сейчас видимость снова сделалась приемлемой, и крокодилы опять стали появляться в поле зрения. Хорошенько разглядывая особо удачные кадры, удалось отметить, что челюсти у этих созданий не столь длинные, скорее массивные, хвост выглядит менее вытянутым, а размеры тела близки к человеческим. Это далеко не гиганты, но существа исключительно быстрые и сообразительные — ни разу не потревожили наживку на его крючках, да и блесна их ничуть не интересовала.

Вот и сегодня с самого раннего утра парень навострил лыжи на рыбалку, коей сейчас и занимался. На его голове красовалась чуть ли не самая настоящая нон-ла — коническая вьетнамская шляпа, которую ему сплела из соломки Лёля. Шляпа служила ему отличной защитой как от палящих лучей солнца, так и от дождевых струй. Пялиться на мёртво застывший поплавок Дэну надоело, и он, расправив спину, потянулся. Окинул взором просторы озера, и тут его внимание привлёк не особо крупный, но уже взрослый волк, сидящий на галечном пляже каменистого восточного берега. Он был не один — рядом присутствовало ещё одно существо гораздо меньших размеров. Приблизительно, с человека двух-трёх лет от роду. Наведя на эту пару камеру говорилки, мальчик уверенно опознал в существе какого-то мелкого мартышкообразного примата. Ну или иного рода обезьянку с крепким хвостом. Она спокойно сидела рядом с волком и ела натуральный банан. Только фрукт был непривычно маленького размера, буквально укуса на два-три. Впрочем, рядом этих фруктов лежала целая гроздь.

Обезьяна ловко отделяла от этой грозди один банан за другим, освобождала от шкурки, которую бросала в воду, откусывала, а то, что не поместилось в рот за один раз, закидывала в пасть волку. Волк ловил эти гостинцы на лету и, делая пастью подбрасывающие движения, раздавливал плод коренными зубами, после чего глотал.

«В принципе, собаки на Земле едят каши, да и фруктами могут полакомиться, и овощами, — ничуть не удивился Дэн. — Но какой смысл обезьяне баловать того, кто запросто может её слопать?! Похоже, не всё в этом мире подчиняется звериным законам. Есть и здесь место для бескорыстной дружбы».

У Дэна близких друзей никогда не было, как не было и врагов. Слишком он, наверное, был для этого рассудочным. Всегда понимал, выгодно ему что-либо, глубоко безразлично или идёт не на пользу. Так уж мозги у него устроены — чересчур прагматически.

Между тем волк явно засёк наблюдающего парня и теперь поглядывал в его сторону, время от времени издавая вой, однозначно переводимый как «вижу» — обычное приветствие между серыми при встрече. Люди тоже произносили это, как сигнал узнавания и отсутствия намерения напасть. Но вообще-то волчий язык весьма беден и чересчур неконкретен. Это же слово может значить и намерение: «Хочу увидеть», например. Или: «Желаю познакомиться». То есть хорошенько разглядеть. Вообще, в последнее время у колонистов сложилось мнение, будто волки человеческий язык понимают даже лучше, чем свой собственный. Однозначней.

Мальчик вытянул из воды самую обыкновенную деревянную удочку, крючок которой оказался уже без наживки, хмыкнул — кто-то крайне осторожный и терпеливый обкусал всё, что только мог, а он так этого и не заметил. После чего прошёл на корму и вытянул из воды ещё одну снасть, но уже посерьёзнее — длинную леску с десятком привязанных к ней поводков с крючками. Некий паллиатив перемёта и яруса, адаптированный к местным условиям. Снял пару рыбин, успевших позариться на наживку, после чего не стал снова забрасывать орудие лова, а смотал его на мотовило и убрал в рундук. Выбрал лебедкой носовой якорь и направил судёнышко прямиком к галечному пляжу, где сидела заинтересовавшая его парочка.

Ходовые движители отработали на малой тяге всего-то пару минут, в результате чего корпус теплохода слегка разогнался и проплыл по инерции около полукилометра, плавно потеряв скорость. Буквально на последнем остатке движения кораблик уткнулся носом в гальку в десятке метров от волка. Корму, увлекаемую слабым течением вправо, Дэн остановил, включив кормовой маневровый движитель. И привёл в действие механизм выдвижения трапа — шестиметровой доски с верёвочными перилами-леерами, который съехал вперёд и опустил свой конец на сушу в считанных метрах от зрителей.

Не заморачиваясь условностями и видя, что никого своими маневрами не напугал, паренёк отдал простую и понятную команду «Ко мне».

Дикий зверь из дикого леса молча встал на четыре лапы, в то время как обезьяна издала встревоженное верещание. Она суетливо ухватила то, что осталось от грозди бананов, и с нею в правой лапе залезла на спину волка, крепко ухватившись за шерсть. От такой картины у паренька чуть глаза на лоб не полезли.

Тем временем ставший верховым волк с седоком на загривке совершенно спокойно прошествовал по трапу и вошёл в рубку, где уверенно сел на попу, открыв пасть и вывалив язык. Обезьяна, скатившись со спины транспорта, освободила от кожуры очередной мини-банан и, как ни в чём не бывало, съела его в одну глотку, то есть исключительно в себя. Гости совершенно искренне ничего не боялись, кроме одного-единственного страха обезьяны лишиться добычи, к счастью хвостатой, уже пережитого. Иных сомнений эти звери точно не демонстрировали.

