Вселенная ИКС: Ключник

Сергей Зайцев, 2016

В закрытой игровой локации, предназначенной для штрафников – царстве льда и снега, борьба всех против всех не останавливается ни на миг. Человек здесь – исчезающий вид, все заполонили нелюди, и стоит почаще оглядываться, чтобы не пропустить удар в спину, так как чужие души пользуются спросом. Но самую худшую новость, как всегда, узнаешь последней – покинуть локацию можно, лишь выполнив невыполнимый Эпик… Мы все застряли в этом заснеженном аду… Навсегда ли?

Глава 3. Экстремальная привязка

Восседая на превращенной в «меховое средство передвижения» накидке, в который уже раз расставляю ноги и вбиваю пятки в склон. Пропахав глубокие борозды, резко останавливаюсь, вскакиваю, сую накидку под мышку и бегу за своей группой, проваливаясь почти по колено в рыхлый снежный покров.

Четверка «аскетов» быстрой трусцой отправляется в обход очередного препятствия — на пути выросло массивное скальное образование, склон словно раздвинул каменный кулак выбирающегося наружу великана. И мне важно не отстать. Я двигаюсь последним, поэтому порывы ледяного ветра бросают поднятую отрядом снежную пыль мне навстречу и она болезненно царапает онемевшее от холода лицо, заставляя глаза слезиться.

Фурии проще, малый вес позволял ей бежать по снегу, не проваливаясь. А Кроха сидит у нее на загривке, зарывшись всем тельцем в мех, насколько это вообще возможно. Жаль, но фейри пришлось покинуть нагретое местечко под моей одеждой на груди. В такой тесноте ее немудрено и придавить при неосторожном падении. Именно это едва не случилось, пока я приноравливался к экстремальным методам проводников. На Кроху было тяжко смотреть, холод грыз ее тельце не на шутку и фейри приходилось растрачивать усвоенную в пещерах энергию кристалла исключительно на обогрев. Ума не приложу, что с ней делать, когда эта энергия иссякнет…

Спуск на импровизированном средстве грозил и меня самого превратить в ледышку, но интенсивные перебежки помогали согреться. Эти желтолицые, похоже, решили проверить новичка на прочность и почти не обращали внимания на то, как я справляюсь. Они не проявляли явной враждебности, но и помочь не пытались. Ни словом, ни жестом. Только иногда кто-нибудь из них бросал быстрый презрительный взгляд, чтобы проверить не свернул ли я шею. Не дождетесь. В общем, приходилось поспевать изо всех сил. Пока не пойму происходящего — выбора нет. Все сильнее крепло подозрение, что этот поход состоялся благодаря именно моему появлению в крепости и кое-какие догадки о цели путешествия уже имелись.

Что первым делом должен сделать игрок практически в любой игре, попав в новую локацию? Особенно после сложного и опасного пути или, как в моем случае, после пространственной переброски из черт знает откуда в черт знает куда? Правильно, игроку необходимо закрепиться. Прописаться в точке сохранения. Чтобы в случае гибели не отбросило на прежнюю локацию и не пришлось повторять путь заново. Но то обычная игра, а что произойдет, если я не сделаю этого здесь, в этой Вселенной ИКС? Кану в Лету? Исчезну в небытие навсегда? Даже думать об этом не хочется. И так как чаще всего для прописки служат порталы, то выходит, что мне действительно нужно туда, куда меня так бесцеремонно тащат желтолицые. А именно: к ближайшему очагу цивилизации с Репликатором и минимальным набором услуг. Чтобы прошить инфу о своей персоне в местной базе данных. То есть эти нелицеприятные личности для меня же и стараются! Так что плевать на манеры, главное — результат. Первым делом, как доберемся, отправлюсь прямиком к визажисту, нужен до зубовного скрежета, иначе мозги под голым черепом отморожу окончательно… Хотя, может, и привыкну — мои безволосые проводники вроде никакого дискомфорта не испытывают. Если это расовая особенность, то очень правильная и уместная для этой локации. Мне бы тоже такая не помешала…

Но вот мы обогнули скалу и впереди снова открылся ровный участок спуска протяженностью метров пятьдесят, поэтому долой посторонние мысли, снова время действовать.

