Готический квартал Барселоны. Секреты Старой Барселоны

Сергей Захаров

Автор книги, работая гидом в Барселоне, провел около тысячи экскурсий по Готическому кварталу – и не собирается на этом останавливаться. Книга построена в виде экскурсии, которая будет интересна как тем, кто бывал в Барселоне неоднократно, так и тем, кто оказался в каталонской столице впервые.

«ЧЕТЫРЕ КОТА» — ОБИТЕЛЬ БАРСЕЛОНСКОЙ БОГЕМЫ

«Четыре Кота» — обитель барселонской богемы

Каждую вторую пешеходную экскурсию по историческому центру Барселоны или Готическому кварталу, в особенности, если она назначена на утро, я предпочитаю начинать с туристами в знаменитом кафе-ресторане «4 Кота».

Что может быть лучше, чем чашка отличного кофе в потрясающе красивых и замечательно сохранивших дух «Прекрасной эпохи» интерьерах самого богемного местечка в Барселоне, завсегдатаями которого в свое время были Сантьяго Русиньоль, Рамон Касас, Исаак Альбенис, Энрике Гранадос… Да что там — сам Пабло Пикассо (в то время субтильный юнец с нахальными микроусиками) хаживал сюда на регулярной основе! Шутка ли?

Найти это знаменитое заведение столь же просто, сколь и нелегко. При кажущейся парадоксальности этой фразы она совершенно точно отражает действительность: да, кафе находится в двух шагах от площади Каталонии и в полушаге от одной из важнейших коммерческих артерий Барселоны: улицы Портал Ангела — но попробуй обнаружить эту крохотную улочку «Монтсио», где, собственно, под номером 3-бис и расположились нужные нам «Коты»!

Хотя, возможно, я неправ и мысленно застрял в далеком прошлом: при современных-то гаджетах, при вседоступном и повсеместном интернете навигация даже по незнакомой местности выглядит легким и приятным занятием — так что беру свои слова обратно. Думаю, в наши дни никаких проблем с поиском и обнаружением у вас не возникнет.

А уж оказавшись на вышеозначенной улочке, мимо «Четырех Котов» вы точно не пройдете — здание, где свое время расположились «Коты», строил выдающий архитектор-модернист Жозеп-Мария Пуйдж-и-Кадафалк — а он, поверьте, умел это делать.

Но прежде, думаю, будет нелишним сказать пару слов о самом месте, история которого уходит корнями в Средневековье. Как мы уже сказали, улица, на которой расположено кафе, носит название Montsio (Гора Сион) — и неспроста.

C 1420 здесь располагался женский доминиканский монастырь «Санта-Мария де Монтсио» — довольно обширный комплекс готических построек, включавший в себя собственно здание монастыря, церковь и клуатр (окруженный крытой галереей дворик).

Однако, начиная с 19-го столетия, монахам в Барселоне жилось непросто. Волна антиклерикальных выступлений 1835, ознаменовавшихся в Барселоне десятками сожженных и разрушенных монастырей, вынудила монахинь покинуть обитель. Сами постройки не понесли значительного ущерба и впоследтвии какое-то время использовались в качестве театра, пока вновь не были заняты вернувшимися «невестами Бога».

Возвращение не продлилось долго: последовавшие вскоре события Первой Испанской Республики вынудили монахинь снова уйти — теперь уже навсегда. В 1888, в эпоху глобального переустройства Барселоны в связи с Первой Всемирной Выставкой, решено было переместить монастырь и церковь с клуатром в новый городской район Эйшампле.

Да, в 19-ом веке в Барселоне уже передвигали здания на карте города, разбирая их по камню и складывая на новом месте вновь. Таким «новым местом» для многострадального монастыря стало пересечение улиц Рамбла Каталуния и Росельо.

Однако на этом «мобильные» злоключения многострадальной обители не закончились. В 1936 Народный Фронт Испании вновь реквизировал монастырские постройки. После войны церковь оставили на своем месте, а клуатр снова разобрали и перевезли в пригород Барселоны, в Эсплюгес, где и разместили обочь с вновь отстроенным зданием монастыря.

Церковь же, как ни странно, больше не трогали, и сегодня его по-прежнему можно наблюдать на улице Рамбла Каталуния, правда, посвящена она уже не Богородице с горы Сион, а Святому Рамону де Пеньяфорт — барселонцу, генералу доминиканского ордена и советнику короля Хайме-Завоевателя.

Этот кратенький экскурс в историю понадобился нам для того, чтобы понять, каким образом в старом городе освободился вполне приличный участок, который и был вскоре куплен предпринимателем Франсеском Марти, выстроившим на месте исчезнувшей обители свою резиденцию, выходившую главным фасадом на Портал Ангела, внушительное складское помещение, а также тот самый дом (Casa Marti), предназначавшийся для сдачи внаем, в цокольном этаже которого и обосновался ресторан «Четыре Кота».

