По второму пути

Сергей Гуляев, 2021

Конец сентября – конец золотой осени, затяжные дожди, груды облетевших листьев. Всё в природе готово уснуть или умереть до весны. Тишина. Мир и покой. Только почему тогда листья горят алым, а таинственные тени скользят ночами от Петербурга до Кавказских гор? Почему БТРы идут на штурм полузаброшенных посёлков и роскошных коттеджей, вертолеты с десантом проносятся над федеральной трассой, а тишину двориков на окраине Москвы рвут автоматные очереди? Нет, это не 90-е вернулись в две тысячи двадцатые. Это поднимают голову кровопийцы из легенд. Те, кого официально не существует. Те, в кого ты можешь не верить до тех пор, пока они не окажутся рядом. Содержит нецензурную брань.

Глава 8. Путь домой

А дальше началась гонка. Как в дрянном Голливудском фильме, Крузак, ревя двигателем, сначала лавировал в проезде, оставляя за собой запах горелой резины и мощного выхлопа. Но уже через мгновение мы летели среди машин, резко, на грани безумия, перестраиваясь, подрезая и расходясь в сантиметрах от других авто. За нами волочился целый шлейф непрерывных матерных воплей клаксонов, меня то вжимало в кресло, то бросало из стороны в сторону.

Но паразита за рулём всё это не интересовало. Он продолжал ювелирно ввинчиваться в щели, а мне было откровенно страшно. Наверное, даже более страшно чем во время разборки в подъезде. Я сама умею, неплохо водить машину, но никогда не рискнула бы водить так. Наконец мы вылетели на шоссе и пошли по прямой, здесь манёвров стало меньше, и я наконец смогла расцепить стиснутые зубы. Попутных машин оказалось немного, и он просто выжал газ в пол. Двигатель басовито гудел на полных оборотах, уши заложило от свиста. На развязке, поднимаясь и снова спускаясь к МКАД мы даже не соизволили притормозить. У меня осталось стойкой впечатление, что какое-то время машина вообще шла на двух колесах, но пост ДПС на нашу выходку никак не отреагировал, словно не заметил.

Мы вылетели из города и помчались на север.

— Куда Вы меня везёте?

— Не слишком далеко, к вечеру будем там. Все Ваши родственники уже почти на месте.

На меня снова нахлынула ярость. Окружающие загадки и недомолвки просто бесили.

— Так куда всё-таки мы едем?

— Туда, где безопасно таким как ты. У этого места код вместо названия. А он тебе ничего не скажет. Ближайший город Вологда, но до неё не слишком близко.

— А с каких это пор мы на ты?

— С тех самых, как я вытащил тебя и не дал задрать тем упырям. Рискуя собой и своими людьми, тратя наше время и ресурсы. Так что давай ты не будешь убеждать меня, что я это сделал зря.

— Да как….

— Помолчи и слушай. Мы едем туда, где ты сможешь научиться себя контролировать. Или тебе нравиться срываться, разносить квартиру и бросаться на людей? Хочешь убивать? Голыми когтями? Пока за тобой не придут и не прикончат?

— Я никого не убила!

— Пока.

— А вот Вы…

— Мне надо было отдать тебя прислуге твоего господина?

— Какого ещё господина?! Что Вы несё…

— Так называют ответственного за обращение. Того кто тебя инициировал. По сути, ты его собственность. Если бы пошла по первому пути, стала бы его свитой, это при условии, что он не оторвал бы тебе голову заметая следы.

— Какой ещё первый путь? И каким тогда пошла я?

— Первый путь — путь крови. Если бы ты поддалась жажде и убила чтобы напиться, стала бы кровососом. Как тот, что на тебя напал. Тогда мне бы пришлось тебя прикончить если бы раньше это не сделал сам господин. Ты выбрала питание энергией, напрямую. Путь намного более сложный, и оттого очень редкий. Благодаря этому у тебя появились новые возможности. Собственно, ради них ты и нужна. Хотя если бы ты выбрала другой вариант, способности бы тоже появились, только немного другие. Их ты сегодня видела у наших оппонентов.

— Это были его люди? Того кто меня искусал?

— Там были не только люди, но послал их действительно он. Мы едва успели, слишком долго пришлось искать тебя.

— Кто он?

— А вот этого тебе пока лучше не знать. Для твоего же блага.

После этого он замолчал. Причём так, что сразу стало ясно, на мой последний вопрос он так и не ответит. Я тоже сидела молча, пытаясь переварить полученную информацию. Получалось плохо. Сначала меня начало трясти, пришёл запоздалый откат, а с ним и понимание того, что меня сейчас не убили, по сути, только по чистой случайности. Вспомнились лужицы крови, тела на асфальте. Меня не убили, но вместо меня убили других. По окнам Крузака хлестал дождь, а я даже не заметила, когда он успел начаться. Мы продолжали лететь сквозь серую пелену поднимая тучи брызг, но скорость так и не снизили. В голове кружился какой-то туман, мысли путались. Казалось, что дождь пронизывает меня насквозь, смывая целые пласты моей жизни. Я водила пальцем по стеклу, и думала, думала, думала. Привычный мир растворялся комком сахарной ваты под проливным дождём. Он проседал, терял объём и форму, взамен надвигалась пустота.

