Куда идем мы – 2

Сергей Волчок, 2023

Команда низвергнутых демонов собрана, путь на Запад открыт. Впереди – приключения, драки, похищения, сооблазнения – скучно не будет!Еще в этой книге есть драчливые маги и похотливые демонессы, троллинг и булинг, дружеские подколки, серьезные косяки и принцип "душу свою положи за други своя" как руководство к действию.Это роман-римейк великого китайского романа "Путешествия на Запад".

Глава двадцать девятая. Благовещенск

(в которой происходит церемония вручения ценного подарка)

г. Благовещенск,

центр Амурской локации.

50°15′ с. ш. 127°32′ в. д.

Несколько дней после столкновения с вампиршами прошли абсолютно спокойно, даже контуженный Жир на редкость быстро оклемался, был признан годным к несению службы и торжествующий Псих вручил ему хурджин обратно.

В общем, к столице Амурской локации, славному городу Благовещенску отряд подходил в полном здравии и оптимистичном настроении. Этому в немалой степени способствовал тот факт, что свин, несмотря на свое болезненное состояние, вынес из подготовленной к поджогу усадьбы массу еды и нагрузил ее на Тота. Тот кряхтел, но тащил — на сытый желудок идти и впрямь веселее. Жир ликовал, и жалел только о том, что кроме еды, Четвертый больше ничего взять в усадьбе не позволил.

На входе в город, на подходе к Зейскому мосту, к немалому удивлению паломников, их встречали.

Мирно скучавший на обочине тощий человек в белой хламиде с капюшоном вдруг встал и направился к Четвертому. Псих на всякий случай заступил ему дорогу, гражданин нарываться не стал и послушно остановился.

— Это вы Штанский Монах из клана Штанских? — с вежливым поклоном осведомился он у монаха.

— Да, это я, — ответно склонил голову Четвертый, не слезая с лося.

— Мы, клан Белых колпаков, приглашаем вас остановиться в нашей штаб-квартире, — предложил встречающий. — Дело в том, что наши кланы сейчас ведут активный переговорный процесс и мы бы хотели в знак добрых намерений оказать вам эту небольшую услугу. У нас сейчас все равно на базе никого нет, множество свободных помещений, можно даже ваших зверушек под крышей устроить.

Первым завелся, как ни странно, не Псих, а Жир.

— Эй, алло, ты кого зверушкой назвал, дефективный? — перехватил поудобнее грабли он. — Следи за языком, а не то я тебе так уши надеру — больше моих станут!

Странности продолжились — Псих не только не поддержал товарища, но, напротив, буркнул:

— Жир, не возбухай. Это же «Белые колпаки», они же «Ку-клукс-клан», расисты и демонофобы. Нас они за людей не считают, и в этом их только могила исправит. На их мнение мне наплевать, но если предлагают переночевать под крышей на халяву — почему нет?

— Я запутался, давайте еще раз, — попросил Четвертый. — Куда вы нас приглашаете?

Встречающий, демонстративно ведущий разговор исключительно с единственным среди паломников человеком и подчеркнуто игнорирующий демонов, терпеливо пояснил.

— У клана «Белые колпаки» в Благовещенске имеется дочерний клан, так называемая «академка» со своей штаб-квартирой. Сейчас, правда, на месте практически никого нет — весь личный состав убыл на корпоративный тренинг, только мы с товарищем оставлены присматривать за помещениями. Сегодня утром со мной по рации связался глава нашего клана в Верхних Пределах Кассий Колхаун и предупредил, что в город должен прибыть представитель клана Штанских, с которым мы сейчас ведем очень важные переговоры. Получен приказ встретить вас, принять со всем почтением, обеспечить ужин и ночлег, а также вручить ценный подарок. Я также поставлен в известность о путешествующем с вами зверинце, которых мы тоже в меру сил можем обиходить. Лося приказано накормить овсом, остальным животным тоже задать какого-нибудь корма.

— Босс, спроси у него, можем ли мы пользоваться кухней? А то знаю я этих орлов — накидают сырых костей, и жри как хочешь, — вмешался в разговор опытный Псих.

— Какие еще кости? — возмутился Четвертый

— А угадай! — захохотал Псих. — С трех попыток догадайся, чье мясо, по их мнению, жрут демоны?

— Это неприемлемо! — возмутился юноша и повернулся к встречающему. — Они монахи, они не могут есть животную пищу. У вас есть какая-нибудь еда растительного происхождения?

Тот пожал плечами:

— Хорошо, мы дадим им картошки.

— Тогда кухня! — затребовал Псих. — Я сырую картошку грызть не стану.

