Паутина. Падение и возрождение

Сергей Довжанин

Совершенно неожиданная встреча мужчины и женщины перевернула жизнь обоих. Вера в Бога не только помогла не упасть на самое дно ада, но и вывести женщину из тёмного мира, которая оказалась на момент их встречи ведьмой.

Глава 5

Городская суета. Все куда-то едут, спешат, торопятся. Светофоры, пробки, аварии, слякоть весенняя, отпущенная после ночного мороза, серость начальной оттепели, придавали какую-то мрачность настроению.

Виктор, подъехал к Московскому вокзалу, на стоянку маршрута и дождался свой автобус.

— Сань привет! Как дела, всё нормально?

— Нормально. В общем как обычно, опять колесо чинил два раза.

— Слушай Сань, должен малый знакомый подъехать, если без меня, тогда отдашь ему три сотни, он тебе колесо даст, тогда и поставишь, а сейчас пока, я с тобой прокачусь. Мне в четыре надо к Кировскому универмагу ехать, а время мало ещё.

— Катайся, что я тебя, не пускаю что ли. — А документы для другого автобуса сделал?

— Да, вчера доделал. Осталось в субботу номера получить, и можно в «Эталон» ехать, ставить туда на ремонт, директор Макаров вроде сказал, что можно поставить и место дал для этого.

— Так ты теперь надолго станешь с ним, — да?

— Конечно, месяца на два, пока механику сделаю, а после уже хорошенько потеплеет и покрасить можно будет

— Как бы ещё на этом продержаться два этих месяца.

— Надо Сань, пока этот на ходу, то хоть на ремонт деньги будут, так что, ты его особо не рви.

— Вить ты знаешь, что я его не рву.

— Да знаю Сань. Ну ладно время уже час, вот и очередь твоя, поеду с тобой прокачусь и мне дальше ехать нужно, встреча у меня.

Виктор проехал с Сашкой по маршруту, пока туда-сюда и время прошло незаметно. После пересел в свою «копейку» и поехал на встречу к Зинке.

Опять пока ждал её только и думал о ней. Вернее, думал он всё время о ней, но вот когда ждал встречу, переживал, вдруг не придёт.

Про то, как всё между ними произошло вчера, у него не выходило из головы и он, с нетерпеньем ждал

продолжения, тем более там, в котельной, никого сегодня не будет, как сказала вчера Зина.

А вдруг сегодня не придёт, может это близость и последующие обещания встретиться, спьяну произошли, да и всё. Скажет, зачем это ей нужно, всё-таки муж дома, а я кто? Хмельное увлечение и всё.

Стоп. Вроде бы идёт. Точно она. Сердечко от волнения запрыгало.

Переходя через дорогу, Зинка не заметила, как Виктор, радостно подъехал ей прямо под ноги, и она от такой неожиданности, вперемешку с матерным словом, стала обкладывать того, кто так обнаглел. Пока через лобовое стекло не увидела, кто сидит за рулём.

Сразу придя в себя и заулыбавшись от неожиданности, она залезла в машину и начала его торопить.

— Давай поскорее уедим отсюда, мало ли кто из знакомых может встретиться. Ты, что так неожиданно подъехал, напугал же. Мне и так не по себе, после вчерашнего дня рожденья. — Это твоя машинка?

— Да Зин, это моя малютка, я не хотел тебя напугать. Извини, пожалуйста.

— Ладно, так и быть, извиняю. Витя, надо в магазин заехать по дороге, взять, что ни будь на ночь.

— Конечно, только куда заехать, скажи. Виктор выехал на дорогу и направил машину в нужную сторону.

— Там по дороге, небольшой будет магазинчик, я покажу. Тормознёшь возле него, я быстренько возьму что надо, и поедим.

Она показала нужный ей магазин, быстро сходила, и они поехали к её стоянке, где она должна была пересесть в рабочую «летучку»

Уже в ожидании нужного времени они продолжили свой разговор.

— Давай покурим, ещё минут пятнадцать есть время. — Ну как добрался вчера? Никого не подвозил?

Виктор не придал значение такому вопросу и потому спокойно ответил.

— Да нет, я никого не беру попутно, когда домой еду.

Он решил не рассказывать ей про случайного попутчика, неизвестно откуда взявшегося. Сочтёт что с головой не в порядке.

Время подходило к тому, что пора было уже уходить, и она завершила разговор.

— Я сейчас пойду уже. — Ты приедешь ко мне?

