Хранитель Разума

Сергей Дейкун

Жизнь Арвиона меняется после очередного прихода торговцев в его деревню. Несколько «случайных» знакомств, новые друзья и неприятели – всё это заставляет парня изменить своё отношение к миру. Вместе с дядей он покидает деревню и направляется к так называемому Хранителю. Через боль и потери Арвион преодолеет путь от мальчика до мужчины, в руках которого в конце концов окажется судьба всего мира. Будучи одержимым знакомым голосом в голове, Арвион покорно выполняет его очередное поручение…

2. Случайности не случайны

Взошло солнце, и его теплые лучи, проникнув в щель между ставнями, коснулись лица Арвиона. Он сел в постели, протирая глаза, потом спустил ноги на пол. Сосновые доски показались очень холодными. Парень с наслаждением потянулся, распрямил усталые ноги и встал, зевая и почёсываясь. Гердер, который проснулся очень рано, это было понятно по сваренной овсянке и убранным комнатам — дядя любил порядок, что-то делал на улице с большой пилой, которую ему подарил кузнец. Андриэла рассматривала библиотеку, причём довольно большую, выискивая что-нибудь новое и интересное.

Арвион надел башмаки, да так и застыл, глубоко задумавшись и уставившись в пол. По рассказам дяди он знал, что ровно пятнадцать лет назад его мать, которую звали Гилана, вернулась, наконец, в Гревилинд беременная, но без мужа. Она ушла из Кирговала, когда Арвиону было четыре года, а его воспитание поручила Гердеру. За все это время даже весточки не прислала. Однажды дядя решил отправить письма во все королевства, дабы узнать, зачем ушла Гилана. Через год пришёл ответ, в котором говорилось лишь: «Я должна была так поступить», и подпись.

И ещё одно не давало ему покоя: кто его отец? Гилана никому не сказала о нём ни слова, и кто бы ни был этот человек, он никогда не приходил в селение в поисках сына. Арвиону очень хотелось узнать хотя бы его имя и откуда он родом.

Парень вздохнул и принялся тщательно умываться, вздрагивая, когда капли ледяной воды попадали на шею и на спину. Приведя себя в порядок, он достал свою одежду: длинные брюки, которые приходилось подгибать, и серую рубашку.

— Доброе утро, — сказала проходившая мимо Андриэла.

— Взаимно, — Арвион робко и приветливо улыбнулся, после чего направился на кухню.

Там он наложил себе немного овсянки и, поставив на стол, принялся есть, иногда поглядывая на небо в окне. Солнце казалось каким-то на редкость бледным и холодным, и проку от него было мало. А в дни снегопада из города до деревни было вообще сложно дойти. Дорогу заметало, лошади скользили…

А если осенью не успеешь убрать урожай, то, считай, зиму пережить — не переживешь. Ведь купцы приходят довольно редко, чаще всего раз в год — весной. Привозят всякие безделушки, одежду, продовольствие, книжки… и даже меняются с жителями на что-нибудь, что можно продать в том же городе.

Но в этом году, похоже, они решили прийти намного раньше срока.

— Эй, подходи, налетай! Одежда, игрушки! — кричал мужчина с большой синей шапкой и пухлой внешностью, что довольно характерно для торговца. Он стоял посреди деревни, рядом с ним находился большой круглый стол, где были разложены вещи на продажу.

К торговцу уже спешили дети и женщины. Мужчины, повеселев, сложили часть урожая, приготовленную на продажу, в тележку. Гердер надел на пояс кожаный кошель с несколькими монетами, а Арвион решил не торопиться, ведь если пришел один — будут и остальные, может, у них и дешевле товар будет.

Гревилинд был самой обыкновенной небольшой деревней, но сейчас, когда прибывшие купцы раскинули вокруг него свои палатки, он казался гораздо больше. Королевство Кирговал славилось подобными ярмарками в своих деревнях, даже самых маленьких. Повсюду слышались смех и крики детей. На свежевыпавшем снегу яркими пятнами выделялись многочисленные повозки и костры. Особенно впечатляли несколько шатров, где устроились бродячие артисты. Между деревней и палаточным лагерем тянулся непрерывный человеческий поток.

