Госпожа Клио. Заходящее солнце

Сергей Дубянский

В отличие от первого опыта, Женя неверно истолковал подсказки Клио, и роман о средневековье не получился. Раздосадованная Клио бросает утратившего доверие подопечного, но Женя – человек упрямый и находит собственный путь в прошлое; только оказывается не в эпохе крестовых походов, а у древних инков, причем не в роли наблюдателя, собирающего материал для книги, а Найплама – жреца темного бога Ланзона…

Дизайнер обложки Игорь Владимирович Петропавловский

© Сергей Дубянский, 2017

© Игорь Владимирович Петропавловский, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0818-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Очередной раскат грома получился настолько мощным, что казалось, стекла выгнулись и непременно лопнут, не выдержав ударной волны (это было совершенно жуткое состояние, когда дом из средства защиты превращается в потенциальный материал для могильного кургана). В следующее мгновение голубая вспышка, словно божья десница, от которой не спасает, ни панцирь асфальта, ни маскировочная сеть парковых массивов, врезалась в землю.

Женя подошел к окну, чтоб увидеть, куда именно пришелся удар, но разглядел лишь пустой двор, притихшие деревья и стайку жмущихся друг к другу беззащитных автомобилей — как в фильме ужасов, особенно, если учесть, что часы показывали три часа дня, а над миром уже повисли настоящие сумерки.

Гром еще раз встряхнул пространство, и тут же молния нанесла новый разящий выпад. Женя не мог оторваться от пугающей, но завораживающей картины. Его память подсознательно пыталась сохранить каждый нюанс происходящего, зная, что когда-нибудь эти ощущения непременно проявятся в романе. Вот, например, Жак де Моле мог бы видеть подобное знамение, в ту ночь, когда Филипп Красивый отдавал приказ об аресте членов ордена тамплиеров. Но этот роман уже не только написан — он даже был отправлен в «Век истории», и скоро оттуда должен прийти ответ. …Впрочем, какие тут варианты? — подумал Женя, — роман классный, не зря ж я перешерстил столько литературы! Теперь я знаю, и подлинные имена тамплиеров, и какова их роль в крестовых походах, и как они копили богатства, на которые, в конце концов, позарился сам король Франции… Да я все про них знаю!.. Даже гораздо больше, чем в прошлый раз знал про египтян!..

Роман действительно получился, только, вот, старинная книга, подаренная Настей, никак не желала находить свое место в повествовании, поэтому пришлось втиснуть ее туда насильственным путем, поместив в сюжет не обнаруженный историками «Тайный устав ордена».

…Но имеет же автор право на художественный вымысел?.. Все! Хватит об этом!.. — Женя зажмурился и мотнул головой, пытаясь отключиться от уже законченной работы, — интересно, какой заказ последует дальше? Вокруг еще столько замечательных тем, а я, дурак, полжизни просидел, занимаясь всякими идиотскими компьютерными программами…

Мысли отвлеклись от представления, разыгрываемого за окном природой — оно уже не являлось преддверием апокалипсиса, требующего жадного и неусыпного внимания. Наверное, память сумела вычленить самое важное, спрятав его в потайном уголке, и повторы лишь загромождали восприятие, а потому отторгались. Задернув шторы, Женя включил свет. В комнате сразу стало уютно и даже показалось, что гроза отодвинулась куда-то за город. Прошелся из угла в угол, но не найдя достойного занятия, уставился в черный экран монитора.

Собственный компьютер, приобретенный сразу после возвращения из Москвы, решил все проблемы оформления и распечатки текстов, поэтому из фирмы он уволился без сожаления. Техники у него теперь хватало, а интерес к примитивным мужчинам, вкалывающим ради зарплаты, и глупым женщинам, озабоченным никчемными покупками и приготовлением пищи, пропал уже давно. Подобной ерунде допустимо посвящать лишь краткие мгновения отдыха — как, например, сейчас.

Неожиданно обретенное счастливое состояние самодостаточности, видимо, чувствовал не только сам Женя, но и его немногочисленные приятели, которые за последние полгода исчезли как-то незаметно, сами собой. Осталась одна Татьяна со своим не частым телефонным общением. Теперь оно казалось Жене идеалом человеческих отношений — вроде, есть женщина (как некий запасной аэродром), а, с другой стороны, можно месяцами не вспоминать о ней, и при этом она не обидится, не станет высказывать никаких претензий.