Аскеты обращались со своими плащами-накидками лихо, этот спуск для них не первый и не последний. Попрыгав на меховушки, желтолицые понеслись дальше — снежная пыль за ними взвилась белым шлейфом. На бегу разворачиваю плащ и в прыжке приземляюсь на него сверху, ногами в сторону спуска. Дикоша увесистой тушкой падает мне на живот, заставив вжаться в накидку спиной, меч немилосердно вдавливается между лопаток. Идея моя, поэтому терплю, важно, чтобы питомцы не отстали, а пока они мои пассажиры, этого не случиться. Быстрый набор скорости сопровождает скрипучий шелест снега. Ветер набрасывается с удвоенной силой, белые «мошки» секут задубевшие скулы, снова заставляя болезненно щуриться. Не снижая скорости, четверка аскетов впереди темными снарядами на светлом фоне один за другим ныряют в желоб между выпирающими, словно два гигантских клыка, скалами. Движение ускоряется, а в сознание лезут непрошеные образы из старого «Ледникового периода», где мультяшные герои сломя голову носились по ледяным пещерам… Как бы и в самом деле шею не свернуть.

Каменная стена справа надвигается и проносится так близко, что сердце уходит в пятки — едва не разодрал плечо в клочья. Импровизированные «сани» ввинчиваются в стремительно сужающийся проход и пробкой выскакивают из него на открытый простор. И тут с радостью вижу, что путешествие подошло к концу. Аскеты уже достигли подножия склона, закончили движение и сейчас отряхивали накидки и напяливали их на себя.

Дикоша ловко соскакивает с «насеста» в снег и с удовлетворенным ворчанием несется рядом, отражая мои эмоции. Избавленный от ноши, расставляю ноги и уже почти привычно вбиваю пятки в склон. Трачу пару секунд, чтобы оглянуться и оценить проделанный путь. Снегопад уже прекратился полностью, видимость очистилась, но крепость с такого расстояния едва различима — темное пятно неопределенных очертаний. Его легко проглядеть среди скал, которые драконьими зубами усеивали склон до самой вершины. Полукилометровый спуск с горы в долину оказался серьезным испытанием, но я справился.

Бросаю озабоченный взгляд на питомцев. Фурия в порядке, а вот вцепившаяся в шерсть дикоши Кроха выглядит измученной. Тепла у нее все меньше, овеваемое ледяным ветром обнаженное тельце едва светится, крылья потускнели и почти невидимы — на них уже тоже не хватает магии. Кроха хоть и волшебное существо, а пределы выносливости есть и у нее. Я осторожно снимаю фейри с загривка встревоженно фыркающей Фурии, тоже отлично чувствующей состояние крохотной наездницы, и возвращаю на законное место под куртку. Как только представится подходящий момент, нужно озаботиться и смастерить внутренние карманы, чтобы Крохе было прятаться удобнее — а то сползает на живот, к ремню. Но все лучше, чем на открытом воздухе…

А когда бросаю взгляд вперед, выясняется, что аскеты дожидаться нас не стали и уже унеслись за сотню метров. Снежная пыль за ними вихрится, как за снегоходом. Черти им пятки что ли поджаривают?! Торопливо снимаю со спины меч, натягиваю на плечи меховой плащ, затем закрепляю меч обратно на спину. Надеюсь, дополнительное препятствие в виде меховой прослойки не помешает энергетическому креплению вырабатывать прежнюю цепкость, иначе придется нести оружие в руках. Нахлобучив капюшон на голову (наконец-то смогу отогреться), бросаюсь вдогонку за проводниками.

И сразу первая странность, на которую нельзя не обратить внимания — покрывающий долину слой снега оказался тоньше, чем на горном склоне, хотя в низине все должно быть наоборот. Но именно поэтому бежать относительно легко. Да и дорогу аскеты выбирали как можно ровнее, себе-то они не враги.

Терзавший на склонах ветер в низине почти стих, словно наконец сдался и отправился дрыхнуть. Учитывая зимние условия и снег по щиколотку, первый километр пути мы преодолели за смешное время — меньше, чем за пять минут. Сердце стучало равномерно, как механический поршень, шкала усталости заполнялась обнадеживающе медленно и равнина стелилась под ноги беговой дорожкой. В который раз убеждаюсь, как это здорово быть аватаром, а не обычным человеком с эволюционно приземленной физиологией. Не говоря уже о том, что обычного человека, одетого так же легко, как я сейчас, холод давно бы уже доконал элементарным обморожением. Фурия тоже радовалась жизни, все больше осваиваясь в новых для себя условиях существования. Оживленно рыскала вокруг, то забегая вперед и ожидая когда я ее догоню, то приотставая. Изучала все, что попадалось на глаза или на что обратил внимание ее чуткий нюх. Кое-где среди скалистых холмов мелькали остовы древних, развалившихся на куски построек — потенциальные места для поиска кладов, но осматривать их было некогда. Чувствуя спокойствие зверя, я и сам успокоился, но не забывал все же посматривать по сторонам. Мало ли кто тут пожелает схарчить неосторожного новичка.