Возле ярких палаток и прилавков толпились люди. Испуганные шумом, ржали лошади. Снег был утрамбован до блеска, а в иных местах его до земли растопили горящие костры. Запах жареных орехов перекрывал все прочие разнообразные и соблазнительные ароматы, висевшие в воздухе. Гердер обошёл несколько продавцов, выискивая что-нибудь интересное или необходимое для себя или для дома.

Арвион, наконец, решился выйти из дома. Взяв несколько серебряников, он закрыл дверь и отправился к купцам. Но пойти решил не сразу к ним, а через таверну «Три трофея», поскольку ему было интересно, что всё-таки произошло там вчера, и о чём так долго разговаривали Гердер с Андриэлой.

Арвион очень удивился, когда увидел, что несколько мужчин таскают доски прямо из леса, откуда слышался громкий звук топоров, прямо в таверну; другие люди ставили новую дверь, которую, похоже, просто сняли с какого-то старого дома. Это было очень странно. Обычно, даже после пожара, дом начинают восстанавливать только спустя неделю. А тут и одного дня не прошло. Кто за это взялся?

— Эй, пс-с-с, — подозвал к себе Арвиона мужчина, который стоял, облокотившись на стену подле окна.

Арвион сделал вид, что не заметил, тогда незнакомец сам подошёл к нему и положил руку на плечо. — Чудный день, не так ли? — показал свою широкую улыбку, из-за чего изо его рта вывалилась сигара.

— Да… может быть, — со смятением ответил парень.

— Не хочешь зайти в таверну?

— Но там же ремонт?

— Не вопрос, — развернулся и, хлопнув в ладоши, крикнул:

— Эй, давайте-ка на обед все! — после чего добавил: — И мне с этим парнишей принесите стейка или что тут у вас…

Арвион последовал за ним в таверну. Вернее, этот незнакомец шёл сзади, поэтому Арвиону ничего не оставалось, как зайти вовнутрь: дверь уже поставили, лишь трофейные головы не прикрепили. Человек сел за круглый стол прямо в центре, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди.

— Да ты садись, — кивнул на стул рядом.

Через минуту дверь распахнулась, и зашел мужчина, который нёс две тарелки с жареной бараниной.

— Я только что поел, — сказал Арвион, когда перед ним поставили тарелку.

— Я уверен, что ты ел какую-нибудь кашу — переваренную, недосоленную… — поднял две брови, а потом, когда человек, который принёс баранину, вышел, незнакомец взял тарелку Арвиона и бросил ее в сторону окна: — Я бы тебе и не дал поесть, Арвион Норкан. Не хочешь узнать, как я нашел тебя?

Арвион посмотрел на разбитую тарелку и на баранину, которая прилипла к стене, а потом скатилась вниз:

— Эм, — перевёл взгляд на мужчину, невольно сглотнул и тихо ответил, — нет.

— Может, ты всё-таки спросишь? — человек сжал кулак.

— Я не хочу.

— Спроси! — встал и ударил кулаком по столу.

Арвион сглотнул, после чего спросил:

— Как Вы нашли меня?

Человек громко засмеялся и сел на стул, опять скрестив руки на груди и облокотившись на спинку:

— Забавно, что ты спросил… — он ухмыльнулся. — Тогда сделаю вид, что я рассказал, как пришёл сюда из Фарины, как я виделся с Ронахом… Но это не суть. Я тут гулял в лесу, камни собирал разные… Все камни взял, а один оставил в мешочке, ты не знаешь где он? — поднял правую бровь. — М?

— Не совсем, — ответил Арвион.

— Может, ты знаешь, кто убил моего питомца? — достал небольшую трубку из кармана и закурил. — Такой бычок небольшой, — выдохнул дым, — или оленя хотел пристрелить…

— Бычок? — удивленно спросил Арвион, сглатывая слюну.