…Как все-таки гармонично можно обустроить жизнь, если найти смысл, ради которого ее не жалко потратить!.. — Женя вышел на кухню. Нельзя сказать, чтоб он проголодался, но еда — это самое простое, чем можно занять время, когда других занятий нет.

Четко следуя рекламе, настоятельно рекомендующей не есть всухомятку, он достал пакетик лапши и включил чайник. Жаль, что он не умеет готовить по-настоящему — этим можно было б убить гораздо больше времени, но чего не дано, того не дано. Или просто мать в свое время не научила его, считая кулинарию не мужским делом, но кто ж мог знать, что он не женится, как все, а свяжет жизнь со странной рыжей девицей, которая, то возникает ниоткуда, то исчезает в никуда.

…Кстати, давненько она не появлялась, — вспомнил Женя, — собственно, ни разу, пока я писал новую вещь… А зачем, если и так все получается? Она, конечно, здорово помогла мне на первых порах, а теперь-то я и сам все могу… Довольный сделанными выводами, Женя вернулся в комнату и, наверное, в сотый раз подошел к шкафу, где среди библиотеки, оставшейся от родителей, красовались и два его творения. Первое — примитивное, как детский конструктор; и второе — в глянцевой обложке с полуобнаженной египетской царицей, воздевшей руки к двоившейся в небе луне. …А ведь скоро выйдет и третья!.. — Женя довольно потер руки, — на обложке, наверное, будут рыцари в белых плащах с красными крестами. Хотя, это избито — небось нарисуют еще что-нибудь… да какая разница?.. А за «тамплиеров» причитается гонорар, который будет очень кстати, а то давненько я не пополнял свою «копилку»…

«Копилкой» он называл коробку, стоявшую в шкафу на самой верхней полке. По возвращении из Москвы, он сложил туда все, полученные за книгу деньги, и с тех пор в нужный момент только приподнимал крышку и вытаскивал очередную купюру. Сколько их там оставалось, он не знал, да и не хотел знать. Что в этом толку? Тратить меньше он не станет, пополнить запасы все равно неоткуда, так что получится одна нервотрепка, мешающая творческому процессу. Вслепую, правда, он иногда оценивал толщину оставшейся пачки и чувствовал, что та изрядно уменьшилась, но тамплиеры-то уже «прибыли» в издательство, а, значит, можно ни о чём не волноваться.

Звонок в дверь отвлек его от приятных размышлений, как это здорово, если любимое занятие еще приносит и деньги. Кому он мог понадобиться, Женя не представлял, но в его состоянии заслуженного безделья, любые гости были кстати. Уверенно распахнув дверь, он увидел Татьяну — живую, а не как обычно, возникавшую усталым голосом в телефонной трубке.

— Привет. Еще не забыл, как я выгляжу?

— Почти, — Женя улыбнулся. Ее появление было гораздо более приятным вариантом, нежели тупые мужские разговоры о футболе и чужих бабах, — проходи.

— Ты видел, что на улице делается? А я ж, как всегда, без зонта. Ну, думаю, надо искать убежище, пока не началось. Отпускные ездила получать, а то в пятницу денег не хватило. Прикинь, главный бухгалтер, а себе не оставила… — говорила она быстро, то ли боясь, что ее приход как-то неправильно истолкуют, то ли с радостью перейдя с профессионального языка на общечеловеческий.

Женя ожидал совсем другого, ведь разговор о погоде и работе ненамного лучше футбола и баб. …Ну, что ей стоит сказать, например, что соскучилась?.. С другой стороны, она всегда была такой… нет — пока работала простым бухгалтером, она была другой, иначе б я и знакомиться с ней не стал, а, как обычно, отладил программу и ушел… А теперь — главный!.. Бугор на ровном месте… Мимолетное воспоминание о начале их отношений не вызвало прежней радости. …Впрочем, на безрыбье сойдет — все лучше, чем одному…

— Ты, значит, в отпуске? — Женя закрыл за гостьей дверь.

