Святогор

Сергей Добрухин

Сказка для широкой возрастной аудитории. Действие сказки происходит на территории Древней Руси. Ее можно рассматривать как альтернативную историю, либо как русское фэнтези, основанное на древнеславянском эпосе.

Сказ о том, как Святогор за мечом ходил

Давно это было. Так давно, что не всяк и поверит. А ученый люд усомнится даже, возражения свои начнет высказывать, но бездоказательно. Это было! Было тогда, когда Фата на землю упала осколками своими. Когда Антлань исчезла с лика земного. Ведь до этого два спутника ночное небо украшали: Луна и Фата. Но задумали Анты, что жили на закатной стороне, худое. Возомнили, они, что могут сравняться с Богами, захотели миром управлять. Поработили многие роды на материках и землях близлежащих и с помощью рабов построили города каменные, терема высокие, пирамиды. Создали рать многочисленную, лодьи огромные, способные перевозить на себе сотни воев. Но самое худое — научились волхвы-жрецы их стихиями земными управлять. И задумали они умение это использовать как оружие, чтобы мир поработить. Но узнали Боги из мира Прави, о замыслах этих. Предупредили Антов, потрясли немного землю их. Разрушились на Антлани несколько высоких каменных зданий, рабы погибли, воины. Но не вняли жрецы, не услышали предупреждения Богов, и задумали Фату на Русь сбросить с небес, дабы потом завоевать то, что от Руси великой останется. И тогда Боги направили Фату на Антлань, расколов ее на множество мелких и крупных частей, чтобы Земле-Матушке не так больно было. И затем Фата большими и малыми сварожичами, упала на земли Антов. Многие видели то событие, что творилось в небе ночном, но немногим удалось после этого в живых остаться. Падали огненные осколки на Антлань, разрушая все вокруг и уничтожая все живое. И много осколков в море-океан упало, проснулись от падения их вулканы подводные, а затем наземные, подняли волну в океане огромную, и волна эта три раза землю вокруг обежала, снося все на своем пути. Поглощая и острова, и прибрежные города, и поселки на всей Земле-Матушке. А дым от вулканов, извергавшихся по всей планете, затмил небо звездное и солнышко красное на целых три лета (года).

И погрузилась Антлань на дно морское. Лишь немногим удалось спастись, переплывшим на материки соседние, с закатной и восходной стороны. И пришла на Землю—Матушку зима-хмара, Марена лютая. Многое живое на земле погибло и сгинуло в те времена стужи великой. Исчезли под снегом и подо льдом леса вековые, звери лесные, не успевшие вовремя уйти от снегов и мороза, погибли в пути. Люди замерзали в своих жилищах от неимоверной стужи, надвигавшейся с полуночных краев. И так прошли первые месяцы, потом прошло лето (год), потом еще одно, и лишь на третье лето выжившие почувствовали, что мороз стал отступать, небо становиться чуть светлее, а воздух — почище, без примеси удушающе-горького пепла. И только тогда, на третье лето, выжившие осознали, что и на этот раз мать-земля выжила. С трудом, но выжила, сохранив невероятным образом на себе часть живого, чтобы расцвести вновь.

И на берегах Ирия люди смогли пережить зиму студеную, долгую. Благодаря теплым восходным ветрам, обдувавшим огромную территорию земли, вплоть до гор Ура, стужа не буйствовала здесь с такой силой, как на всей остальной территории полуночной части планеты. Здесь тоже выпал пепел, потом снег, потом снег с пеплом вперемешку, первые месяцы давил мороз, но после, мороз чуть отступил, стало легче. Лишь леса скрылись под грязным снегом по самые верхушки деревьев, лишь поселки исчезли под толщей спрессованного снега, а стольный град Азгард-великий, был частично разрушен ледовым оползнем, пришедшим с полуночных холмов.

Немногие люди остались выживать в этих условиях, а кто остался, не всем удалось выжить. Кто-то замерз в первые месяцы стужи великой, когда даже птицы на лету замерзали на четвертом взмахе крыла. Кто-то от голода помер, не дождавшись кормильца-охотника. Вот и семья Святогора с трудом пережила это время. Когда пришла хмара, а затем холодом повеяло, снегом с пеплом, родители Святогора, предчувствуя беду, наскоро собрали вещи, и указали сыновьям место на холмах, в полдня пути от их становища, где и как рыть землянку. Подземное жилище получилось удобным и просторным, внутри хватило места всем, даже тройку лошадей Батюшка с собою прихватил, остальных отпустив на их погибель. Но и этих троих пришлось потом резать, т.к. кормить их было нечем, и самим нужно было выжить в первые месяцы стужи. Вот лошади их и выручили. Потом, когда мороз чуть отступил, можно было ходить на охоту, да только зверя живого в округе не стало, и приходилось откапывать замерзшие туши зверей и животных, коих много погибло в этих краях. Верблюды, мамонты, лоси, вепри, медведи, говяда, все годилось в пищу. И так жили они все три лета, топили снег и процеживали, очищая от пепла воду, ели мясную похлебку, заваривали кору с деревьев и пили отвар:

— Чтобы зубы не повыпадали, — говорила матушка, заставляя мужа и сыновей, пить горькую настойку. Холмы защищали их землянку от ветров и заносов, глубина жилища защитила их от стужи. Так и выжили. На третье лето братья Святогора ушли с остатками дружинников в Азгард, восстанавливать стольный град. Ну а Святогор, как младший сын, остался с родителями. В его обязанности стали входить поиски мяса, а также коры деревьев, ветви еловых, кустарников, а ежели повезет, то кедровых орешков, и мороженных лесных ягод.

И вот однажды, когда близился к концу месяц листопад, матушка сказала за ужином, что пора бы мясом обзавестись, запасы пополнить:

— Время Мары грядет, Зимы-марены. Кто знает, какая она будет? Может статься опять студеная. Одно ведаю! Последняя эта будет зима-марена из времени великой стужи. Последняя, слава Богам нашим! Но запасы пополнить надоть. И ледник в подвале обновить надоть. Хвои, кустарных ветвей набрать, а свезет, так и ягод мороженных. Ведь человеку не полезно одно мясо в пищу употреблять, так скоро одна злость в нас и останется.

— А вот с вечера соберусь, а с утра и выдвинусь, — ответил матери Святогор, и продолжил:

— Пойду в сторону восходного леса, мы весной там с братьями ходили, лося приволокли, там может и повезет, и мясо найду, и ягод. А наутро, с благословения батюшки, надев на ноги снегоступы, и взяв за поводья салазки легкие, отправился Святогор в недалекий путь по бескрайнему снежному простору.

После полудня он увидел вдали торчащие из-под снега верхушки деревьев, а подойдя ближе к лесу, впервые за долгие три лета, увидел следы. Это были следы зайца, а рядом лисы. Видать по следу шла, рыжая.

— Вот диво! — воскликнул Святогор вслух.

— Знать не все перемерзло, выжил лес! Иначе чего зверю в мертвом лесу делать? Да и зверье выжило, вот радость-то! Видать возвращаются в родные края, живое к живому возвращается. Слава Богам! Пережили! Права матушка, скоро, видать, будет все как прежде!

Чудно и радостно было на душе у Святогора, когда он приметил ель ветвистую, а рядом верхушка высокого кедра торчала выше него ростом. А к вечеру ему удалось с помощью длинной острожины найти тушу кабана глубоко в снегу. И еще радостней стало от того, что к утру он вернется домой с хорошей добычей. Осталось только ветвей наломать и докопаться до тверди земной — ягод поискать. И когда он, вырыв яму, уже докопался почти до земли, он сначала почуял, а потом и услышал, что наверху кто-то есть. И этот кто-то пришел не с дружескими намерениями. А когда он высунул голову из снежной ямы, в сумерках увидел силуэты волков, метавшихся вокруг. Их было больше десятка, голодных, поджарых, длинношерстных зверей.

— Что, серые, по мою душу пришли, небось? — проговорил Святогор, отбрасывая в сторону деревянную лопату, и проверяя, на месте ли находится его меч и засапожник. И, обращаясь к стае, продолжил ровным и спокойным голосом:

— Где ваш вожак? С ним говорить буду, — промолвил Святогор и увидел, как один из волчьих силуэтов сделал к нему два шага, и оскалил пасть.

— Ты вожак? Услышь меня! Я не твоя добыча. И не враг я тебе и стае твоей. Я не буду охотиться на твоей территории. Нарву веток и уйду. А тушу кабана мы поделим. И ты уходи, и род свой уводи с миром. Не нужно крови сейчас, пойми. Дай всему живому ожить снова, слышишь? Негоже начинать новую жизнь, проливая кровь братскую. Мы ведь братья, пойми, мы всегда с вами в мире жили и согласии. Ну что ты клыки мне свои показываешь? Не страшно мне, не пугай. Пойми, ежели ты нападешь, я не устану драться, многие твои родичи здесь полягут прежде, чем вы меня достанете, и одолеете ли? Подумай. А я утром уйду, переночую здесь в яме, и уйду. Не надо крови, серый, не надо. — Он говорил без тени страха в своей душе, зная, что только так его могут услышать. Если только зверь почувствует запах страха, разговорам придет конец, зверь нападет. Он говорил со зверем так, как разговаривал с человеком, зная, что волк воспринимает его речь спокойно, не как угрозу. А мысли свои Святогор направлял зверю прямо в глаза, несмотря на то, что зверь не мог долго выдержать его, человеческого взгляда. И Святогор знал, что любой зверь в состоянии услышать и понять человека, если общаться с ним таким образом.

Конец ознакомительного фрагмента.