Незнакомец расхохотался, а Арвион забарабанил пальцами по столу, но тут дверь резко открылась, и в таверну зашел Гердер:

— Вилнс! — сказал он громко. — Отойди от него!

— А ведь хорошая была встреча…, — Вилнс медленно достал нож из-за пояса. — Я ведь не закончил разговор…

Следом за Гердером вошла Андриэла, натягивая стрелу на лук и целясь в Вилнса.

— Эй, эй, — Вилнс сжал нож в руке, — ты же не убьешь меня, а? Ты знаешь, что будет, Гердер Норкан?

Девушка шёпотом спросила у Гердера:

— А что будет?

Но ответа не послышалось; Гердер забрал лук у Андриэлы и сильнее натянул стрелу.

— И ты меня не убьешь, Вилнс.

Тот на секунду задумался и посмотрел в потолок:

— Действительно, — поднялся и встал за стул Арвиона. — Но кто сказал, что я не убью его? Отдай мне мою вещь!

— Что? Совсем рехнулся, Вилнс? Твою вещь?! — Гердер сверкнул глазами и достал ограненный камень. — Это?

— А ты его при себе носишь, Норкан, — взял нож в другую руку и ухмыльнулся. — Отдай.

Гердер кинул камень Вилнсу, после чего тот убрал нож за пояс.

— Другое дело, друзья. Счастливо оставаться, — широко улыбнулся, показывая зубы, после чего надел капюшон и спешно покинул таверну, толкая плечом занявшего дверной проём Гердера.

— Кто это был? — спросил Арвион, всё ещё испуганно дыша.

— Старый знакомый… — Гердер вернул лук Андриэле, — лучше не обращай внимания, — глубоко вздохнул. — Пойдем, пока торговцы здесь.

Арвион кивнул и вышел из таверны вслед за дядей.

Дойдя до небольшой палатки на самой окраине большой торговой площади, где стояла табличка с надписью «Ювелирные изделия Мастера Кодди», Гердер постучался:

— Господин Кодди, — Гердер зашел в палатку и достал мешочек с монетами, после чего дал двадцать из них ювелиру. — Благодарю Вас.

— Ха-ха, не вопрос, приятель! — ответил человек с очками и достал из сундука камень, точь-в-точь, что Гердер отдал Вилнсу, и протянул мужчине. — Держите.

Гердер вышел из палатки и с улыбкой подкинул камень в руке. Арвион очень этому удивился, но Андриэла рассказала, что Гердер знал о присутствии здесь другого Хранителя: непонятные вещи, происходящие в таверне, и твоя история об охоте. Поэтому он решил сделать копию камня, правда, от настоящего он довольно отличим, но, похоже, Вилнс этого сразу не заметил.

— Удивительно, — лишь произнес Арвион и потер шею, где были следы от ножа. — Я пойду посмотрю, что продаётся.

Но он даже не успел дойти до торговых рядов: послышался звук горна и топот копыт — стража.

— Именем короля Валирана! — громко выговорил человек в латах. — По сему приказу, а именно: сдача налога в десять золотых монет, в противном случае — полное изъятие урожая, — поднял лист, на котором стояла королевская печать, — повелеваю всем немедленно выплатить налог!

Толпа людей уставилась на всадника. Арвион подошел тоже. Поднялся сильный гул, из которого сложно было различить отдельные слова. Через несколько секунд рыцарь поднял руку вверх, и вновь послышалась громкая труба — толпа замолкла.

— Что же, король обеспечивает вам защиту и крышу над головой. Вы здесь в безопасности только благодаря неустанной заботе его. Только благодаря ему вы еще живете спокойно и даже можете спорить со мной!

После чего добавил стражник, который стоял рядом:

— Но если он в милосердии своем все же лишит вас своего покровительства — тогда горе вам! Помяните мое слово!

Вновь поднялся гул возмущенной толпы, но чаще всего слышались фразы, вроде: «налоги собирали уже в начале месяца», «зимой заработать не на чём» и тому подобные. Вдруг кто-то из толпы поднял руку и, дождавшись, пока люди чуть стихнут, насмешливо крикнул:

— Ты что же, думаешь, мы, как дети, тотчас сказкам твоим поверим? Ты за нас не волнуйся, мы и сами отлично можем о себе позаботиться!

