Долгой Ночи

Сергей Владимирович Марьин, 2021

Максим приезжает в гости к Сергею, своему другу детства, у которого скоро должна быть свадьба. Однако, у него есть работа, заказ, который напрямую связан с Сергеем. И вот заказ выполнен. Сергей пропал в пучине своего разума. Его путешествие кажется бесконечным походом до цели, которую невозможно достичь. Что случится, когда "старые" друзья встретятся в том мире, который скрыт для нас под тяжестью век? Затянет ли мир снов навсегда тех, кто старается помешать Темному человеку исполнить свой план? И ждет ли нас после Спокойной Ночи вечная Кошмарная Ночь? Ведь теперь наступает Долгая Ночь. Ночь двух соперников, которые когда-то были близкими друзьями.

Посвящается

Игорю Андрееву

Спи спокойно, дорогой друг.

Я стал забывать время.

Я, безусловно, знал, что оно есть, но посчитать и проверить уже никак не мог. В голове что-то просыпалось и тут же растворялось в отдаленных уголках моего сознания.

Я забрался на очередную дюну и уставился вдаль. Передо мной по-прежнему было только два цвета: желтый песок и синее небо, и так до самого горизонта. Мне предстоял очередной дневной переход по этой бескрайней, выжженной солнцем пустыне. С дюны на дюну, с горки на горку, с холмика на холмик. Или петлять между ними. По сути — одно и тоже. Я пробовал и так, и так. Результат всегда был одинаков — утром передо мной был желто-голубой горизонт и надо было идти, не останавливаясь, все дальше и дальше.

Я давно решил, что лучше всего идти вперед. Сидеть и ждать чуда на одном месте не имело никакого смысла. Манна небесная не упадет мне на голову, не появятся гордые спасатели на больших вертолетах, не прилетит Супермен или Аладдин. Ждать помощи было неоткуда, так что ноги в руки и вперед.

Куда-то я все-таки дойду в итоге.

По-другому и быть не может.

Эта мысль засела в моей уставшей голове, и я брел, оставляя за собой длинную цепочку следов.

К вечеру ничего не менялось, кроме цвета неба, оно становилось чернильно-черным и звезды на нем высыпали в неимоверном количестве. Я ложился на спину и, не отрывая взгляда от их манящего, холодного света, смотрел на россыпь созвездий. Ни одного знакомого, но очень много таких, которые напоминали о тех, что светят в наших северных широтах.

А это вообще где?

Иногда такие мысли выбивали меня из привычной колеи, и я проводил остаток ночи бестолково уставившись в одну точку.

Придет же в голову всякая ерунда.

А потом я опять возвращался к своим мыслям.

Мне хотелось дать названия каждому из созвездий, чтобы не было так уныло и одиноко по ночам, однако каждый вечер звезды выстраивались в новый порядок.

Иногда я долго сидел и смотрел на горизонт в ожидании подъема солнца.

Оно всегда вставало одинаково. Резко, как бы выпрыгивая и показывая всему миру, что пора просыпаться и идти по своим делам.

И я шел.

Периодически я развлекал себя тем, что скатывался с очередной дюны днем или наблюдал за пляской звезд по ночам. Больше ничего не оставалось.

Идти вперед и не сойти с ума.

День за днем, ночь за ночью.

Легкие широкие брюки, белая рубашка и крепкие ботинки. Вот и весь мой скарб. В карманах пустота — на душе тоска. И долгая дорога в дюнах.

Как-то мне пришла в голову безумная идея, что я иду один без еды и воды.

Ха! Да как такое может быть?

Если бы такое было, я бы давно уже умер от обезвоживания, а тут ничего. Главное не сворачивать с выбранного пути, тогда я точно доберусь до цели.

Как-то я проснулся от того, что кто-то глубоким мужским голосом зовет меня по имени. Я резко вскочил и долго вглядывался в окружающую темноту. Ничего. Лишь легкий ветерок шевелит мои длинные волосы да звезды перемигиваются друг с другом. Похожее случилось как-то раз днем, только там голос был другой. Женский.

Я здесь давно один.

Всегда один.

В этой пустыне говорить было особенно не с кем, да и некогда, поэтому я практически все время молчал, но иногда начинал разговаривать сам с собою. Мне казалось, что меня все равно кто-то или что-то слышит, и я периодически делился с окружающим простором своими мыслями, воспоминаниями, ощущениями текущего состояния.

Меня точно слушали. Хотя это могло быть мое разыгравшееся воображение, оно мне иногда такие интересные вещи подкидывало, что я от удивления садился на песок и слушал сам себя.

Я потрясающий выдумщик.

__________

Света проснулась со смутным ощущением того, что кто-то незримый присутствовал в ее квартире. Списав свои чувства на усталость, она прошла на кухню и включила чайник. Поиски чего-нибудь съестного в холодильники закончились победой — две сосиски, кусок сыра и масло. На завтрак подойдет, но пора пополнить запасы.

Света переоделась в спортивный костюм и привычным маршрутом вышла на пробежку. Надо держать себя в форме. Даже если в данный момент небольшая «засуха» на амурном фронте, то это не повод не следить за собой. Это сейчас много времени отнимала работа, но так будет не всегда. Дела разберутся и опять можно будет сходить в какой-нибудь бар или на дискотеку и познакомиться с приятным молодым человеком.

Три круга по парку и легкой трусцой обратно домой. Душ, макияж, прическа.

— Красотка! — Света улыбнулась зеркалу.

На нее смотрела открытым взглядом милая девушка средних лет. Голубые глаза, пухлые губки, прямой нос, розовые щечки. Она засмеялась. Ну что за ребячество. Хотя можно и простить такое отношение к себе. Все же она очень любила себя. Это иногда отталкивало парней, но те, кто посмелее никогда не разочаровывались, а вот она расстраивалась из-за них довольно часто. Ничего. Найдется обязательно тот, кто сможет рассмотреть за спокойной блондинкой ту, которая сможет стать принцессой не только в жизни, но и королевой в постели. Кто-нибудь обязательно разбудит тот вулкан, который таится внутри нее до поры до времени.

Зеркало улыбнулось в ответ.

— Красотка!

Чашка чая. Пара бутербродов — неплохое начало дня, только хотелось дополнить трапезу небольшой баночкой варенья.

Добавить в список обязательных покупок.

С остатками чая Света вошла в комнату, села на диван и уставилась на стенной шкаф. Ниша под телевизор давно пустовала. Категорически не хватало времени на покупку. Не сказать, что она была сильно занята на работе, вот только всегда находилась причина по которой она никак не могла заняться покупками техники. Чайник, микроволновая печь и стиральная машина — все, что необходимо для современной жизни, никаких излишеств. У нее есть еще старенький ноутбук, но он давно пылится на полке. Когда она им пользовалась? Теперь и не вспомнить.

Довольная собою, Света вышла на встречу новому дню. Солнце сияло, птицы устроили гомон и небольшую драку из-за горбушки хлеба. Три воробья героически отстаивали свой завтрак у наглой вороны. Света встала как вкопанная.

— Дежавю, — что-то в голове всплыло, какие-то воспоминания. Трое мужчин в ее квартире, потасовка, она набросилась на кого-то и чем-то ударила. — Бред.

Просто надо прекратить читать на ночь приключения и детективы. Почудится же такое. Света встряхнула головой, и светлые волосы разлетелись во все стороны.

Визг тормозов и игривый свист. Точно в ее сторону. Все-таки она действительно красивая женщина, вот только времени плотно заняться собою катастрофически не хватает. Сейчас на ней минимум косметики, а если она накрасится с желанием «выйти на охоту» — никому не поздоровится. Мальчики, парни и взрослые мужчины будут сворачивать головы и пускать слюни от желания.

Но не сейчас.

Света толкнула дверь и вошла в офис.

— Привет, Игорь.

__________

Сегодня мне попалась очень странная дюна. Песок на ней был необыкновенно розового цвета. Никогда не представлял, что встречу подобную аномалию. Всегда все было одинаково, а тут такое! Я полдня потратил, излазив ее вдоль и поперек. Перебирал песчинки, вырыл ямку, потер песок между рук — он по-прежнему оставался розовый, как сладкая вата в детстве.

Когда-то мне ее покупал папа, но чаще мама. У отца был ненормированный рабочий день, и он часто и надолго пропадал из дома. Мама говорила, что у него ответственная и важная работа и что он всегда помнит обо мне.

Я верил. Не мог не верить.

Он всегда возвращался уставшим, садился на кухне, и они что-то обсуждали с мамой. Иногда всю ночь. А я лежал в комнате и представлял, что отец рассказывает о своих необыкновенных приключениях. Для меня он был кем-то вроде смелого ковбоя и доброго серьезного путешественника. В тот момент я сильно увлекся приключенческой литературой и фантастикой, так что мое воображение выдавало все, что я прочитал с лихвой.

Папа всегда был главным героем. Он бесстрашно покорял Эверест, спускался на дно Марианской впадины, побеждал индейцев, находил запрятанные сокровища, а я всегда незримо присутствовал рядом. Наблюдал, как он поднимался с колен навстречу опасности, как освобождал рабов, и как спасал из огня прекрасную девушку.

А мы его ждали дома. Любили.

На моей памяти они с мамой поругались лишь однажды. Тогда он пришел ко мне, поцеловал в лоб и ушел.

Навсегда.

Мама говорила, что ему дали на работе важное задание и он уехал на другой конец страны. Взять папа нас с собой не мог, так как в том месте еще не было нормального жилья и нам бы было неудобно, да и школу бросать нельзя.

Я верил. Не мог не верить.

И откуда в моей голове такие мысли?

Мне иногда казалось, что из всего того, что я выдумал, можно было бы написать целый роман.

Я точно необыкновенный выдумщик.

Вот и у меня теперь есть целое приключение — идти к своей цели под слепящим солнцем в этой пустыне. Не останавливаясь и не отвлекаясь на странные звуки. Это все мое воображение. Это оно играет со мною в тишине или в темноте.

Особенно в темноте.

Иногда мне казалось, что кто-то зовет меня. Чудилось, что нежный женский голос поет мне колыбельные песни. Иногда мужской голос начинал что-то рассказывать, но я уже засыпал и никогда не мог вспомнить, о чем были те рассказы.

А сегодня розовый песок.

Вроде бы шел как всегда неторопливо, уверенно переставлял ноги. Песок коварен, можно неожиданно поскользнуться или наступить в небольшую ямку. Потянуть ногу в мои планы точно не входило.

Дюна была точно такая же, как и все вокруг.

Только розовая.

Я подумал, что у меня солнечный удар, но сразу же исключил этот вариант. Наверняка я бы его уже давно получил — сейчас-то с чего? Так что пришлось признать, что я впервые на своем долгом пути встретил что-то странное.

Копаясь в песке, я вспоминал. Что вот также мы во дворе, зимой, копались в снегу. Строили замки, делали снежных человечков и лепили здоровенных снеговиков, а еще копали норы в снежных завалах. Они для нас были такими же огромными, как и эти дюны, только чистого белого цвета. Мы копались там по несколько часов и домой я приходил не хуже любого снеговика. Мама веником отряхивала меня перед дверью и постоянно причитала, что я могу заболеть, а мне приходилось молчать и надеяться, что папа не увидит и не станет ругать.

А он все не возвращался.

И когда я мог так делать?

Нет, мне это точно все приснилось. Откуда в моей пустыне мог взяться какой-то «снег»? Да и что это вообще такое?

Поражаясь тому, как мой мозг создает такие картины, я встал и привычно пошел в ту сторону, которая манила и звала меня.

Только вперед. Только туда.

Песок мягко шуршал под ногами.

__________

Утро.

Так тяжело разлепить глаза. Марево сна все еще стояло перед глазами, а на тумбочке надрывался будильник.

Пора-пора-пора.

— Черт, — рука вылезла из-под одеяла и знакомым движением выключила звук. Рядом зашевелился ее любимый мужчина. Пусть еще минут двадцать поспит. Она пока приведет себя в порядок и начнет готовить легкий завтрак.

В ванной лампочка подозрительно моргнула, но продолжала гореть. Надо будет обязательно сегодня поменять.

И что у нас тут в зеркале сегодня?

На удивление сегодня лицо не опухло, и на нее смотрела миловидная девушка с заспанными глазами.

Не важно. Этот этап их жизни тоже надо пройти.

Он рядом. Они вместе. Что может быть важнее этого?

Есть такое.

Она посмотрела вниз и нежно погладила себя по животу. Там, внутри нее, зрела маленькая новая жизнь.

Это важнее всего!

Господи, как же страшно.

Они не ожидали, что она забеременеет так рано. Они хотели пожить для себя, поездить по миру, погулять на вечеринках с друзьями, а теперь все это перечеркнуто. Как жить дальше? Как им стать хорошими, справедливыми и надежными родителями тому, кто сейчас внутри нее?

Она каждый день задавалась этими вопросами. Тихо. Про себя. Чтобы никто не узнал и не услышал. Любимый сейчас сильно занят на работе и не стоит его напрягать лишний раз. Нет, конечно, он поймет и поддержит ее. Она это знала наверняка. Просто не хотела беспокоить и поэтому каждое утро вставала чуть раньше, чтобы в минуту одиночества поразмышлять над тем, что их ждет в будущем.

Глупо, конечно. Как только он уйдет на работу она опять останется одна, но вот такие утренние минуты в последнее время стали для нее очень и очень важными.

