Одиссея

Сергей Иванович Петров, 2022

Продолжение поэмы "Троя" по мотивам эпоса Гомера "Илиада" и Одиссея" . В данном сюжете идет повествование в стихотворной форме о дальнейшей судьбе царя Итаки Одиссея, его злоключениях и странствиях по дороге от Трои домой, в родную Итаку, а также о том, что ожидает его на берегах отчизны.

IV. Цирцея

1.

Так долго в пути, что уже мореходы не знали,

Куда их забросил с Эолии ветер восточный,

Но все же, с надеждою ждать продолжали,

Что вскоре прервут цепь несчастий порочных.

Земля впереди, как последняя вера в спасенье,

Нет пищи, вода на исходе и в сердце сомненье.

У берега в бухте томится усталый корабль,

Глаза на носу потускнели, румянец стал дрябл,

И волны соленые смыли, когда-то живую раскраску,

И смотрят уныло ахейцы на лик слеповатого судна,

Не веря в удачу, по берегу ходят с невольной опаской,

Иные заснули в траве иль в тени корабля непробудно.

Ушел Одиссей еще утром бродить меж холмами

И ближе к обеду вернулся, неся на плечах

Тяжелую тушу оленя, такими природы дарами,

Полны́ все поляны душистые в здешних лесах.

Два воина рослых добычу вождя подхватили.

Царь о́ттер на пле́чах след крови оленьей, травою

«Друзья, ободритесь, ведь смерть мы свою отвратили,

Свой глад утолите, а после поспорим с судьбою.

С вершины я видел, земля эта — мелкий лишь остров,

Средь леса шумящего нет тут почти ничего.

Но вьется дымок от жилища и тянет так пищею остро».

«Но мало ль в жилищах мы видели злого всего?

Мы разве забыли циклопов и каменных чудищ,

Кто знает, что снова тут встретим опять»? —

Воскликнул в сердцах Эврилох, — «Нас погубишь»,–

«Ты хочешь тут вечно у берега ждать?

Дорогу к Итаке узнать непременно нам надо»,–

С вождем согласились ахейцы, и боле не споря,

Созда́л Одиссей из людей два отдельных отряда,

Один оставаться обязан все время у моря,

Другой на разведку вглубь острова шел бы.

Начальником первой дружины был сам Одиссей,

Второй — Эврилоха назначил, чтоб воинов толпы

Не стали по лесу бродить, разгоняя и дичь, и людей.

И кинули жребий, и выпала кость уходить Эврилоху.

Один за другим исчезали товарищи в чаще,

А те, что остались, с тревогою ждали любого подвоха,

Следя неустанно за тенью, от мачты скользящей.

Не раз им казался треск сучьев и шелест травы,

Но вот, наконец, под хруст веток из темного леса

К ним выскочил воин и, руки убрав с тетивы,

С трудом Эврилоха узнали, что трясся от стресса.

Всколочены волосы, взлохмачена вся борода

И руки, к друзьям простирая, он начал рассказ:

«Средь леса густого жилище нашли без труда:

Прекрасный дворец формой радовал глаз.

Был цоколь высокий закован в пурпурный гранит,

Покрыты все стены нефритом оттенка небесной лазури,

Резьба на дверях золотая и крыша из мраморных плит,

Мы долго еще любовались, гадая о местной культуре,

Как вдруг на поляне возникла огромная стая зверей,

Тут были и серые волки, и черные горные львы,

Резвились, играя они, и старались увлечь от дверей,

Тогда мы не поняли их, и подобной животной любви.

Неслышно ступая, приблизились к зданию ближе.

Из дома звучала веселая песня, и ткацкий станок

Постукивал в такт ей, певицы то голос был слышен,

Бояться тут нечего, думали, смело шагнув за порог.

Навстречу нам вышла красавица — точно, какая богиня

И улыбнувшись приветливо, в дом свой тотчас позвала,

Товарищи вслед ей пошли, предложение лестное приняв,

А я приотстал, видя страх, что животным она придала.