— Вижу, — снова провыл волк, вновь поднялся на четыре лапы и сунул нос на ведущий вниз трап. Он явно желал экскурсии по всем помещениям корабля. Кстати! Не желал, а желала, поправил себя парень, так как при ближайшем рассмотрении она оказалась молодой волчицей. Дэн поражённо хотел почесать себе затылок, но наткнулся на шляпу и одумался. Посмотрел на обезьянку, лопавшую очередной фрукт, на волчицу, которая, вопросительно повернув голову, с явным любопытством наблюдала за ним, и хмыкнул. Ну, если женщина просит…

— Прошу вас, сударыня, — спустившись на главную палубу, ту, на уровне которой в челноке находилась кабина экипажа, Дэн повернулся к гостье. Ей предстояло преодолеть лесенку, наклоненную под углом в сорок пять градусов, снабженную плоскими металлическими ступенями. Волчица в нерешительности помялась возле спуска, поэтому парень решил ей помочь. Для начала он взял волчицу за переднюю лапу и поставил куда надо. Вторая лапа сама нашла место на следующей ступеньке — оставалось только подправить постановку задней.

— Здесь у нас расположен пост управления, дублирующий функции, доступные в рубке. В случае очень плохой погоды отсюда можно управлять кораблём, наблюдая за происходящим через телекамеры, оставшиеся со времён, когда это корыто бороздило просторы космоса. Обзор, конечно, не тот, зато никакая волна не смоет. Да и если накроет с головой, то ничего страшного в герметичном-то пространстве всё одно не будет. Через непродолжительное время обязательно всплывём и продолжим путь как ни в чём не бывало.

Понимание того, что он рассказывает устройство судна ничего не смыслящему в технике зверю, не только не смущало мальчугана, а даже подстёгивало, придавая происходящему налёт сказочности или безоглядного стёба.

— Начнём с сердца корабля, его двигателя, — продолжал вещать Дэн. — Это генератор, посаженный на ось газовой турбины. Раньше эта турбина приводилась в движение продуктами сгорания керосина при воздействии на него концентрированной перекиси водорода. По дороге сквозь безвоздушное пространство это был резервный источник электропитания на случай израсходования заряда аккумулятора, — парень потыкался в своём планшетнике и вывел на экран ролик, демонстрирующий работу турбины и действие генератора. — Но здесь, в кислородной атмосфере, происходит сжигание угарного газа в воздухе. Конечно, вырабатываемая мощность значительно меньше, но её достаточно для движения судна со скоростью десять узлов.

Основные движители, водомёты, крыльчатки которых вращают электромоторы, расположены там, где находились камеры сгорания ракетных двигателей. Вода из них выбрасывается прямиком через те же сопла, через которые выходила струя пламени. Эти электромоторы раньше приводили в действие рули высоты и направления, так что они довольно мощные. А моторчики послабее создают тягу в поперечном направлении в носу и корме. Они выбрасывают воду через сопла бывших маневровых двигателей. И ещё один работает прямо вперёд, чтобы можно было потихоньку спятиться. Понимаешь ведь, что у водомёта заднего хода не бывает, — Дэн так увлёкся рассказом, что напрочь забыл, для кого старается. Для почти дикой волчицы и обезьяны, непрерывно жрущей свои драгоценные бананы. Хвостатая так и не спустилась, и сейчас сидела возле трапа на верхней палубе и набивала желудок.

Волчица же вела себя, как любопытный ребёнок-почемучка — повсюду совала нос, нюхала и тихонько взвывала «Вижу» в значении «Покажи-расскажи». Дэн с удовольствием объяснял, буквально заливаясь соловьём. Внимание льстило ему, да и выражение на морде зверя он воспринимал как понимающее… Ну, ему хотелось в это верить.

Знакомство развивалось поступательно, и в определённый момент экскурсия перешла к совместной трапезе — весь сегодняшний улов, обе рыбины, парень уверенно разделал, отделив мясо от костей. Потроха и молоки волчица перехватила ещё в полёте, не позволив им улететь за борт, после чего не отказалась и от филе. Что забавно, обезьяна явно оказалась не из робкого десятка, она тоже сунулась к еде и успела выхватить несколько кусочков прямиком из зубастой пасти. Или очень близко к зубам. Во второй рыбине содержалась икра, и мальчик сложил её в чашку, от которой всех отогнал. Филейные же части он затолкал в микроволновку. Пока шло приготовление основного блюда, протер икру через ситечко, отделяя пленки, и подсолил. Проверил на вкус — то, что надо! Ложечку волчице, ложечку мартышке, и чашка пуста. Теперь, собственно, рыба. Она готовится быстро, так что пора отведывать. Да, самое то, мясо готово. Первый кусочек выхватила нетерпеливая обезьянка и закономерно обожглась. Второй Дэн насадил на вилочку и, хорошенько подув, предложил даме. Волчица съела, но никакого отношения к вкусу пищи не выразила. Третий кусок достался человеку, и только четвертый был предложен обезьянке, которая дула на него сама, удерживая вилку собственноручно, то есть собственнолапно, причём обеими передними разом.

Дэн с интересом наблюдал за мимикой забавной зверушки и не заметил перемещений волчицы, действием показавшей, что запечённая рыба пришлась ей по вкусу — опустевшую тарелку обнаружила обезьянка, которая вздохнула и протянула мальчику последний оставшийся от грозди банан.