Она мечтала о том, как их ребенок первый раз пойдет. Как он или она будет старательно переставлять свои маленькие ножки и протягивать к ним свои маленькие ручки.

Слеза скатилась по щеке и звонко ударилась о раковину.

Что-то она начала впадать в меланхолию. Нельзя себе такого позволять. Все-таки она начальник отдела в фирме, у которой дела пошли в гору, и они завалены различными заказами, которые сами себя не выполнят. Хоть она и находится в декрете, но иногда приходилось консультировать «молодежь», а это не всегда так просто, как казалось вначале. Так что нечего тут лить слезы. Взять себя в руки, умыться, причесаться и разбудить любимого.

Когда эта часть задания была выполнена, она пошла на кухню и достала их любимые медовые хлопья. Да, они оба сладкоежки, и это их тоже объединяет.

За закрытой дверью ванной слышался плеск и ворчание. Ну как он ухитряется издавать столько звуков?

Ему — горячий кофе, ей — зеленый чай с лимоном. Может еще по горячему бутерброду? Вчера именно так и завтракали, так что надо сегодня немного изменить меню. Пусть сегодня будет яичница-глазунья с сосиской. Она выложила на сковородке милую улыбающуюся рожицу и налила себе чай. Пора бы ее дорогому-любимому уже выходить к столу, а то совсем там закупался.

Хлопнула дверь ванной и вот он уже нежно обнимает ее и целует в шею. «Мурашки» от удовольствия и легкого возбуждения побежали по всему телу.

— Доброе утро, дорогая. Как ты себя сегодня чувствуешь?

— Доброе утро, любимый. Я же говорила тебе так не делать, могу и не устоять.

— Может я именно этого добиваюсь?

— Может? — она прищурилась и крепко поцеловала его в губы. — Ты самый любимый человек на этом свете и, боюсь, что с таким подходом ты меня однажды соблазнишь.

— А то, что сейчас у тебя внутри — надуло ветром на работе? — звонкий подзатыльник, и вот он уже потирает ушибленное место. — Ай!

— Балбес. Там не что-то, а кто-то. Твой ребенок. И да, сегодня я себя неплохо чувствую. Даже не отекла. Все же зеленый чай неплохо помогает с выводом жидкости из организма. Спасибо девчонкам, что посоветовали.

— А бить по голове они тоже тебе посоветовали?

— Это моя инициатива. Давай поцелую твою бобошечку.

— Спасибо, золотко. Теперь все мысли обратно в голову вернулись.

— Садись есть, мыслитель. Тебе сегодня опять весь день в бухгалтерии пропадать. Смотри там у меня, много пирожков не ешь.

— Ты же знаешь, что я все равно соблазнюсь. Они еще и чаем напоют.

— Угу. И спать уложат, — она погрозила ему пальцем. — Хватит болтать. Приятного аппетита, Андрей.

— И тебе приятного, Дотенька.

__________

Каждую ночь разное небо.

И у кого так сильно разыгралось воображение?

Точно не у меня.

Со мной все в порядке. Я иду по своему пути к своей цели и никуда не сворачиваю. Наверное, я попал в какую-то странную пустыню или это вторая аномалия. Может это все мираж? Кому-то грезятся замки, кому-то моря и океаны, а у меня свой, персональный, ночной мираж. Скорее всего, перепады дневных и ночных температур вызывают искажение звездного неба, и мне кажется, что каждый раз на небосводе появляются новые созвездия.

Сегодня ночью я лежал на небольшой дюне и смотрел на звезды. Мне стало уже не важно, что они каждый раз располагаются по-новому. Я хотел сам вспомнить на каких местах они вообще должны находиться и не мог этого сделать. В мозгу крутились какие-то обрывки информации, куски воспоминаний, но они никак не складывались в единую картину.

Да и черт с ним!

Пусть так и будет. Мне важнее добраться до места назначения и звезды в этом мне никак не помогут. Просто этот факт немного отвлекает и почему-то не дает покоя, но и сильно и не мешает. Да мне, по сути, вообще ничего не мешает. Я иду вперед к намеченной цели.

Вот и все.

Разве что вчерашняя розовая дюна, но то, скорее всего, просто природная аномалия.

Очередная.

Первая.

Звезды — вторая.

Или наоборот? Не важно.

И что я так на них зациклился?

Ночь прекрасна, мне тепло и комфортно. Зачем мне задаваться вопросом расположения звезд? И все же в этом что-то было.

Я повернулся на бок и закрыл глаза.

На плоту было много места для меня одного. Он был явно рассчитан человек на пять-шесть. Да и палатка, что стояла спереди по ходу движения, больше походила на шатер пустынного странника, куда он загонял своих верблюдов. На конце плота горел костер и над огнем висел котелок, в котором что-то булькало. По правой стороне лежал длинный шест, наверное, отталкиваться от дна, если надо, по левой стороне была натянута веревка между двумя стальными штырями и на ней сушились джинсы, пара футболок и рубашка. У одного штыря я заметил высокие резиновые сапоги и мачете. Ого! Интересно, и зачем он здесь? Я же не собираюсь продираться сквозь тропические леса. Будем считать, что оно здесь заменяет топор.

Я подошел к костру. Из котелка тянуло чем-то пряным. Аромат был восхитителен. Увидеть бы еще того повара, который все это заварил, но я стоял один, в плавках, на плоту, посредине реки.

И никого.

Тишина.

Река плавно несла свои воды вдоль крутых берегов, и ей было наплевать на меня. Ну что ей какой-то мелкий человечишка, который в одиночку решил покорить ее воды?

Идешь новым маршрутом? Иди. Я тут была задолго до тебя и буду еще долго после того, как ты оставишь этот мир.

Мне забавно было представлять, что может думать такая большая и своевольная река. За миллионы лет в ее водах скопилось тысячи мыслей.

Наверняка.

Она мудра. Она вечна.

Я опустил руки в воду, зачерпнул и резким движением брызнул себе на лицо.

Блаженство.

Я сел на бревна и скрестил ноги, а надо мной мерцало знакомое черное небо. Все созвездия были на своих местах. Подо мной была могучая река, надо мной — Млечный Путь. Все кругом было родным и знакомым.

Только вот почему?

Пустыня была моим домом. Она давала мне цель. Там мой дом.

Не здесь.

Тогда почему же мне кажется, что именно тут я должен быть?

Странно и непонятно.

Не теплый песок, а прохладная вода.

Не песчаное море, а великая река.

Я лег на спину, прикрыл глаза и попытался представить, с кем бы можно было путешествовать на таком плоту, да еще и под открытым небом. Ведь он такой огромный и явно рассчитан не на меня одного. Наверное, это должны быть очень дружелюбные и добрые люди. Товарищи. Друзья по жизни. Они готовы оставить все и отправиться в далекое путешествие, чтобы отдохнуть на природе. Насладиться видами и надышаться ароматами трав.

Откуда все это?

Мой дом — пустыня. Там нет ничего, о чем я сейчас думаю.

Откуда тогда я это знаю?

Я точно уверен, что здесь, на плоту, должно быть еще три человека. Три взрослых мужчины.

А я тут один.

Странно.

Я встал на колени и, набрав побольше воздуха, опустил голову в воду.

Когда воздух в легких закончился, я вынырнул.

Надо мной было все тоже желтое солнце, голубое небо и желтый песок.

Я дома.

__________

Елена сладко потянулась и отбросила одеяло в сторону.

День обещал быть насыщенным, так что сегодня надо быть при параде и готовой ко всем неожиданностям. Душ придал сил, кофе добавил бодрости, легкий завтрак насытил организм новой энергией.

— Супер! — Елена снова потянулась, на этот раз перед зеркалом. Надо сходить в спортзал. Есть несколько мест, над которыми срочно надо поработать и тогда она приблизиться к тому идеалу, который наметила себе около месяца назад.

Дела в офисе шли прекрасно. Заказы сыпались один за другим, все работали как заведенные и, что самое главное на данный момент, механизм не давал осечек. Все решалось быстро и профессионально.

Наконец-то.

Слишком живы были воспоминания о прошлом провале, когда она, по вине неверно принятых решений одним человеком, страдала почти год. С трудом выбралась из той ямы, в которую загнали кредиторы и, вдобавок, чуть не растеряла всех подруг. Ну, не совсем «подруг», ведь в бизнесе дружить практически невозможно.

Несколько приглашений на ужин и теперь они снова вместе. Так что теперь она снова проводила время с женами крупных бизнесменов и всегда была в курсе их действий. Нужные подруги. Так она для себя их называла.

Кружевное белье — для себя. Строгий брючный костюм — для окружающих.

Сегодня ее день.

Сегодня все пройдет так как надо!

А ведь еще недавно она не могла даже себе смотреть в глаза. Один некомпетентный сотрудник чуть не уничтожил все то, что она так долго создавала, наплевав на себя и свою личную жизнь. Одно неверное решение и посыпалось все, как костяшки домино, а стервятники слетелись мгновенно.

Елену слегка передернуло.

Опять пришлось взять все в «ежовые рукавицы». Кто-то не выдержал сразу, кто-то продержался дольше, но в итоге сменились почти все сотрудники. Осталось по два-три «старичка» в каждом отделе, которые тащили лямку вместе с ней практически с самого начала. Вот они и выучили «новичков». И тут повезло. «Новички» оказались очень понятливыми и эффективными сотрудниками. Работа закипела с новой силой, а теперь, когда Елена полностью рассчиталась с теми, кто надеялся пировать на ее костях, предприятие начало приносить небольшую прибыль.

— Замечательно!

Вот такой настрой на работу ей по душе.

Она даже спать стала намного лучше. Еще недавно ее мучали кошмары, и Елена собиралась уже посетить специалиста, но, опять же — повезло, все прошло само собою. Как-то она проснулась после очередного такого скверного сна совершенно другой. Будто кто-то или что-то изменило ее настолько, что она перестала видеть ужасы по ночам. В глубине подсознания еще таились некоторые воспоминания, но и они быстро тускнели. Елена вспоминала глаза какого-то существа и яркую вспышку пламени, а потом лицо молодого человека под капюшоном. Очень знакомое лицо, но только на никак не могла его вспомнить, а потом и это воспоминание стало пропадать.

Да и зачем? Все прошло и отлично.

Щелкнул замок двери, и Елена «выпорхнула» на улицу.

Хлопнула офисная дверь и она внесла в это место все свое отличное настроение. От всей души даря всем улыбку и нескончаемое море позитива.

— Доброе утро, Игорь, — легкий кивок в его сторону. — Доброе утро, Светлана. Какие у нас на сегодня намечены мероприятия?

___________

Сегодня что-то изменилось.

Конечно, пустыня внешне не поменялась, но изменилось что-то внутри меня. Я то и дело возвращался к тому, что мне приснилось, и пытался разобраться с этим.

Откуда у меня эти мысли? Воспоминания?

Каждый день я иду по желтому песку под синим небом к своей цели.

День за днем.

Так откуда все это?

И, что самое главное, мне там было хорошо. ОЧЕНЬ ХОРОШО.

Хотя я там никогда не был.

Моим домом всегда была пустыня. Желтая гладь дюн, мелкий тягучий песок и огромное желтое солнце над головой. Оно будило меня утром. Оно отправляло меня спать ночью.

Я обернулся.

Мои следы уходили за горизонт. Впрочем, как обычно. Как-то раз я пошел по ним в обратную сторону и через пару дней вернулся на прежнее место. Тогда я пошел направо.

Через два дня я обнаружил свои же следы.

Так что — только вперед. Там моя цель.

Я обязательно дойду. По-другому никак не может быть. Я у себя дома и ничто мне не помешает добраться до цели.

Ни сегодня, ни завтра.

Я это чувствую.

Когда мысли, растревоженные неожиданным сновидением, пришли в порядок, я посмотрел по сторонам и заметил недалеко от себя какой-то блеск. Надо же, чуть не пропустил оазис. Редкое явление на моем пути, но встречается уже не в первый раз. Наконец-то можно помыться и посидеть под пальмами.

Вода манила. Я разделся и с разбегу, «бомбочкой» прыгнул, подняв тучу брызг. Наплававшись вдоволь, я раскинул руки и предался воспоминаниям.

Как долго я уже иду?

Нет ответа. Мне кажется, что всю жизнь. Дорога по этой пустыне — мой путь к цели.

Какой?

Я точно знаю, что она есть.

Я точно знаю, что мне до нее осталось не так уж и много. Надо немного напрячься, немного потерпеть, и вот я уже добрался.

Куда?

Кроме пустыни и, редко, оазисов, я ничего не видел.

Конечно, солнце днем и странные звезды ночью, но это все, что я встречаю.

А встречу ли я кого-нибудь на своем пути?

— Эй! Вылезай! Ты что, жабры пытаешься отрастить?!

Какой знакомый голос.

— Сейчас! — я продолжал лежать на спине, не открывая глаз, и слушал мерное журчание воды. — Еще немного! Вода чудо как хороша!

— Давай! Хорош плескаться! Уха уже готова, рюмки налиты! Ждем тебя пару минут и начинаем.

— Ихтиандр!

Второй голос.

Очень знакомый густой баритон. И прямо как родной.

— Уже плыву!

Я открыл глаза.

Солнце, песок и оазис с парочкой пальм.

Я дома и мне надо отдохнуть.

__________

Она была счастлива.

Они были счастливы.