— Зин, я после вчерашней с тобой встречи, не только об этом думаю, но и с нетерпеньем жду сегодняшнего вечера. Я уже с утра в городе здесь. Конечно, приеду.

— Тогда смотри, вон та «летучка» нас повезёт, ты езжай за ней и там, где-нибудь подожди, пока она уедет с территории.

Как увидишь, так и подъезжай к котельной. Возле двери звонок увидишь, три раза позвони, я открою дверь. Только дождись, когда они уедут.

— Я всё понял Зин, скорей-бы уже!

— Теперь, я побежала, пока!

Виктор, дождался, когда «летучка» отъедет со стоянки и, следуя за ними на небольшом расстоянии, добрался до территории больницы. Он ждал, когда дежурная машина вернётся в обратном направлении и не мог поверить, что сейчас они будут с Зиной только вдвоём, и никто им не помешает в их вечерние встречи.

Что-то долго их нет. Другой дороги не может быть? Вряд ли, когда подъезжал внимательно смотрел, другой не заметил. Ожидание начинало переходить в лёгкую панику. Виктор тщательно всматривался вперёд уходящей, извилистой дороги. Разбросанные, голые деревья берёзовой рощи позволяли просматривать всю кривизну короткой дороги. Послушалось громкое рычание натянутого под нагрузкой мотора.

Виктор с напряжением вглядывался вперёд, в начинающие сумерки. Вот, да, точно выезжают, ну наконец-то. Вслед за рычанием показалась сама машина и лениво проехала вдоль сидящего за рулём своей «копейки» Виктора.

Как только дежурный «КамАЗ» скрылся за поворотом пробегающей рядом трассы, Виктор быстро отъехал от места своей стоянки и направил автомобиль в сторону котельной.

Как и сказала Зина, он подъехал на уже знакомую ему площадку перед зданием, закрыл на ключ машину и нажал три раза на звонок, закреплённый на дверном косяке. Зина открыла сразу, как будто его уже ждала его рядом, за дверью.

— Привет, улыбнулась она ему навстречу, — иди в бытовку, там вешалка есть, а я котлы проверю и приду.

Проходя мимо этих дышащих жаром котлов, Виктор и представить не мог, сколько ему в дальнейшем придётся за ними наблюдать по ночам, во время Зинкиного дежурства.

— Ты, когда машину ставил, тебя «Хоттабыч» не видел?

— А кто это? Спросил Виктор, с любопытством разглядывая дышло горящего котла.

— Парник напротив котельной, видел?

— Видел конечно, я его, ещё в прошлый раз заметил.

— Так вот, там сторож живёт, мы его «Хоттабычем» зовём, смотри осторожней там будь, когда будешь на улице, у него собака здоровая, чёрная такая, без хвоста, он её на ночь отпускает.

— Не, не было никого, ни «Хоттабыча» ни собаки. Ответил ей Виктор и обнял

Зину за плечи.

— Ну, подожди, она освободилась от его объятий, — ты пока посиди, а я схожу к нему, предупредить надо, чья это машина стоит. Будет названивать весь вечер, покоя не даст.

Зинка ушла, прикрыв входную дверь, но вернулась очень даже быстро.

— Сказала ему, чтобы не названивал, ну теперь всё вроде. Давай сейчас поужинаем. Она стояла совсем рядом с Виктором, положив ему на грудь свои маленькие ладони. — Домой, когда поедешь? Жена ждёт дома, да?

Она лукаво улыбнулась ему, под свой каверзный вопрос.

— Зин, может, не будем про это вообще вспоминать?

— Не переживай, я пошутила. Я прекрасно всё понимаю, у тебя жена, у меня муж.

Она отстранилась от него и медленно пошла в сторону бытовки.

— Мы живые и взрослые люди. Что-то тебе не хватает, что-то мне.

— Зин, а как же ты тут одна? Ведь тяжело. Виктор шёл рядом, не выпуская её руку.

— Мы вообще-то вдвоём всегда, но сейчас только два котла в работе, остальные начиная с весны включены. Отопительный сезон закончился и поэтому нас в это время, на летний сезон, разделяют. По одной всегда дежурим летом, здесь очень хорошо, в межсезонное время. Только горячую воду греем и всё.

— Всё равно тяжело одной.

— А я сегодня, и не одна! Весело проговорила она и повернулась к нему своими большими, зелёными глазами. Она опять лукаво взглянула на Виктора, и он не удержался, чтобы ни прижать её к себе.

