Мы квиты со смертью

Сергей Зверев, 2009

Спецназовец ВДВ Владимир Локис и не подозревал, что обычные учения обернутся кровавой драмой. Согласно легенде учений, он и его напарник в роли иностранных агентов должны были, преодолев заслоны пограничников, сфотографировать секретный аэродром и доставить снимки в дружественный штаб. Но в результате неожиданной стычки с «черными» копателями трофеев Второй мировой напарник погиб, а на Владимира повесили его убийство. Теперь за Локисом охотятся не только пограничники, но и милиция. Однако скрутить лихого десантника нелегко. Владимир не собирается сдаваться, пока не выполнит поставленную задачу и не расквитается с убийцей товарища… Книга также выходила под названием «Черная сделка».

10

«ЗИЛ-130», груженный соломой, задрав передний бампер, выехал на заасфальтированную дорогу. Водитель крутанул баранку, прибавил газку. Встречный ветер сдул с кузова соломенные крошки, подхватил целый ворох сухих стеблей, устлал ими проезжую часть. В зеркале заднего вида боковым зрением водитель увидел желтую тучу, но не придал этому никакого значения. Он выровнял машину, вставил третью передачу, потом четвертую. «Зилок» набрал крейсерскую скорость и покатил в направлении Черняховска.

Километров через пять перед знаком «Впереди опасный поворот» «ЗИЛ» тормознули гибэдэдэшники с «калашниковыми» на груди.

— Сержант милиции Гавриленко, — представился милиционер. У него были седые усы и виски, хотя сам он выглядел молодо.

— Здорово, Пашка, — сказал водитель.

— Здорово, Викентий. Один едешь?

— Это самое, Пашка… Один… А что такое?

— Дезертир сбежал… У погранцов. Может быть опасен — вооружен.

— Это… значит, Пашка… — зашептал Викентий. — Тамака… Я его в кузов-то не пустил.

— Понятно… — он махнул двум милиционерам, которые стояли с напряженными лицами возле синей «Лады».

Мент с автоматом наперевес бесшумно приблизился к кузову. Викентий выпрыгнул из кабины, побежал вдоль дороги так, чтобы в случае чего кабина «Зилка» его прикрывала, потом сиганул в сторону, быстро спустился с откоса и оттуда, с безопасного расстояния, начал наблюдать за происходящим.

— Чё он? — шепнул один из ментов, имея в виду побег водителя.

— Да черт с ним, — ответил другой.

— Выходи из кузова с поднятыми руками, — громко сказал гибэдэдэшник Пашка. Секунду спустя про себя подумал — а как же он выйдет из кузова — и поправился. — А-ну, вылезай! Мать твою!

Все три мента пригнулись в ожидании того, что сейчас в их сторону из соломы раздадутся выстрелы.

Но выстрелов не последовало.

— Младший сержант Куропай, проверьте кузов! — скомандовал Пашка.

Двое милиционеров подсадили Куропая, тот вжал голову в плечи, чтобы она не высовывалась из-за бортика, взялся за его край руками и прислушался. В кузове было тихо. Тогда младший сержант Куропай осмелился подтянуться на руках, схватившись за борт, сделал выход с силой и повалился в солому. После проделанной процедуры Куропай приподнял голову, сдул с глаза стебель соломы.

— Товарищ сержант, тут никого.

— Ты это, в соломе покопайся.

Куропай передернул затвор и прошил короткой очередью стог соломы. Пули раздробили в щепы доску противоположного борта и днища.

Водитель вжал голову в плечи, быстро отступил от греха подальше в лесок. Вдруг сейчас бабахнет. Повезло — пули в бензобак не попали.

— Ты что? — заорал Пашка на Куропая.

— Ну так, это, чтобы наверняка, — ответил он.

— Ты ж не на войне, дурило. Отставить стрелять!

Пашка сам залез в кузов. Потом залез и третий гибэдэдэшник.

Сапогами, стволами «калашей» они разгребали солому.

Вроде бы в соломе кто-то раньше лежал — как будто в норе.

— Смотрите, — Куропай указал мушкой своего «калашникова» на блестящую пуговицу. Она была военного образца, со звездочкой.

— Да, он здесь точно был… — подтвердил третий мент. Он внимательно осматривал смачный человеческий плевок.

— Ушел гад! — буркнул Куропай. — Почувствовал засаду, и ушел!

— Эй, Викентий, иди сюда! — Пашка спрыгнул с кузова.

— Да я ничего не знаю. Мужик какой-то попросил подвезти, — издалека громко ответил Викентий. — Говорил, что в Казахстане служил…

— Подойди, подойди.