Каждый прожитый день, каждый миг делали их ближе друг к другу. По утрам они вместе вставали и вместе шли на работу. Они даже какое-то время работали вместе, но ей предложили новое место, и она согласилась. Все же она не содержанка и умеет сама зарабатывать. От этого она даже сначала сильно переживала, но он все исправил. Объяснил, что не ждет от нее подчинения или же роли домохозяйки. Если она хочет заниматься тем, что ей нравится — вперед! Он всегда рядом. Поможет. Поддержит. После этого разговора она окончательно и бесповоротно в него влюбилась. Встретить на своем пути такого мужчину ей даже и не мечталось.

А он вот, рядом с ней, спит.

Иногда она просыпалась раньше и подолгу смотрела на него. Наверное, это не очень правильно смотреть на спящего человека, но он во сне выглядел как маленький ребенок, и она никак не могла отвести от него взгляда.

Иногда он подлавливал ее на таких наблюдениях, и они долго играли в «заметит-не заметит». Он всегда выигрывал. Он очень тонко чувствовал эту грань между сном и явью и никогда не ошибался, что она за ним подсматривает. Он вообще был не такой как все.

Добрый.

Отзывчивый.

С большим сердцем.

Она иногда удивлялась, как он так может относиться ко всем, кто его окружает, а потом заметила — вокруг были похожие люди. Не оставалось рядом с ним людей с вредным, злобным характером. Все они, словно грязь, отскакивали от него, а он продолжал помогать тем, даже кого не знал близко.

Не мог иначе.

И она привыкла.

И ей это нравилось.

Последний жизненный опыт встреч с противоположным полом был для нее настоящим испытанием. Встречались, любили и уже намечалась свадьба. Как… Она с трудом пережила предательство. Помощь подруги, которая не опустила руки и помогла с решением многих проблем помогла и вытащила ее из пучины.

И он.

Он был всегда рядом.

И она стала замечать, что его ей с каждым днем все больше не хватает.

Сначала было страшно, но все произошло само собою, а потом были встречи украдкой, робкие поцелуи, нежные объятия, и она растаяла в его крепкий руках.

Потом они признались всем своим друзьям. Те сделали вид, что для них это была ОЧЕНЬ НЕОЖИДАННАЯ НОВОСТЬ. Она их просто обожала, и иногда завидовала сама себе, что так сложилась ее жизнь и все эти замечательные люди ее окружают.

Как-то раз она чуть задержалась на новой работе и «летела» домой, так как обещала приготовить праздничный ужин в честь годовщины их встречи. Ну, годовщина — не совсем правильно сказать, скорее полгода, но она ТАК ХОТЕЛА сделать ему сюрприз, что не разбирала дороги, упала и поцарапала руку.

Открывая дверь, она не знала, что ей ожидать, а он стоял в коридоре с букетом ромашек и нежно ей улыбался. Она повисла у него на шее и целовала в лицо без остановки. Он отнес ее на кровать, медленно раздел и заметил рану на руке. Через мгновение, как по взмаху волшебной палочки, он уже обрабатывал ей ранки. И нежно целовал ее больную руку. Поцелуи плавно перешли выше, а потом ниже.

А потом она потеряла счет времени.

Навсегда.

Теперь ей казалось, что они никогда не расставались, что они встречались всегда, и не было в их жизни такого дня, который они не провели бы вместе.

Она села на кровати и улыбнулась новому дню. Солнце только что встало и на потолке игриво плясали солнечные зайчики. Она тихонько рассмеялась, и нежный смех покатился по комнате, отскочил от старинного трюмо и побежал по коридору в гостиную.

— Доброе утро, милый.

__________

Что-то сегодня не спится.

Я закинул руки за голову и смотрел на звезды и их отражение в небольшом пруду. Они были прекрасны. Сверху мне моргали холодным светом спутники моей ночи, а снизу, их отражения. Я залюбовался их магическим свечением и…

Я лежал на спине на толстых бревнах плота и все так же смотрел в небо. Малая Медведица, Большая Медведица, Кассиопея, Млечный Путь — все на своих местах. И что вообще значат эти названия? Я резко сел, и голова немного закружилась. Запахи и звуки атаковали со всех сторон. Терпкий, дурманящий аромат трав, плеск воды, шум деревьев. И комары.

— Черт!

Я прихлопнул одного на своей руке и бросил его в воду. Что-то шевельнулось на поверхности, и он пропал. Достался голодной рыбине. Ну и черт с ним. Они тут и так летают тучами, и если не успел намазаться репеллентом, то станешь их лакомым кусочком в одно мгновение.

Сзади все еще горел костер, и на нем по-прежнему готовилась какая-то похлебка. Запах из котелка вскружил мне голову и в желудке что-то екнуло.

Голод.

Слюнки потекли от ожидания вкусного ужина. Я представлял, что же ребята приготовили на этот раз.

Ну, а кто еще?

Я готовить не умел. Ну, не в смысле, что вообще. Яичницу пожарить, пельмени сварить, и по мелочи — это я могу. Прокормить себя у меня получалось, но вот так, на открытом воздухе, в котелке — увольте. Я бы обязательно что-нибудь бы да напортачил. Повар из меня никудышный, надо признать. Ребята вот — молодцы: и рыбу наловить, и костер развести, и приготовить все так, что голова кругом. Я иногда ощущаю здесь себя бесполезным грузом, но они меня приняли и помогают освоиться. Не ругают. Всегда готовы помочь.

Классные ребята.

Я посмотрел на палатку и понял, что они сейчас спят глубоким здоровым сном путешественников, которые намаялись за целый день и теперь честно отдыхают от трудов праведных.

— Блин!

Я же на дежурстве.

Вот о таких глупостях со своей стороны и говорил. Так же можно на мель сесть или на корягу в темноте налететь. Как они меня прощают за такую беспечность? Все же надо потрудиться встать и осмотреться.

Вокруг была полнейшая тишина, лишь над ухом пищали надоедливые насекомые, но это не мешало, а, скорее, придавало картине окружающего мира какую-то правильность. Незыблемость.

Река, два берега, плеск воды, шум ветра и писк мелких насекомых.

И бесконечное звездное небо.

В палатке кто-то заворочался.

Я прислушался.

Спят.

Заслужили. Им еще со мной не один день возиться. Я как неумелый юнга на огромном корабле — вечно путаюсь под ногами, но и без меня тоже нельзя. Должен быть на судне вот такой «принеси-подай». Меня это ничуть не смущает, я предполагал, что так и будет и предупреждал об этом, особенно Игоря.

Игоря!

Молния блеснула в голове.

Имя. Я знаю это имя. Я помню это имя.

Игорь!

— Ты устал. Спи.

Опять этот знакомый голос.

Очень знакомый, но такой далекий.

Родной.

Я открыл глаза.

Солнце стояло в зените.

Сколько же я проспал?

И опять этот плот. Эта река. Что за странности?

Я отряхнулся. Песок неохотно слетал с легких брюк.

Надо идти. Цель близка и мне нельзя останавливаться.

И что это такое — игорь??

__________

Лучшие подруги.

Как же им так удалось быстро сдружиться?

Только познакомились, перекинулись парой дежурных фраз и поняли, что это навсегда. Конечно, может и не навсегда. Никто не может быть уверенным на сто процентов, но сейчас они были неразлучны.

Практически.

У каждой есть личная жизнь. У каждой есть любимый человек. И, что опять-таки забавно, у каждой из них он появился практически в одно и тоже время. Пусть и при разных обстоятельствах, но влюбились они вместе.

Мистика?

Да кто ж разберет.

Сколько вечеров они провели вместе, обсуждая мучающие их вопросы? Сколько мест они посетили вместе?

И не сосчитаешь.

И в трудные времена они не расстались, а только сблизились еще больше. Так уж получилось, что ей пришлось стать наставницей для своей лучшей подруги в тот момент, когда у той все валилось из рук. Подруга чуть не лишилась здоровья, карьеры и, возможно, своего будущего кавалера, но она смогла ей помочь. Они проплакали потом полночи, вспоминая как им обеим было тяжело в тот момент.

Теперь она практически замужем. Неделю назад ей сделали предложение, и она на радостях понеслась к своей единственной подруги рассказывать о своем счастье.

Они встретились в своем любимом кафе и…

Подруга тоже рассказала о сделанном ей предложении.

И они опять рыдали.

Теперь от счастья.

Ну как такое возможно?

Опять то, что происходит с одной — случается со второй.

Уже дома, в свежей огуречной маске, она задумчиво смотрела на себя в зеркало и прокручивала в голове всю эту необыкновенную ситуацию. Столько всего с ними случалось одновременно, что не поверить в проведение было невозможно.

И все же одна мысль больше всего не давала покоя.

Слава Богу, что с ней не произошло ничего из того, что пережила ее лучшая подруга. Тяжелый разрыв предыдущих отношений, алкоголизм, возможность, и неплохую, вылететь с работы.

Она частенько ловила себя на том, что была счастлива. Радовалась, что это произошло не с ней. И после таких мыслей долго мучилась совестью — какая она подруга? Неужели вот такие мысли могут быть правильными? Неужели так приятно, что неприятности обошли тебя стороной и все досталось другому?

Но и эти мысли отходили на второй план, как только появлялся ее молодой человек. Конечно, молодым его можно было назвать с натяжкой, но ей так очень нравилось. Да, он старше ее. Пусть не на много, но шесть лет — приличная разница. Хотя ни он, ни она не замечали этого. Когда он был дома и не уезжал по делам в командировки, казалось, что он никак не мог ею надышаться. Каждый раз он пытался ее чем-то удивить. Что-то подарить или как-то необычно провести время. Ей это безумно нравилось, и она принимала все эти подарки с открытым сердцем. Конечно, она сама была не настолько обеспечена, как ее нынешний жених, но тоже иногда пыталась его удивить и сделать что-то необычное, приятное или забавное.

Они были счастливы.

А ее подруга была безумно влюблена в ее бывшего и была счастлива с ним. Конечно, она ей рассказала об этом, но без каких-то особых подробностей. Да, когда-то они были вместе, но не сложилось. Не получилось. Страсть затухла также быстро, как и родилась, но они все же смогли остаться хорошими друзьями.

И вот теперь они обручены.

Обе.

В один и тот же день.

Ну как тут не поверить в то, что это не совпадение?

__________

Непонятно.

Опять встретилась розовая дюна. Я излазил ее вдоль и поперек, проверяя — не та ли эта дюна, которая мне встретилась раньше?

Вроде не та.

Или я начал ходить по кругу?

Однако следы тянулись назад ровной цепочкой, так что я все еще шел вперед.

Вот интересно, а откуда берутся розовые дюны?

Мне бы больше знаний в этом вопросе, но на данный момент они ровнялись нулю. Я перемешивал розовый песок с обычным и через какое-то время они становились двумя разными кучками, стоило мне на секунду отвести взгляд. Мне стало интересно, а что внутри этой дюны, и я принялся раскапывать его руками.

Только розовый песок. Ничего примечательного.

Я оставил эти попытки и опять двинулся вперед.

Солнце было в зените, видимость — до горизонта. Чистое небо без единого облачка. В общем, все как обычно.

Внезапно в голове, как выстрел — игорь.

Я остановился и прислушался к себе. Вроде ничего особенного. Ничего не болит, руки-ноги на месте, голова соображает.

игорь!

Да что же это такое? Что это вообще может значить?

Я присел на ближайшую дюну и решил поразмышлять над возникшей ситуацией. Для меня это было что-то новое. Я еще никогда не встречал ничего подобного. Все, что мне встречалось на моем пути, было предельно ясно и понятно, а тут — игорь.

Что это такое?

Что это за слово?

Оно резко, как молния, прострельнуло мне мозг и никак теперь не хотело уходить. Неужели это что-то новое на моем пути? Или это должно меня встретить?

Я сидел, обхватив голову руками, и пытался изо всех сил избавиться от этого слова, но оно прочно засело в моей голове и никак не хотело уходить.

Ну что ж, раз я не могу от него избавиться, значит надо с этим смириться и спокойно продолжать свое путешествие. По крайней мере, мне ничего не мешает идти и думать.

Так и поступим.

Я резко встал, и картинка поплыла у меня перед глазами. Радужные круги проплыли, разлетаясь в разные стороны. Нелепо размахивая руками, я благополучно приземлился на «пятую точку».

Некоторое время я сидел как истукан. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже моргнуть удалось не сразу. Так я и седел — тупо уставившись в одну точку и глупо моргая глазами.

Интересно — а так с каждым может случиться или это только мое «везение»? Или как обычно, перед самым концом пути, когда на горизонте маячит цель, тебя выносит потоком к началу, или вдруг разбивает паралич.

Однако, в скором времени, я смог начать крутить головой и руками, а еще через некоторое время и к ногам вернулась подвижность.

И стоило так паниковать?

Возможно и нет, но было очень страшно. Во мне все свернулось в маленький комочек и активно пыталось найти выход из этой тесной телесной оболочки. Такое впечатление, что это нечто рвалось на свободу. Пробивало себе путь наружу.

На волю.

Почему?

Я ничем не ограничен, у меня есть цель и четкое понимание — как ее достичь.

Почему же часть меня пыталась сбежать во время этого паралича?

Выходит, что замешательство пыталось во мне что-то освободить?

Или от чего-то освободиться?

Но мне ничего не мешает и не угрожает. Я свободен здесь целиком и полностью.

