День рождения монстра

Сергей Герасимов

2

Кибермонстр всегда рождается из яйца. Это доказано многочисленными находками кусочков скорлупы в тех местах, из которых он появлялся. Судя по кривизне и толщине осколков, яйцо бывает от двух до четырех метров в большем диаметре и зарождается в глубине почвы. Зародившись, оно медленно растет и нагревается. В последние часы перед рождением монстра люди чувствуют беспричинный страх; дети плачут, мелкие млекопитающие разбегаются кто куда, в домах трескаются стеклянные предметы, останавливаются часы, гибнет плесень и сами собою засвечиваются фотопленки. В последние минуты перед его рождением приборы фиксируют инфразвуки, ультразвуки, перистые облака и повышение уровня сахара в крови больных энцефалонекрозом. В момент рождения температура яйца становится такой высокой, что частицы почвы плавятся. Такие оплавленные корочки также находят в местах рождения кибермонстра. Уже возникла профессия охотников за скорлупой монстра и за корочками земли с места его рождения — эти редчайшие предметы можно продать по заоблачным ценам. Довольно большой кусок скорлупы будет выставлен следующей весной на Лондонском аукционе.

Кибермонстр рождался уже четвертый раз, но только сейчас событие сумели заснять. Уменьшенное объемное изображение висело над столом. В кабинете было темно: поляризационные окна, повинуясь команде, стали непрозрачны. В кабинете было совершенно тихо, так тихо, что человек с браслетом время от времени вздрагивал от ощущения тишины — такой тишины не бывает в природе, она страшна непривычному уху — просто включена система интерференционного гашения шума.

Звуковой анализатор записывает каждый квант звука, производимого посетителем — записывает и извлекает из записи бездну нужной и ненужной информации. Все самое важное, в том числе информация о посетителе и степень правдивости произносимого, изображается на овальном синем экране. Сейчас посетителю страшно. Это не совсем страх, это страх-радостная-тревога, с примесью предвкушения и сожаления о прошедших днях. Человек с некодированной психикой всегда имеет слишком много эмоций. Многим бывает страшно в таком кабинете. Кабинет номер 2045. Этот кабинет в управлении Коре получил в свое распоряжение только в апреле и еще сам не успел привыкнуть к новому месту. Итак, камера сняла рождение четвертого монстра.

Камера развернулась, давая панораму: высокие, преувеличенно живые кусты — с мясистыми листьями, похожими на зеленые языки, с толстыми мягкими ветвями; вот солнце попало в объектив и брызнуло полукругом радужных искр; в кабинете стало светлее, пробежали световые язычки по фиолетовому металлу панелей; желто-зеленая крона, посыпанная кусочками света сверху и влажная, как живая глотка, снизу.

Еще ниже все оплетено паутиной, чистой и росистой. Силенд. Чересчур буйная природа, — подумал Коре, — как в каком-нибудь Мезозое. Не удивительно, что здесь рождаются всякие кусучие динозаврики.

— Это все настоящие растения? — спросил он.

— Конечно, — ответил человек с браслетом и положил руки между колен.

Человек с браслетом постоянно менял позу. Это у него нервное, — подумал Коре и сверился с экраном, — эти изменяющиеся, они там сосем дикари. У них и нормальной медицины нет.

Сегодняшний посетитель был необычен. Не потому, что он не был чистопородным Homo, а потому что его появление сразу пробудило странное, но очень отчетливое чувство — будто стоишь между двух зеркал и вглядываешься в бесконечность отражений, и находишь там формы и образы движущихся существ — тех, которые живут и могут жить только там, в пространстве бесконечных отражений. Это ощущение никогда не обманывало, оно говорило о вмешательстве внешней силы. Впервые он ощутил внешнюю силу семь лет назад, выполняя опасное задание в Осии, и с тех пор она изредка соприкасалась с его жизнью.

Человек с браслетом дважды отчетливо цокнул зубами. Камера показывала паутину крупным планом.

— А пауки? — спросил Коре.

— Тоже живые.

— Ядовиты?

— Слегка.

— Что значит «слегка»?

— У нас многое слегка ядовито; я это объясняю, что… — человек с браслетом не закончил фразы.

Этот человек напоминал ящерицу, но не костистостью или вытянутым профилем, а чем-то иным, почти неуловимым. Тяжелый взгляд, очень толстая кожа век; рот без губ и глубокие складки будто продолжают его далеко вниз и назад; иногда приоткрывает рот и медленно проводит языком и в эти моменты еще более напоминает ящерицу. Морщин мало, а те, что есть, глубоки. Лет около сорока. Брови густые, нависают, переносица провалена — от этого кажется, будто брови постоянно нахмурены. Глаза серые, блеклые; из под века видна лишь нижняя половина радужки.

Медленно мигает — снова как ящерица. Подбородок вперед, есть в этом и воля, и глубоко скрытая злобность. Все время прицокивает зубами. Кожа красная, в кровавых прожилках. Уши большие, в щетине — заметно, что их часто стригут. Кисти пухлые, короткопалые, будто отечные, все в рыжей мягкой шерсти. Лицо сразу запоминается: каждая его деталь преувеличенно выпукла, как будто насильно втиснута из четвертого измерения в третье, но не оставила надежды вернуться обратно. Как бы ты выглядел, если бы не сдерживался? — подумал Коре.

Человека с браслетом звали Хост Хо.

