Ядерная зима

Сергей Гончаров, 2014

Есть ли призраки в социальных сетях?Нужно ли полюбить монстра?Можно ли жить с закрытыми глазами?Для чего Ивану Грозному привозили снежную кошку?Как стать самым влиятельным человеком на Земле?Что ценнее: своя жизнь или жизнь всего человечества?И чем можно заняться в последний день мироздания?Ответы на эти вопросы вы найдете в этом сборнике рассказов.

Побег от мамочки

Слово автора:

Рассказ написан в 2011 году и опубликован в «Знание — сила. Фантастика». Чуть позже мне стало интересно, а кто жил в деревянных домиках посреди заснеженного города на мёртвой планете? Так родился роман «Выбор Евы».

Тимур наблюдал за посадкой серебристого модуля. Снег, который лежал повсюду, отражал свет почти потухшей звезды и сильно слепил. Куполообразный модуль, выставив четыре лапы, сел на посадочную площадку. Взметнулся ураган снега — долго на эту площадку никто не садился.

Четыре часа назад Тимур получил сообщение следующего содержания:

«Узнал, что ты застрял на этой проклятой планете. Иду выручать».

Конечно же, это оказался старший брат. Тимур ни секунды не сомневался в этом. Лишь он, да покойная мать могли так выражаться. Мать до последнего вздоха называла его «маленьким пингвинчиком». Брат, после смерти матери, принял на себя роль защитника. И где бы ни оказался Тимур, всегда приходил Данил и вытаскивал младшего. В этом нет ничего плохого, думал Тимур, не будь брат настолько дотошным, что старался знать каждый шаг младшего, чтоб сейчас же вмешаться и помочь. И неважно, нужна ли помощь.

Серебристый модуль громко пшикнул, выпуская отработанный пар. Дверь пассажирского отсека медленно поползла вниз. Она успела опуститься лишь наполовину, а Тимур уже видел счастливую улыбку высокого мужчины крепкого телосложения. На лысой голове Тимур заметил три шрама. Один, достаточно глубокий, прорезал правую щеку. Данил жизнерадостно помахал рукой. Тимур вяло ответил. Он не питал к брату таких же восторженных чувств. За что себя, впрочем, винил.

Не успела дверь до конца открыться, как Данил, не спуская лестницы, прыгнул на снег. Тимур всегда поражался энергичности старшего брата. В школе он был лучший во всех видах спорта. В армии никому ни в чем не уступал. И когда его ровесники сидели с толстым пузом, обсуждая очередной футбольный матч, Данил мог, не затрудняясь, пробежать сорокакилометровый кросс хоть в двух снаряжениях, убить быка одним ударом, а в пьяном состоянии даже на медведя с голыми руками изредка ходил.

Наверно потому и работал в дивизии разведчиков — искал новые миры.

Тимур не пошел за братом. Он не был первым в школе по физической подготовке. Больше того, одноклассники издевались над ним — ведь грех не пошутить над маленьким и слабым. К тому же он ничего не говорил брату, а если бы сказал, то нашелся б еще один повод поиздеваться.

Но Тимур преуспел в другом. В то время как брат рвал груши с одного удара, Тимур изучал историю. Постепенно увлечение переросло в манию. Ему стало казаться, что чем он больше учит, тем меньше знает. И Тимур начал учить еще усерднее. Не закончив школы, он получил место на историческом факультете бюджетного отделения самого престижного вуза Земли. А через два года с отличием окончил. Преподаватели восхищались его знаниями. Предлагали, не откладывая, идти в аспирантуру, но…

Тимур выбрал собственный путь.

Данил со счастливой улыбкой заключил брата в объятия. Тимур чувствовал, что ребра с секунды на секунду превратятся в труху, но не возражал. Ради любви можно все перетерпеть.

— Как ты, братик? — Данил лишь на секунду отстранил Тимура, а в следующее мгновение обнял еще сильнее. — Не загнулся от холода?

— Еще нет, — Тимур с большим трудом освободился из объятий Данила. — А вот ты вполне можешь, если не оденешь это.

Тимур протянул брату термоскафандр.

Планета, где он жил последние семь лет, представляла собой ад. Только наоборот. Днем температура держалась в пределах минус ста пятидесяти по Цельсию, ночью падала до двухсот. Без скафандра обширное обморожение и воспаление легких через несколько минут, а смерть через десять. Но это для неподготовленного человека.