Или мне стоит вернуться обратно в оазис и обдумать все, что сейчас со мной произошло? Может это какой-то сигнал и мне стоит быть готовым к различным поворотам и неожиданностям?

Все-таки второй раз на моем пути попадается розовая дюна, а до этого всегда была только однородная пустыня.

Я развернулся и двинулся обратно по своим следам.

Оазис маячил на горизонте, когда неожиданно началась песчаная буря. Мне пришлось идти пригнувшись, прищурив глаза и периодически сплевывая песок с губ.

Сколько времени прошло сказать было невозможно, но я добрался до оазиса и рухнул рядом с водой.

Сознание благополучно отключилось.

__________

Сегодня, наконец-то, спокойный день. Сколько нервов было потрачено, сколько бессонных ночей, и вот — первый день, когда можно глубоко вдохнуть и забыть о прошлом.

А ведь жена предупреждала, что не стоит так сильно нервничать, но что он мог поделать? Его единственная, любимая доченька учится на первом курсе института.

А как ее там примут такие же подростки?

А как ее примут преподаватели?

А как она будет учиться? И так далее…

Умом он, безусловно, понимал, что ничего страшного не произойдет. Дочка умная, взрослая, сама выбрала специальность, которую они с женой одобрили, сама поступила. Так что не стоило волноваться.

Но не тут-то было.

Складывалось ощущение, что это он, как и раньше, каждый день ходит учиться и вечером садиться за уроки, а там, на улице знакомые мальчики и девочки гуляют и веселятся. Что же он один сидит взаперти с кучей учебников? Он оставил за спиной всех своих приятелей и остался один на один со знаниями, которые, возможно, ему больше не понадобятся.

Но!

Это было другое время. Когда он учился, всю страну лихорадило, и никто не мог предсказать, что может произойти завтра, так что все пытались влиться в новую жизнь по-своему.

Он был отличным столяром и краснодеревщиком. Дерево пело под его пальцами, он как-то по-особому ощущал себя, когда брался за инструменты и начинал работать.

Но!

Все изменилось и пришлось искать новую работу. Никому уже не нужен был квалифицированный работник с такой редкой специальностью, а вот охранником мог стать практически любой. Чтобы совсем не зачахнуть на этом поприще, он получил лицензию на ношение оружия, прошел дополнительные курсы телохранителя и уроки экстремального вождения. Правда, ему это ничего не пригодилось, но знания никогда лишними не бывают. Информации никогда не может быть мало — как и патронов.

Теперь он работает в хорошей фирме, с хорошими людьми. Здесь у него появились приятели, а с недавнего времени он близко сдружился с одним коллегой. Тот хоть и был немного старше по годам, но иногда вел себя как подросток. Сумбурно, рьяно, без оглядки на последствия своих решений, и было в нем что-то необычное. Это что-то как магнитом притягивало к нему разных людей, и он тоже притянулся.

Все эти мысли пролетели, пока он собирался на работу.

Дочка уже убежала в институт, жена принимала ванную, ей сегодня можно не торопиться. Сегодня у нее собрание акционеров во второй половине дня, так что можно понежиться и поплескаться. Хорошо быть одним из директоров в крупной корпорации. Ну а ему надо быть на работе с утра, как и всегда. Жена сотню раз предлагала перейти к ней, но он постоянно отказывался. Не мог он никак бросить тех, с кем провел уже так много времени. С теми, кто стал его друзьями. С теми, с кем он выпил не одну кружку пива. Он был в них влюблен, ну не так как можно подумать, просто не хотел с ними расставаться.

И сейчас он, собирая рюкзак, закинул конфеты для девчонок, а ребятам — пирожки с мясом, которые накануне приготовила его жена.

Уж она-то мастерица и просто обожает готовить, как еще они все не растолстели?

Столько лет вместе.

Падали и вставали. Любили и «разводились». Но по-прежнему вместе. Неразлучны.

Он постучался в дверь.

— Милая, я ухожу, дверь закрою. Хорошего дня.

— И тебе, дорогой. Целую-обнимаю.

Дверь закрылась, щелкнул дверной замок.

Сегодня он пришел первым, впрочем, так было почти всегда.

Заваривая «ритуальный» стакан чая, в голове промелькнула какая-то неприятная мысль.

Прочь!

Слишком хороший день.

Дверь открылась и в нее вошла ассистент директора — Света.

— Доброе утро, Игорь.

__________

Я стоял на обычной серой улице. Вокруг серые дома, серое небо. Все кругом какое-то серое.

И никого вокруг.

Нельзя сказать, что было тихо, какой-то фоновый шум был, но очень глубоко и далеко.

— Прекрасно.

Я обернулся и посмотрел по сторонам.

Ничего и никого.

— Прикольно. И что мне делать?

Я ни к кому не обращался, но было как-то неуютно, так что мне было проще говорить с собою.

— Куда же нелегкая меня забросила?

Делать было нечего и я, как обычно, пошел прямо по дороге. У обочины журчал ручеек, и я засмотрелся на его бег.

Вот так может нести свои воды какая-нибудь большая река.

— Стоп! Вроде была река?

Я неуверенно затоптался на месте. Вроде было уже так. Или нет?

Маленький белый бумажный кораблик резко прошмыгнул вперед. Обходя буруны и водовороты, он резво бежал по течению.

— Миленько. И куда же ты плывешь?

Я пошел за ним, засмотрелся и чуть не угодил в небольшую лужу. Когда я опять посмотрел на ручеек, кораблик уже пропал.

— Не-е-е. Ну, вам что, жалко, что ли?

Ответа я не ждал, так что просто пошел по течению ручейка, он стал моим проводником в этом сером мире. Хороший проводник, но только быстро закончилось наше совместное путешествие. Он так резко убежал в водосток, что мне ничего другого не оставалось, как продолжить путь самостоятельно.

Серость окружения давила на нервную систему и мне все больше становилось некомфортно. Я передернул плечами, пытаясь снять покрывало однообразия, но и это слабо помогало.

— Неужели вам так жалко красок? Может можно что-то исправить?

Вот если бы на деревьях появились зеленые листочки.

Хрен мне.

— Да идите к черту!

Где-то вдалеке на дереве появился маленький зеленый листочек.

Миг, и я опять стою на плоту.

— Обалдеть! Телетрампампация. Наверное.

Все также вокруг было тихо, те же два берега, та же мошкара, но было так сладко, печально и радостно одновременно.

— Дома.

Но почему?

Мой дом, моя жизнь совершенно в другом месте. Или мне так кажется? Или все это сон?

Вот бы найти ответы на эти вопросы.

Что-то булькнуло в котелке, и я резко развернулся. Ну, это я так думал, что резко. На самом деле все происходило как в замедленной съемке.

В этот момент я заметил, как кто-то грузный выходит из палатки, сладко потягиваясь.

Какая-то девушка машет мне с берега. А нет, две девушки. У одной короткие темные волосы, она в легком голубом сарафане и босоножках. Мило. Вторая — более взрослая, волосы затянуты в пучок, на ней красивый синий брючный костюм, и я будто чувствую ее взгляд, он одновременно и строгий, и теплый.

На берегу сидит мальчишка с удочкой, тоже машет мне рукой и что-то кричит, но ветер сносит слова в сторону, и я вижу только, что он открывает рот.

За ним стоит парочка людей. Молодой парень и девушка. Они нежно обнимаются и с любовью смотрят друг на друга. Она, кажется, беременна.

По пояс в воде стоит еще одна молодая женщина. Лицо ее очень печально, светлые волосы клоками свисают на голые плечи. На молодой, крепкой груди видны царапины, а по середине — красная, незаживающая рана. Она протягивает мне свои руки, ногти переломаны и из-под них течет кровь.

Рядом стоит пожилая женщина в черной накидке, похожей на саван, и исподлобья, недобро, смотрит на меня, она даже не пытается помочь блондинке, а наоборот — подталкивает ее ко мне, и та безвольно плетется на середину реки в мою сторону.

Резкий голубой свет и приятный голос.

— Просыпайся.

Я сел и уставился на оазис. Вода была зеркально чистой, пальмы зеленые, но там, откуда я пришел сначала, шла песчаная буря, а в стороне розового бархана сияло солнце, и до горизонта расстилалась желто-голубая даль.

— Нормально так поспал.

__________

С недавнего времени работы стало меньше и она могла больше времени тратить на себя и раздумья. Мысли текли спокойно, гладко и ей оставалось только наблюдать со стороны на то, как они складываются в решения или продолжают свое непрерывное течение.

Забавно.

Наблюдать за этим процессом было очень приятно, и она предавалась своим воспоминаниям каждое утро. Вот и сегодня, накрывшись теплым одеялом, на мягких подушках она размышляла, наполовину прикрыв глаза.

Сегодня она вспоминала о прошлом. О тех днях, когда еще молодой ученицей постигала мастерство своего учителя. Он всегда был очень терпеливым и всегда мог найти нужные слова для объяснения того, что происходит с молодой девушкой. От него всегда веяло уверенностью и могучим знанием, он практически излучал его, и к нему все тянулись.

Она всегда была лучшей. Всегда старалась во всем опередить таких же молодых и неопытных товарищей.

Приходилось стараться, пробивать дорогу, но и награда того стояла.

Это она сейчас начала понимать, а в те времена ей всегда казалось, что к ней придираются и всегда норовят обидеть. С высоты прожитых лет она понимала, что ее готовили к чему-то подобному.

Она поморщилась и отбросила «серые» мысли. Сейчас только о хорошем.

Все мысли только о добром. Ничего другого.

Тогда надо заставить себя встать и начать утро с горячего кофе и, возможно, чего-нибудь сладкого.

Одеяло мягко скатилось на пол и она, потягиваясь, подошла к зеркалу. Это было не просто зеркало, а большое старинное трюмо. Сколько оно уже у нее? И не вспомнить. Да и не важно. В нем она всегда себя видела прекрасной и молодой женщиной, той, которой она и была. Внутри. Очень глубоко внутри, и никогда не показывала это никому. Только эти три зеркала отражали всю ее внутреннюю сущность.

Она улыбнулась и принялась расчесывать свои густые волосы. Они рыжим водопадом опускались на ее оголенные плечи, мягко и нежно обволакивали грудь. Дьявольский огонек блеснул в зеленых глазах, глубоких, как омут. Она сняла легкую прозрачную рубашку и посмотрела на себя внимательно и изучающе. Молочно-белая кожа, веснушки на лице, плечах и груди. Как же она вечно их стеснялась, но всегда найдется тот, кто объяснит, что в ней столько красоты и обаяния, а милые веснушки предают только дополнительный шарм. Со временем пришлось немного сменить облик. Кто-то решил, что рыжие женщины непременно представляют опасность и их необходимо жестоко уничтожать. Именно тогда она первый раз изменилась. Пришлось долго привыкать, но это ее спасло от неистовых фанатиков. Теперь больше не было таких гонений, но свой истинный облик она решила больше никому не показывать. Лишь это старое трюмо могло видеть то, что для остальных было навсегда скрыто.

Она встала, опять потянулась и засмеялась.

Это было одновременно: и журчание ручья, и пение птиц, и звон колокольчиков, и что-то неуловимое, что невозможно почувствовать, но можно понять. Смех покатился по квартире, заглянул в каждый уголок, в каждую щелочку и отправился гулять по улице через открытую форточку.

Сначала теплый, а потом прохладный душ окончательно прогнали остатки сна, теперь кофе и сладкую булочку, а потом можно еще немного помечтать.

Резкий звонок.

Она открыла дверь.

— Доброе утро, — до боли знакомый голос. «Мурашки» побежали по телу. — Надеюсь, я тебе не помешал?

__________

В воде отражались мои глаза. В них был страх и печаль.

— Ну и сон.

Я умылся и посмотрел опять по сторонам. Буря затихала, но не прекращалась, так что идти можно было только в одну сторону. Как же хорошо, что мне надо именно туда. Еще неизвестно сколько продлиться буря, а мне надо добраться до цели. Было бы весьма печально застрять в этом оазисе надолго.

— Да уж.

Что-то я разговорился. Давно со мной такого не было, да и с кем тут, собственно, разговаривать. Песок, солнце и небо — вот и все мои слушатели. Хотя голос у меня вроде приятный.

— Раз, два, три, четыре, пять — вышел…

Кто же там вышел? Зачем и куда?

Но голос у меня действительно приятный.

— Надо начинать разговаривать с самим собою почаще, а то действительно становится скучно.

Я умылся ледяной водой из маленького озера и весело двинулся по привычному маршруту. Под ногами слегка хрустел песок, над головой весело светило солнце, вдалеке алел горизонт, дорога сама бежала под ноги.

— Любопытно.

Насколько я помню, то дороги никогда не было — только песок. Иди вперед и дорога окажется там, где ступала твоя нога, а теперь мне казалось, что я вижу тонкую тропинку и иду ровно по ней. Что же, надо будет запомнить этот момент.

Идти было легко и свободно, я даже ощущал некую эйфорию. В итоге мне так захотелось добраться быстрее, что я побежал. Первый раз за всю историю моего путешествия. Я бежал, подпрыгивал, размахивал руками как ребенок, и мне было ЗА-МЕ-ЧА-ТЕЛЬ-НО!

Вокруг меня звенел воздух, наполненный невероятной энергетикой, которая будто подталкивала меня в спину, заставляя расправить крылья.

Глупость.

Человек не умеет летать. Мне всю жизнь суждено топтать землю, но я никогда не смогу взлететь, а как бы это было прекрасно, необыкновенно, но нет. Мы на всю жизнь привязаны гравитацией.