Хост Хо. Изменяющийся. Сорок два года, — сообщал экран. — Образование ускоренное и специальное. Интеллект средний. Информация о месте работы стерта. Имеет навыки военной и диверсионной работы. Отличный стрелок.

Эмоционален. Скрытен. Вредных привычек нет. Психокодировки стерты. Семьи нет. Настойчив. Чересчур настойчив. Болезненно настойчив. Постоянен в мыслях и чувствах. Последние двенадцать лет жил с одной и той же женщиной. Женщина исчезла три месяца назад. Имеет легкое повреждение коры мозга. Повреждение скомпенсировано, но сказывается на характере. Сентиментален. Отчетливая склонность к фанатизму. Имеет четыре ранения, три из них — тяжелые.

Была еще одна причина, по которой шпионов набирали из оборотней: изменчивое тело быстро восстанавливается после ранения.

Коре перевел взгляд на изображение.

Почва на тропинке вздрогнула. Вот, начинается. Над тропинкой завился дымок и пятно травы быстро прожелтело. Почва вздрогнула снова и приподнялась. Большая птица, крикнув, вылетела из тени и села на осевшую ветвь, склонив голову набок, удивленным глазом посмотрела на происходящее. Взлетела, ударив крыльями листья, — капли влаги плеснули паром, будто упали на горячую сковороду. Загорелись сухие былинки.

— Пожаров от этого не бывает? — спросил Коре.

— У нас слишком влажные леса.

Сухой грунт вздыбливался, ломался, раздвигался — вот уже показалась лимонно-желтая, с синеватым отблеском, скорлупа громадного яйца; быстрая ящерка набежала на объектив и на мгновение закрыла его; яйцо уже было видно наполовину.

Из-за деревьев вышел человек и попробовал приблизиться. Он закрывал лицо ладонью, укрываясь от жара. Не дойдя нескольких метров до яйца, он снял со спины автоматическое оружие довольно устарелого образца (jlfl5, отметил Коре, элементарный скорострельный полуавтомат с выключаемой самонаводкой) и выстрелил в живой гладкий холм. Содержимое лопнувшего яйца вспенилось, растеклось лужицей и начало быстро впитываться в грунт. Но тогда о чем же мы говорим?

— Значит, его уничтожили?

— Подождите немного, пожалуйста.

Человек выпустил длинную очередь и, подождав, еще одну. Осколки скорлупы взлетали на уровень крон, медленно вращаясь. Человек следил за ними жадными глазами — еще бы, такое богатство. Камера следила за осколками в автоматическом режиме — камера сама наводилась на любой движущийся предмет. Человек повесил оружие за спину и пошел в сторону камеры. Он расстегнул воротник так, что стала видна незагорелая полоска кожи на его груди. Подойдя к камере, он присел на траву. В это мгновение почва вздрогнула снова, раздвинулась, дерево упало и вспыхнуло. Горстка мелких камешков налетела на экран и осыпалась. Возвышаясь головой над деревьями, весь в блестящей черной чешуе, с застывшим взглядом и полуоткрытой пастью среди леса стоял совершенно невредимый взрослый кибермонстр СМ4. На этом запись прервалась.

— Я не рассмотрел зверька, — сказал Коре, — но мне кажется, что он не слишком страшен, просто он очень большой и зубастый. До современного танка ему ведь далеко.

— У нас нет современных танков, — ответил Хост Хо, — вы же об этом знаете.

Оружие на острове было запрещено, собственной армии и полиции оборотни не имели. За порядком следили около сотни наблюдателей со стороны — по одному человеку на район. Один из таких наблюдателей и снял рождение кибермонстра.

— Вы просите слишком много, — сказал Коре. — Ловить его мы, конечно, не станем. Это слишком дорогая операция. А уничтожить поможем. Вы говорите, он свиреп?

Хост Хо помолчал, наклонив голову.

— Вы слышали вопрос?

— Он нападает на людей.

— Может быть, они его провоцируют?

— Он нападает на людей и вырезает всех подряд. Никто не может спастись.

Никто и никак. Поэтому я и пришел к вам.

— Почему именно вы?

— Потому что никто другой не хочет этим заниматься. У вас есть мечта?

— Нет.

— У меня есть и она единственная. Я хочу убить его.

— Вы романтик или фанатик?

— Только фанатик может сразиться с драконом и победить. Просто я очень хочу этого. Мне приходилось много страдать. Мне было очень больно. Два раза случалось так, что меня просто сшивали по кусочкам. Я знаю, что такое боль и страх. И я умею чувствовать чужую боль. Когда кто-нибудь гибнет там, на моей родине, в зубах зверя, я не могу оставаться спокойным. Если нужно, я мог бы отдать жизнь, чтобы сразиться с ним и победить его. Я мог бы пожертвовать состоянием, здоровьем, уважением окружающих и всем прочим — это не пустые слова.

Я почти месяц добивался приема у вас здесь. Вы думаете, что это просто — пробиться к вам, мне, человеку с браслетом?

Он поднял руку и потряс браслетом в воздухе.

— Не кричите, пожалуйста. Вы сказали «в зубах зверя». Он питается мясом?

— Я не знаю.

— Что случилось с вашей женщиной?

— Она покончила с собой.

— По какой причине?

— Из-за недоразумения.

Повисла пауза.

— А, кстати, что случилось с предыдущими тремя СМ? — спросил Коре.

— Они умерли.

— Вот как?

— СМ и рождается, и умирает сам, — сказал Хост Хо и сделал знак рукой, значения которого Коре не понял. — Так было до сих пор, но я хочу изменить этот порядок.