Губы сошлись в жарком поцелуе. Виктор, жадно наедался вкусом её пухленьких губ. Голова у него от этого, кружилась ходуном. Он любил целоваться, но это было редко. Свою жену он никогда не целовал, а сейчас, как будто оголодавший, с большой жадностью, он старался наесться Зиной, казалось на всю жизнь.

Наконец-то она оторвалась от него и выдохнула затаивший воздух всей грудью.

— Ты что, немного даже больно! Воскликнула она, глядя на него удивлёнными глазами. — Ты мне их так откусишь! Ты что, не целовался давно?

— Давно. Виновато ответил он. — Извини, если сделал не так.

— Да нет. Очень даже хорошо. — А жену свою?

— Веришь, я не помню, когда, и было это или нет, но я не помню, что бы я её целовал

— Да все вы так говорите!

Она опять улыбнулась лукаво и зашла в комнату. Виктор прошёл следом за ней и опять не удержался, чтобы не прижать её к себе в крепком, но нежном поцелуе.

Она совсем не сопротивлялась и уже тихим шёпотом говорила ему: — Не спеши, не спеши, у нас ещё много времени, целая ночь впереди. — Где же ты так вкусно целоваться научился? Теперь, когда Виктор полностью освоился с её губами, она говорила ему совсем другие слова, нежно наслаждаясь его поцелуями.

— Нигде, это ты такая вкусная! У тебя губы сладкие очень! Живые, горящие, трудно оторваться от них!

Постепенно, Виктор подбирался все ближе и ближе к её телу. Уже и свитер её лежал тут же рядом, на стуле. Зина, стояла перед ним наполовину раздетая, совершенно не стесняясь своего оголённого торса, со слегка прикрытыми глазами и порозовевшим лицом, которое показывало, что она уже созрела к дальнейшему продолжению их уединённой близости, которой Виктор ждал с большим нетерпением!

— Давай хоть свет выключим. Прошептала она и потянулась к настенному выключателю вялой рукой.

— А может, не будем выключать Зин, я хочу на тебя насмотреться!

— Мы его выключим, а дверь пусть будет приоткрыта. Свет будет светить из котельной и у нас вроде как,

полумрак получится. Мы же не замёрзнем с приоткрытой дверью, правда?

— Конечно, я уверен, что нам будет с тобой жарко!

— Надо диван разложить, так неудобно будет. — Поможешь?

— Конечно, давай разложим.

Она показала Виктору как это сделать, и он, с нетерпеньем быстро его разложил.

Дальше всё, происходило как в волшебном мире, наполненном Любовью. Где-то там, в заоблачном волшебном мире. Виктор наслаждался ею, как будто с ним ничего подобного никогда не происходило. Впрочем, почему никогда, так оно и было, такого с Виктором действительно никогда не было.

Всё что происходило с ним, как будто проплывало в каком-то тумане, голова была поглощена только её телом, и ничего вокруг в это время не существовало

Мир сузился только для них двоих, и никого больше. То, взлетая к верху, они парили где-то в воздушных облаках любви. Иногда у них как будто вырастали крылья и они, летали на этих крыльях любви, и никто, не мог заставить их спуститься вниз, чтобы хоть ненадолго, прервать этот полёт, полёт любви и песни, песни которую можно исполнить только при обоюдном желании.

— Вить, давай отдохнём хоть немного! — Уставшим, но довольным голосом попросила Зинаида.

Она, обессилившая и раскрасневшаяся вся, села на край дивана.

— Вот как, я теперь работать буду? — Ты подумал?

Виктор лежал рядом и молча поглаживал её довольное, расслабленное тело.

— Ты меня настолько расслабил! — Где ты так научился такому?

— Тебе понравилось, правда?

— Понравилось? — Да это было, что-то совсем уж необычное!

Виктор, глядя в её глаза, от услышанных слов, почувствовал новый прилив мужской силы.

Они продолжили. Продолжили, казалось бы, с ещё большим, жарким неугасающим желаньем. Инициатива любви, полностью перешла к фантазиям Зины.

Её руки, неустанно блуждали по телу Виктора, она то и дело шептала ему; — Заберу, заберу я тебя.

Что-то было пугающее в этих её словах, даже скорее не в словах, а в том, как она их шептала и уж, совершенно непонятному для Виктора смыслу.

До того эти слова были завораживающе сказаны, что Виктор, от этих слов и нежности её рук, постоянно куда то проваливался.