— С сегодняшнего дня. Знаешь, утром до десяти валялась в постели, аж самой непривычно! Каждую минуту думаю — чего я лежу? Давно ж на работу пора!..

— У тебя крыша когда-нибудь съедет, — беззлобно заметил Женя, — чай?.. Кофе?.. Есть водка.

— Водку я не пью, ты ж знаешь. Кофе, наверное, — они прошли в кухню, где на столе осталась нераспечатанная лапша, — а я, вот, обедать собирался.

— Круто, — Таня брезгливо отодвинула пакетик, — может, тебе приготовить что-нибудь?.. Хотя я ж забыла — ты питаешься исключительно концентратами… Женился б ты, что ли?.. Жена б тебе борщи варила.

— Зачем?

— Что, зачем? Жениться или борщи?

— И то, и другое, — честно признался Женя.

— Ну да, — Таня вздохнула, — творческим натурам семейная жизнь противопоказана. Ну, рассказывай, какие новости. Книжки новые написал? — она уютно устроилась в уголке.

— А ты предыдущие-то прочла? — Женя отвернулся, заваривая кофе.

— Некогда. Но!.. — Таня подняла палец, — торжественно клянусь — за отпуск прочту! Мне, правда, интересно, что ты мог придумать — я ж все-таки тебя знаю… или не знаю?..

— Почему придумать? — поставив чашки и взяв сигарету, Женя уселся напротив, — а ты не допускаешь, что я пишу правду?

— Это я где-то слышала, — Таня сделала маленький глоток, — каждый человек способен написать одну замечательную книгу — книгу о своей жизни.

— Я не о себе пишу! — Женя подумал, что вряд ли сможет объяснить способ, при помощи которого окунулся в древнеегипетскую действительность. Он и сам не понимал этого, а где уж понять бухгалтеру?.. Про тамплиеров объяснение выглядело гораздо доступнее, — я ж пишу про другое время, — он проводил взглядом струйку дыма, потянувшуюся к открытой форточке, — изучаю кучу исторического материала…

— Тогда это уже неправда, — засмеялась Таня, — ведь твой источник информации кто-то тоже написал, перед тем прочитав у кого-то более раннего — так, по чуть-чуть, и происходит фальсификация истории. Ты говорил, что писал про древних египтян, а что ты можешь знать про них — вот, лично ты?

— Все, — Женя все-таки решил попытаться объяснить необъяснимое, — знаешь, один мужик создал, типа, машину времени. Это правда. Он летал во времена Тутанхамона и все видел своими глазами, а я использовал его дневники. То есть это, можно сказать, первоисточники.

— Жень, — Танина голова скептически склонилась на бок, — вот, как раз у тебя крыша поехала однозначно, и первый симптом — то, что ты начинаешь жить в собственных фантазиях.

— В это трудно поверить… — глядя в Танины глаза, Женя понял, что они никогда не убедят друг друга, — ладно, проехали, — он протянул руку и осторожно погладил Танины пальцы, — я ж не лезу в то, как ты сводишь балансы. Просто почитай, если хочешь, а потом скажешь, понравилось или нет.

В это время по подоконнику ударили первые крупные капли. Через минуту их стук слился в монотонный гул, и на его фоне даже раскат грома показался не таким звучным.

— Почитаю, — Таня боязливо оглянулась на окно. Путь к отступлению был отрезан. Хотела она того или нет, общение требовалось продолжать, и желательно при этом не поругаться с хозяином до окончания ливня.

Женя тоже почувствовал свою временную власть. Стиснув Танину руку, он потянул девушку к себе, и та послушно подошла, обернутая в кокон приятных незнакомых запахов.

— Ну ее, эту работу — и твою, и мою… да? — прошептала она.

Женя кивнул, прижимаясь щекой к тонкой шуршащей материи, под которой четко прощупывалась резинка трусиков, и в данный момент осязание оказалось самым главным из всех пяти чувств; к тому же дождь нерушимой стеной отгородил их, двоих, от остального мира — как выдуманного, так и реального.

— Пойдем на диван, — предложил Женя.