Из-за застилавшей небо серой пелены, наглухо скрывшей местное светило, было сложно сориентироваться во времени и я далеко не сразу понял, что приближается вечер. Сбивала с толку также сильная отражающая способность снега. Но потом я заметил как удлинились тени от скал и почувствовал, как начинает усиливаться холод, коварными змейками пробираясь под одежду, царапая невидимыми костлявыми пальцами не защищенные перчатками кисти рук и открытое всем ветрам лицо.

Пока в движении — не замерзну, это я уже понял. Да и накидка хорошо держит тепло. Вот только топлива в организме оставалось все меньше, внутри проснулась и заворочалась сосущая пустота, обживаясь в желудке, словно пробудившийся от зимней спячки медведь в логове.

Еще километр спустя показалась скованная льдом поверхность довольно большого озера, едва присыпанная снежной порошей. Не снижая темпа, проводники ловко перестроились из колонны в шеренгу с дистанцией друг от друга метра в три и пустились дальше широким охватом, словно преследующие невидимую дичь загонщики.

Опасаются, что может проломиться лед? Вряд ли, тот даже не дрожал под ногами, толщина по ощущениям была изрядной. А каких-либо противников, сколько не вертел головой, я что-то не заметил. Да и Фурия носилась вокруг без малейших признаков тревоги.

Мы мигом пересекли озеро, замысловатой кривой обогнули несколько приземистых заснеженных курганов и, почти не сбавляя скорости, вторглись на территорию древних развалин. Судя по масштабу и характеру архитектуры, эти останки когда-то были гигантским средневековым городом. Аскеты снова перестроились, разбившись на двойки — одна впереди, другая, приотстав и пропустив меня с дикошей в центр построения, пристроилась за спиной. Что только подтвердило мое предположение — меня охраняли. Проход, по которому мы сейчас двигались, когда-то, наверное, был просторной городской улицей. Потому что даже обвалившиеся вдоль тротуаров и засыпавшие большую часть дороги строения все же оставили в центре почти незатронутой полосу шириной в несколько метров.

Чем дальше мы углублялись в руины, тем мрачнее становилось у меня на душе.

Разрушенные купола из розоватого гранита, присыпанные снегом, словно торт глазурью. Обломки арок и пешеходных мостов, когда-то нависающих над проспектами, а теперь превращенные в кучи мусора. Разваленные в хлам башни посреди жилых кварталов — ощерившиеся, словно гнилые зубы, остовами фундаментов и останками несущих стен. Пустыри газонов, заваленные каменным хламом осыпавшихся поблизости зданий…

Чем больше замечал деталей, тем сильнее нарастало гнетущее чувство тревоги. Остается только гадать, насколько жутким был древний катаклизм, вызвавший такие мощные разрушения. В сознание невольно стучались панические мысли о ядерном ударе, но это не характерно для мира фэнтези. Да и аскеты вряд ли сунулись бы в фонящую радиацией зону. Беспокоило меня совсем другое — я все еще не замечал впереди никаких признаков здравствующей цивилизации. Только мертвые руины, которых с каждой преодоленной бегом сотней метров становилось все больше. Выходит, я ошибся? И цель путешествия не соответствует предположениям?

Тогда какого черта мы здесь делаем?

Ответ я получил примерно через сотню метров — руины вдруг расступились просторным пустырем, который когда-то, вероятно, служил городской площадью. Проводники бегом разошлись в стороны еще на несколько метров, образовав вокруг меня равносторонний охранный квадрат и внезапно остановились.

Пришлось остановиться и мне.