Ресторан — и в то же время таверна, пивная, кабаре, гостиница, клуб, театр, место для проведения «тертулий» (диспутов на темы искусства), галерея — можно назвать это место по-разному, ибо развернувшаяся там бойкая деятельность была поистине универсальной.

Интересно, что само название"Quatre Gats» является в каталанском языке фразеологизмом со значением «очень мало народа, практически никого». По легенде, именно так поначалу оценил потенциальную посещаемость места один из отцов-основателей «Котов» — каталонский художник Рамон Касас, что очень понравилось остальным и послужило причиной для названия заведения.

Возможно, впрочем, что причиной этой послужил тот факт, что отцов-основателей ресторана было именно четверо: Рамон Касас, Сантьяго Русиньоль (оба выдающиеся художники), критик и промоутер Микель Утрильо, и, наконец, человек неопределенных занятий Пере Ромеу — автор идеи, вдохновитель, управляющий и «душа» всего заведения.

Ромеу — долговязый и крайне нескладный человек с желтыми прокуренными зубами и неухоженной лопатой бороды — был весь соткан из противоречий. Он тонко чувствовал прекрасное, обожал его, по-сути, посвятив служению музам всю свою короткую и энергичную жизнь — однако ни в одном из видов искусства так и не смог проявить себя сколько-нибудь ярко.

Будучи ярым поклонником «американского» образа жизни, при котором спорту отводилась роль религии, Ромеу ездил на велосипеде, ходил под парусом, совершал длительные прогулки в Пиренейских горах, купался даже в зимние месяцы — и в то же время производил впечатление крайне нездорового человека, что усугублялось его пристрастием к табаку, алкоголю и, не исключено, наркотикам.

Он постоянно горел какой-нибудь деловой инициативой, которая должна была, по его мнению, непременно иметь грандиозный успех и обеспечить ему безбедное существование до конца дней — однако все его деловые начинания с удручающей неизменностью заканчивались полным крахом.

Однако все это не значило ровным счетом ничего по сравнению с бездной обаяния, которой обладал этот нелепый, тощий, напоминавший своими нескординированными движениями деревянного паяца каталонец.

Благодаря этому обаянию и кипучей энергии он имел успех в качестве конферансье в знаменитом парижском кабаре «Le Chat Noir» (Черный Кот) — настоящей богемной мекке той поры — и, когда кабаре на Монмартре в 1897 закрылось по причине финансового краха, решил возродить творческий дух «Черного Кота» на родной каталонской земле, в Барселоне.

Кстати, обратили ли вы внимание на созвучность названий: «Черный Кот» — «Четыре Кота»? Вряд ли, с учетом всего вышесказнного, его можно считать случайным. Вот и еще одна очень вероятная причина возникновения названия ресторана.

Своей задумкой Пере Ромеу поделился с Микелем Утрильо, а тот без особых усилий смог «заразить» идеей эдакого «маленького Монмартра в Барселоне» уже признанных мэтров живописи — Рамона Касаса и Сантьяго Русиньоля. Касас, безусловный кумир местной богемы, чрезвычайно талантливый художник, был, ко всему прочему, весьма небедным человеком — так что финансирование осуществлялось главным образом за его счет.

Кроме того, для интерьеров заведения Касас написал свою знаменитую картину, где он сам и Пере Ромеу крутят педали велосипеда-тандема (ныне оригинал хранится в Национальном музее искусства Каталонии, а в кафе можно наблюдать копию).

Интересно, что в музее оригинал картины представлен не целиком, а с утраченной (и довольно крупной) правой частью полотна, а в кафе находится копия картины в целом состоянии, где справа наверху рукой Касаса изображен стишок «На таком велосипеде не нагнувшись, не поедешь»).

Поскольку по-настоящему «нагнувшимся» изображен сам Касас, сидящий слева и что есть силы налегающий на педали, в то время как Пере Ромеу не очень-то напрягается, повернув лицо к зрителю и скаля в своей неподражаемой улыбке редкие клыки, можно счесть эти строфы намеком на то, что вся тяжесть (прежде всего, финансовая) по содержанию «Четырех Котов» легла именно на Касаса.

Так или иначе, Касас и Ромеу оставались друзьями, имевшими много общего. Касас, например, обожал автомобили и был владельцем первого в Барселоне авто — и точно такой же страстью страдал и Ромеу, который после того, как «Четыре Кота» разорились, стал владельцем автомастерской и даже принимал участие в автогонках. В знак этой их общей страсти в 1901 Касас написал еще одну картину: «Рамон Касас и Пере Ромеу на автомобиле», что должно было, кроме того, символизировать прогресс, который принес с собой наступивший 20-ый век.