За дверью сокрывшись, ждал долго вошедших друзей.

Был слышен сначала звон кубков, веселые их голоса,

Разрезали воздух слова, как удары бича иль плетей,

Все стихло, лишь хрюкали свиньи, прождав полчаса,

Я в лагерь помчался, чтоб вам это все передать

Красавица эта, лишь с виду мила и добра»

И зятя послушав, не стал царь Итаки гадать.

Копье взял, и меч со щитом подобрав,

Просил Эврилоха пойти с ним и путь показать,

Тот пав на колени, вцепился ему в длинный плащ:

«Постой, Одиссей, бесполезно друзей нам искать,

Ты их не найдешь и напрасно свою жизнь отдашь?

«Ты можешь остаться, мой друг, коль захочешь,

Но я не покину товарищей наших в беде,

А смерть мне напрасно в дорогу пророчишь,

Ее избежать невозможно — настигнет везде».

Сказав так, свой плащ, оторвав от собрата,

Вождь быстро пошел меж деревьями в лес,

Дорогой он думал, что вряд ли какая-то плата

Способна вконец утолить Посейдонову месть.

И чащу пройдя незаметно в раздумье тяжелом,

Пред самой поляною юношу встретил герой.

Тот дружеским жестом, и взглядом веселым

Царя задержал, и сменился печальный настрой.

Сандалий крылатых и жезла вполне уж хватило

Признать Одиссею Гермеса — посланца богов.

«О мудрый, в лице твоем небо меня посетило,

Не видел давно я о вас даже призрачных снов».

«Друзья твои, царь, к чародейке Цирцеи попали,

Отец ее сам Гелиос лучезарный, их зельем она опоила

И облик людской потеряв, они свиньями стали,

Колдунья их в грязном хлеву, как животных закрыла.

Подобное ждет и тебя, но такое не можем позволить,

Нагнулся к земле он при этом, и вырвал растение с корнем.

Средь мира бессмертных зовется цветок этот «мо́ли»,

С ним зелье любое, что даст чародейка, испей все покорно.

Держи лишь при этом в руках сей защитный цветок.

Как выпьешь вино, прикоснется к тебе она жезлом,

Тогда, вынув меч, угрожай преподать ей жестокий урок

Не верь обещаньям ее, только клятвам железным.

2.

Зажав цветок в руке, царь вышел на поляну

И смело к зданию прекрасному пошел

Бежали следом звери, у дверей отпрянув.

Из дома сладкий запах специй шел.

Немного подождав, вождь громко крикнул,

Дверь отворилась, и Цирцея к нему вышла,

И на призыв ее желанный, в дом проникнул.

В огромном зале его чествовали пышно.

Здесь чародейки голос Одиссея усыплял,

Меж тем хозяйка принялась готовить смесь

Из сыра, меда и вина, и царь питье приня́л,

Когда ж все выпил, то она не пряча спесь

Небрежно жезл златой схватила со стола,

И гостя им, коснувшись, крикнула смеясь:

«Иди глупец — похож ты больше на осла»,

Тут кинулся герой, на меч свой положась.

Цирцея вскрикнула, изрядно испугавшись,

И на колени пав, пред ним испуганно твердила:

«Откуда ты и кто ты? Как яду не поддавшись,

Ты устоять сумел, откуда в смертном эта сила?

О, знаю я, ты мудрый Одиссей и разрушитель Трои,

О появлении твоем предупреждал давно меня Гермес¹¹.

Бессильны мои чары пред тобою, но мир меня устроит,

Согласна другом быть твоим и дом мой будет весь

В твоем распоряжении и всех с тобою»

Но меч не отпустив, ответил царь богине:

«Как верить мне тебе, когда своей рукою

Друзей околдовала и содержишь их в овине.

И дружбу предлагая, желаешь погубить меня,

Нет, поклянись сначала, что не строишь козни».

