Страшный Суд. Апокалипсис наших дней

Сергей Головачёв, 2015

Со всего Киева сходятся накануне Вальпургиевой ночи на Лысую Гору люди и нелюди. Безумный инквизитор отправляется сюда, чтобы очистить её от всякой нечисти и изгнать бесов из ведьм. Молодые ведьмы приходят сюда, чтобы узнать свою судьбу и вскоре с ужасом узнают, что их ожидает. Ведьмы постарше замечают на горе иных существ. Те в ожидании пришествия высоких гостей зачищают территорию, изгоняя всех посторонних. Двое избранных становятся невольными свидетелями Страшного Суда.

6. Изыди, дьявол, из горы сия!

В последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью, Гору посещает больше всего народу. Многие остаются здесь до темноты, чтобы в ночь на 1 мая отпраздновать Вальпургиеву ночь.

В отличие от Хеллоуина, ноябрьского кануна Дня всех святых, когда силы зла перед наступлением зимы выходят из преисподней на поверхность, Вальпургиева ночь является последней ночью, которую празднует тьма перед тем, как вновь залечь на дно и освободить землю для торжества света.

Не следует поминать на этой горе вслух чёрта и ведьму — они тут же появятся! В Майский Канун Гора становится местом шабаша ведьм и викканок. Ведьмы сходятся в эту ночь, чтобы отметить свой праздник Майи и Живы, а поклонницы викки празднуют здесь Бельтейн — ночь костров.

Кроме того, на Горе собираются толкинисты — любители кельтской культуры. Лысая манит к себе и маньяков. Забредают сюда и наркоманы, и пьяные гопники, встреча с которыми не сулит ничего хорошего.

В последнее время здесь стали бесследно исчезать люди. Именно бесследно, то есть зашли и не вышли. В основном, это те, кого никто не ищет, изгои общества: алкаши, бомжи и наркоманы. Поэтому точное количество пропавших людей не поддаётся учёту.

Именно в эту ночь на горе с недавних пор стали полыхать костры и раздаваться истошные вопли, сумасшедший хохот и завывания, наводящие ужас не только на окрестных жителей, но и на всех посетителей Лысой.

Вот почему Вальпургиеву ночь так не любит местная милиция. Она денно и нощно охраняет все подступы к ней в последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью.

Так гид рассказывал экскурсантам, ведя их за собой по асфальтовой дороге, которая под уклоном поднималась вверх.

В дальнем конце её, невидимом отсюда, дорогу пересекал ещё один полосатый шлагбаум и находился контрольно-пропускной пункт. Перед шлагбаумом стояли два бойца отдельной бригады специального назначения «Барс», одетые в пятнистую синевато-чёрно-белую форму. За их спинами был виден забор, сложенный из бетонных плит, на одной из которых издевательски красовалось намалёванное чёрным спреем ещё одно слово «шабаш» со стрелкой, указывающей налево.

За забором возвышался таинственный режимный объект с пятью радиовышками. Слева от шлагбаума громоздилось полуразрушенное одноэтажное строение, так называемая «кутузка» — бывшая гауптвахта комендатуры, а справа возвышался щит с надписью на государственном языке: «Регіональний ландшафтний парк „Лиса Гора“. Площа 137,1 га».

Старший сержант вёл себя спокойно, ему здесь было не впервой. А вот младший сержант впервые находился в необычном месте и был явно чем-то обеспокоен. Каркнет вдалеке ворона — он вздрогнет, зашуршит что-то в кустах — он резко обернётся. Здесь явно витала какая-то голодная энергия. Она разъедала мозг и нагоняла страх.

— Чёрт знает, что! Откуда они здесь?

Из-за кустов выглянул чёрный козёл, чуть поодаль просматривались за деревьями две белые козочки. Старший почесал шею:

— Да местные их здесь выпасают.

Вновь истошно каркнула ворона. Младший дёрнулся:

— Задолбала уже! Если б можно, пристрелил бы к чертям собачим!

— Здесь раньше ракетная воинская часть стояла, — пояснил старший. — Так вот, её убрали отсюда только потому, что солдаты тут с ума сходили. Прикинь, каких дров они могли бы наломать.

Младший сержант усмехнулся, представив на секундочку летящую ракету, выпущенную с перепуга обезумевшим солдатом при виде чёрта с рогами.

— Особенно плохо они чувствовали себя в полдень и в полночь, — продолжал старший сержант. — Карканье ворон и уханье совы они принимали за бесовский разговор и хохот дьявола. Наверно, для того и поставили здесь эту гауптвахту, — показал он рукой на кирпичное строение с зарешёченными окнами, — чтобы салагам здесь жизнь мёдом не казалась.

Словно в подтверждение его слов откуда-то издалека донёсся чей-то хохот, возможно, даже и дьявольский. Младший сержант с тревогой оглянулся вокруг.

— А который сейчас час?

Старший глянул на часы:

— Скоро двенадцать.

— Чёрт, а я думаю, что это на меня такое находит?

Неожиданно младший сержант приосанился, заметив, что к ним приближается группа явных сатанистов из тринадцати человек, возглавляемая рыжеволосым босоногим мужчиной в шортах.

Они явно маскировались под обыкновенных людей. Все они (четверо мужчин и восемь женщин) были в джинсах, футболках и кроссовках, за исключением одной симпатичной девушки с распущенными чёрными волосами, в полупрозрачной дымчатой блузке и в длинной чёрной юбке.