Вокруг дружно засмеялись.

— Вы нас неправильно поняли, — сказал он. — Все мы прекрасно понимаем, что корона не в силах заботиться о каждом в отдельности, хотя нам, может быть, этого и хотелось бы. Зато она способна отогнать от наших границ тех же тварей, что живут в этой проклятой пустыне, и прочую нечисть и сохранить установившееся равновесие… — всадник запнулся, точно подыскивая нужное слово, но так и не нашел его. Помолчав немного, он снова заговорил: — Вы вот злитесь, что наши власти к людям несправедливы. Законный упрек, но на то они и власти, чтобы не всем одинаково нравиться. В любом государстве возникают всякие споры и раздоры, повсюду есть недовольные и, соответственно, довольные. А ведь, если честно, нам тут не на что жаловаться. Впрочем, у нас и недовольных не так-то много. В Фарине, думаю, побольше будет.

— Что? Тварей из пустыни? — высказалась какая-то женщина. — Сколько можно лапшу на уши вешать? Это всё пустые байки! Не пугай народ!

Всадник вздохнул и взял мешок, что был привязан к боку лошади. Чуть порывшись там, достал большой клык и поднял его над собой, показывая всем, кто был на площади. — Что вы на это скажете? — кинул зуб в толпу. Он попал в руки седому мужчине с большой бородой. Все уставились на него, а тот, осматривая зуб, спросил:

— А откуда нам знать? Может, ты убил медведя и дурить нас продолжаешь?

Латник закатил глаза и медленно проговорил:

— Посмотрите внутрь и сбавьте своё нетерпеливое невежество.

Старик с силой отломал гнилой конец зуба. Внутри клыка была зелёная вязкая жидкость, которая довольно сильно пахла и заглушала запах жареных орехов, стоявший вокруг.

Люди заткнули носы, кто рукой, кто тряпкой или шапкой, рукавом.

Вновь из толпы послышался недоверчивый, уверенный голос молодого парня:

— Это все глупости! Вам стоило просто попросить алхимиков сделать такую кислоту!

Рыцарь слез с лошади и медленно пошагал к одному из прилавков, говоря по пути:

— Он был нетронут, глупец. Этот старик только что сломал его, — взял яблоко, которое лежало в корзине, и надкусил его. — К тому же, такую сильную кислоту не сделать, я в этом уверен, — подошел к старику и взял у него зуб; подойдя к прилавку с рыбой, перевернул зуб, и вязкая жидкость медленно вылилась на рыбу, разъедая её, сделав дыру в прилавке и растопив снег на земле.

Люди некоторое время молчали, рассматривая, во что превратилась рыба и прилавок. После чего опять уверенно высказалась девушка:

— Если это и так, они все равно не выходят из своей пустыни!

— Верно. Так же, как и мы туда не заходим, — выбросил огрызок яблока куда-то в сторону домов. — Мы нашли его в лесу.

Люди начали разговаривать между собой, иногда поглядывая на стражника и на зуб в его руках. Некоторые достали свои кошельки и отсчитали монеты.

— А что с эльфами? Договор о взаимной защите ещё в силе! — высказался кто-то, и вновь поднялся шум.

Латник медленно развернулся и проговорил:

— Эльфам давно нет до нас никого дела! Они живут в своих мечтах и фантазиях, одержимые магией! К тому же, они слишком далеко, чтобы взять и прийти на помощь в трудную и нужную нам минуту.

— Но ведь они остановили войну!

— Ради своей выгоды, — прошагал к своей лошади. — Не доверяйте длинноухим, они думают совсем не как люди.

— Отдайте ему деньги, пусть отстанет, — сказал Арвион, развернувшись к людям. На него все косо посмотрели, и он продолжил. — Я тоже могу сказать, что вода в реке красная или, может, небо голубое.

Оба латника смотрели на него с нескрываемой злобой, а деревенские примолкли, ожидая, каков будет их ответ Арвиону.