Вот еще одно странное слово. Сегодня прямо день открытий. Тоже надо запомнить, вдруг пригодиться. Хотя кому мне тут рассказывать о земном притяжении?

— Неплохо бы завести себе напарника для общения!

Ничего нового не произошло, но я особо и не ожидал. Пустыня спокойно взирала на меня и ничего меняться не собиралось.

Хотя!

Странный сон.

Розовая дюна. Вторая.

Гра-ви-та-ци-я. Смешное слово.

Еще я не умею летать. Но это же и так даже ребенку малому понятно.

Можно сказать у меня сегодня большой день знаний.

Как в школе.

Где?

Вот ведь голова выдает что-то странное и непонятное. Наверное, я надышался пыли во время бури и со мной что-то случилось. Может я наркоман?

Кто?

Откуда у меня в голове столько всего?

А может я получил солнечный удар?

С чего бы это? Столько времени меня щадило солнце, освещая ласковым и теплым светом, а теперь вдруг я получаю удар?

Глупости.

Наверное, это все последствия моего обморока.

Еще одно новое слово. Не сон, а обморок. Это почти то же самое, но по-другому. Я не сам засыпаю, а отключается мое сознание.

Голова резко заболела. Столько новой информации, что мне стало некомфортно. Было ощущение, что кто-то или что-то в моей голове начинает гореть. Угольки еще маленькие, но уже приносят довольно сильную боль.

— Держись, парень!

— Кто здесь? — я закрутился на месте. — Кто со мной разговаривает?

— Не бойся, — голос был добрый и спокойный. — Ты здесь никогда не был одинок.

— Да покажись же уже!

Я продолжал кружиться на месте.

Хотя…

Ноги подкосились, и я героически встретил песок лицом.

__________

Поцеловав макушку любимого мужа и пожелав ему удачи, она вернулась на кухню и начала убирать со стола. Вот в чем прелесть отпуска по беременности, можно вообще никуда не торопиться. Она так же неспешно протерла стол и села, обняв руками любимую чашку.

За окном ярко светило солнце, дул легкий ветерок, и она засмотрелась на молодую девушку, которая бодрой походкой шла по улице и непринужденно размахивала легким ярким шарфиком, отчего тот становился похожим на большую бабочку.

Так весело и беззаботно она давно себя не чувствовала, но это не беда. Наступил новый этап в ее, в их, совместной жизни и это прекрасно. Конечно, они не планировали так рано стать родителями, но не всегда можно предугадать, что готовит судьба двум молодым и беззаботным людям. Вроде совсем недавно они прыгали на дискотеках, в фан-зоне любимой группы, а теперь она пьет зеленый чай, смотря в окно, и улыбается наступившему дню, который приближает ее к тому, что они станут родителями.

Страшно.

Она еще ни разу ему об этом не говорила.

И ведь точно знала — он поймет и поддержит, но что-то мешало. Иногда она ловила себя на мысли, что не хочет ему рассказывать о своих переживаниях, чтобы он не волновался лишний раз за нее на работе. Он ведь стал настоящим кормильцем их небольшой семьи.

И кто бы мог представить?!

Они оба не могли. Не могли представить, что их жизнь так резко изменится.

Девушка завернула за угол и еще раз взмахнула рукой.

Большая синяя бабочка расправила крылья и полетела вверх.

Неожиданно.

Она встала из-за стола, вылила остывший чай и решила налить новую кружку. Чайник вдруг резко засвистел и выплюнул вверх струю пара.

Странно.

Вроде у них электрическая плита и никогда не было чайника со свистком. Она взялась за ручку и резко отдернула руку. Ручка была ледяной, но при этом из чайника шел горячий пар.

Она медленно попятилась назад. Под ноги удачно попало кресло, и она села в него, повернула голову и посмотрела в окно, где по-прежнему летала большая синяя бабочка. Только на улице резко потемнело, и эта бабочка была единственным светлым пятном на всем небосводе.

Она попыталась встать с кресла, но ноги не слушались и сделались «ватными». Ей удалось немного привстать, облокотившись на стол, но сил не хватило, так что она опять села в кресло и откинулась назад. В кресле было мягко и удобно. Оно затягивало ее, манило теплом и уютом.

Так когда-то нежно обнимала ее мама. Ее теплые руки, пахнувшие сдобным тестом, были всегда такими мягкими. Такими добрыми. Так и хочется зарыться поглубже в ее подол и никогда, никогда оттуда не выбираться.

— Мама. Мамочка.

Она никак не могла отогнать от себя это видение. Оно кружилось у нее перед глазами и не давало оторвать глаза.

Как большая синяя юбка.

Как большая синяя бабочка.

Резкий стук в стекло, и она вскинула голову.

Надо же было заснуть за столом.

За окном маленькая птичка еще раз резко стукнула клювом в стекло и быстро улетела, как только она встала из-за стола.

— Господи, присниться же такое.

__________

Я открыл глаза, сел и огляделся.

Вокруг меня деревья странной окраски, ни разу не похожие на пальмы. Бело-черные стволы, мелкие зеленые листочки, тонкие веточки.

Березы.

Березы?

Я сидел на зеленой поляне, а вокруг меня стройными рядами стояли эти странные деревья. На поляне от легкого ветерка волновалась высокая трава и цветы.

Цветы?

Что за странности?

Я точно знаю, что синие цветочки — колокольчики, желтая сердцевина и белые листочки — ромашки, вокруг зеленая трава.

Но почему я не знаю — что такое береза?!

В голове звенели колокола. Какофония была страшная. Я схватился за голову, прикрыл глаза и попытался представить себя дома, в пустыне.

Ничего себе!

Я сидел на полу! В квартире! На ковре! Рядом куча предметов мебели. Диван! Шкаф! Телевизор! Стены! Дверь!

В голове произошел взрыв.

Комната! Начала крутиться и я опять прикрыл глаза.

Плот.

Опять я на середине реки, и она ведет меня в неизвестное, но я не один. Со мною мои товарищи и друзья.

Игорь.

Это имя!

Я вспомнил!

Это мой хороший друг и мы с ним часто видимся.

Еще с нами двое его друзей, с которыми я познакомился незадолго перед тем, как мы отправились в свое небольшое путешествие на этом плоту по этой реке.

Не могу вспомнить их имена.

Имена?!

Так зовут людей!

Если сказать их имя, то они обратят на тебя внимание!

Никак не вспомню, как же их звали.

— Молодец.

Я обернулся.

Никого.

Кто же со мной разговаривает?

— Кто здесь?

— Не узнал?

— Нет.

— Попытайся вспомнить, — голос был теплый и ласковый. Такому голосу хочется доверять.

— Я не вижу тебя.

— Вспоминай.

В голове пел хор из тысячи тысяч различных голосов.

— Тихо!!!

Наступила тишина.

Мягкая и приятная. Она легким покрывалом легла на меня, и я попытался собраться с мыслями.

Где я?

Точное место я не помню, но точно знаю, что нас четверо и мы путешествуем по реке, сплавляясь по ней на плоту. Со мной Игорь и еще двое мужчин.

Антон! Костя!

Вот как их зовут. Это их имена.

До этого мне повезло.

Интересно — повезло.

Так вот, повезло побывать на поляне полной разных цветов, трав в окружении берез.

А еще я был в пустыне.

Господи, как много мыслей. Ну, хоть не все хором сразу, и то плюс.

— Вспоминай.

— Да что я должен вспомнить?!

Я ударил по воде кулаком и на ней возникла рябь. Она медленно расходилась в разные стороны небольшими волнами. Я залюбовался этим зрелищем.

И оказался в водяном пузыре.

Страх сковал тело, глаза от напряжения вылезли из орбит.

Если я вздохну, то наглотаюсь воды и захлебнусь.

И умру.

— Не бойся.

Опять этот голос.

— Доверься мне. Не бойся.

Я закрутил головой и забился в истерике.

Страх.

— Не бойся.

Ужас.

— Доверься мне.

Боль.

— Вздохни. Не бойся. Доверься мне.

Я попытался успокоиться.

Мне не должно быть страшно.

Я не должен бояться.

Я должен быть сильнее.

Я должен помогать.

Я должен спасать.

Я спокоен.

Я спокоен и мне нечего бояться в своем же сне.

Я вздохнул.

Открыл глаза.

Все в том же водяном пузыре и могу совершенно спокойно дышать. Здесь никто и никогда не сможет причинить мне вреда. Здесь я в полной безопасности.

От чего?

Чего мне стоит бояться?

Пока нет ответов, так что стоит осмотреться.

Смотреть было особо не на что. Меня окружал водяной пузырь чуть больше меня. Я в нем прекрасно и уютно себя чувствовал и даже удивился тому, как быстро перестал обращать внимание на то, что внутри жидкость и я в ней плаваю. И свободно дышу.

— Молодец.

Снова этот приятный голос.

— Кто ты? Покажись.

Я крутил головой, пытаясь обнаружить собеседника, но никого вокруг не было.

— Вот именно.

Голос не издевался и не смеялся надо мной, он просто констатировал факт. Так и должно быть — и точка.

— Да кто же ты такой?

— Ты знаешь. Ты вспомнишь.

— Что знаю и помню?

— Не торопись. Ты все вспомнишь. Нужно немного времени.

— Почему я должен тебе верить?

— Ты все поймешь. Вспоминай.

— Да! О чем! Мне! Вспоминать!!

— Спокойствие.

Я вздохнул и попытался разместиться поудобнее. Свернулся, обхватил коленки и прикрыл глаза. Вокруг медленно текла теплая жидкость, обволакивала и придавала ощущение защищенности.

Я снова был на плоту. Ну не совсем на нем, а в воде и плыл рядом с ним, делая большие широкие гребки. Вода была восхитительно теплой и нежной, и я раскинул руки. Надо мной было черное звездное небо и знакомые созвездия.

— Вылезай, а то жабры отрастишь!

Насмешливый и знакомый голос.

Игорь!

— Уже плыву!

Пару сильных гребков и я уже держусь за теплое бревно плота.

— Парни приготовили уху и уже разлили самогончик по чаркам, так что запрыгивай и айда к нам.

— Через минуту, — я подтянулся и забрался на плот. — Игорь?

Парень обернулся, и я увидел добрую ухмылку на его лице. В голубых глазах мерцали озорные искорки, топорщились усища, борода свалялась, под футболкой играли мышцы, небольшое крепкое пивное пузико.

— Чего надо-ть?

Опять этот прищур.

У меня по спине побежали «мурашки».

— Спасибо, что взяли меня.

— Да без вопросов, — он махнул рукой, повернулся спиной и медленно пошел к костру, где уже сидели Костя и Антон. — Надевай штаны и бегом к нам. Хватит на сегодня водных процедур, пора и перекусить, чем Бог послал.

Путаясь в брюках, я с размаху плюхнулся на «пятую точку».

Березовая роща и я опять один на поляне.

— Блин! Зараза!

— Не ругайтесь, молодой человек.

Снова и снова. Опять и опять.

— Ну, пожалуйста. Ну, покажись.

— Смотри внимательно.

Я шарил вокруг себя взглядом. Никого и ничего.

— Вот именно.

Яркая голубая вспышка.

Песок до горизонта, голубое небо, теплое и родное сердцу солнце. Вот только теперь я понимал — не мое.

Это не мой дом. Я здесь лишь гость.

Пленник.

— Молодец.

Рядом со мной стоял молодой парень и тепло улыбался.

— Я рад, что ты наконец-то видишь меня.

— Себя.

— Опять молодец! Ну что — будем знакомиться?

Было бы неплохо, но я никак не мог вспомнить своего имени.

— Ну что ж, — Я-два улыбнулся себе. — Тогда пошли. До цели нам дойти все равно придется. Еще будет время поболтать и многое вспомнить.

— Пошли. Маяк ждет.

__________

Сегодня он собрал всю пыль под столами своих коллег из бухгалтерии. В очередной раз милый голосок позвал его, и он пошел, склонив голову.

— Привет. Мы что-то нажали и у нас ничего не работает.

Уже по привычке, на автомате, он подхватил свою кружку, набор инструментов, хотя навряд ли они понадобятся, и бодро зашел к дамам в кабинет.

— Ой. Привет, — девчонки защебетали наперебой. — Мы сегодня включили компьютеры и через полчаса все выключилось. Мы пробовали перезагрузиться. Все. Но так ничего и не заработало. Все компьютеры не работают. Помоги, пожалуйста.

Он привычным движением поставил чашку на стол и сел на ближайшее место. Уже давно он полностью настроил во всем офисе локальную сеть и мог спокойно залезть в любой компьютер любого сотрудника, но сюда он всегда приходил сам. Во-первых, потому что девушки из бухгалтерии никак не могли поверить, что когда его нет, то все может заработать. А во-вторых, здесь ему всегда были рады и могли накормить чем-нибудь вкусным. У них всегда были разные сладости, а он их просто обожал. И как он никогда от них не толстел? Загадка природы? Или просто хороший метаболизм.

Сегодня пришлось повозиться. Оказалось, что проблема реально существует. Ни один компьютер не реагировал на попытки загрузиться, и все мониторы светились синим светом. Пришлось оповестить все отделы о необходимости отключиться от интернета. Когда он это сделал тут же раздался звонок от директора, и чтобы по сто раз не объясняться с каждым, он оповестил по внутренней связи всех о профилактических работах на линии.