В противовес всем ожиданиям, практически сразу же после открытия «Четыре кота» сделались центром всей богемной жизни тогдашней Барселоны. Здесь музицировали знаменитые впоследствии Энрике Гранадос, Исаак Альбенис, Луис Милле (один из основателей «Катаолнского Орфея»), здесь бывали Исидро Ноннель, Жоаким Мир, Рикардо Описсо, сами Касас и Русиньоль, украшавшие своими работами стены заведения — а с 1899-го завсегдатаем «Четырех Котов» сделался юный Пикассо, выполнивший, среди прочего, обложку меня для ресторана.

Пикассо, которому в то время шел восемнадцатый год, был привлечен прежде всего фигурой Рамона Касаса, которого считал крайне одаренным, и творчеством которого искренне восхищался. В том же году в галерее «Зала Парес», что на улице Петричоль, с триумфальным успехом прошла выставка рисунков Касаса, и Пикассо, в котором всегда был силен дух соперничества, принялся подражать своему кумиру с явным намерением превзойти его.

Сильнейшее влияние Рамона Касаса на творчество Пикассо того периода неоспоримо — достаточно сравнить вещи и того, и другого, украшающие стены «Четырех Котов» и это станет совершенно очевидным.

Именно в главном зале «Четырех Котов» в феврале 1900 состоялась первая индивидуальная выставка работ Пабло Пикассо, на которой были представлены 25 рисунков углем и акварелей, пришпиленных кнопками к стенам. Главным устроителем выставки выступил сам Касас, находившийся в зените славы и совершенно не боявшийся конкуренции со стороны молоденького Пабло.

Знал бы он, как далеко пойдет этот юный выходец из Малаги, славный своим «творческим каннибализмом»! Очень талантливый и восприимчивый, Пикассо действительно взял у Касаса самое лучшее, превзойдя своего старшего товарища — как после поступал и с другим мастерами, как живыми, так и давно почившими. Это, кстати, не плохо и не хорошо — это нормально: все новые произведения искусства создаются на основе уже существующих. Но тот блеск, с каким Пикассо «проглатывал» художников, усваивая особенности их творческой манеры и адаптируя их под себя, действительно был порою пугающ.

Как мы уже сказали, заведение мгновенно взлетело на вершину популярности. На фоне довольно затхлой культурной жизни провинциальной Барселоны «Четыре Кота» со своим свободолюбивым духом, явнно вдохновленным Тулуз-Лотреком и его друзьями, что называется, «задавали тон».

Выставки, представления театра теней (забава, знакомая Пере Ромеу еще по парижским денькам), кукольные представления для детей, концерты будущих светил музыки, лекции на тему искусства… Был даже затеян журнал «Четыре Кота», выдержавший целых пятнадцать выпусков…

Двери этого славного заведения не закрывались ни на минуту. За барной стойкой кто-то постоянно выпивал; за столиками, в клубах табачного дыма, под грохот пивных кружек велись нескончаемые дискуссии о судьбах мирового искусства, на кухне бесконечно что-то жарили и парили, чтобы насытить вечно голодную ораву творческих личностей, воспринимавших ресторан как свой родной дом…

Понятно, что в карманах этих творческих личностей, особенно, начинающих, постоянно гулял ветер, и заплатить за еду и выпивку они чаще всего были не в состоянии — однако Пере Ромеу, для которого непринужденная дружеская атмосфера была гораздо важнее каких-то пошлых денег, закрывал на это глаза, отпуская пищу и горячительные напитки в долг. Его добротой пользовались все, кому не лень.

С неизбежностью повязанного рельсами трамвая ресторан приближался к финансовому краху, который и наступил в июне 1903, всего через шесть лет после открытия. Закрытие «Четырех Котов» стало настоящим культурным шоком для мало-мальски творческих барселонцев — как будто не сами они этому поспособствовали!

Пере Ромеу, оправившись от удара, занялся автомобилями, однако влачил довольно жалкое существование и в конце концов, всего пятью годами позже, умер от туберкулеза.

По поводу смерти его Сантьяго Русиньоль, ностальгируя по славным денькам, когда «Четыре Кота» находились в зените славы, написал: «…Это живописное местечко, полное фантазий, смущавших простолюдина; эти картины на стенах, на которые „домашние“ девушки не осмеливались даже взглянуть, потому что они им слишком нравились; этот табачный дым, дурманящий и наполняющий посетителей самыми разными идеями… Покойся в мире, мой друг — ты это заслужил. Ты совершал исключительно хорошие поступки — и потому тебе нечего стыдиться перед лицом смерти. Нам будет не хватать тебя, а вместе с тобой и того времени, когда мечты были главным смыслом нашей жизни…»

Адрес достопримечательности:

Carrer de Montsió, 3, 08002 Barcelona