Таня молча обхватила его голову и уткнулась лицом в волосы. Женя чувствовал нежные, почти воздушные прикосновения губ; руки его поползли вниз, разглаживая платье, пока наконец не добрались до границы, отделявшей ткань от горячего, чуть влажного тела. Задержавшись на секунду, они медленно двинулись обратно, забираясь, как казалось Жене, под мертвую змеиную кожу — туда, где находится нечто нежное и трепетное, еще не успевшее огрубеть в борьбе с налоговыми инспекторами. И это нечто уже покрылось мурашками, предвещающими удовольствие… но тут задребезжал телефон.

— Блин!.. — Женина рука упала, безжизненно повиснув у самого пола.

— Пойди, послушай.

Женя подумал, что так она командует у себя в бухгалтерии, но он-то не ее подчиненный!

— Я никого не жду, — он прикрыл глаза, пытаясь вернуть прежнее состояние.

— Вдруг что-то важное, — Таня отстранилась, обдернула платье, и Жене ничего не оставалось, как подняться, разрушая зарождающуюся идиллию. Трубка валялась в комнате, поэтому он поплелся туда, демонстративно шаркая тапками.

— Слушаю!

Тане показалось, что он добавит «…пошли вы все!..» Но в комнате было тихо, и только шум дождя, обволакивал сознание своей монотонностью.

— Но подождите, Настя, — наконец произнес Женя, то ли жалобно, то ли растерянно, — забыл я про этот 1610 год. Разве оно так уж важно?.. Я ж все-таки вставил туда книгу!.. Почему неправда?.. Я понял — Муза Алексеевна недовольна… Да… да… Не будете ничего заказывать? Так же нельзя!.. Да, до свидания…

— Что-то случилось? — Таня вошла в комнату.

— Бред какой-то… — Женя пристально смотрел в пол, и чувствовал, будто ему перерезали самую важную артерию, и теперь жизнь резкими толчками уходит из него — скоро, наверное, останется одна пустая, никому не нужная оболочка…

Мимо Тани он прошел в кухню и остановился у окна.

— Жень, что случилось?

Он перевел взгляд на девушку и вдруг понял, что больше поговорить ему не с кем; что она осталась последним мостком, соединяющим два мира — мир, построенный для него «рыжей», и мир обычных людей, который существует совершенно отдельно.

Сначала он изгнал из своего мира Вовку Царева, превратив в персонаж, а, в конце концов, и вовсе выкинул его из романа (то есть из той жизни, которой жил в последнее время); потом разругался со Славкой, хотя именно той рыбалке обязан знакомству с «рыжей»; потом сами собой растворились в небытии коллеги по бывшей работе. Его мир населяли порождения «рыжей», но, судя по Насте и Кристине, они все-таки вернулись в мир людей, а он остался. В какой-то миг Жене стало страшно, что Таня, вдоволь насытившись его молчанием, тоже уйдет — тогда останется только бежать в магазин за водкой, и сегодня, и завтра… короче, пока пальцы не нащупают дно коробки, стоящей на верхней полке шкафа…

— Жень, что случилось? — повторила Таня.

— Понимаешь… — Женя присел на подоконник, — только, пожалуйста, не встревай со своими комментариями! То, что я говорил про машину времени — правда. Сам я никогда не видел этой штуковины и даже не представляю, как она выглядит, но знаю людей, которые ею пользовались. Из того, что они видели в Египте, фактически и получился роман. В издательстве его приняли «на ура» и заказали новый; выдали тему… но я не могу управлять этим чертовым путешественником во времени, да и связь с ним уже потеряна. Тогда я начал копаться в книгах; нашел кучу интересного, но, оказывается, написал, не так и не о том…

— Спросить можно? — Таня, как школьница, подняла руку.

— Можно, — собственно, Женя не знал, что еще рассказывать.