Я с недоумением повернулся вокруг оси, пытаясь прочесть на обращенных ко мне бесстрастных лицах ответ — зачем мы здесь? Что я должен сделать? А потом услышал гул, почувствовал дрожь под подошвами сапог и поспешно опустил взгляд. Фурия тихо зарычала и вопросительно глянула на меня зелеными глазами, но я пока и сам не знал, что происходит…

Снег возле ног вдруг испарился — разом, будто его смахнула невидимая метла или стер ластик в фотошопе. Я обнаружил, что стою в центре серого каменного пятна на белоснежном полотне площади, по краю окружности диаметром около трех метров темнели неизвестные символы. Вибрировала именно эта серая зона под ногами. Все так же бесстрастно взиравшие на меня аскеты застыли свечками точно за ее границей. Первая мысль — это и есть точка сохранения?! А где же тогда Репликатор и сопутствующие ему сервисы?! Вторая… Ощущая ледяной озноб, я вдруг запоздало подумал, что неспроста в крепости не было ни одного человека. Что, если люди здесь — нежеланные гости и меня сейчас собираются вышвырнуть куда-то еще, как уже проделали это с остальными, если не хуже?!

Во внезапно нахлынувшей панике я попытался выскочить из окружности, но опоздал. Гул вдруг усилился и подошвы сапог намертво прилипли к плите. А затем из камня поднялся поглотивший меня с ног до головы столб света, и я застыл в этой вспышке, как мошка в янтаре. Время будто остановилось. Краем глаза я видел также застывшую Фурию в коконе света поменьше и не мог шевельнуть даже глазными яблоками. Происходило что-то не слишком приятное, и я никак не мог на это повлиять…

Щелчок. Звук, как от удара ногтем пальца по деревянной столешнице. Сознание вдруг ринулось куда-то ввысь, покинув тело. Границы видимого окружающего пространства рывком раздвинулись вширь. Я увидел не только площадь целиком, но и руины вокруг. Выше, еще выше… Мир подо мной уменьшался и рос одновременно. Руины огромного древнего города предстали в мельчайших подробностях — проступила сетка дорог, частично уцелевшие здания, провалы в земле вместо целых кварталов… но на этом подъем не остановился. Быстрее, выше, еще быстрее. Подо мной уже вся долина со всеми заснеженными холмами, скалами, взгорками и распадками, покрытыми льдом озерами, и город в ней занимал лишь десятую часть в центре… Выше! Надвинулась и ушла вниз мощная корона горной цепи, могучим поясом окружавшая долину со всех сторон… Последний рывок ввысь и я увидел погребенную под снегом полосу за горами шириной в несколько километров…

А затем сознание потряс удар, словно мое бесплотное «я» со скоростью света столкнулось с непреодолимым барьером и рассыпалось вспышкой искр, проваливаясь в мгновенно наступившую тьму…

Я пришел в себя лежа на боку, уткнувшись щекой в холодный и мертвый камень портальной плиты. Она больше не вибрировала, молчала. Но низкий угрожающий гул теперь стоял в самом воздухе, словно далекий звук двигателей реактивного самолета. Растерянно поднявшись на ноги, я оглянулся вокруг. Аскеты исчезли. Значит, мне не показалось, что они рванули прочь от портала, пока мое сознание было там наверху…

И день куда-то окончательно подевался — на город опустилась ночь ясная и светлая. Сколько же времени прошло, пока я «парил» в вышине? Час, два? Больше? Я завороженно уставился в небо, в котором, окаймленные радужным ореолом, висели две сияющие луны — серебристое яблоко на фоне изумрудного блюдца, в тесной связке. А ведь красиво-то как…

Под одеждой шевельнулась Кроха и я бросил торопливый взгляд на иконку, проверяя, как у фейри обстоят дела. Облегченно перевел дух. Здоровье в норме, не придавил малышню при падении, только с энергией не очень, полоска шкалы застряла на одной трети, и… И тут я сообразил, что интерфейс полностью восстановился! Похоже, я только что испытал последствия перезагрузки и синхронизации с новой реальностью. «Прописка» состоялась. Что и говорить, незабываемые впечатления. Но разбираться с новой информацией сейчас некогда — гул нарастал, инстинкты буквально вопили о приближающейся опасности. Оставаться здесь нельзя!

Окликнув ошеломленно переминавшуюся на месте Фурию, я побежал обратно по своим же следам, ведущим в сторону горной крепости. Почему эти черти меня бросили? Смысл было приводить с такими предосторожностями, а потом оставлять одного?!

