Идеальное зрелище, или… «Кругосветка этрусков». Книга 2

Сергей Геннадьевич Ильин, 2020

Книга о романтике времени и о том, как далеко ушли мы в поисках идеального зрелища, какие открытия ожидают нас в путешествиях по Земле и во времени. Путь в какие знания раскрывают нам знаки Земли: разбросанные по планете сапоги, образы людей и животных, запечатленные на ней. В основу сюжета положен роман двух творческих состоятельных людей: врывающегося в бизнес ученого и художника – женщины, способной удивлять вечно. И ещё… Нас постоянно учат, как управлять бедными в жизни и любви, а как рулить богатыми? Этому тоже можно научиться, вообще, искусство – это труд, труд познания истины в образах.

Глава 14. Семь царей Рима

Рик сидел рядом с Сергеем в самолете в просторном кресле и смотрел вниз на просторы России. Иногда поглядывал на план обустройства канала от Амура к проливу.

— Почему у вас исчез Советский Союз?.. Мы только начали узнавать вашу науку…

— Вам нравилась Советская наука?

— И мощный, и широкий фронт — я читал немного, обзоры, — кому это не понравится: общество, живущее наукой, искусством, не нравились только угрозы и атомное оружие…

— Мы тоже начали узнавать вас, Рик, нам тоже нравилось, что вы ездили на красивых автомобилях, хорошо ели и у вас были деньги, на которые можно было всё купить. А мы сидели в прокуренных лабораториях, с плохой вентиляцией, в холоде. По праздникам пили спирт с томатным соком, называется «Кровавая Мэри», печатали на машинках статьи для международных журналов, веселили себя, чем могли, на премии — пятьдесят рублей за изобретение, со всем оформлением и подтверждением новизны…

— Пятьдесят рублей это что?

— Пять букетов цветов на Восьмое марта, или десять бутылок водки… или двадцать килограммов колбасы, восемьдесят долларов официально, или пять долларов на чёрном рынке…

— Стране были нужны новые технологии, за технологии она вам платила всем, но мало, да?

— Сначала — платили, но не всем, а потом стали просто забирать, лукавить и подворовывать…

— Что такое подворовывать, Сергей?

— Когда брали и обещали позднее рассчитаться, а вылезали вдруг какие-то другие, получившие всё за вас, а вам объясняли, что так надо, что стране туго… нужно потерпеть и пережить это время.

— Не хватило терпения, да?

— Терпения-то хватило, но вот парадокс: у вора аппетит разгорается быстрей, чем ваше терпение и кончается всё блефом… Воровать у вас ему уже мало… Нужно что-то ещё искать для удовлетворения разыгравшегося аппетита.

— Власть начала блефовать?.. за пятьдесят рублей?

— И не только… ставки начали расти. Начинают, Рик, власть обманывать те, кто чуть пониже, а потом в этой всеобщей лжи тонет невольно и вся власть, и спасти ее было уже невозможно. В этом болоте не было уже никакой опоры — во лжи и обмане нет меры — и власть начала потихоньку выбираться на то, что было рядом ещё твердо — на ваш берег, Рик. Но для этого уже не нужна была ни наука, ни искусство, Рик.

— Так бывает…

— Теперь власть уже не затащишь в это болото. Власть очень хорошо понимает, куда она ступит, если вдруг… Хотя многим из системы власти и кто был пониже, хочется вернуться в ту обстановку отечественной лжи (они считают её преодолимой)… лжи и импортных удовольствий. Их мало, но среди них есть талантливые шулеры и обманщики. Они профессионально умеют блефовать, все навыки сохранили, и не могут расстаться со своей профессией.

— Да… а как же будет жить ваша наука и искусство?

— Да кто как… это цепкие и честные люди, если это люди действительно науки и искусства.

— Но кто им будет платить?

— Сейчас легче и немного шулеры платят, если им ещё кто-то сверху верит… и если это не гигантские открытия, то и за рубежом можно подработать… а, вообще, учёные, как страусы часто просто прячут голову в песок, чтобы не отвлекаться, и свято верят в то, что их кто-то накормит… и государство не бросит, не хотят видеть того, что происходит вокруг. Да, и в искусстве люди такие же, без коммерческой инициативы, и вряд ли будут лоббировать подходящие для себя законы, чтобы торговать своим товаром успешно… Хотя все для этого готово.

— Готово, но лишено перспективы. Так?

— Современные государства, Рик, это сообщества граждан равных перед законом. У них есть ориентиры. И если наука и искусство ещё миру нужны, то отношения выровняются… ко всем, и ученым, и художникам, или со временем, или под действием обстоятельств, возникших в новом мире.

— Каких обстоятельств, что может заставить?

— Критический рост населения уже произошел из-за смешения людей с разных континентов, частей света… теперь доступность коммуникаций заставит узурпаторов идей навести общий порядок на всей планете, иначе конкурентная борьба и разнузданность людей приведут к новой критической ситуации.

— Ты думаешь, нет выбора?

Сергей на обратной стороне карты нарисовал кривую развития человечества в придуманных им координатах смены царств и роста производительности труда, напоминающую затухающую синусоиду.

