Противо Речия (сборник)

Сергей Иванов, 2016

Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г. В сюжетной связи с указанными выше событиями они не состоят – исключительно в причинно-следственной. «Не бывает случайных поступков, а тем более – случайных поступков без последствий», – утверждает автор. Жизнь в текстах Иванова передана максимально натуралистично, героев вряд ли можно назвать добропорядочными и благополучными людьми, их диалоги изобилуют обсценной лексикой и сленгом. Однако за общей атмосферой обреченности, упадка и цинизма, которой пропитаны тексты, ощущается предельная искренность автора. Искренность на грани исповедальности. Книга содержит нецензурную лексику.

Деструкция

–…и в этот замечательный день, сынок, мы желаем тебе здоровья, потому что это — самое главное, ведь, как говорится, будет здоровье — к нему все приложится. Мы хотим…

Стоп-кадр.

Ты видишь гостиную стандартной трехкомнатной квартиры в многоэтажном кирпичном доме. Западногерманский серийный гарнитур-«стенка», пара велюровых кресел, точно такой же диван, персиковые виниловые обои «под покраску». Посреди гостиной стоит лакированный деревянный стол строгой прямоугольной формы. Вообще-то обычное место этого стола — в углу твоей комнаты, у окна, чтобы свет падал справа, когда ты занимаешься. Однако по особенным случаям он выносится в гостиную, раздвигается и накрывается белой клеенчатой скатертью. Сегодня именно такой случай — твой день рождения.

Тебе — восемнадцать. Ну, плюс-минус… Самое время начать говорить с тобой как со взрослым. Не как с равным, а как со взрослым. Право быть равным нужно еще заслужить, правда, я до сих пор так и не понял, что конкретно для этого нужно сделать.

В основном, «взрослый» разговор ничем не отличается от обычного. Немного выше градус пафоса и какая-то особая проникновенная грусть в интонациях. Навряд ли она напрямую связана как с поводом, так и с тобой лично. Просто люди, подводя даже самые незначительные итоги, имеют свойство несколько увязать во времени. Каждому слову предшествует флешбэк, который необходимо переварить заново, и любой спич, таким образом, превращается в лаконичную ретроспективу пережитого лично с неизбежной констатацией возмутительной скоротечности времени в финале. Порой мне кажется, что каждое предложение, каждое слово, когда-либо сказанное человеком, — это фрагмент бесконечного послания самому себе, даже если при этом оно адресуется совершенно другим людям, даже если не адресуется никому.

Ты сидишь в торце стола, загроможденного тарелками, блюдами, салатницами и прочей утварью, полной домашней еды, ловишь фразы, с трудом прорывающиеся сквозь какофонию из рюмочных камертонов, лязга столовой стали и глухого шума беспрерывно перемещаемой по периметру стола посуды. Определенно, в застольях есть что-то варварское, первобытное, сохранившееся с тех пор, когда люди охотились стаями и каждый раз, убив мамонта, всем племенем рвали его на части. Иллюзия цивилизации привнесла в этот процесс иллюзию цивилизованности, однако суть осталась прежней — банальное рефлекторное употребление приматами жиров, белков и углеводов в неограниченных количествах, пусть и под благовидным предлогом.

Тем временем, по мере развития торжества ты начинаешь улавливать в какофонии ритм и даже мелодию, а само действо постепенно теряет хаотичность и приобретает почти симфоническую форму.

— …чтоб ты был удачлив во всех своих начинаниях…

Снова стоп.

Почему «мы»? Почему всегда «мы»? Откуда эта уверенность, что все остальные думают так же? Не знаю почему, но меня всегда бесила эта церемониальная унификация пожеланий. Хуже этого — только чтение вслух глупых поздравительных стихотворений из числа тех, что обычно печатают броскими шрифтами на разворотах глянцевых открыток:

«Без лишних слов, без лишних фраз,

С глубоким чувством уважения

Позволь поздравить с Днем Рождения!

В день светлый твоего рожденья!»

Боже, какая чушь. Кстати, если я все-таки не выдержу и расплачусь от рифмы «рождения — рожденья» (а я действительно могу), то существует почти стопроцентная вероятность, что окружающими это будет расценено как «слезы счастья».

Вообще, это довольно распространенное заблуждение. Никаких слез счастья не существует да и быть не может. Счастливый человек не станет плакать ни при каких обстоятельствах, как не станет танцевать, хлопать в ладоши или хохотать. Счастливые люди больше похожи на блаженных: их взгляды бездонно пусты, лица словно подсвечены изнутри, а в уголках губ пульсирует отрешенный намек на улыбку. Нечто подобное я наблюдал, когда первый раз своими глазами увидел человека, вводящего себе в вену морфин: те же стремительно ниспадающие шоры пустоты, то же фосфорное свечение, та же пульсация в уголках губ. Тогда я и сделал один из главных выводов в своей жизни: вне зависимости от способа его достижения, счастье — это бегство, сиюминутная бесплотная эмиграция в иную реальность, потому что эта — не лучшее место для счастливых.