Скорее всего я умудрилась задремать, потому что внезапно поняла, что не слышу ставшего привычным рокота двигателя. Мы стояли под узким металлическим навесом, водительское окно оказалось приспущено и оттуда пахло едой. Аромат жареной картошки, запах мяса и ещё чего-то казался божественным. Я только сейчас поняла, что жутко проголодалось. В окно просунули несколько пакетов, с характерной жёлтой буквой и мы чуть отъехали, притормозив на краю освещённого пространства. Один из пакетов оказался у меня на коленях, и я быстро разорвала его, даже не пытаясь открыть. Ммммм… Картошечка!

— Не подавись, не отниму.

Ну вот. Аппетит он мне, конечно, не испортил, но удовольствия поубавил. Хотя, сам вгрызся в булочку так словно неделю на диете сидел. Так что не я тут самая голодная. Мне сунул в руки стаканчик с кофе, сам же предпочёл сок. Ну ничего ж в него влезло! Пятый бигмак приканчивает! И сока третий стакан! Я так не могу! А если б не Мак, интересно, он бы мной закусил?

— Не бойся, ты несъедобная. Свои в пищу не подходят. Нет, твои мысли я не читаю. Не умею. Но с тобой это не обязательно, учись контролировать эмоции. Иначе долго не протянешь.

— В смысле?

— Ну после инициации твою кровь уже нельзя пить, так что для кровохлёбов ты как еда бесполезна. Только конкуренцию создаёшь. А я не могу оторвать клок твоей ауры потому, что она, по сути, не твоя, а заёмная. Ты её уже у кого-то взяла и под себя переделала.

— То есть ты тоже… Это ты поэтому… Там в подъезде…

— Сама ты тоже. Я свою сущность контролирую, а ты до сих пор сорваться можешь. Из тебя такого как я ещё делать и делать. И не умеешь ты ничего. Так, глины кусочек. А вот что из тебя вылепиться мы ещё посмотрим. Если научишься, то и тебя будет очень непросто порвать. Доедай быстрей, ехать надо. Там в бардачке шоколад лежит, достань палочку на закуску.

Я послушно открыла бардачок и чуть не захохотала. Он был под завязку набит одинаковыми пирамидками с ярко-красной надписью. Как сокровищница Али-Бабы детсадовского возраста.

Впрочем, дальше стало ещё интересней. Распечатав шоколадку, взрослый солидный мужик начал буквально её пожирать, чуть не урча от удовольствия.

— Ну чего уставилась? Хочешь себе возьми, там много и я не жадный.

— Вы его на самом деле так любите?

— Заметно?

— Очень. — Я улыбнулась. Приятно всё же что даже у этого киборга есть свои слабости. Хоть что-то человеческое.

— Не наелся в своё время, теперь наверстываю.

— В своё время? Его же полно вокруг, да и при Союзе вроде хватало.

— Не в моём детстве.

— Да не настолько вы меня старше. Был тогда шоколад и много.

— В твоём детстве — был. — Он резко замолчал и завёл двигатель. Аккуратно протискиваясь между машинами, Крузак выбирался из глубины стоянки. Проезжая мимо бака полковник чуть приспустил стекло и метко зашвырнул в него пакет с мусором. Через мгновение мы снова были на трассе.

Примерно через час после кафе Грызь притормозил у обочины, содрал с себя растерзанную куртку и бросил её на пол у задних сидений. Затем притянул к себе пакет, и переоделся в длинный тёмно-синий плащ, прикрыв и разорванную рубашку, и пятна крови на джинсах. Дальше он двинулся гораздо медленней, словно что-то высматривая.

Вскоре на обочине обнаружился навес с надписью, «Мёд — прополис. Собственная пасека». На прилавке толпились баночки и горшочки с подозрительным содержимым. Стоявшие за прилавком два кавказских человека доверия внушали ещё меньше. Я могла поручиться, что содержимое банок не имеет никакого отношения к пчелиной продукции, «при производстве сего мёда ни одна пчела не пострадала».

А вот полковника это, казалось, не смущало. Он припарковал Крузер рядом с морковного цвета Москвичём и небольшим серым джипиком, а затем повёл себя более чем странно. Вытащил из бардачка остатки шоколада и распихал его по карманам, потом кинул мне на руки мой рюкзак и вышел, вытащив мою сумку.

— Выходим. Молчи и делай что скажу. — В его голосе зазвенел металл.

Мы подошли к прилавку, и он бросил на него хитро сложенную сотню.

— Ежевичный есть?

— Найдём для хорошего человека. — ответил тот, что постарше. — Витару бери, ключи в замке, документы под козырьком.

Сотню он куда-то спрятал.

— О коне позаботься. Куртку сожги.

— Как скажешь, дарагой. Сделаем.

Полковник прошёл к Джипику и сел за руль, моя сумка опять оказались на заднем сидении, а шоколад снова перекочевал в бардачок, через мгновение мы были на трассе. За всё время стоянки мимо нас не проехала ни одна машина. Мы гнали куда-то на северо-восток.

*****

Спустя десять минут, убедившись, что всё спокойно, один из пасечников, забрался в оставленный Крузер и двинулся следом. Следом до второй развилки, там он свернул к западу, на Питер.