Всё плыло кругом. Где же они? Это же не подсобка!

И нет уже под ними того дивана. Господи! Да где же это я?

Виктор взглянул в её забытые, полуприкрытые, совсем позеленевшие, с ярко вспыхивающими искрами глаза, и не увидел в них ничего, кроме какого-то дикого огня, от которого уже нельзя было отступить, и который тебя затягивает всё дальше и дальше, своим диким желанием овладеть тобой полностью! Своей, не людской похотью!

Какие-то ведьмовские чары что ли, которые в это самое время готовы были разорвать, обескровить свою жертву! Куда-то утянуть, поглотить и погубить, в своём похотливом желании. Виктору в это самое время было всё равно, он улетал, улетал вместе с ней.

Куда-то поднимаясь вместе с ней вверх, и стремительно падая вниз, в пропасть, в бездну, откуда нет пути назад.

Улетая с Зинкой в пылу страсти, Виктор чувствовал, как вместе с этой страстью, у него улетает что-то самое для него дорогое. Что-то невидимое, но в тоже время заметно-ощутимое, и самое дорогое для него, вернее то,

что в нём есть. И улетало это что-то именно к ней, через её, полуприкрытые, ярко-зелёные глаза, в которых огонь горел жарче, чем в котлах котельной.

Она извивалась в полутёмной бытовке на этом, стареньком диване как кошка и, то тяжело вздыхала, с какими-то неестественными движениями, не по годам красивого тела, то замирала, как будто готовилась к своему кошачьему прыжку.

Виктору казалось, что она его так и тянет, куда-то, в какую-то яму.

Она не позволяла ему ослабнуть как мужчине, и это его начинало пугать, хотя и нравилось ему. Она всё продолжала и продолжала, поглощать его, и вытягивать из него всю внутреннюю силу, опустошая его до полного изнеможенья.

Что это? Не понимая, что происходит, Виктор увидел, вернее, ощутил в темноте, какой-то новый, невероятно насыщенный голубой свет необычной, туманной плотности который окутывал их обнажённые тела сверху вниз.

Дальше, они вдвоём провалились в какую-то бездну, в которой, как оказалось, были не одни.

Вокруг них, в таком же тумане голубого цвета, совершенно неземного цвета, плавали какие-то очертанья чего-то непонятного, между людьми и призраками.

Они, эти необычные фурии, совершенно на волнистой поверхности того места где оказались Зина с Виктором, с большим любопытством проплывали мимо них, лежащих совершенно обнажёнными на этом пышно растущем, зелёном покрывале.

Посередине и по краям этой необычно зелёной роскоши росли, а может и не росли, цветы необыкновенно завораживающей неземной красоты.

Виктор, никогда и нигде, ничего подобного не видел за всю свою жизнь не только воочию на земле, но, и даже в своих снах!

Ему хотелось спросить у неё, — что с ними и где они? — Молчи, молчи!

Шептала она ему, продолжая опутывать своими нежными руками с неизвестно откуда взявшейся в них, воздушной тканью. — Ничего не спрашивай!

Она продолжала искать его руками. Он чувствовал её, её руки. Их было много, и он это чувствовал всем своим телом!

Её волосы стали ярко каштановыми и почему-то необычно длинными до пояса, они, эти пышные волосы, волнами обнимали их двоих, на этом необычном, ярко салатовом ковре.

Виктор утопал в ней! Утопал весь и полностью!

Всё, о чём он мечтал когда-то, о такой откровенной близости между мужчиной и женщиной, всё сбывалось.

Зинаида давала ему то, что никто никогда не давал, взамен забирая у него то, что он слышал в песне «Эсмеральда — я душу дьяволу отдам, за ночь с тобою» которая лилась где-то там далеко, из не большого приёмника стоящего тут же на столе.

Вокруг их тел, в сине-голубом тумане проплывали воздушно прозрачные девы, прикрытые лишь прозрачными покрывалами. С удивлением наблюдая за происходящим между Виктором и Зиной. Она, его желанная женщина, утопая в его объятьях, продолжала шептать: — ещё, ещё, не уходи!

Виктор понял, что он пропал, пропал в ней. Пропал в той, которую искал столько времени. Виктор провалился в эту женщину весь без остатка. Без единой частицы того целого, что в нём было.

— Зина, милая, любимая скажи, кто ты? — Шептал ей, глядя потерянными глазами Виктор. — Ты же меня забрала, понимаешь, забрала всего!