К директору пошел уже сам.

— Доброе утро, — он переступил порог ее кабинета и уверенно подошел к ее столу. — Нам срочно необходимо пригласить хорошего специалиста по шпионскому оборудованию и еще найти приличного хакера, который сможет определить кто нас взломал.

— Да уж, доброе утро, — она встала и принялась расхаживать вдоль стола. — Ты уверен, что это был не простой сбой?

Он молча положил на стол небольшую батарейку, подошел к ней ближе и практически в ухо стал шептать.

— Это то, что я обнаружил в кабинете у бухгалтеров. Он был не один. Его я отключил, но в кабинете есть точно еще два таких прибора. Я их пока не отключал, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

— Правильное решение. Молодец, — она так же, не повышая голос, сказала ему. — Какие твои предположения?

— Не здесь. Давайте поговорим в соседнем кафе во время обеда. Единственное, о чем настойчиво прошу, не включайте рабочий компьютер. В час встречаемся в кафе и там поговорим, а сейчас, если у вас нет каких-то срочных, важных дел и встреч, поработайте пока на своем ноутбуке.

Она кивнула головой, и он молча вышел из кабинета.

Теперь придется искать тех, кому можно доверять и кто сможет помочь им в этом непростом вопросе. Еще никогда он не сталкивался с такими проблемами. Их очень грамотно обложили со всех сторон. Наверняка «жучки» найдутся и в других отделах, в этом не было никакого сомнения, но больше всего было обидно за то, что их так ловко «вскрыли». Он так долго и красиво устанавливал защиту от внешних нападений, что был полностью уверен, что это сделать невозможно. И на этом сам же и погорел. Нельзя быть настолько беспечным и самоуверенным.

Он вернулся в свой кабинет, открыл собственный ноутбук и уставился на экран загрузки. Там на него смотрела его девушка. Через пару недель жена. На таком сроке это не просто, но она сильная и справится, а он всегда будет с ней рядом. Она такая красивая. Даже сейчас. Особенно сейчас. Беременность сделала ее еще прекраснее, и он просто никак не мог поверить своему счастью.

Да, он очень боялся будущего. Сильно переживал. Скорее всего — зря, но «червь» сомнения иногда очень сильно «грыз» его изнутри. Они жили ладно, не ссорились, всегда решали все вопросы вместе, но что-то между ними было недосказано. Он это чувствовал. Возможно, пришло время поговорить с ней о своих страхах. Может быть, после этого он перестанет так сильно переживать?

С кем же поговорить?

У кого есть связи?

Раздумья прервал стук в дверь, и к нему вошла милая девушка из отдела кадров.

— Привет. Есть минутка?

— Привет. Для тебя смогу выкроить парочку, — он улыбнулся и жестом пригласил присесть рядом. — Как твои дела? Что-то ты выглядишь немного взволнованной.

— Мне не хотелось вот так тебя беспокоить, — она посмотрела ему в глаза, и он заметил в них отголосок слез. — Но ты должен знать. Доте можешь не говорить, но это как сам уже решишь. Я бы ее не беспокоила.

— Маша, что случилось?

— Андрей, случилось несчастье, — она всхлипнула. Раз, другой и слезы полились градом. — Я. Не. Могу. Говорить.

Он нежно обнял ее и начал осматривать комнату в поисках воды. Кулер стоял слишком далеко, но на столе он заметил початую бутылку минералки. Осторожно дотянулся до нее, и отдал в руки Маше. После нескольких мелких глотков она начала успокаиваться, но все еще продолжала всхлипывать.

— Можно тебя отвлечь пока от грустных мыслей?

Маша пожала плечами, и он принял этот жест за согласие.

— Твой Валера ведь давно занимается бизнесом? — Маша утвердительно кивнула, и он продолжил шепотом. — У него наверняка куча связей. Нас стали прослушивать и практически взломали сервер. Нужен специалист по шпионскому оборудованию и хороший. Нет — лучший хакер. Он сможет нам помочь?

— Я спрошу, — так же тихо и все еще через всхлипывания сказала Маша. — Но у нас и правда — беда.

__________

Мы шли нога в ногу.

Я и Я-два.

Неожиданно было думать о своем «раздвоении». Вроде ты всегда один, а тут рядом с тобой идет твоя полная копия, которая разговаривает, дает советы и вообще, ведет себя точно так же, как и ты.

Ожившее зеркало.

— Я бы так не рассуждал, — Я-два повернулся ко мне и все с той же приятной улыбой посмотрел на меня. Сначала мне казалось, что он надо мной потешается, но он настолько искренне улыбался, что подозрения пропали сами собою. Просто он/я был такой.

— А как бы ты мог представить себя? — я потихоньку начал привыкать к такому диалогу. Вроде говоришь с собою, но немного иначе, и, мне чудилось, что он не такой как я. Другой.

— Нет. Я точно такой же, как и ты. Ну, а представлять меня совсем необязательно. Тебе только надо вспомнить, и ты все поймешь.

— Ты все время говоришь — надо вспомнить. Замечательно. Вот только что мне надо вспомнить так и не объясняешь.

— Не могу. Я — это ты. Так что пока ты не вспомнишь, я никак не смогу тебе помочь.

— Но если ты — это я, то и тебе известно не больше моего.

— Почти, — он опять улыбнулся. — Я только пытаюсь тебя подстегнуть. Направить твои мысли в нужное русло.

— И как? Удалось?

— Про маяк ты вспомнил, — опять та же улыбка. — Значит и остальное удастся достать из закоулков твоей памяти.

— И где теперь искать этот маяк? Чем больше вспоминается, тем больше вопросов.

— А ты как хотел? — снова улыбка. — Слишком хорошо — тоже не хорошо.

— Вот мы с тобой только что познакомились, — я остановился и посмотрел на своего партнера. — Идем куда-то вместе, а я так и не понимаю — куда и зачем мы идем? Маяк? Какой он? Как на море? Или это что-то еще? Мой странный сон — что это? Что это за места? И самое главное, мне кажется, я там бывал.

— Ты не останавливайся. Иди и думай.

— Надоело идти, — я сел на песок. — Каждый день одно и то же. Песок, солнце и ощущение, что надо куда-то дойти. День за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем. Я уже и со счета сбился. Сначала пытался запоминать, но потом бросил это дело. Знаю, что уже долго иду.

— Не заговаривайся, — опять улыбка. — Ты идешь верной дорогой. Чем быстрее вспомнишь, тем быстрее дойдешь. Все очень просто.

— Вот ты и вспоминай, раз считаешь, что все так просто.

Я вдруг стал раздражаться.

Да что он о себе возомнил? Тоже мне — всезнайка. Видно же, что кроме глупой улыбки ничего нет. Недоделанный. Недоношенный. Идиот.

— Слушай ты, напыщенная сволочь, — я вдруг подскочил и схватил Я-два за грудки. — Тебе самому не надоело дурака валять?! Если ты такой умный и всезнающий, так возьми и подскажи. Нечего глупо ухмыляться и делать доброе лицо. Наверняка под этой маской скрыто что-то еще.

— И что же ты думаешь там находится?

— Волчий оскал! — я размахнулся и влепил пощечину Я-два.

И сам скривился от боли.

— Да чтоб тебя!

Во мне кипела ярость, обида и боль, а Я-два все с той же улыбкой смотрел на меня. Я бросился на него и повалил на песок. Он особо сильно не сопротивлялся, но и ударить себя не давал. Так мы и катались по песку — он улыбался, я скрипел зубами от того, что начал понимать всю глупость ситуации. Лупить себя самого за то, что сам такой.

Резкая вспышка и я опять сижу на поляне полной цветов в окружении березовой рощи.

— О! Что-то новенькое!

Вдали виднелся дым. Он ровной белой полосой поднимался вверх, как бы призывая меня прийти и посмотреть на то, что там, за рощей.

Я не стал сопротивляться и двинулся в том направлении.

Опять я куда-то иду. Снова меня ведет, на этот раз, зримая цель. Даже задумываться не хочу о том, что там может быть. Эта бестолковая возня меня ужасно вымотала и мне просто хотелось посмотреть на то, что я там могу увидеть.

Ничего.

Не совсем, конечно, ничего. На берегу реки горел костер, но ничего вокруг него не было. Он горел обычным ровным пламенем, от него в стороны отлетали искры, но быстро затухали, так что вокруг трава оставалась зеленой, и безупречно ровной. Я присмотрелся внимательнее. На самом деле у костра остались две небольшие вмятины, значит, сидело двое. И куда они подевались? Вокруг не было ни души, лишь небольшая рябь на воде, да изредка слышны редкие всплески.

Одиноко. Не хватает собеседника.

Что-то услышало мою мысль и из воды вышла девушка. Ее длинные светлые, даже белые волосы, водопадом падали на нежные белые, молочного цвета, плечи, растекались по всему телу и доходили до колен. Плавно покачивая бедрами, она приблизилась ко мне и села у костра.

— Привет, — я продолжал осматривать ее, а она, в свою очередь, без всякого смущения, смотрела на меня. — Как тебя зовут?

Она молча похлопала ладонью рядом с собой, поманила пальцем и так призывно улыбнулась, что я не смог устоять и сел рядом с ней. От нее шел манящий аромат теплого тела, на коже играли отблески костра, а густые волосы пахли травой так сильно, что у меня начала кружиться голова.

— Ты знаешь, — я нежно обнял ее и приблизился к ее губам. — Ты очень красивая.

Она продолжала молча смотреть на меня, при этом обняла меня своими белыми, мраморными, холодными руками.

Холодными.

Ледяными руками!

Сирена!

Я попытался резко отстраниться.

Без результата. Да и кто мог ожидать другого?! Я попал в сети и мне это СОВСЕМ не нравилось. В девушке должна быть загадка и изюминка, но не до такой же степени.

Я открыл глаза.

Лучше бы я этого не делал.

Надо мною висело нечто, напоминающее пасть пиявки. Сотни мелких зубов по краям присосок шевелились, и от этого становилось еще более противно. Тошнота подкатила к горлу, и я не стал сдерживать позывы. Содержимое желудка прямиком отправилось в пасть монстру, она заглотила рвоту и на секунду ослабила хватку.

Я оттолкнул ее и быстро вскочил на ноги.

— Да что ты такое?!

Нечто уже совсем не напоминало женщину, это была огромная пиявка, у которой, каким-то чудом, росли вполне человеческие руки, только их было восемь и все они тянулись в мою сторону.

— Пропади, тварь!

Два резких толчка мускулистого тела и вот оно опять нависло надо мной. Я плюхнулся на задницу и стал хаотично шарить вокруг себя руками. Левая натолкнулась на что-то твердое и я, не задумываясь, бросил это в сторону пасти. С неожиданной ловкостью и грацией «пиявка» увернулась, и «верхняя» пара рук схватила меня за плечи и начала медленно притягивать к себе. Мне померещилось, что на мгновение пасть сменилась лицом симпатичной женщины с едкой ухмылкой.

Нет, ну так совсем не пойдет. Я не для этого столько времени шел к маяку, чтобы вот так сгинуть.

— Отвали от меня! — мой голос резал небо. — Брось! Отпусти! Немедленно!

Что-то произошло. «Пиявка» сжалась в комок, мелькнуло сначала женское лицо, за ним лицо красавца мужчины. Такого обычно рисуют на всех бульварных книжках для дам. Скуластое лицо, голубые глаза, длинные кудрявые светлые волосы. Куча штампов и ничего серьезного. Пустышка. «Пиявка».

— Ха!

Нервный смешок вернул меня в текущую реальность, а «нечто» свернулось калачиком и тихо поскуливало.

— Чтобы я тебя здесь больше не видел, — и откуда во мне столько уверенности? — Тебе понятно?!

Тихое поскуливание.

— Да мне все равно где ты будешь есть. Здесь тебе не место.

Еще более тихое поскуливание, даже жалобное.

— В следующий раз будешь внимательнее выбирать добычу.

Оно продолжало скулить.

— Последний раз совершенно спокойно предлагаю уйти. Еще раз встречу — пеняй на себя. Брысь!

«Пиявка» пискнула и быстро скатилась вниз, нырнула в воду и пропала из виду, лишь небольшие всплески вдалеке напоминали о ее присутствии.

Я сел на траву и вытер со лба выступивший пот.

— Охренеть. Что это было?

Ответов, конечно же, не было, но я уже привык к такому. За последнее время я только и делаю, что попадаю в нелепые ситуации и задаюсь кучей вопросов. Надеюсь, что мне удастся найти ответы хоть на часть.

Я прилег на траву прикрыл глаза и представил себя дома.

Свет, тепло и опять несносный песок.

Вот я и дома.

— Проснулся, соня.

Надо мной висело мое собственное лицо. Я-два внимательно смотрел на меня.

— А куда этот чудик денется?

Еще один знакомый голос. Я повернул голову и даже не удивился. Я-три сидел невдалеке на корточках и ковырялся в песке.

— Привет, братишка.

__________

Необычная выходила поездка. Его пригласили неожиданно и предложили довольно интересное дело. Трудное, но очень интересное. В ежедневной рутине он уже стал забывать, то может быть так весело.

Подготовка не занимала много времени. Что надо холостяку на полном самообеспечении — пара-тройка сменного белья, бритвенные принадлежности, пара костюмов, плюс рубашка и джинсы. Вот и все необходимые вещи. Обувь тоже важна, но здесь все проще — классические туфли и кеды. Полный набор джентльмена в путешествии. Все остальное можно купить при необходимости на месте.