На руинах вокруг вдруг заиграли красноватые отсветы. Под ноги упала, далеко обгоняя, длинная дрожащая тень — что-то вспыхнуло там, за спиной. Что-то очень яркое и большое. Приостановившись, я резко глянул через плечо, чтобы оценить новую напасть. Площадь, где находилась точка сохранения, и где я был пять минут назад, вспыхивала перемежающимся сиянием — то багровым, как запекшаяся кровь, то желтым, как пламя. Свет пульсировал, разрастаясь, а затем вырвался на улицу, вздыбился многометровой штормовой волной и стремительно хлынул в мою сторону, поглощая все, что попадалось на его пути. И там, внутри этого сияния метались огненные фигуры неведомых созданий, двигаясь вместе с огненным барьером…

В меня словно вдохнули новые силы. Рванул дальше так, что в ушах засвистел ветер, а Фурия стелющейся тенью неслась рядом с испуганно выпученными глазами.

За считанные минуты мы проскочили пару километров и оказались за чертой города. Снова замелькали холмы, затрещал под дробными ударами подошв лед уже знакомого озера. А свет все не отставал, сияние било в спину, растекалось по льду… и тревожило обитающих там тварей: громадные темные силуэты заметались под ледяной броней, подсвеченные системой как «ныряльщики». Уровни от двадцать пятого до тридцатого! И для полного счастья почему-то решив, что виновник беспокойства именно я, эти твари сагрились на нас с Фурией. Выстреливая живыми торпедами, подводные обитатели ударили снизу. Лед оглушительно затрещал, пошел быстро расширяющимися трещинами и брызнул блескучими в свете нагоняющего зарева осколками. Едва не поскользнувшись в луже выплеснувшей на поверхность воды, я перепрыгнул трещину и рванул дальше. Если до этого момента я полагал, что чешу изо всех сил, то сильно ошибался: после первого же удара скорость прибавилась раза в полтора. Черт возьми, я даже начал задыхаться, чего не припомню по песочнице. А твари разбушевались не на шутку: мощные толчки не утихали, заставляя гудеть и трещать ледяное полотно по всей протяженности озера. Один из особенно могучих ударов расколол лед прямо на моем пути. Расплескивая темную ледяную воду, толстенные многометровые плиты встали на ребро и, словно нехотя, с шумным плеском медленно обрушились обратно.

Уйти сейчас под воду — верная смерть.

Умы не приложу, как перелетел эту чертову полынью. Да еще при этом умудрился подхватить на руки оравшую благим кошачьим матом дикошу. Прыжок вышел, словно в замедленной съемке — вздыбившийся лед, фонтаны воды, и темная бугристая харя «ныряльщика», разинувшего метровую пасть и тщетно щелкнувшего саженными зубами в считанных сантиметрах от подошв. И над всем этим кошмаром красиво пролетаю я с поджатыми ногами…

Припечатав сапогами лед далеко за краем полыньи, сумел себя удивить еще раз. Дунул так, что практически удвоил и без того запредельную скорость, выжимая из аватары все возможное и невозможное… Аватары?! Из себя я выжимал все возможное, пора уже привыкнуть, что нет никаких «там», есть только «здесь» и «сейчас»!

Я позволил себе оглянуться лишь когда выскочил на берег, оставив богом проклятых «ныряльщиков» позади. А обнаружив, что нам с Фури больше ничего не угрожает, тут же рухнул на колени и дрожащей рукой уперся в снег, сипло выдыхая воздух. Вот же черт… Хриплый смех вырвался из горла карканьем ворона. Только сейчас выяснилось, что зарево, поглотившее город, давно осталось позади, оно даже не докатилось до озера, но когда прижигает пятки, оглядываться и уточнять некогда.

Немного отдышавшись, мы с дикошей двинулись дальше.

Последние несколько километров преодолели уже не спеша, восстанавливая силы. После спринта через озеро из меня будто вытащили батарейку и каждый шаг теперь давался с ощутимым трудом. Нет, я еще был относительно в порядке, но живость из движений ушла, притупив заодно и внимательность. А чувство голода вернулось с удвоенной силой, безжалостно скручивая внутренности. Именно голод и мешал восстанавливать энергию в нормальном темпе. Больше всего сейчас хотелось оказаться в тепле под защитой стен и крыши, чтобы, наконец, позволить себе основательный отдых…

Но возле подножия горы меня поджидали.

— Ты удачлив, человек, — сухой как шелест песка голос заставил меня остановиться. Я поднял взгляд. Аскеты все-таки не ушли. Они ждали меня неподвижными молчаливыми фигурами в самом начале подъема, выстроившись шеренгой и положив ладони на рукояти коротких мечей.