— Не волнуйся, это только сон для тебя, не переживай и наслаждайся им.

— Что со мной, что происходит? — Я ничего не могу понять! — Виктор почувствовал скорое завершение волшебного полёта. — Я не в силах уже сдерживать себя, сдерживать всё то, что во мне!

— Не сдерживай, не надо! Отдай мне всё, что есть, мы ещё вернёмся сюда, у нас ещё много будет времени с тобой!

Виктор почувствовал вокруг своего тела, крепко зажатые руки и начал выплёскивать всё то, что набралось в нём. Набралось за то время, когда он её ожидал, когда хотел её.

И наверно за то время, когда хотел именно такую женщину, с такой близостью какая сейчас между ними происходит. Лежащая Зинаида, помогала ему, своим многократным завершением близости.

Вместе с этим завершающим этапом их близости, его, как будто кто-то приподнял на неведомых руках куда-то вверх, от этого не земного удовольствия, которое он только что испытал. Поднимаясь вверх, он опять начал проваливаться в какую-то бездну, чувствуя на себе обволакивающие, липкие, но до того сладкие, нити паутины!

В это время, он расплывчато увидел силуэта того, кого он увидел в ту ночь, в своём автобусе, когда уезжал от Зины, по дороге домой.

Виктор хотел что-то спросить у него и не успел, услышав вокруг себя расплывчатые слова. — А я предупреждал вас, молодой человек! Это опасно!

Виктор ничего не мог понять, впрочем, он этого и хотел. — И всё-таки согласитесь, чертовски красива! — Разве не так? Ну да ладно, я вновь покину вас, но не прощаюсь с вами. — Подождите, подождите, прошу вас! Виктор пытался освободиться из объятий Зины и рукой дотянуться до незнакомца. — Скажите, кто она? Я, ничего не понимаю, что сейчас происходит! — Это друг мой! Это не женщина! В этом вы ещё убедитесь, и не раз. А я, как-бы вам это объяснить! Я, это та грань между вами, вернее между тем миром, где вы сейчас, и где можете оказаться в дальнейшем.

— Какая грань, о чём вы? — Та грань, которая проходит параллельно, между жизнью и смертью, как раз вы сейчас именно там и были. И вы не раз ещё будете находиться на этой грани, того пути, по которому вы решили идти.

— Что мне делать, есть ли ответ на это? Виктор тянулся к уходящему от его слышимости очертанию окружающего голоса.

— Вам остаётся лишь одно, или уйти с него, или идти по нему дальше. Впрочем, насколько я понимаю, вернуться в обычную реальность вы, после всего того, что у вас с ней произошло, не захотите.

— Скажите хотя-бы, как к вам обращаться? Кто вы для меня? Если не помогаете и не позволяете где-то пропасть. — Я для вас, как-бы это сказать понятней, что-то вроде проводника. Зовите меня, просто Странник, и поверьте, если и будет от меня какая-то помощь, то совершенно незначительная. Во всём вам полагаться придётся, только на себя самого.

В постепенно проясняющем сознании Виктора, начала вырисоваться бытовка для отдыха операторов. Виктор возвращался из нереальности обратно.

Приходя в себя, Виктор не мог полностью осознать, что с ним происходит.

— Мне совершенно непонятно, что со мной происходит, но это! — Понимая вас, но я не могу вам сказать, что будет с вами завтра, или после — завтра, я даже не могу сказать, когда мы с вами увидимся вновь.

— Это запрещено? Открытые глаза Виктора пытались познать происходящее.

— Да, но у вас, по вашей линии, много что написано, и об этом вы будете узнавать постепенно. Лишь тогда, когда что-то с вами произойдёт, и от этого, поверьте, вы никуда не денетесь. Иначе всё потеряет смысл. Смысл того, к чему вы идёте в этой жизни.

— Мне не понять это, во всяком случае, сейчас. — Согласен с вами, ну а я, в этом параллельном с вами мире, буду лишь открывать те двери, которые вы сами пожелаете открыть, и следить, чтобы она не закрылась сзади, если не пришло на, то ещё время.

— Значит, вы всё же сможете проконтролировать то время? — Не без вашей помощи, а теперь, мне действительно пора. Всего вам хорошего, и помните, вы уже одной ногой в пропасти. Старайтесь не попасть туда двумя ногами.

Странный незнакомец, со своим таинственным предупреждением и однотонным голосом куда-то пропал, а вслед за ним провалился и Виктор.