Столько времени он не выбирался из города, а тут такая неожиданная поездка, в которой, по словам приглашающей стороны, ему грустно не будет.

Он сразу согласился. Надоело однообразие. Он уже давно думал о смене обстановки и вот удачно подвернувшееся дело.

Перед выходом он сварил себе крепкий кофе, сел на стул и задумался, глядя в окно.

Когда-то он мечтал, что этот дом будет полон жизни, и что из каждого угла будет слышаться смех.

Детский.

Взрослый.

Женский.

Мужской.

Но в один день все резко изменилось и мечты остались лишь мечтами, а со временем и совсем пропали.

Не интересно.

Скучно.

Три комнаты. Ему одному было очень много, и он неоднократно хотел поменять квартиру на что-то поменьше, но всегда мысль ускользала от его внимания, и ему все также приходилось возвращаться домой.

Он давно обустроился в гостиной. Здесь было все, что нужно: небольшой телевизор, тумбочка, шкаф с одеждой, кровать и торшер. Лампочка на потолке торчала без абажура, но он ее никогда не включал. Того минимума, который давал торшер ему было достаточно. Единственное, что он переделал в гостиной — это сделал дополнительную звукоизоляцию. Ночной образ жизни давно вошел в привычку и поначалу было непросто, так что пришлось обеспечивать себе дополнительный комфорт. Через какое-то время он уже привык, и можно было все убрать, но он не стал. Да и зачем? Лишним не будет, а демонтировать было лень.

В спальню он заходил очень редко, только чтобы сменить белье, на котором никто не спит, и протереть трюмо, в которое теперь некому смотреть.

Никаких чувств уже давно не осталось, и он все это делал на полном автомате. Надо, значит надо.

В третью комнату он больше никогда не заходил.

Закрыл и вычеркнул из своей жизни. Навсегда. Временами, по дороге на кухню, он очень удивлялся, что у него есть третья комната. Он останавливался перед ней, долго смотрел на дверь и никак не мог вспомнить причину, по которой закрыл ее, но внутри все протестовало против даже малейшей возможности — открыть эту дверь. От нее веяло чем-то странным. Страшным. Малейшее желание открыть ее вызывало отвращение и желание вымыться под обжигающим душем.

Один раз он как-то дотронулся до ручки двери, и уже практически повернул ее, как его скрутила невыносимая боль. Тоска пролилась по венам. Он очнулся на полу в луже собственной рвоты и с опустошенным мочевым пузырем, что с ним вообще никогда не случалось. После этого случая он больше даже не пытался открыть эту дверь.

Кофе был горячим, обжигающим. Именно такой он всегда и любил, чтобы обжигало все внутри. Чтобы можно почувствовать, что внутри что-то еще осталось и это что-то — он.

Живой.

Не важно.

Одиночество давно стало его стихией.

Так было проще.

Никто не тянул его назад и не заставлял оборачиваться, чтобы лишний раз обдумать свое решение.

Так было правильно.

Так он навсегда решил для самого себя.

За окном шли люди. Кто-то торопился и пытался обогнать всех и вся на своем пути, а кто-то неторопливо брел, смотря себе под ноги и не обращая никакого внимания на окружающих.

Вдруг из-за угла дома «вылетела» молодая девушка и, как будто на крыльях, промелькнула перед его взором, а он смотрел на нее, как и всегда — отрешенно. Его уже давно перестали интересовать человеческие эмоции и страсти. Не было больше в его жизни ничего такого, что могло бы вывести его из равновесия. Такое ощущение, что за свои годы он уже все испробовал и никакие новые переживания не могли этого исправить.

Даже секс — всего лишь механические движения с дорогой женщиной, готовой на все и не задающей никаких вопросов. Иногда он выходил на «охоту», однако последнее время вызывал к себе только одну девушку. Она была не против, все-таки большие деньги, а он просто решил, что для него так удобнее. Он знал, что когда она от него уходит, то в некоторых окнах колыхались занавески. Зависть? Ему неведомо. Пусть видят, что от него выходит красивая женщина, которой не надо по сто раз объяснять свои желания. После каждой такой встречи он заходил в спальню и долго смотрел на трюмо.

Зачем?

Он уже и сам не мог себе ответить. Было в этом что-то особенное, какой-то ритуал и он послушно его исполнял. Сидел и молча смотрел на три своих отражения. Каждое по-своему было оригинально, не сильно, но местами он замечал, что на одном у него слишком темные глаза, а на втором — более светлые. Возможно, это только игра воображения, или сами зеркала были настолько старые, что немного искажали отражения.

Резкий звонок в дверь прервал его мысли. На пороге стояла пожилая, но вполне бодрая старушка. Даже старушкой ее можно было назвать лишь с натяжкой. Вполне крепкая боевая пожилая женщина, вот только глаза были очень старыми, и в них можно было утонуть.

— Зашла, как ты и просил, — они давно уже избавились от ненужной привычки здороваться друг с другом. — Прихватила тебе немножко пирожков на дорожку. Не спорь. В поезде перекусишь. Нельзя бабушке отказывать.

— Спасибо за то, что присмотрите за квартирой, — он легко подхватил чемодан и направился на выход. — Такси меня уже ждет, так что не будем долго прощаться. Если мне что-то понадобиться — я позвоню.

— Звони, милок, звони. Бабушка всегда поможет, если надо. Ну, скатертью дорога.

— До свидания, Анастасия Ивановна, — она немного скривилась. Ну, не любила она, когда он так ее называл, а ему нравилось иногда так делать.

— До свидания, Максимушка.

__________

— Ну что, братишка, как спалось? — Я-три был невыносим.

— Что ты ко мне привязался? Я же сказал, что не помню, — он оказался редкостным занудой.

Если Я-два просто загадочно улыбался и через раз предлагал что-то вспомнить, то этот персонаж никак не мог успокоиться. Он то забегал вперед, то кружил вокруг, а один раз убежал назад и вернулся с весьма странным выражением лица и довольно долго молчал. Это было так неожиданно, что я даже перестал его замечать. Жаль, что надолго его не хватило.

— Куда идем? А? Честная компания?

— У тебя что, рот совсем не закрывается? — я даже не стал оборачиваться. — Мы можем дойти до оазиса без твоих комментариев.

— Парни, да я вообще всегда молчу, — он притворно закрыл себе рот рукой и выпучил глаза.

— Смотри, как бы не разорвало, — я повернулся к Я-два. — Ну что с ним делать? Может, все-таки подскажешь?

— Все что могу сказать, — Я-два продолжал спокойно идти рядом. — Я всегда говорю. Я знаю не больше тебя.

— Ну, сколько можно, парни, — Я-три не унимался и принялся трясти Я-два за руку. — Ты давай, прекращай. Напустил тут туману, а нам разгребать.

— Что-то ты не больно-то помогаешь, — я остановился и всмотрелся вдаль. — Похоже там что-то есть. Хочется посидеть в тени берез.

— Чего? — Я-три резко остановился предо мной. — Чего ты сказал?

— Я сказал, что неплохо было бы посидеть в теньке.

— Не-е-е-е-е-ет, — Я-три даже подскочил на месте и начал тыкать пальцем Я-два. — Ну, скажи ему, что он не так сказал. Скажи. Скажи! Скажи-и-и-и-и-и!!!

— Ты сказал немного по-другому, — Я-два внимательно посмотрел на меня. — Вспоминай.

— Как же ты меня достал! — я резко взмахнул рукой. — Какая вам разница до того, что именно я сказал? Или до того, чего я должен вспомнить? Какая вам-то разница — сосенки-березки или пальмы с кактусами?!

— А никто из нас и не говорил, что это нам важно, — Я-два с улыбкой смотрел на меня. — Ты все сам делаешь.

— Он еще не понял, — Я-три принялся приплясывать на месте. — Вроде не дурачок. Но я все — молчок.

— Тебя от собственной тишины разорвет через несколько минут, — я продолжал идти, не обращая внимание на кривляние Я-три, и ткнул пальцем в сторону Я-два. — А тебя от собственного пафоса.

— Во мне никогда не было и грамма пафоса, — Я-два все так же улыбался и его глаза с добротой смотрели на меня. — Я только желаю тебе помочь. Я только хочу, чтобы ты немного сосредоточился и начал вспоминать. Чем больше ты вспомнишь, тем быстрее мы доберемся до маяка.

На горизонте все ближе и ближе маячил оазис, и я решил на какое-то время отключиться от двух моих попутчиков. Еще немного времени и можно будет искупаться, полежать в тени деревьев и подремать под ласковые напевы легкого ветерка. Пусть эти два клоуна делают что хотят, а мне просто необходимо отдохнуть. Так много информации опять навалилось, и никто не желает напрямую ответить. Я, конечно, сделал вид, что оговорился и забыл свои слова, чтобы не давать возможности этим двоим судачить попусту, а сам призадумался.

Почему я так сказал?

Что со мной было в этот момент?

Я точно помню, что перед моими глазами стояла картинка из моего сна. Поляна и березовая роща. Как я еще не проговорился этим «товарищам», что не забыл ни одну секунду из своих сновидений? Они бы непременно начали комментировать.

— Не забывай этот момент. Вспомни.

— Ничего он не помнит. Он лишь придуривается.

Я посмотрел на моих спутников. Я-два спокойно, как и прежде, шел рядом с улыбкой на добром открытом лице. Я-три вприпрыжку скакал рядом, размахивая руками, делая вид, что он огромная птица. Он почувствовал мой взгляд, обернулся и с диким оскалом «полетел» в мою сторону. За пару метров он резко остановился, сделал притворное испуганное лицо и бросился в сторону.

— Шут гороховый!

Мы все ближе подходили к оазису, и я стал замечать некоторое несоответствие. Да что там — полное несоответствие того, что было раньше, и того, что открывалось нашему взору.

Небольшая березовая роща, посредине пруд с кувшинками и камышом, а рядом небольшие кусты малины. Она почему-то висела гроздьями, как виноград, но это была самая настоящая малина. В голову ударил резкий аромат. Тут была целая какофония запахов. Свежая малина, густая трава, кора березы, сырость пруда. Все смешалось и в голове у меня опять все поплыло.

Я стоял на тротуаре небольшой улочки. За моей спиной была дверь, и я точно знал, что только что из нее вышел. В руках у меня был бумажный пакет, из которого торчал багет, горбушка белого батона и краешек черного, ароматного хлеба.

Я обернулся. На двери была табличка с восьмью непонятными символами. Наверное, название магазина. Я пожал плечами и пошел по тенистой стороне улицы. На противоположной стороне ярко светило солнце и его отражение в витринах играло всеми оттенками желтого и рыжего цветов. Вот только устал я от такого количества солнца. Хотелось незаметно пройтись по тенистой стороне тем более, что продукты надо донести до дома и одновременно не обгореть под прямыми лучами солнца.

На моей стороне улицы не было ни одного человека. Все толпились именно на солнечной стороне, как будто они уже сотню лет не ощущали тепла дневного светила. Они все, как один, задрали головы вверх и с диким оскалом, ну нельзя это назвать улыбкой, смотрели на перемещение солнца по небу.

И как у них хватает сил и терпения неотрывно на него смотреть?

Я сделал шаг в сторону толпы. Все, как по единому сигналу, мгновенно посмотрели на меня.

Пустыми глазницами.

Я медленно вернулся на тротуар.

Толпа тотчас вернулась к своему старому занятию.

Я пошел опять вперед, уже больше не рискуя заступить за линию тротуара. В голове так и крутилась картинка с множеством пустых глазниц и угрюмым выражением лиц, но как только они подняли их вверх — сплошное обожание.

Не стоит рисковать и проверять, а что будет — если…??

Мне пора домой.

Меня там ждут с моими покупками.

Меня там ждут.

Есть кто-то — кто меня ждет!

Мысль была настолько неожиданной и яркой, что я встал как вкопанный.

Я не одинок!

Есть тот — кто меня ждет!

Есть ТЕ — кто меня ждут!

Я с трудом удержался на ногах и оперся на стену ближайшего магазина.

Неужели такое возможно?!

Неужели все это время я тратил впустую, бредя по пустыне к невидимой цели, когда цель вполне ясна и, можно сказать, ощутима? Не буквально, а какими-то неизвестными фибрами моей души.

Моего внутреннего мира?!

Внутри меня что-то начало переворачиваться. Медленно, неуклюже, но с таким напором, что стало понятно — это уже никому и никак не остановить.

Никому.

Никогда.

— Слышите?! — я кричал на толпу напротив. — Никому! Никогда!

Они посмотрели на меня и начали аплодировать. Хлопки били в голову, как тысячи отбойных молотков.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Теплый песок.

Две радостные морды.

— Хорош орать! — Я-три состроил очередную гримасу. — Рыбу распугаешь!

— Что-то ты стал частенько проваливаться куда-то, — это уже Я-два. Неизменная дружеская улыбка не сходит с лица. Как же хочется врезать, аж кулаки чешутся. — Но, но, но. Мы так не договаривались.

Я-два спешно отстранился от меня. На лице все та же улыбка, но выражение обеспокоенности и удивления — это что-то новенькое.

— Ребята, давайте все успокоимся.

Это Я-два сказал, уже успев отойти шага на три-четыре, и теперь нелепо мялся в сторонке.