— Посмотрим, распространяется ли твоя удача на лишний сейв, — негромко, с оттенком презрительного превосходства продолжил один из них. — Ну, а если и нет — тоже не беда, вас, человеков, все равно надолго здесь не хватает…

Вернее, это уже не аскеты. Системная информация теперь стала понятной. «Охтаны» — именно так называлась эта раса желтолицых. Скрепис, Отекс, Карастер и Молек — 21, 22, еще 22 и 23 уровни соответственно. Более чем серьезные «ребята» на фоне моего десятого. Перезагрузка прошла удачно — я понял каждое слово Карастера, который и говорил со мной. Но мне чертовски не понравился смысл обращения. Сдается мне, что я совершенно напрасно торопился вернуться в крепость. Интересно, сколько секунд я продержусь против четверки высокоуровневых игроков? Думаю, что нисколько. Бесславная, глупая, и оттого вызывающая бессильное бешенство смерть…

Я без колебаний выхватил меч, не собираясь облегчать охтанам задачу. Но драка так и не состоялась. Словно из воздуха рядом с ближайшим валуном бесшумно проступила укутанная в меховой плащ невысокая фигурка и спокойным шагом скользнула к охтанам. Из-под капюшона блеснули глаза, в которых отражалось бушевавшее в долине пламя. Системная подсказка тут же уточнила:

Игрок Машта (18 уровень): раса — низуши, класс — свободный.

— Даже и не думай, Карастер! — вызывающе бросила Машта высоким пронзительным голосом, с прежним именем которой я почти угадал, но мне сейчас было совсем не до забавных совпадений.

— Ты следила за нами, маленькое… существо.

— Еще бы не проследить! За вами всегда нужен глаз да глаз! Валите обратно в крепость! Иначе все Инитоксу расскажу!

— А откуда он узнает, если ты тоже останешься здесь? — не делая ни малейшего движения, вкрадчиво спросил другой охтан — Молек.

— А как ты думаешь, дубоголовый, кто меня послал вас встречать?! — Машта подбоченилась, уперев кулаки в бедра и гордо задрав нос-пуговку. Вот же бесстрашная чертовка. — Да и сейв у меня не последний, все равно вернусь и расскажу!

— Маленькое существо, — охтан сузил глаза. Его голос снизился до змеиного шипения. — Ты ведешь себя слишком нагло. Мы и до тебя доберемся, дай только время и подходящий случай.

— А я сказала — проваливайте! — требовательно прикрикнула Машта.

И на этом более чем странный разговор закончился. Аскеты…. Тьфу, охтаны развернулись как по команде и потопали по склону вверх, на ходу перестраиваясь в колонну.

— Чертовы агры, — проворчала Машта, проводив их сердитым взглядом. А затем присела перед Фурией и без малейшей опаски потрепала ладошкой по ее взъерошенной на загривке шерсти. О диво, дикоша не воспротивилась, более того, с готовностью подалась под пальцы девчонки и, кажется, даже заурчала… — Готовы резать кого угодно, лишь бы своих стало больше…

— Прости, но мне пока мало что понятно, — я несколько устало покачал головой. — Что им мешало прикончить меня сразу за воротами крепости? Зачем было вести к центру города, а потом поджидать здесь? Какой во всем этом смысл? И что означает «лишь бы своих стало больше»? А, черт! Прости. Где мои манеры, забыл поблагодарить за помощь. Так вот — благодарю.

Машта коротко кивнула и неожиданно тепло улыбнулась:

— Надо же, а ты, оказывается, вежливый, Зубоскал…

— Просто Зуб.

— Хорошо, Зуб так Зуб, — согласилась низуши. — Я, в общем-то, о том, что здесь мало кто умеет благодарить. Нет у охтанов и далроктов такой привычки. Расовые особенности. А насчет остального… За пять минут всего не расскажешь, а нам еще до крепости нужно добраться… Мне кажется, или ты едва держишься на ногах?

Вопрос на самом деле риторический, ведь мои фреймы состояния она прекрасно видела. Но я был для нее чужаком, а она все равно не упустила случая проявить заботу, что о характере спасительницы говорило лишь положительно. Я внимательно глянул на лицо девушки, не оставив без внимания и ее показатели. Она тоже устала, хотя и делала вид, что все в порядке. Еще бы не устать, ведь я появился в локации сразу после Репликатора ближе к вечеру, полный сил, а она наверняка весь день без дела не сидела, да еще и меня сопровождать пришлось. Не говоря уже о паре часов, которые караулила здесь мое возвращение.