Солдат расхохотался:

— Неужели у вас детей уважительному отношению к взрослым не учат? Или, может, у вас любой мальчишка может уважаемого человека на спор вызвать, если ему это в голову взбредет?

Поднялся шум, все показывали пальцами на Арвиона, но тут высказался какой-то мужчина:

— Ты нам нотации давай не читай, мы сами уж тут разберемся. Правда то или нет, если мы не отдадим этим «стражам порядка» деньги, наш король, скорее всего, просто избавится от нас, ну или, в лучшем случае, от дома и урожая!

Дальше рыцарь что-то говорил, но его речь сливалась с шумом. Арвион решил, что он еще слишком молод для споров с посланниками короля. Жители Гревилинда давно недолюбливали правительство. В голодные годы король не помогал, а люди погибали. А такие сборщики налогов поистине безжалостны. На тяжелом деревенском труду сложно было заработать даже пару золотых монет. Но, несмотря на это, бунт ни разу не поднимался.

— Купил что-нибудь? — спросил Гердер, когда Арвион подошел к нему, к лавке кузнеца.

— Не успел, — и Арвион поведал дяде о том, что произошло на площади.

Несколько секунд Гердер молчал, а потом резко опомнился и сказал:

— Что ж, однажды это плохо кончится. Ты вовремя ушёл, такие конфликты и в потасовку перерасти могут.

Тут дверь лавки распахнулась, и вышел старый кузнец в запачканном фартуке, держа в руке черноватый кинжал с узорами на рукоятке. Он протянул изделие Гердеру, а тот дал с десяток серебряных монет. После чего старик попрощался и зашел обратно в кузницу.

— Держи, — Гердер с улыбкой протянул кинжал Арвиону и похлопал его по плечу. — Только не махай им перед стражами.

Арвион ухмыльнулся и аккуратно взял оружие, неловко вертя его в руке. Таким лезвием, как ему показалось, можно было бы разрубить любую вещь без особых усилий.

— Спасибо, — он перевернул кинжал ещё пару раз и убрал его за пояс на штанах, закрывая его сверху рубашкой.

— Аккуратнее только. А теперь пойдём, найдём нашу гостью, Андриэлу — Гердер надел шляпу, и они направились обратно на площадь, где почти все разошлись, а на земле лежало много мусора, рыбы и огрызков.

Уже темнело, все спешили к большим шатрам, где артисты готовились к представлению. Недалеко стояли столы, где выпивохи уже собрались и по очереди рассказывали истории. Арвион решил подойти поближе и послушать допивающих свои напитки людей.

— Что-то вы все скучные: гордые крестьяне-ополченцы, которые зовут себя воинами? Пф, как это смешно и типично.

— А ты чем похвастаешься, клоун? — один из сидящих ухмыльнулся и показал на полуцилиндр недовольного.

— Не показывай пальцем, пьянчуга. Слов твоих о подвигах много, а правда есть?

— Да как ты смеешь, я же тебя сейчас!.. — мужик встрепенулся, встал из-за стола и хотел было наброситься на обидчика, но вдруг тот испарился.

— Спасибо за местечко, милостивый господин, — волшебник появился на стуле вояки, после чего допил залпом остатки его вина.

— Но ты же…

— Этим я и могу похвастаться, — он появился за спиной мужика, но при этом оставался на его месте.

Холодный пот стекал со лба вояки, после чего тот отошёл и облокотился о стену.

— Ты народ дешёвыми фокусами не пугай, — сказал один из людей, сидящих рядом, на все выходки незнакомого волшебника он смотрел с серьёзным и невозмутимым лицом.

— Что, впервые такое видишь? А ты же у нас… Просоленный моряк, разве нет? Я думал ты и не таких вещей навидался. Странно, — сказал волшебник, сидящий на стуле, после чего кинул карту в свою копию. Та её поймала, после чего ловким движением руки подкинула к потолку. Карта превратилась в чашу с вином и попала в руку фокуснику. — Что же, поверьте, у меня есть что рассказать. Я вот пришел к вам из Фарины, — осмотрел рядом сидящих, некоторым из которых, кажется, было совершенно всё равно, откуда он пришел, они слушали его только из-за того, что только что увидели.