— Мы сейчас всем миром идем к очередному максимуму производительности труда, и все думают о гармонии труда — это закон, он непреодолим, мы его не отменим… и наука, и искусство становятся востребованными всё больше, но не фальшь, Рик.

— Не все очевидно сразу, на оценку всего нужно время. Обманывать всегда будут.

— При таком количестве вовлеченных людей и таком развитии коммуникаций, как сейчас, времени на оценку истин требуется меньше. Фальшь — ничтожна.

— Может ты и прав, но людям этот глобализм не всегда нравится.

— Это при первом взгляде, не вникая в суть происходящего. А если подумать, то что не нравится?.. Не все у дел, и не все заняты трудом: люди привыкли к тому, что бы работать где-то, что-то получать, а ценят больше всего свободное время, дом, семью. Вот и попробуй реши эти парадоксы.

— Нужно хорошо просчитывать людей, их дела и свободу. Давать возможность выбора всем и тем, кто наверху.

— Трудно это все… Мы только начинаем считать то, что всегда считалось не считаемым. Открываем новые законы систем, которые не понимали без их количественной интерпретации. Мы не видели главного, что видели предки, ограничивая роды и племена морями и пустынями: чем они руководствовались, соизмеряя будущее со своими возможностями. Почему возник символ в христианстве: пять хлебов, которыми Бог накормил мир? Мир надо кормить? Сейчас мы понимаем, что надо! Если имеются в виду пять континентов: пять кормят, а шестой отдыхает. Все эти символы мы неспроста несем в будущее: и на руке пальцев пять, и форма всех континентов глубоко символична, как творение художника.

— Все ли мы сумеем просчитать на нашей Земле?

— От этого глобализма, Рик, трудно уйти. Не стало Союза — стало больше Европы, и она, вроде как, наша. Между Европой и Россией граница условна. В прежнем понимании нет ее. Наши ученые работают в Америке, а американцы у нас, им всем так лучше. Люди эффективнее там, где их не угнетают, где они свободнее, где им не надо ничего держать за пазухой.

Рик достал компьютер и начал виртуозно перебирать клавиши на экране. Сергей слушал по радио Шопена и вспоминал польские сады, усадьбу Шопена, а за окном уже плыли облака, самолет снижался, подлетая к Санкт-Петербургу.

— Я набросал список поощрений. Перешлю вам… чуть позже. Подумайте над ним.

— Хорошо, Рик. Меня учили не переборщать с поощрениями…

— Как у вашего Гончарова: «Талант стоит сто душ…» — Да?

— Да куда там, Рик! Что бы таланту денег не хватило смыться…

— Тут вы, глобалисты, неправы… — засмеялся Рик, — талант все равно смоется, если увидит, что где-то есть что-то лучше, таланту летать надо! Видишь?.. я летаю! Всю же страну не утащишь с собой. Я же за собой всю стану не таскаю… Разбегутся! Сейчас люди легко зарабатывают очень большие деньги на стороне, Сережа. Талантливые люди зарабатывают…

— И Рик, и деньги не ждут, когда им позволят… В этом, Рик, ты молодец! Есть ещё одно, не ждущее позволения: Божья благодать… — это не то, что счастье, которое ведёт по жизни. Благодать всегда неожиданна, но точно случается тогда, когда мы к ней готовы… И никого не наказывает своей нежданностью.

— Ты это к списку?

— Нет, просто вспомнился еще один писатель…Грибоедов, его «Горе от ума». Как привыкли у нас всё же наказывать за нечто эфемерное… Вот поощрять за эфемерное… почему-то не принято. Кнут он всегда под рукой, а пряник выпечь ещё надо, обязательно посмотрю и подумаю, Рик. Спасибо, это приятно.

* * *

Рик остановился в гостинице… Марию Вера забрала с самолета с собой, сказав: «Со мной ты отдохнешь от него…» — женщинам было о чём поговорить.

* * *

— Ты думаешь: «Я против?» — я не против! Я даже очень хочу потрогать маленького тигрёнка, но мне нужно столько выучить… Ты не знаешь, сколько нам в школе задают: я успеваю только поглядеть, записать себе в коробочку, как мама говорит… пометить всё чувствами, как ты учил, и хорошо выспаться. Я погулять, как следует, не успеваю, а чувствую — мне надо.

— На каникулах поедем к тигрятам, до зимы успеем.

— Чуть-чуть опоздаем, ладно?.. ну немножко…

— Скажем, что тигренок укусил: не хотел отпускать, и будем дурачиться… да?

— Я уже с лета нисколько не дурачился…

— Ладно, иди спать: сегодня ты уже все выучил, не забудь!

— А это как?.. Спокойной ночи, пойду маму поцелую.

— Давай!.. Спокойной ночи.

Сергей вспоминал прелестное время разговоров вдвоем с женой… «И о чём они там болтают второй день?» — он слышал отдельные, долетавшие до него, весёлые нотки беседы двух женщин в гостиной и вспоминал их с Верой разговоры в самое сладкое время:

— После того, как женщина была создана, идеал расы достигнут, возвратились к созданию мужчины. Вот тут и появились племена славян, поэтому они и религию выбрали православие. Им было — на что опереться в строительстве народа: на «пра…» — на женщину — идеал расы. Поэтому и в плен невольниц не брали, идеал был в домашних лесах.

Конец ознакомительного фрагмента.