Данил удивленно посмотрел на термоскафандр, затем на брата. Теперь он заметил, что Тимур одет в точно такой же красный комбинезон с прозрачной маской для лица.

— А это обязательно? — поинтересовался Данил.

— Обязательно, — ответил Тимур. — Мне удивительно, что ты еще не заметил здешнего холода.

— Заметил… Немного.

Тимур выискал среди оставшихся комбинезонов самый большой размер. Но теперь, взглянув на брата, засомневался, что Данил сможет его надеть.

Брат быстрыми, выверенными движениями натянул комбинезон. Со стороны могло показаться, что он всю жизнь только и делал, что надевал термоскафандр. Конечно, он ему оказался немного маленьким, но, главное, застегивался плотно.

— Пойдем в машину, — указал рукой Тимур на припорошенный свежим снегом вездеход. — Термоскафандр все равно плохо помогает от здешних морозов.

— Это?! Мороз?! — Данил небрежно махнул рукой. — Мы год назад были кто-его-знает в какой галактике. Так там на одной из планет, вследствие каких-то аномалий, минус тысяча по Цельсию. Нам даже приземляться не разрешили…

Он направился за братом продолжая рассказывать о галактике кто-его-знает.

— Но высаживаться там надо было, ведь сканеры вторично показали на одной из планет огромное наличие… кажется каменного угля. Ну и что ты думаешь? Скрепя сердце, командир отправляет наш батальон на высадку, сразу предупредив, что вернуться могут не все… Что это за развалина?!

Данил остановился в недоумении. Вездеход действительно выглядел архаично — старая гусеничная машина на солнечных батареях.

— Ты на этом здесь ездишь?!

Казалось, брат всплеснет руками да добавит как когда-то мать: «Пингвинчик мой, этого нельзя делать!»

— Нормальная машина, — попытался оправдаться Тимур, прекрасно понимая бесполезность усилий. — Она имеет достаточную проходимость для здешних снегов, да и неприхотлива в обслуживании…

— Сколько ей сотен лет?! — брат с непритворным удивлением обошел вокруг вездехода.

— Да если честно, то и не знаю, — ответил Тимур. — Я нашел ее в одном из местных ангаров пять лет назад. Отогрел, отмыл, зарядил и вот… езжу.

Тимур открыл дверь. Сел на водительское место. Данил с огромным трудом протиснулся в узенькую дверь и занял место рядом.

Мотор размеренно загудел. В его рычании чувствовалась мощь. Первобытная, неконтролируемая, даже дурная, но невообразимо сильная. В вездеходе, как подметил Данил, оказалось лишь несколько рычагов, три кнопки да руль больше похожий на штурвал музейных самолетов.

— Ну и как ездит твоя колымага?

В следующую секунду Тимур нажал педаль газа. Вездеход, взметнув столбы снега, тронулся. Изнутри казалось, что находишься в огромном и свирепом животном каждое мгновение готовом к битве. Через несколько секунд вездеход набрал скорость девять миль в час — быстрее ездить Тимур не рисковал, ведь снег временами коварнее болота.

Посадочная полоса находилась в часе езды от базы.

— А теперь рассказывай, чего ты тут застрял? — Данил заворожено рассматривал вид за окном.

Рассматривать было что. Умершие цивилизации, сколько на них не смотри, все равно притягивают взгляд. Это как смотреть на собственное чадо в кроватке.

Высокие, спрятавшиеся за облаками, громады небоскребов. Переливающиеся всеми цветами радуги обледеневшие стекла. Застывшие на улицах автомобили. И все покрыто снегом.

Казалось, жители покинули эту планету в огромной спешке. Или погибли отчего-то настолько смертоносного, что война по сравнению с этим детская шутка.

— Впечатляет, — на выдохе произнес Данил. — Прям как классический Нью-Йорк на фотографиях. Я видел сотни погибших цивилизаций, но такой красоты еще не наблюдал. Кощунственно, правда, звучит, но… — Данил не мог оторваться от окна. — Потрясающе красиво! Я теперь понимаю, почему ты не спешишь отсюда убраться.

— Вообще-то не поэтому, — сказал Тимур. — Здесь есть нечто более интересное, чем неизвестно когда погибшая цивилизация.

— Из-за этого «нечта» ты здесь и торчишь седьмой год?

Вездеход продолжал ехать вдоль города, но Данил переключил внимание на брата.

— Честно? — спросил Тимур.

— Желательно.

Тимур резко повернул руль. Данилу показалось, что примитивная машина чуть не перевернулась.

— Куда ты? — десантник удивленно взглянул на брата.