Девушка эта явно предназначалась для жертвоприношения.

— И куда это вы собрались? — спросил младший сержант, когда они все собрались перед шлагбаумом.

— На экскурсию, — ответил за всех рыжебородый.

— Поворачивайте назад, — тоном, не терпящим возражение, приказал им старший сержант.

— Как это так? — возмутился мужчина в шортах.

Он явно был их предводителем.

— А вот так, — поставил его на место старший сержант. — И чтобы я больше вас здесь не видел.

— А в чём дело? — разошёлся их предводитель. — Почему вы нас не пускаете? Я гид, я провожу экскурсию на Лысую гору. Люди собрались со всего Киева и даже из ближнего зарубежья, чтобы посмотреть на неё, а вы…

— Нечего вам на этой горе делать, — жёстко прервал его старший сержант. — Нам не велено пропускать сегодня на гору большие группы людей.

— Это почему ещё? — возмутилась блондинка в тёмных очках.

— А то вы не знаете, какой сегодня день? — хитро усмехнулся младший сержант.

— Знаем, — ответила близорукая дама в обычных очках с диоптриями, — суббота.

— А ночь, — осклабился старший сержант, — какая сегодня намечается ночь?

— Вальпургиева ночь, — ответила длинноволосая брюнетка в чёрной юбке, — если вы это имеете в виду.

— Вот, — обрадовался её ответу старший сержант, — именно эту ночь я и имею в виду. Ночь, на которую собираются сегодня все ведьмы Киева. Вот почему в связи с повышенной активностью подобного рода женщин, а также нашествием прочих сатанистов, нам и не разрешено пропускать на гору группы, в количестве более трёх человек. А вас тут гораздо больше. Так что поворачивайте назад. Ваша экскурсия отменяется. Приходите завтра или послезавтра.

— А можно я с вами сфотаюсь на память? — попросила милиционеров брюнетка.

Щёлк!

Через минуту во всех её статусах появилась новая фотка с записью:

ВОТ ЭТИ КОЗЛЫ НЕ ПУСКАЮТ МЕНЯ НА ЛЫСУЮ

Предводитель сатанистов с недовольным видом отвёл свою группу в сторону, что-то пошептал им, успокоил и повёл своих людей назад.

Навстречу им по дороге двигался чернобородый мужчина в чёрном плаще и с саквояжем в руке. Экскурсанты с удивлением поглядели на него.

Щёлк!

БАТЮШКА СОБРАЛСЯ НА ШАБАШ

Появление на дороге человека, похожего на попа, удивило также и бойцов «Барса». Облокотившись на полосатую штангу шлагбаума, они с любопытством поджидали его. Когда инквизитор подошёл к ним вплотную, старший сержант поинтересовался у него:

— И куда это вы направляетесь?

Чернобородый насторожился, но постарался скрыть своё беспокойство безмятежной улыбкой:

— На Лысую Гору… я ведь правильно иду?

— Правильно, — ответил младший сержант и кивнул на щит, подтверждающий местонахождение присутствующих на государственном языке.

— С какой целью сюда пожаловали? — продолжил старший, с подозрением глядя на него.

— Да вот…

Чернобородый раскрыл саквояж и вынул из недр его большой медный крест с цепью.

–…гору хочу эту… очистить от всякой нечисти.

— Давно уже пора, батюшка, — кивнул младший, признав в чернобородом церковного служителя, — а то здесь такое творится. Что-то непонятное.

Батюшка тем временем уже величаво осенял крестом окрестности на все четыре стороны, приговаривая:

— Изыди, дьявол, из горы сия! Изыди, аспид! Изыди, змей небесный! Именем отца и сына и святаго духа, аминь.

Поцеловав распятие, дьякон надел цепь с крестом себе на шею.

— А бутылка вам зачем? — с недоверием заметил старший, узрев в саквояже двухлитровую пластиковую бутылку и кропило.

Чернобородый нагнулся и вынул из раскрытого саквояжа кропило.

— А святой водой окропить, бесов изгнать из ведьм. Их ведь много здесь собирается?

— Да сегодня вообще наплыв, — развёл руками младший, — видно, праздник у них… этот…

— Вальпургиева ночь, — подсказал старший.

— Ага… с самого утра уже идут… на шабаш свой собираются, — добавил младший и показал рукой на забор за своей спиной, на котором красовался указатель с надписью «шабаш».

Внезапное ускорение, сдвиг, — и… невдалеке за его спиной проскользнул по траве между кустами аспид. Немного погодя вверху над деревьями, махнув крыльями, пролетел, как тень, змей небесный.

— Чего ж вы их не гоните? — возмутился чернобородый.

— Гоним, да что толку, — пожал плечами старший. — Территория ведь большая. Вот и лезут они во все щели.

— Может, и вас окропить? — предложил чернобородый, легонько встряхивая кропилом.

Длиннополый чёрный плащ при этом слегка раскрылся, и под ним старший сержант узрел край больничной пижамы. Странный какой-то поп, подумал он, но не придал этой детали большого значения.

— Нет, нет, спасибо, — отказался он.

— Проходите, батюшка, проходите, — нетерпеливо махнул рукой младший сержант, заметив, что к ним приближаются две светловолосые девушки в красных юбках и в белых сорочках, — удачи вам в вашем благородном деле.

Оглянувшись, чернобородый также заметил знакомых ведьмочек и поспешил удалиться.