«Клянусь тебе рекою мертвых и при свете дня

Не делать зла тебе, и не пускать меж нами розни».

Довольный клятвой, Одиссей вложил меч в ножны

И тотчас кликнула волшебница служанок всех.

Прекрасные наяды рек и рощ ступали грациозно,

Придвинув к креслам стол узорный, без помех

Для гостя, и кубки на́ стол драгоценные поставив.

И развела одна из них костер, согрев воды в котле

Чтоб царь помылся и своими чистыми перстами

Мог пищу принимать, что стынет долго на столе.

В одежде новой после омовенья, гость сел за стол.

Дымилось в блюдах мясо, в бокалы сладкое вино

Сама хозяйка наливала, но царь глядел лишь в пол,

И ни к чему не прикасался, Цирцея, приоткрыв окно,

Спросила: «Что на душе твоей, печальный Одиссей,

Иль ты не веришь мне еще, и ждешь опять коварства»?

«Как есть могу, когда друзья в хлеву и в образе свиней,

Освободи их и тогда, я окунусь в обилье пищи царство».

«Что ж, я охотно воплощу твое желанье, тут побудь».

Колдунья вышла, во дворе был слышен поросячий визг,

Затем в покои ворвалось свиное стадо, но человечья суть

Все ж в них осталась, и катились слезы градом вниз

На плиты пола, растопить, пытаясь, хладный мрамор.

Сосуд широкий принесли по указанию богини,

И руку, погрузив в него, пахучего зеленого бальзама

Немного зачерпнув, помазала животным спины.

И в тот же миг свиная спала жесткая щетина,

И приняли товарищи вновь человечий вид.

В объятья бросились вождя, но пахли так овином,

Что отшатнулся царь невольно, тут не до обид.

Цирцея к Одиссею подошла и все отпряли,

Взяв ласково вождя за руки, предложила:

«Не медли царь, чтобы друзья твои воспряли,

Иди на берег и скажи, что всех я пригласила

В мой дом, и буду рада оказать гостеприимство.

Уж солнце опустилось за деревья, когда вышел

Вождь из лесу, и к берегу тотчас же устремился,

Навстречу кинулись товарищи, шаги его услышав.

Велел им царь корабль оттащить от берега подальше,

А все богатства со снастями схоронить в сухой пещере.

Затем идти за ним к Цирцее, чтоб сесть за стол пораньше,

И пировать с друзьями вместе, позабыв о всех потерях.

Такая весть пришла всем по душе, и только Эврилох

Отговорить пытался их, и за одежду, трогая, кричал:

«Безумные, куда спешите, перешагнете только вы порог,

Как облик потеряете людской, забыли, как друзей загнал

Безумный Одиссей в пещеру к злому великану,

Погибнете вы все по прихоти вождя, но я не стану».

Больное место Одиссея Эврилох сумел задеть,

Сюжет был раной незажившей и слова, как плеть

Ударили по ней, и, вытащив свой меч, пронзить хотел

Он болтуна, но итакийцы удержали, сказав, что пожалеет,

Но если Эврилох идти не хочет, то пусть себе сидит без дел,

Они же Одиссею верят и все последуют за ним к Цирцее.

И, вытащив корабль подальше на песок,

Перенеся весь груз его в пещеру,

Команда вся за Одиссеем чрез лесок,

Вслед устремилась с радостью и верой.

За ними все же увязался Эврилох,

На берегу один он не хотел остаться

И в отдаленье вел негромкий монолог,

Стараясь пред собою оправдаться.

Товарищи же те, что ожидали у Цирцеи,

Давно омылись и, приня́в достойный вид,

В одеждах чистых за столом вели без цели

Пустые речи, вспоминая дом и мирный быт.

Прекрасное пурпурное вино и яств обилье

Позволили забыть невольный плен и стыд,

Когда ж вошли друзья, обрадовались сильно,

И обнимались все, и плакали навзрыд.

На этот шум вошла к гостям сама богиня

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Гермес — бог мудрости и торговли, посланник богов