Викентий нехотя приблизился к сержанту, не зная, что сделать со своими руками, не то поднять, не то за спину заложить.

— Это он? — Пашка достал из нагрудного кармана фотоснимок Локиса и показал Викентию.

— Это самое, — водитель «Зилка» почесал затылок. — Я-то без очков… Помню не ясно.

— Как это помню не ясно? — грозно сказал Пашка.

— Смутно. Вижу я не очень-то.

— Как это вижу не очень? Ты же за рулем! — удивился Пашка.

— За рулем-то, за рулем… это я по-привычке.

— Викентий, ты мне шутки не шути… А то права сейчас свои мне подаришь…

— Кажись, он. Точно, — резко вспомнил Викентий, — белобрысый, такой же.

— Ладно, как ты ехал? — спросил Пашка.

— По проселку, вот сейчас, первым отсюдова влево. Потом выехал на дорогу. Солому, ото самое, с лужков за поймой собрали, — начал объяснения совхозник.

— Ладно, можешь ехать, — махнул на него рукой Пашка.

Сержант дважды дунул в рацию и отчетливо передал информацию о том, что подозреваемого видели в таком-то районе.

— Это самое, — Викентий посмотрел на расщепленный борт кузова, — а что мне с этим-то делать?

— Поезжай, поезжай, — сказал Куропай. — Это… Скажешь, мол, в боевых действиях поучаствовал.

— Форс-мажорные обстоятельства, — сказал третий гибэдэдэшник…

— Какой, блин, тут форс, это самое… — проворчал Викентий. — Никакого форсу, беда одна, — взялся он за голову.

— Не мешай работать, — грозно сказал Куропай.

Матерясь на чем свет стоит, Викентий забрался в кабину своей машины и завел мотор.

Раненый «зилок» заморгал левым поворотником, вырулил на дорогу и, мерно урча, поехал сдавать солому в совхоз…

— Мужики, нам благодарность, — весело сообщил Пашка. — Приказали быть начеку, но не высовываться. Основные поиски перенесут в наш квадрат.

— Вертушку поднимут? — спросил Куропай.

— Должны, — ответил Пашка.

— Пошли в машину, — предложил третий. — Мне жена термос с кофе и бутерброды приготовила. Позавтракаем заодно.

Трое гаишников влезли в казенный автомобиль. Громко хлопнули металлические двери…

* * *

…Старшина спецназа ВДВ Иван Фомичевых и младший сержант Дмитрий Шимаченков плутали в лесах. Казалось, что они заблудились, полностью потеряли ориентацию. Несколько раз они переходили одну и ту же речку, пересекали одну и ту же дорогу. Однако во всех этих петлях, восьмерках, зигзагах, в которые складывалась траектория их движения, проявлялись закономерность и логичность. Фомичевых и Шимаченков шли своим путем, довольно долгим и замысловатым, к реке Прохладной, к тому самому аэродрому (теперь заброшенному), который по заданию необходимо было сфотографировать.

Если их не засекут и не повяжут, то автоматически включается второй этап — продублировать задание первой группы, то есть самим сфотографировать объект и выйти на связных, а если не получится — в условном месте под Калининградом ждать встречу с первой группой. В случае же, если первая группа не выйдет на встречу, «провалиться», самим передать информацию «шпионам» и продвигаться к польской границе. Там, ровно по истечении десятых суток после их «высадки», на территории Калининградской области военные учения закончатся. И начнется подведение итогов и «разбор полетов»…

Пока что все маневры, предпринятые Фомичевых и Шимаченковым, были удачными.

— Зачем надо было высовываться? — старшина недовольно поморщился.

— Фомич, этот водила, наверное, до сих пор уверен, что я сижу у него в кузове, дрыхну в теплой соломе, — говорил Шимаченков. — Я же спрыгнул так, чтобы он не заметил. Теперь едет, думает, солдатика везет. На блокпосте его обязательно проверят. Расспросят, где я к нему подошел, куда хотел ехать. Будут нас по его наводке искать. А мы тем временем идем своей дорогой.

— Хорошо, молодец. Смекалистый, — похвалил старшина, но все равно не мог принять такую «приключенческую» манеру выполнения серьезного задания, которую навязывал ему младший напарник. — Но он твою рожу-то запомнил. Сейчас ее, в виде фоторобота, по всей Калининградской области расклеят.

— Да черт с ним… Пока они все там прочешут, пока мой портрет развесят, мы с тобой уже совсем в другой стороне будем. А Медведь с Пасечником уже, видать, на объект вышли…