— Почему «не так и не о том», если это не научный трактат, а художественное произведение, и оно хорошо написано…

— Ты не понимаешь!.. — выпалил Женя, но тут же осекся, — хотя я и сам не понимаю, почему так… В издательстве мне дали одну вещь. Я сейчас покажу, — он быстро ушел в комнату и вернулся с книгой, — вот. Сказали, что она очень древняя и связана с будущим романом. Я решил, что речь идет об ордене тамплиеров, но не учел, что их казнили за триста лет до появления этой книги… Ну, забыл я о годе, понимаешь?.. Потому, наверное, она никак и не укладывалась в сюжет… но дело не только в этом — я честно проштудировал литературу, а Настя — зам. редактора которая, она говорит, что и с тамплиерами все происходило не так. Что они никакие не герои крестовых походов, а продались мусульманам и отреклись от Христа; что все они были гомосексуалистами, и это являлось обязательным условием членства в ордене; что богатства их, скорее, вымышленные, чем реальные, и существовали ордена покруче… короче, все наоборот. Но в тех трудах, которые я изучал, об этом ничего не сказано! А писали их, между прочим, и наши доктора наук, и всякие западные исследователи!..

— А откуда тогда твои издатели берут информацию?

— Не знаю! — Женя с силой вдавил «бычок» в пепельницу и достал новую сигарету, — главное, я не знаю, что мне теперь делать. Печатать роман они не будут; новый Муза Алексеевна — это главный редактор, заказывать не хочет… но если научные книги врут, то какую правду они с меня требуют?..

— А если все-таки связаться с людьми, которые отдали тебе египетские дневники?

— Это ты сейчас сказала? — Женя удивленно вскинул брови, — ты ж пять минут назад считала, что машина времени — лишь мои фантазии, что у меня поехала крыша… или с сумасшедшими лучше соглашаться, от греха подальше?

— В принципе, ученые не отрицают создание машины времени; правда, в далеком будущем, но я даже не об этом, — в отличие от Жени, Танин голос остался абсолютно спокойным, — я рассуждаю примитивно, как бухгалтер — если версии, предложенные теми людьми, устраивают издателей, то мне кажется, этим надо тупо пользоваться. Возможно, у них фантазия богаче твоей, только по каким-то причинам книжки они писать не хотят. Разве я не права?

Женя даже открыл рот от столь прагматичного подхода. …Конечно! Какая разница, как господин Виталий добывал материал — катаясь в машине времени или валяясь с Кристиной в постели?.. Главное, это вылилось в роман, который всех устроил!.. Пусть он и дальше рассказывает свои байки, а уж я литературно обработаю их!.. Все мгновенно встало на свои места — жаль было только полгода, потраченные впустую; жаль денег, которые он не получит; жаль, что место, определенное под третью книгу, будет занято очень нескоро…

— Ты — гений!..

Таня довольно рассмеялась. Ей нравилось, когда ее ценили, но гением еще не называл никто — «классным бухгалтером», да; «королевой дебита и кредита», да. Но гением!.. А, собственно, что она сказала? Это ж элементарно — пользоваться тем, что дано.

— Танька, я тебя люблю! — Женя раскрыл объятия, и хотя Таня прекрасно понимала, что эта фраза ничего не значит, и смысл в нее вкладывается совсем не тот, на который надеется любая женщина, слышать ее было чертовски приятно.

Она сделала шаг, уткнулась Жене в грудь, и он, прижав ее голову, замер не пытаясь активизировать своих действий. Он задумчиво смотрел в полумрак коридора, мысленно возвращаясь к господину Виталию и Даше — может, хоть они, в отличие от остальных, остались частью мира, созданного «рыжей»?..

Тане надоело стоять, ничего не видя, вдыхать запах пота и тупо слушать шум дождя, изредка нарушаемый далекими и уже нестрашными отголосками уходящей грозы.

— Я хочу есть, — объявила она.

— А?.. — Женя очнулся, — есть?.. Сейчас сообразим…

Его настроение, хоть и было далеко от утреннего, но ощущение полного краха ушло — просто он стоял перед еще одной трудной, но разрешимой задачей. Как к ней подступиться, он решит потом, а сейчас можно обо всем забыть, оставив в подсознании крохотный маячок — выход есть, и ничего ужасного не произошло. …Хорошо бы сейчас выпить! Жаль, Танька не пьет водку. Если б не дождь, сгонял бы ей за вином!.. Хотя все равно в магазин идти, потому как и жрать-то особо нечего. Зато у меня есть огромный новый зонт…

— Я слетаю, куплю чего-нибудь, — предложил Женя, — а ты приготовишь, давай?