–…быть востребованным и успешным…

Ну вот. Успешность. Краеугольный камень современного общества, пик чаяний, надежд и устремлений почти каждого его соучастника, высококачественный суррогат персонального счастья. Высококачественный, но, разумеется, не идеальный. Что-то вроде фаллоимитатора анатомически безупречной формы или мегаэластичной сайберскиновой вагины. Разработан специально для достижения чувства самореализации у людей с четко определенной прикладной целью и поэтапно спланированным механизмом ее достижения. Проще говоря, для уебков.

Да-да, именно так, ведь на текущем этапе данности успешный человек — это прежде всего перфектный, выкристаллизованный уебок, уебок высшей пробы. Особь с намертво пришитой улыбкой, безукоризненным пробором в монументально уложенной прическе, о которую при желании можно вскрыть вены, и непобедимым флером конструктива, скрыться от которого решительно невозможно. Смертельно уставший задолго до начала старости, ежедневно миксующий антидепресанты с тяжелым алкоголем, системный, плановый — регламентированный — человек.

Такие люди обычно помнят все мало-мальски торжественные даты, у них всегда имеется в наличии несколько анекдотов и присказок для наиболее типовых жизненных ситуаций, даже сексу или мастурбации в их персональном графике отведено строго определенное количество времени по нечетным дням, потому что по четным вместо этого у них фитнес.

Из каждого отпуска они привозят коллекционные вина боссу, конфеты — его секретарю и сувенирные магнитики — коллегам. И все это продолжается до тех пор, пока в один из стандартно успешных дней, без видимых, казалось бы, причин, вместо дежурных сувениров они приносят в офис обрез и все с той же нестираемой печатью конструктива на лице вышибают мозги всем вышеперечисленным прекрасным людям, не забыв в финале этого эффектного корпоративного перформанса еще раз проделать ту же самую процедуру, но уже с собой. В любой системе имеется риск сбоя — с этим ничего не поделаешь.

Разумеется, в стройном ряду успешных бывают и исключения, но ими, в большей степени, мы обязаны различного рода диссоциативным расстройствам личностной идентичности, нежели пресловутым человеческим качествам.

К слову, я давно взял за правило не обращать внимания на человеческие качества. Для меня куда важнее качество человека. Вы ведь не купите куртку только ради красивых пуговиц? То-то же.

–…словом, дай тебе Бог всего самого лучшего!

Бог.

С течением жизни к Богу накапливается так много вопросов, что поневоле начинаешь в него верить.

Согласитесь, это логично. Ведь если есть вопросы, то должен быть и тот, кому их можно задать. Даже если все они — риторические. Например, почему забота о будущем лишает тебя настоящего. Почему ты до дрожи любишь людей, которые причиняют тебе столько боли, сколько не удалось причинить всем твоим врагам вместе взятым. И главное: почему жизнь — это растянутый во времени суицид, а каждый прожитый день — очередное тому доказательство.

Вместе с верой приходит безотчетная вязкая тревога: нужен ли ты Ему, есть ли у него на тебя планы, не оставил ли он тебя на призволяще. Оставил ли тебя Бог — тот еще вопрос. Судя по тому, что ты все еще жив, — нет. Судя по тому, как живешь, — да, давно. Судя по тому, что ты до сих пор в относительно здравом уме и рассудке, — снова нет, однако, с учетом содержимого твоего персонального шкафа, который ломится от скелетов, с большинства которых еще даже не успела сойти плоть, то…

Эта игра в аргументы и контраргументы длится до бесконечности и, скорее всего, лишена всякого смысла, но, однажды приняв ее правила, ты уже не можешь остановиться. И, знаете, наверное, это нормально: здравая доля сомнения должна присутствовать в любом человеке. Как и здравая доля надежды.

–…С днем рождения!

На комнату с новой силой обрушивается скерцо гастрономической симфонии, без остатка растворяя в себе смысл только что произнесенных слов. Торжество традиционно набирает обороты.

Ты сидишь в торце огромного дубового стола овальной формы.

В просторной, светлой, красиво обставленной комнате.

Тебе — тридцать пять. Ну, плюс-минус… Самое время начать ощущать себя взрослым.

Правда, ты так до сих пор и не понял, что конкретно для этого нужно сделать.