— Ты никогда не задумывался, почему мы так быстро уничтожили наш мир? — вопросом на вопрос ответил Тимур.

— Это имеет отношение к делу? — в свою очередь поинтересовался Данил.

— Прости, но придется зайти издалека.

Брат некоторое время смотрел в окно, затем с самым простодушным видом ответил:

— Нет, я никогда не задумывался, почему мы уничтожили Землю.

Вездеход въехал в город и, лавируя между машин, начал углубляться. Стекла нижних этажей слепили глаза, потому Тимур сбросил скорость. Не хватало только врезаться. Патрульно-постовые и скорая на этой планете отсутствовали уже давно.

— А кто здесь вообще жил? — поинтересовался Данил.

— Люди, — ответил Тимур. — Обычные люди, как мы с тобой.

— И выкачали все полезные ископаемые, — завершил мысль Данил.

— Так и было. Мы, когда прилетели, не нашли ничего. Планета пуста. Она словно воздушный шарик — внутри полая.

— Так, а чего ж ты тут тогда остался? — вновь спросил Данил. — Если вы не нашли здесь ничего, то что смог найти ты, раз решил остаться когда остальные улетали?

— Мы скоро приедем, и я тебе покажу, что я здесь делаю, а пока позволь рассказать.

Данил махнул рукой, мол, рассказывай.

— Если честно, — начал Тимур. — То мне странно, что ты служишь в одной из структур разведки и не обратил внимания на закономерность погибших цивилизаций.

— Я разведчик, а не ученый, — попытался оправдаться Данил. Он со школы питал некую зависть к брату, который хоть и младше, а знаниями обладал большими.

— Не обращал внимания, что везде, где есть погибшие цивилизации, нет больше ничего? Это погибшие планеты, где…

— Что это?! — указал Данил на здание, мимо которого проезжал вездеход.

На третьем этаже отсутствовало одно из стекол. Из дырки, головой вниз, свешивалось тело. Если б не черная шерсть, то Данил мог подумать, что видит человека.

— Местный хищник, — буднично сообщил Тимур.

— Здесь еще кто-то живет?!

Тимур посмотрел на брата. Ему казалось, по меньшей мере, странным, что он, столько повидавший на просторах космоса, еще способен удивляться.

— Это последние, кто был жив на этой планете, — сказал Тимур. — На планете, где есть погибшая цивилизация, нет абсолютно ничего ценного. Это вскоре станет аксиомой.

Данил почесал затылок.

— Ну, — несколько неуверенно начал он. — Я подмечал такое обстоятельство, но это ж не означает…

— В том то и дело, что означает, — перебил Тимур. — Планета уничтожена, а населения нет — вот, что это означает.

Данил хотел что-то сказать, но Тимур жестом остановил.

— А что мы сделали с Землей?

— Плохо мы сделали с Землей, — лаконично ответил брат.

— На нашей родной… — Тимур сделал ударение на последнем слове. — …планете мы выкачали все ресурсы, загадили все что можно и убили всех, кого можно убить.

— Собственно, это еще в школе проходят, — сказал Данил. — Чего тут удивительного? Или ты мне хочешь доказать, что везде и на всех погибших планетах жили люди?

— Именно.

— А что ты скажешь про землянки размером с остров, где семиметровые скелеты с тремя глазами? Тоже люди? Или про ходы в пол человеческого роста, которыми испещрена вся поверхность Мейтаны? Причем там обнаружено нечто наподобие автомата, только маленького размера. Тоже люди, только карлики? А на Дэкаденсе мы застали и вовсе умирающую цивилизацию. Знаешь, чьими родственниками их признали? — не дожидаясь ответа, Данил сказал. — Медведей.

— Я не буду сейчас с тобой спорить, — сказал Тимур. — Только кое-что расскажу.

Вездеход выехал на площадь, где в центре стоял огромный памятник человеку с бородой и в скафандре наподобие тех, что одевали первые космонавты. Тимур повернул руль направо, и вездеход скрылся в одной из выходящих на площадь улиц.

— И все же, — продолжил Тимур. — Большинство же погибших цивилизаций человеческие?

Данил кивнул.

— Может, помнишь теорию, что человек не с планеты Земля и произошел не от обезьяны?