Поэтому фокусник решил начать чуть по-другому:

— А вы, господа, вот говорите, не у всех бывает черная полоса, и надеетесь, что судьба даст вам спасение от неё? Похвально, и я так думал. Действительно, я жил простой крестьянской жизнью. Ну, был тоже участником ополчений против любителей помахать топором, но про это я баек не расскажу. Просто дело в том, что я серьёзно боялся смерти. Умереть, ничего не достигнув… ужасно же. Хотя у меня и осталось пару ран, которые до сих пор напоминают мне о событиях тех дней, да, есть, чем похвастаться. А что я делал помимо того, что воевал? Ну да, был я крестьянином, надо же жить на что-то. Да и мои родители тоже этим занимались. Эх… отец тоже ополченцем был. Умер. «Какой-то бугай безжалостно разрубил его массивным топором», — так мне сказал человек, который вёл войска, — он на секунду запнулся и скрестил руки на груди. — Мать… Я даже не знаю, что с ней. Просто к нам однажды пришел гонец и сказал, мол, мать зовут в соседнюю деревню — Мелинир. Больше я её не видел. Но ни сестер, ни братьев у меня нет. А одним крестьянским трудом на жизнь не заработаешь. Поэтому я стал тянуться к магии. Смешно, крестьянин-маг? Но меня серьёзно это повлекло. Я даже учителя нашёл, вернее, тот был странником, который в тот день проходил в нашей деревне и показывал фокусы. Я попросил научить меня этим фокусам, а он признался, что использовал магию, но урок мне дал. Не очень скоро я уже тоже ходил по деревне и давал фокусы. А, — ухмыльнулся он, — я, должно быть, не представился, а меня так и прозвали: Арастен Фокусник. Но меня это не очень радовало. Ну и вот, однажды, в день, когда я должен был доставить зерно и прочую крестьянскую дань в соседнюю деревню… Тот, кому обычно я отдавал товар, отсутствовал, и меня встретил какой-то странный мужик в черном халате. Да, так и было. А ещё у него шляпа, как у меня, но только намного больше. Зависть, да. Ну, он взял зерно и даже дал мне целую золотую монету, лишь за то, что я пришёл. Целую золотую! Да я мог бы месяца два не работать потом.

— Фокусник, значит? — отпил из стакана тот же человек, лицо которого оставалось всё таким же невозмутимым. — Ты боялся смерти и воевал? Что за байки ты рассказываешь?

— Я не просил вас верить. Поэтому я и ушел из Фарины. Вернее, — на секунду задумался, — вернее меня выгнали оттуда за колдовство.

Все вокруг замолкли и одновременно посмотрели на Арастена.

— Нет, нет, — засмеялся он смущённо. — Я не этот… как его, не чернокнижник.

— Шёл бы ты отсюда со своей магией, пока стражников не привлёк. Она запрещена в простонародье, — тот человек допил залпом остатки в своём стакане. — К тому же король Валиран не очень ладит с Ронахом, королём Фарины, если ничего не изменилось.

— Да, так и есть, сир… — Арастен нахмурился, а после поднял брови.

— Моё имя для тебя не играет никакой роли.

Гердер некоторое время рассматривал шатры, будто замороженный, а потом развернулся и, медленно дойдя до стола с рассказчиком, спросил:

— Так ты из Фарины? — достал он свою трубку и закурил. — Так это столько миль отсюда.

Арастен кивнул.

— И для чего ты здесь? — недоверчиво спросил он, выдыхая дым.

— Так получилось, — сделал неловкую улыбку и встал со стула.

— Так ведь твой путь лежал через… — не успел договорить Гердер, как в небо запустили салют, что означало начало представления, а Арастен уже исчез, как его и не бывало. — Фокусник, значит… — Гердер ухмыльнулся, сделал ещё несколько затяжек из трубки и, убрав её, зашёл в шатёр к Арвиону, где как раз начиналось представление.