— Они могут воспользоваться кухней? — спросил Четвертый у представителя «Белых колпаков».

Тот опять пожал плечами и покачал головой.

— Какие-то они у вас балованные. У нас в Благовещенске демоны знают свое место и ходят по струнке. Ну ладно… Вообще-то это не принято, но ради успеха переговорного процесса… Ладно, я их пущу на кухню.

И тут же оговорился:

— Но только пусть приходят со своей посудой! На хватало еще кастрюли после них выкидывать.

Жир про себя твердо решил, что обязательно наплюет во все кастрюли, которые только найдет на этой кухне. И во всю остальную посуду тоже.

А встречающий меж тем продолжал оговаривать условия.

— В город им выходить запрещено, у нас это не принято. Туалет у них будет свой, летний, типа «дырка в полу». Спать будут на сеновале. Вы, естественно, будете приняты по высшему разряду в гостевых апартаментах.

— А можно мне с ними? — спросил Четвертый.

— Нет, нельзя, — отрезал встречающий. — Послушайте, это дипломатический визит, давайте все-таки будем придерживаться протокола. Мне тоже не оставляет особого удовольствия общение с вашими хамоватыми домашними животными, но интересы кланов требуют соблюсти условия.

— Это какие еще интересы кланов? — Четвертый был окончательно сбит с панталыка.

— Эту информацию вам должно было довести ваше руководство, — и встречающий демонстративно отвернул голову, показывая, что больше ни слова из него не выжмут.

— Босс, ну что ты тупишь? — опять вмешался в разговор Псих. — «Белые колпаки» — давние союзники «Черных», того самого клана, что налет на Рикорда устроили. Подозреваю, пока мы с тобой гуляем в сторону запада, «Черные» и «Штанские» с диким азартом режут друг друга, так, что кровью все Верхние Планы забрызгали. Теперь, как я понимаю, возник вопрос, будут ли Штанские резать куклуксклановцев. Подозреваю, что подобное расширение боевых действий, по большому счету, невыгодно ни Штанскому, ни Колхауну. Поэтому переговорный процесс активно движется к заключению договора о ненападении. Ну а этот прием нашей делегации — практически наверняка работа всем известного куратора, которая на переговорах зацепилась глазом за название «Благовещенск» и решила состричь с этой овцы еще один клок. И я с ней, в общем, солидарен. Денег на гостиницу у нас все равно нет, ночевать нам где-то надо, а бомжей не любят нигде.

— Все понятно, — кивнул Четвертый и повернулся к встречающему. — Мы принимаем ваше любезное приглашение. Едем?

***

В штаб-квартире их встретил второй представитель клана, который, в противовес первому, был скорее толстеньким, чем тонким. Он, приняв ездового лося под уздцы и пропустив дальше тонкого с Четвертым, решительно заступил дорогу демонам.

— Сеновал там, — даже не выговорил, а скорее выплюнул он, показав пальцем. Повернулся спиной и повел Драка на конюшню.

Пожав плечами, трое демонов отправились к месту своего обитания. Не успели они там расположиться, как дверь открылась, и помещение шагнул толстый. Так и не сказав ни слова, он поставил на пол ведро, повернулся и вышел, затворив за собой дверь.

Любопытный Жир тут же сунул свое рыло в ведро.

— Мда… — разочаровано сказал он. — Меньше полведра картошки с черешню размером. В моей деревне такой свиней кормили.

— Ну, как мы видим, и здесь от этой традиции не отступают, — прокомментировал Псих, валявшийся на сене, подложив руки за голову. — Раз у тебя уже есть подобный кулинарный опыт, на тебя и возлагается готовка ужина. А мы с Тотом пойдем железом помашем.

— Драться? — оживился сом. — Драться это хорошо. Идем драться, волосатая морда. Идем. Драться идем.

С тех пор, как к отряду присоединился Тот, у них возникло что-то вроде традиции ежевечерних тренировок. Сом-аутист действительно оказался большим любителем боевых искусств и быстро оценил уровень обоих своих спутников. Поэтому постоянно приставал к Жиру или Психу с просьбами пойти подраться или просто поучить его новым приемам.

Несмотря на то, что по силе Тот уступал Психу и был примерно равен Жиру, противником он оказался жутко неудобным. В первую очередь — из-за своей странности. Кто знает, что там за процессы проистекали в его бритой и усатой голове, но новые изученные финты он вплетал в какие-то невероятные связки и в драке был совершенно непредсказуем. Для него не существовало общепринятых приемов и переходов, и невозможно было предугадать, что он выкинет в следующую секунду. Причем некоторые из придуманных им связок хоть и выглядели парадоксально, но были очень действенными.