— Да знаю я эту теорию, — отмахнулся Данил. — Бред сивой кобылы в лунную ночь под барабанную дробь! Давным-давно доказано, что как ни крути, а мы произошли от обезьяны. У нас одинаковый геном, привычки…

— Согласен, — перебил Тимур. — Привычка убивать по пустякам у обезьян сильно развита! Я тебе говорю о том, что у человека изначально имелось много качеств и привычек, которыми земные животные не обладали. Взять хотя бы логическое мышление, волосы, абсолютную неприспособленность к миру. Как мы могли спрыгнуть с дерева и начать ходить в рост? Ведь любой хищник сразу бы задрал такую слабую особь. Как мы могли убить целый вид пещерных медведей каменными ножами?.. А вообще ты посмотришь сейчас на все сам.

Вездеход подъезжал к концу улицы. Впереди виднелась еще одна площадь, только огромного размера. Данил поначалу не поверил глазам, увидев посреди площади порядка тридцати деревянных домиков выстроенные в одну улицу. Во главе стояло трехэтажное деревянное сооружение без окон и с расходящимися от него проводами. Провода подходили к каждому дому, а от самого здания уходили вверх.

Данил, насколько позволяло окно вездехода, высунулся, чтоб посмотреть, куда же они идут. Оказалось, что на всех близлежащих крышах небоскребов стояло по несколько ветряных электростанций. Их силуэты смутно-смутно проглядывались сквозь пелену облаков.

— Это электростанция? — указал Данил на здание без окон.

— Да. Причем она до сих пор работает, — ответил Тимур.

Все выглядело настолько неестественное, что казалось галлюцинацией.

Тимур повел вездеход вокруг поселка посреди города. Позади домиков стояла деревянная ограда с острыми кольями, через каждые пять метров находились стальные бойницы.

— Что это вообще такое?! — задал, наконец, Данил вертевшийся на языке вопрос.

— Скоро узнаешь.

Впереди показалась брешь в стене. Лишь когда вездеход подъехал ближе Данил увидел, что часть ограды попросту выломана, а ближайшая бойница разорвана.

— Кто-то штурмовал этот поселок? — спросил Данил.

— Сородичи того, что висел из окна, — ответил Тимур.

Он сбавил скорость и медленно проехал в брешь. Внутри царил беспорядок. Повсюду, покрытые слоем снега, лежали разнообразные предметы обихода. Двери практически всех домов валялись рядом, вырванные вместе с лутками, хоть и открывались когда-то наружу.

Тимур повел вездеход прямо к центральному строению без окон. В одном из домов, сквозь дыру на месте двери, Данил смог разглядеть скромное убранство. Точнее то, что осталось от оного. Какой-то примитивный станок лежал на боку, стол переломлен на две части, кровать поставленная «на попа» в последние мгновение явно выполняла функцию двери. Повсюду валялась припорошенная снегом посуда и прочие мелкие предметы быта.

Вездеход остановился возле единственного входа центрального строения. По тому, как «приладили» дверь, Данил сразу догадался, что ее восстановлением занимался Тимур.

— Выходим, — Тимур выключил вездеход.

Данил еще с большим трудом, чем забирался, выбрался. Размял затекшие конечности, сделал пару упражнений разминки, нанес «двоечку» воображаемому противнику.

— Как можно строить такие маленькие машинки?! — возмутился он.

Тимур выбрался следом, открыл дверь здания, закрытую на обычный крючок.

— Заходи, — пригласил он брата.

Внутри царил мрак. Тимур пропустил брата и запер дверь изнутри на такой же крючок, клацнул тумблер возле входа, и помещение залил яркий белый свет. Оказалось, что здание не трехэтажное. Просто меньшее строение для предмета внутри, построить оказалось невозможно. Посреди единственной комнаты находилось нечто странное — большое квадратное сооружение. Его поверхность словно сделана из стекла, а внутри бурлила светло-зеленая жидкость. Сверху воткнуты провода. Вдоль стен располагались более знакомые вещи — радиаторы странной формы, здоровый пульт с множеством кнопок и большим экраном над ним, да десяток кресел на ножках, которые были явно откуда-то вырваны.

— Что это? — указал на квадрат с жидкостью Данил.

— Хотел бы я знать, — вздохнул Тимур. — Мы еще не достигли такого прогресса. Могу лишь сказать, что это нечто наподобие повышающего трансформатора. Те крохи электроэнергии, что поступают внутрь, он усиливает до нескольких сотен тысяч киловатт. Как? — не спрашивай.

Данил обошел странное изобретение вокруг. Нигде ничего хоть отдаленно напоминающего кнопки «вкл/выкл» или регулятора мощности.