— Да он так орал, что его вся округа слышала, — Я-три сел на песок и стал водить по нему пальцем, рисуя какие-то нелепые символы. — Всех карасей в округе распугал. Теперь только динамитом рыбу ловить.

— Прекрати нести чушь, — я встал и начал отряхиваться. — Ну, кто в здравом уме рыбу динамитом глушит? Можно сеть поставить. И поймаем больше, и гуманнее.

Две пары глаз следили за тем, как я остановился, отряхивая штанины.

Поднял голову вверх.

Замер.

В голове взорвалась атомная бомба.

Я завыл с тоской и болью.

С ужасом и страхом.

С ненавистью!

__________

Дорога плавно катила по рельсам.

Как же просто переезжать, когда тебя уже ничто не держит. Он закинул чемодан на полку и стал смотреть в окно.

Без особой нужды. Необходимо было «убить» время до вечера. Потом он заберется к себе на верхнюю полку, сон и вот он уже на месте.

В купе постучали.

— Добрый день, — симпатичная рыженькая проводница уверенно открыла дверь. — Добро пожаловать. Покажите, пожалуйста, ваш билет.

— Добрый день, — он быстро окинул ее взглядом и отметил, что форма ладно сидит на ее хрупкой точеной фигурке. — У меня все в порядке. Я с вами недолго.

— Да, вижу. Счастливого пути. Если вам что-то понадобиться, обращайтесь. Мое купе крайнее. Зовут меня Елена.

— Спасибо. Возможно, я воспользуюсь вашим приглашением. Чаю точно выпить хочется.

— Это я вам мигом организую, не переживайте. Через минут десять все будет готово.

— Еще раз спасибо. Меня, кстати, зовут Максим.

— Очень приятно.

Дверь плавно захлопнулась, и Максим снова уставился в окно.

Есть в этом что-то такое. Дорожное.

Смотреть по сторонам, когда ты не за рулем машины, или вот так, по-простому, как в детстве, уставиться на проплывающий мимо пейзаж. И вроде все как всегда: полустанки, сосенки, березки, полянки, речки, но дух захватывает, как и раньше.

Наверное.

Максим хмыкнул, открыл сумку и достал бутылку красного вина. Не самое дорогое, но вполне приличное и соответствующее обстановки. Попутчиков не намечалось, об этом он побеспокоился еще при покупке билетов. Средства позволяли купить места и в спальном вагоне, но, как назло, этот состав им не был оборудован. Так что он просто скупил все купе и наслаждался поездкой в приятном ему одиночестве.

Ну, не совсем.

Такую приятную рыжую возможность он упускать не хотел.

Устроим легкий ужин. Без свечей, но с приятным вином и деликатесами, которые плавно «перетекли» из сумки на стол. Бокалов, к сожалению, нет, но вполне подойдут и обычные стаканы тем более, что время граненых уже прошло и теперь чай приносили в тонком стекле.

Подойдет.

Максим открыл вино, насладился приятным ароматом и оставил его на столе «подышать». Пока вино насытится кислородом можно красиво разложить закуски, благо, что нарезать не было необходимости. Теперь это можно сделать прямо в магазине. Когда Максим сделал для себя это открытие, он уже и забыл, где у него в квартире лежит нож. Зачем? Все-таки прогресс, даже в таких мелочах, очень удобная вещь. Готовить — чушь! Кинул в микроволновку уже готовый завтрак, обед или ужин и у тебя на столе практически ресторанное блюдо и никаких хлопот. Конечно, не все готовые блюда ему нравятся, но он и не берет все подряд, а последнее время Максим пристрастился заказывать еду из ближайшего ресторана, так что блюда буквально стали ресторанные.

Максим еще раз взглянул на стол, удовлетворенно хмыкнул и вышел в коридор вагона проветриться, побродить и прогуляться в туалет. На стене уборной висело небольшое зеркальце, в котором отражался небольшой кусочек окружающей обстановки. Все здесь было небольшого размера, как будто специально создано для ребенка, взрослому мужчине было немного неуютно, но Максим никогда не обращал внимания на такие мелочи.

Быстро приведя себя в порядок, он еще раз взглянул в зеркало. В уголках глаз мелькнули озорные искорки. Ну что же — пора. Не скучайте проводница Елена, сегодняшний вечер вы еще долго не забудете.

— Елена, спасибо за чай, — он галантно и настойчиво постучал в дверь ее купе. — Можно мне попросить у вас второй стакан?

— Конечно, — она оторвала взгляд от книжки. На обложке мужчина в разорванном скафандре вытаскивал из огня молодую девушку и парня. — Я зайду к вам минут через десять.

— Это было бы замечательно. Жду вас.

Максим улыбнулся и плавно прикрыл дверь. Теперь осталось дело за малым. В том, что он симпатичен молодой проводнице, Максим не сомневался ни секунды. С недавних пор ему такие вещи давались сами собою если, конечно, у него было желание, а иногда и просто ради спортивного интереса. Постоянная партнерша, которая навещала его вечерами, это хорошо и удобно, но все же он мужчина и надо иногда выходить на «охоту». Как же давно такое было? Уже и не вспомнить, да и зачем? Все равно он никогда больше не вспомнит их лиц, их тел. Утром налить чашку кофе, угостить каким-нибудь пирожным и домой. Прощай. Конечно, позвоню. Конечно, буду вспоминать. И множество других глупых обещаний, которые он давал каждой такой «подружке».

Перед глазами промелькнуло наваждение. Он и какая-то девушка на огромном кожаном диване в неприлично большом кабинете. То, чем они занимаются, невозможно назвать любовью, это дикий, необузданный секс. Она кричит и стонет, он ухмыляется и в его глазах горит обжигающий холодный огонь.

Он отмахнулся от видения как от назойливой мухи. Все это было в прошлой жизни, которая давным-давно закончилась и не стоит об этом вспоминать. Редкие картинки прошлого иногда всплывали в памяти, но кто это или что это — он уже не мог вспомнить, да и не хотел.

Да и незачем.

Один день изменил все.

Бесповоротно. Все, что осталось за чертой прошлого, не имело сейчас никакого значения.

С печальной ухмылкой Максим вспомнил как он страдал. Как его тело и душа разрывались на миллионы осколков, и собрать их не было никакой возможности, а после — и желания. Рассудок играл в то время с ним в какую-то странную игру. Воображение рисовало неизвестные места, в которых он никогда и не бывал. Однако, почему-то, ему там было все знакомо, Максим знал каждый закоулок, каждую мелкую деталь.

Он играл со своим восприятием.

Он бросался во все тяжкие.

Он пытался победить.

Он проигрывал.

Всегда.

Но…

Однажды он вспомнил про тьму.

Нет.

Про Тьму.

Именно так. С большой буквы.

Ну, и конечно, баба Настя со своим «чудодейственным» настоем.

Она пришла к нему, и он окунулся с головой в ее объятия.

Сначала было страшно.

Кошмар, казалось, длился бесконечно. Внутри все холодело, волосы на теле стояли дыбом. Каждая единица времени была наполнена ужасом.

Потом пришла боль.

Его выворачивало наизнанку. Иногда Максиму казалось, что это было на самом деле. В голове такое не укладывалось, но мозг рисовал вполне яркие картины. Его рвали на части, затем каждую частичку разрывали еще на более мелкие кусочки, и все это продолжалось бесконечно долго.

Затем пришла тоска и печаль. Он не мог ею насытиться и изливал свои переживания нескончаемым потоком слез.

А затем пришло Ничто.

Оно медленно и бережно окутало его потерянное сознание со всех сторон и начало шептать. Шепот входил в каждую клеточку тела. Складывалось ощущение, что он слышит всем. И ему не надо, как обычному человеку, только одно чувство для этого. У него их было нескончаемое множество.

Оно обнимало и ласкало его.

И он стал тем, кем был сейчас. Она приняла его и теперь не отпускала ни на шаг. Они всегда шли вместе.

Он впереди. Тьма сзади.

Всегда начеку. Всегда на страже.

А он был не против.

Он боготворил ее. Он наслаждался ею. Он никогда не хотел ее отпускать.

И Тьма платила ему той же монетой.

— Добрый вечер, Максим, — Елена вошла в купе, поставила пустой стакан тонкого стекла и села напротив. — Мне понадобилось немного больше времени, но зато нас теперь точно никто не побеспокоит.

— Добрый вечер, Лена, — от нее веяло чем-то цветочным. На миг перед глазами возникло ведение лесной поляны, но тут же пропало. — Предлагаю начать наше приятное знакомство с небольшого количества вина, а потом мы сможем поговорить о том, что нас так сильно беспокоит.

Елена повернула дверной замок.

Щелчок был похож на одиночный выстрел в полной тишине.

— Хорошего нам вечера, Максим.

_________

Я плакал, и мама гладила меня по голове, целовала в макушку.

— У кошечки боли, у собачки боли, а у сыночка моего — не боли.

Мне до сих пор казалось, что от нее пахнет молоком и медом. Я зарылся у нее на груди и тихонько поскуливал. С каждым ее прикосновением боль уходила все дальше и дальше, оставалась только обида. Как же можно было запутаться в собственных ногах и шлепнуться коленками на асфальт? Ноги пронзила боль и на землю упали капельки крови.

Я закричал. Не от боли — от страха. Поначалу. Потом стало резко больно и из глаз потоком хлынули слезы. Я ревел и захлебывался слезами, когда мама подхватила меня с земли, крепко обняла и, причитая, начала утирать мне лицо платком.

— Не бойся, — поцелуй в щеку. — Не плачь, малыш. Все пройдет. Не плачь, мой маленький.

Когда боль прошла, я еще какое-то время лежал у нее на груди с закрытыми глазами. Тут было спокойно. В ее руках я был под защитой от всего злобного и причиняющего боль мира.

Она посмотрела на меня своими добрыми глазами, поцеловала в нос и опять поставила на землю. Я встал на четвереньки, сел на землю и попытался опять заплакать.

— Это что у нас тут за ревушка-коровушка? — мама присела на корточки рядом и ее светлое платье облаком опустилось вокруг ее ног. — Ты же большой мальчик?! Не нужно плакать. Ты только что шел своими маленькими ножками, так что продолжай ходить. Если будешь ползать — протрешь коленки до дыр.

Я смотрел на нее снизу вверх и верил каждому ее слову. Медленно и неуклюже я начал подниматься. Еще медленнее я пошел в ее сторону. Правая-левая, правая-левая. Меня немного покачивало и каждый камешек казался непреодолимым препятствием, но я шел.

Я шел и улыбался ярким лучам солнца. Кто бы мог подумать, что начало сентября будет таким теплым? За плечами новенький блестящий ранец, темно-синяя форма, белая рубашка и огромный букет гладиолусов. Он чуть ли не с меня ростом, но я крепко держу его, боясь уронить. Мама неоднократно пыталась мне помочь, но я ни в какую не соглашался отдать ей этот букетище. Это я должен подарить его своей первой учительнице. Это мой букет, а значит, и нести его предстоит только мне.

Лямки ранца приятно давили на плечи, поскрипывали новые ботинки и ноги сами несли меня в ту сторону, откуда звучала задорная и веселая музыка, созывая таких же первоклашек на их первый звонок.

От запахов цветов некуда было спрятаться.

Здесь было так много мальчиков в синих костюмах и девочек в белых передниках и с огромными белыми бантами.

Я запаниковал.

Мама взяла меня крепко за руку, повернула к себе и присела на корточки рядом со мной. Ее белое платье, которое она купила специально к этому дню подолом упало на землю. Я с ужасом посмотрел на то, как оно купается в пыли, и перевел взгляд на маму. Она проследила мой взгляд и погладила по голове.

— Не переживай, это не так важно. Платье можно отряхнуть или постирать. Ты чего испугался-то?

— Мам, — я посмотрел в ее бездонные зеленые глаза. — Их там так много.

— Дорогой мой, это же школа, а не детский садик, — она поправила мою прическу и стряхнула с пиджака воображаемую пылинку. — Здесь много таких же мальчиков и девочек и ты обязательно с ними подружишься.

— Но их очень много.

— Это так кажется сейчас, а когда вы войдете в свой класс, познакомитесь, то так уже не будет казаться. Ты у меня самый общительный и милый мальчик, не забывай об этом.

Я кивнул ей в ответ, поцеловал в нос, она так смешно сморщилась, что у меня сразу же поднялось настроение, и вприпрыжку побежал искать свой новый первый класс.

Мы стоим друг напротив друга и вытираем разбитые носы рукавами. Я, конечно же, больше прав, чем мой соперник, но мы оба деремся. Каждый за свою правду. У каждого под глазом набухло по фингалу, костяшки пальцев сбиты, кровь льется из разбитых носов, но нам необходимо доказать друг другу, что именно его правда правдивее. Я сплевываю кровавую юшку на землю и бросаюсь в клинч. Еще минут десять мы валяемся в пыли и пинаем друг друга.

Сели напротив.

Никак не можем отдышаться.

У меня треснула губа, у него выбит зуб.

В глазах только усталость. Мы уже не в силах продолжать поединок и просто смотрим друг на друга.

Вот так иногда встречаются лучшие друзья на долгое время. Мы пожимаем руки и быстро бежим в ближайший туалет смыть следы крови, иначе дома нам обязательно влетит. Холодная вода освежает, и я стараюсь отчистить кровь с воротника рубашки.

Мы смотрим друг на друга.

И я, и она в недоумении.

Конец ознакомительного фрагмента.