Псих, который давно не встречал партнеров, у которых он мог бы научиться чему-то новому, решил, что такой возможностью грех пренебрегать. С тех пор спарринги стали у них ежедневными.

Пока Жир слонялся по территории в поисках кухни, а за сеновалом лопата звонко разговаривала с посохом, в гостевом корпусе шла церемония вручения ценного подарка.

Четвертый сидел за столом и от души угощался, благо было чем — клан Белых колпаков не поскупился. Напротив сидели толстый и тонкий и с улыбкой смотрели на не имеющего представления о хороших манерах гостя.

— Ест как крестьянин, — чуть слышно шепнул толстый тонкому.

— Что, простите? — не расслышал Четвертый.

— Я говорю — не забудьте оставить место для главного блюда, хе-хе… — откликнулся толстый.

— Главного блюда? — переспросил монах. — А что за главное блюдо?

— Ну как же? — удивился тонкий. — Я же вам говорил про вручение ценного подарка.

— Ну да… А что за ценный подарок?

— Вы не знаете, чем славится штаб-квартира Белых колпаков в Благовещенске? — искренне удивился толстый.

— Нет, никогда не слышал. — Четвертый был столь же искренним.

— Совсем дремучий, — шепнул тонкий толстому. — Неандерталец какой-то. Питекантроп.

— Что вы говорите? — переспросил монах.

— Я говорю — тогда это будет сюрприз! — повысил голос тонкий. — Мы с коллегой сейчас его принесем.

Они, поклонившись, вышли и отправились на кухню. Там тонкий взял золотую колотушку, толстый — большое серебряное блюдо, которое покрыл несколькими шелковыми полотенцами. После чего они отправились в сад.

В саду и росло одно из главных сокровищ клана — Древо Роста. Их было очень мало (на Земле, по слухам — всего три), потому что размножались они ростками, а росток дерево выбрасывало раз в двести лет. Главной же ценностью Древа Роста были вызревавшие на нем плоды, которые ценились выше любых пилюль для прокачки. После поедания такого плода Система отсыпала счастливчику кучу очков, которые можно было вложить в любую характеристику, даже в «Святость». Именно поэтому Гуа на переговорах и настояла на «ценном подарке». Надо признать, что подарок был действительно ценным, так как Деревья Роста отличались рекордно низкой урожайностью. За год на них вызревало ровно тридцать плодов — не больше и не меньше, поэтому цены на них зашкаливали за все мыслимые пределы.

Именно это сокровище толстый и тонкий и должны были вручить Четвертому.

Минут через десять они появились в гостиничном комплексе, причем толстый торжественно нес то самое серебряное блюдо, на котором и лежал подарок, накрытый шелковым полотенцем.

— А теперь! — торжественно сказал тонкий. — Главное блюдо дня! Ценный подарок от нашего клана! Плод Древа Роста!

И он сдернул шелковое полотенце.

— О, боги! — Четвертого едва не стошнило, он побледнел как стена и, сдерживая позывы рвоты, спросил. — Что это?

Да, я совсем забыл сказал — единственным недостатком плодов Древа Роста был их внешний вид.

***

На блюде перед Четвертым лежал младенец. Самый натуральный новорожденный младенец, которого еще даже акушерка не обтерла. Во всем своем великолепии, так сказать. Лежал, подергивал ручками и ножками и слабо попискивал.

Именно так и выглядели все плоды Древа Роста. Это не мешало им во всем остальном оставаться обычными фруктами, вкусом напоминавшими нечто среднее между персиками и личжи.

— Что это? — повторил Четвертый.

— Это плод Древа Роста, — сухо сказал тощий. — Наш ценный подарок.

— И что я с ним должен делать?

— Съесть, разумеется, — пожал плечами тощий. — Причем затягивать не советую — употребить в пищу следует в течении двух часов. Дальше он теряет все свои свойства и никаких очков от Системы вы не получите.

Четвертый был настолько ошарашен, что даже на недолгое время забыл, что он монах.

— Вы охренели, что ли? — поинтересовался он. — Каннибалы бешенные. Уберите ЭТО. Немедленно!

— Видите ли… — сухо начал тощий, но толстый пнул его ногой под столом и перебил.

— То есть вы отказываетесь от ценного подарка? — деловым тоном спросил он.

— Да вы обезумели, людоеды свихнувшиеся…

— Да или нет? — настаивал толстый.

— Разумеется да! — вспылил монах. — Я категорически отказываюсь!

— Вот и хорошо, — успокаивающе сказал толстый. — Отказываетесь и отказываетесь, ваше право. Расписочку только напишите, мы люди подневольные, нам перед начальством отчитываться.