— Это явно не человеческое изобретение… — рассеянно пробормотал Данил. — Я нигде ничего подобного не встречал… А ты не пытался взять на пробу этой жидкости? — спросил он брата.

Тимур усмехнулся.

— Еще как пытался! Я тоже вначале подумал, что это стекло, — он взял стоявшую возле стены кувалду достаточно внушительных размеров. — Вот, инструмент из местной кузницы. Попробуй стеклышко.

Данил не заставил просить себя дважды. Схватил одной рукой кувалду и что есть сил ударил по квадратному сооружению. В следующую секунду выронил кувалду и затряс рукой от боли.

— А сверлить не пробовал?

— Пробовал, — ответил Тимур. — Я что только не пытался сделать. Пойми, мы еще не достигли такого развития, чтоб создавать подобные вещи.

— Но провода туда как-то ж воткнули? — не унимался Данил.

— Я действовал по точно такой же логике. Ничего не вышло. Подойди сюда, — Тимур присел на одно из кресел возле пульта. — Садись, — указал на соседнее.

Данил еще раз кинул взгляд на квадрат с бурлящей жидкостью, затем послушно сел.

— Я долго разбирался в этом оборудовании, — Тимур нажал несколько кнопок и экран вспыхнул помехами с характерной статикой. — Нашел много интересного, но самый большой интерес представляет вот эта запись.

На экране возник мужчина в рубахе из коричневого меха, с седой бородой и волосами, хоть и не казался при этом старым. Он сидел на том же месте, что и Тимур, за его спиной возвышался тот же бурлящий квадрат, а в комнате была та же обстановка.

Человек начал говорить. Данил внимательно слушал около минуты, затем спросил:

— Это что за язык? Со мной служит китаец, постоянно песни свои распевает. Это точно не китайский. Про языки романской группы тут можно и не говорить…

— Можешь не гадать, — перебил Тимур. — Это шумерский.

— Какой?! — Данил посмотрел на брата, как на чокнутого, затем перевел взгляд на экран и больше не отрывал.

Человек минут пять говорил. Постепенно Данил начал улавливать какие-то посторонние звуки. Поначалу подумал, что с улицы, но, вслушавшись, понял — с экрана. В паузах между словами мужчины до слуха Данила долетали какие-то возгласы, крики, иногда рычание и что-то напоминающее выстрелы. Крики усиливались. В одно из мгновений начала вопить женщина. Крик как начался, так и оборвался. Слышалось, что звуки приближаются. Дверь за спиной мужчины дрогнула. Он обернулся. Когда повернулся обратно, на его лице без труда читался страх. Он успел сказать несколько фраз, когда дверь вырвали. В комнату ворвались существа. Они перемещались на двух лапах и очень напоминали бы человека, не имей волчьих морд, лап заканчивающихся когтями, да меха коричневого цвета.

Дальнейшее заняло несколько секунд.

Двое, что ворвались первыми, мгновенно оценили обстановку. Опустившись на четыре лапы, они кинулись на мужчину.

Экран зашипел статикой. Некоторое время Данил с Тимуром сидели молча.

Затем Тимур встал, прошел к одному из кресел, где лежал ворох бумаг. Немного покопавшись, выбрал одну и протянул Данилу.

— Не буду вдаваться в подробности, — сказал Тимур. — Начнем с того, что я нашел человека, который владел шумерским. Оказалось это не тот шумерский, что знают сейчас, а его неизвестная проформа. Несмотря на протесты, что это не до конца изученный, мертвый, да к тому же, отходящий на многие тысячелетия от классического, язык, я все-таки уговорил его перевести. Но он не смог полностью и дословно этого сделать, сказал, что много чего додумывал и логически домысливал.

Тимур замолчал. Данил некоторое время смотрел на брата, словно сомневался, стоит ли читать. Потом опустил взгляд.