— Есть немного. Пришлось тут, понимаешь ли, побегать. Но я в порядке.

— Я видела, — неожиданно призналась Машта. — Лихо у тебя вышло. Не думала, что у тебя получится удрать от ныряльщиков.

— Видела? — Я недоверчиво покосился в сторону озера. — Тут километра два. Я и само-то озеро не вижу. Или ты сопровождала нас всю дорогу?

— К особенностям моей расы относится острое зрение, — со спокойной улыбкой пояснила Машта. — Ну, пора. Уж потерпи, отдыхать не будем. Не стоит находиться в долине, пока здесь царит Пламя и Хаос, это опасно. Впрочем, секундочку… — Достав из котомки, Машта протянула мне кусок вяленого мяса. Еще один кинула на снег перед дикошей. — И зверюгу твою покормим. Ешь, малая, не стесняйся.

Фурия у меня дама воспитанная, сперва глянула на меня. И только получив мысленное разрешение, жадно вгрызлась в мясо. Фейри под курткой шевельнулась, но выбираться не стала, предпочла остаться в тепле. Мне и предложить то ей было нечего — лишних кристаллов теперь точно не осталось.

Но знакомство с Маштой мне нравилось все больше. Спокойная, доброжелательная и обстоятельная. Не отрывая взгляда от пылающей долины, я тоже откусил от подношения и начал жевать, почти не чувствуя вкуса. Мясо жесткое, солоноватое, съедобное. Когда в желудке шаром покати, и такая еда — пир.

Не пересекая границы этого странного явления, поглотившем долину, там бродили странные и грозные на вид существа. Некоторые ростом с человека, а некоторые значительно больше. Огненные великаны шествовали по улицам, возвышаясь над руинами наподобие гигантских боевых роботов… а над самим городом реяли в воздухе, извиваясь будто в воде, чешуйчатые тела колоссальных бескрылых змеев, длиной в несколько десятков метров. Они разевали пасти, в которые свободно мог бы въехать автобус, и выдыхали струи пламени, как из мощнейшего огнемета… И все это — в неестественно мертвой тишине. Огненный купол поглощал любые звуки.

— Впечатляет, когда видишь в первый раз, верно? — Проследив за направлением моего взгляда, низуши понимающе усмехнулась и поправила ремень котомки на плече. — И вопросов у тебя сейчас в черепушке наверняка, как зерна в мышином гнезде перед зимовкой. По себе знаю.

— Ты права. — Я усмехнулся в ответ. — Эти охтаны… С какого перепугу они на меня так окрысились? Что имел в виду Карастер, когда вещал, что людей здесь надолго не хватает?

— Зацепило? — Машта кивнула. — Дело не столько в тебе, сколько в самих охтанах. Они враждебны всем, кто на них не похож. Ничего хорошего от них ожидать не стоит. Не поворачивайся к ним спиной, когда рядом нет свидетелей из других рас. И держись нас — низуши зря не обидят. Тем более, что нас мало и нам вообще лучше всем держаться вместе. И самое время дать тебе хороший совет: если не хочешь нажить лишних врагов, не спрашивай о прошлом. Никого не спрашивай. — Машта многозначительно глянула на меня. — Здесь подобное любопытство не приветствуется. Правда-правда.

— Как скажешь, — я пожал плечами. — Без чужого прошлого как-нибудь переживу, меня сейчас больше интересует общая информация по локации.

— Так и быть, по доброте душевной поработаю сегодня справочной системой. Что смогу, расскажу по дороге. Ну, двинули.

И низуши энергично зашагала по оставленному охтанами следу, которые уже успели скрыться из виду. Я лишь обреченно вздохнул, прикинув, каково будет взбираться на эту чертову гору обратно. И сколько это займет времени.

Но делать нечего. Глаза боятся… а ноги делают.

Перед тем, как сделать первый шаг, я оглянулся еще раз. Бог ты мой, куда же меня занесло… Прямо картина Босха в натуральную величину, и название соответствующее: «Приплыли». Нервно передернув плечами, я отвернулся от долины и торопливо зашагал вверх по склону. Пора разгребать грядущие неприятности.