Он извлек из сумки бумагу и карандаш и протянул их Четвертому. Тот, отвернувшись, чтобы не видеть ЭТОГО, быстро написал расписку и протянул ее хозяевам.

— Отлично, — сказал толстый, аккуратно сложил расписку вчетверо и спрятал ее обратно в сумку. После чего вновь накрыл плод полотенцем, встал и взял в руки поднос.

— Позвольте откланяться, — сухо сказал он. — Программа приема на сегодня завершена. Завтра в программе — горячий завтрак и ваше отбытие. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — повторил тощий.

Четвертый промолчал. Он был человеком вежливым, но разговаривать с, как он считал, людоедами, было выше его сил.

На кухню толстый и тонкий почти бежали — так велико было их нетерпение. Они так торопились, что даже не заметили, что были в помещении не одни. Третьим был Жир, который за время торжественного ужина успел незатейливо сварить картошечку в мундирах, наплевать во всю посуду и уже собирался уходить со своим ведром, но тут ворвались хозяева. Будучи застигнутым ночью на кухне, свин, по неистребимой армейской привычке, тут же спрятался в углу и накрылся ветошью.

Впрочем, как я уже сказал, хозяевам было не до него.

— Не втупил, лошара! — счастливо смеялся толстый. — А ты тоже хорош — полез что-то объяснять… Вот как надо — пиши отказ и соси лапу. Свободен! А ты — «видите ли…», «дело в том…». Тьфу! Он лох. У него на лбу большими буквами написано: «Лошара». А лохов надо стричь, потому что лохи только для этого и созданы мирозданием.

Тощий не спорил, а даже наоборот — подхихикивал.

— Он точно какой-то дикий. Где только такие дремучие люди остались? Даже не знает, как выглядит плод Древа Роста. Прикинь, от такого счастья самому отказаться. А ведь отказался, и расписку, главное, написал.

Он еще немного похихикал и задал главный вопрос:

— А что теперь с плодом делать будем?

— А угадай! — заржал толстый. — Через… — сколько там? Через полтора часа плод придет в полную и окончательную негодность. Лошара от него отказался официально и бесповоротно. Предлагаю — чтобы не допустить потери ценного кланового имущества с одной стороны и способствовать прокачке двух членов клана с другой стороны — сожрать этот плод нам с тобой!

И он залился счастливым смехом. Тонкий тоже захихикал:

— Согласен, братан! Подписываюсь!

— Только это… — продолжая смеяться, сказал толстый. — Поскольку ты чуть все не испортил, справедливо будет поделить так — две трети плода мне, а треть — тебе.

Тощий перестал хихикать.

Мгновенно.

Как отрезало.

— Не пойдет, — очень сухо сказал он. — Делим пополам. В любом другом случае я пишу докладную, что ты не сказал гостю, о том, что это не настоящий младенец, а просто фрукт.

Толстый вздохнул:

— Ладно, черт с тобой. Не прокатило. Пополам так пополам. Ну что — погнали? Приятного, типа, аппетита?

Несколько минут они сосредоточенно чавкали, причем делали это так аппетитно, что свин даже высунул пятачок из-под тряпки, пытаясь хотя бы унюхать — что же такое они едят?

В это время чавканье смолкло, и толстый сказал.

— Все. Теперь ждем, сколько Система очков отсыплет.

Ждать пришлось недолго.

— Офигеть! — сказал тощий. — Я за год на столько не прокачиваюсь. Сколько же будет, если целиком плод сожрать?

— Реально офигеть, — поддержал его толстый. — Пойдем, братан, отметим это дело. А очки уже завтра, на свежую голову распределять будем. Есть у меня бутылочка в заначке — как раз для такого случая держал.

— Отметить по любому надо, — сказал тощий. — У меня тоже найдется чем. Колотушку и блюдо для съема плодов с собой заберем?

— Да брось их здесь. Накрой, вон, фартуком и ничего с ними до утра не случится. Животные наверняка уже спят.

И хозяева вышли из кухни.

Через пару минут за ними выскочил Жир, в треволнении даже забывший на кухне ведро с вареной мелкой картошкой.

Психа он нашел на крыше сеновала. Обезьян по своему обыкновению лежал на спине, грыз соломинку и смотрел на звезды.

— Псих! — воззвал к нему запыхавшийся свин. — Псих, тут такое дело. Походу, нашего Босса жестоко кинули.

И он рассказал обо всем, что услышал на кухне.

Дослушав, Псих сел, сплюнул соломинку и хрипло сказал:

— Будем наказывать.