«Мы потомки тех, кто семьдесят прореев (не смог расшифровать данное выражение, потому привожу его, как есть) назад сбежал с Эйтона (такая же проблема). Невыносимые условия и агрессия эксплуататоров заставили наших отцов и матерей бежать. Они угнали один из пространственных крейсеров (не уверен в дословности перевода, но думаю, что здесь имеется в виду нечто летающее) и только поэтому смогли скрыться. В полете они решили, что надо разбиться на группы. Одну оставили здесь. Вторая группа отправилась на третью планету от вновь зарегистрированной звезды, где, по предположениям, обитали подобные нам существа. Рассчитывали, что они, укрывшись там, спрячутся среди местной фауны, а позже вновь вернуться за оставшейся здесь группой. Если же их найдут, то на этой мертвой планете искать не станут и тогда хоть кто-нибудь выживет. Но эта планета оказалась не пуста… (далее два предложения практически непереводимы, а из отдельных понятных слов общей картинки не получается). В назначенное время крейсер не вернулся и на связь не вышел. Эта планета оказалась еще страшнее, чем мы думали. Когда наши предки установили, что здесь жили люди… (несколько непонятных слов) то опасаться за свою жизнь пришлось вдвойне. Здешние здания заражены. К кораблю в порту вообще нельзя приближаться. Но самое опасное это местные хищники. Они борются за еду. А еда мы. Но самое страшное в том, что и они для нас единственная еда. В этот раз мы, похоже, не выстоим. Они…»

— Не повезло, — подвел итог Данил. — Их попросту кинули умирать. Мне, знаешь, кажется странным, что мертвый язык, который плохо изучен, настолько хорошо переведен.

— Я же говорил, что человек, который переводил, многое домысливал, — повторил Тимур.

— Кажется, он слишком многое присочинил, — усмехнулся Данил. — Удивительно, что они смогли выжить в деревянных домиках при такой температуре!

— Знаешь, сколько этой записи лет? — Тимур не услышал брата. — Она сделана около сорока тысяч лет до нашей эры. В этих условиях все отлично сохраняется. Так отлично, что я даже не смог установить, когда построен город вокруг нас. Но я предполагаю, что эта цивилизация погибла незадолго перед прибытием экспедиции, раз на планете оставались живые хищники.

— Это все поистине занимательно, — сказал Данил. — Но неужели ты думаешь, что тебе поверят?

— Я не думаю, а знаю! — возразил Тимур. — Против таких доказательств не попрешь! Я сообщу…

— А ты уверен, что человечество готово к раскрытию тайны? — перебил брат.

— Да ведь это прорыв! — воскликнул Тимур. — Десятки тысячелетий человек гадал, откуда взялся, а здесь такое открытие…

— Брат мой, — вздохнул Данил. — Ты засел на этой покинутой даже микробами планете и думаешь, что облагородишь человечество? Я повторю вопрос. Ты уверен, что человечество готово узнать, откуда оно?

— Но ведь это…

— Ты уверен, что человечество готово узнать, откуда оно? — повысил голос Данил.

— Да! — посмотрел в глаза брату Тимур.

— Хорошо, — согласился Данил. — Ты здесь сидишь и не видишь, что человечество на месте не стоит. Оно активно заселяет другие планеты. Естественно, близлежащие. Как я понял из перевода, наши предки прилетели из далекого далека, где были рабами.

— Не факт, — вставил Тимур, но Данил его и не старался услышать.

— Заселяя другие планеты, люди истребляют местное население, ведь врага за спиной оставлять опасно. На самый крайний случай, под видом помощи превращают в рабов. Нигде не встречают сопротивления, и тут объявляется молодчик, который сбрасывает с человечества нимб и опускает до уровня прислуги. Мы не будем даже вспоминать о людях, которые до сих пор считают, что произошли от бога или о тех, кто убежденно верит в силу ветки и вкус бананов. Мы возьмем людей, кто более-менее трезво оценивает свое бытие. И ты думаешь, они готовы узнать, что являются бывшими рабами?

— А что в этом плохого? Человеческая история вся состоит из рабства. — Тимур никак не мог понять, куда клонит брат.

— В том-то и дело… получается, это не наше изобретение. Получается, мы используем чужие достижения. Опять же, на этой планете, как и на множестве других, жили люди, а потом куда-то делись. Когда вновь объявились, то были уже рабами.

— Я не пойму, куда ты клонишь, — признался Тимур.

— Попробуй объяснить трехлетнему ребенку, что его не аист принес, а мама с папой в прямом смысле слова «сделали». И процесс в подробностях объясни. Думаешь, поймет? Оценит прогрессивность родителей? Так же и с человечеством. Ты попросту угробишь жизнь впустую. Ты мой брат. В твоих жилах течет моя кровь, и я не допущу, чтоб тебя, как Бруно, сожгли на костре за правду. Придет время, человечество повзрослеет и само все поймет, а пока мы еще в трехлетнем возрасте. Повторно убежали от родителей и как истинные дети истребляем все вокруг. Нам все надо потрогать, пощупать, разобрать. Но если придет мама и увидит, что мы наделали… не сносить людям голов за побег от мамочки.