— И охота тебе? Давай уж лапши твоей поедим — с одного раза, думаю, не умру.

— Тут идти-то!.. — в Жене проснулся азарт — вроде, он уже приступил к созданию нового романа, и теперь каждое слово, каждый поступок являются его неотъемлемой частью.

— Как хочешь, но я б не пошла, — открыв холодильник, Таня взглянула на пустые полки, — ладно, дай бумажку — напишу, чего купить. Сделаем интересный салатик — очень быстрый и вкусный.

Таня слышала, как хлопнула входная дверь и подойдя к окну, отдернула штору. Светлее в комнате стало ненамного, зато она увидела, что дождь почти перестал, но металлический подоконник продолжал создавать шумовые эффекты, отражая последние запоздалые капли. Правда, и того, что уже вылилось с неба, вполне хватило, чтоб превратить двор в зыбкое болото, спрятанное под слоем сбитых потоками воды веток и листьев. Появившись из подъезда, Женя осторожно ступал по бордюру, прижимаясь к мокрым кустам. Один раз он оступился, и вода скрыла его ногу по самую щиколотку; смешно отряхнувшись, он пошел дальше, раскинув руки и балансируя зонтиком.

Таня задумчиво смотрела ему вслед. …Интересно, дождь — это причина того, что я здесь, или только повод?.. Вздохнула и отойдя от окна, опустилась на краешек дивана. Она не могла точно припомнить, сколько недель они не виделись, но все это время она не чувствовала себя в чём-то обделённой. …Наверное, это потому, что нам друг от друга ничего не надо… а зачем тогда все это?.. Муж, похожий на большого ребенка, у меня уже был. Только тот собирал картины, наивно полагая, что разбирается в живописи… зато он умел счастливо обитать в своей скорлупе, будто не подозревая о существовании другого, бурно развивающегося мира… А этот пишет романы и, похоже, тоже не видит вокруг ничего реального. Глупо дважды наступать на одни и те же грабли. Да и не собирается он жениться, судя по всему. Любовник?.. Что за любовник, который не дарит подарков, не водит по кабакам и, к тому же, мы встречаемся раз в полгода. Значит, все-таки дождь — это причина… А если так, то он закончился, то есть надо делать салат, раз уж обещала, и тихонько сваливать…

Решив ускорить процесс, Таня открыла несколько кухонных шкафчиков, но без хозяина не нашла, ни большого ножа, ни подходящей миски, поэтому, чтоб скоротать время, взяла со стола древнюю книгу. Понять текст было невозможно, но, скорее всего, книга являлась подлинной — от нее, будто веяло прошлым, и рисовались мрачные монастырские своды, вымощенный булыжником двор с безмолвными тенями в черных одеждах, незаметно исчезавшими в тесных кельях. Она никогда не видела ничего подобного воочию, но картинка получалась живой и очень походила на сцену из исторического фильма. Для полноты ощущений Таня даже понюхала книгу, но почувствовала только запах пыли.

…А ведь так можно и представить, что я была там. Может, и с Женькой происходит то же самое? «Машина времени» — это наше сознание, бессистемно напичканное самой разной, порой неизвестно откуда взявшейся, информацией. Потом она концентрируется на чём-то — вот и путешествие в другие века!.. Но если б все-таки такая машина существовала, куда б я хотела перенестись?.. — найти ответ Таня не успела, потому что в коридоре послышались шаги и шуршание пакета.

— Ты плавать умеешь? — весело крикнул Женя, — там воды, по колено! Представляю, что на улицах делается с нашей дерьмовой ливневкой! Не знаю, как ты будешь добираться.

— А мне уже пора?

— Почему пора?.. — Женя остановился, удивленно хлопая глазами, — это я так…

— А в чём тогда проблема? Может, я у тебя останусь. Я ж отпускница, спешить мне некуда… или я буду мешать творческому процессу?

— Да нет, не будешь… — Женя выглядел таким растерянным, что Таня рассмеялась.

— Ладно, я пошутила. Не пугайся — сейчас поедим, и я уйду.

Однако к концу ужина, Танина «шутка» обрела реальное воплощение, потому что снова пошел дождь, и проблема отсутствия зонта вновь стала неразрешимой.