Отголоски тишины

Сергей Владимирович Еримия, 2016

Роман-беседа, роман-рассказ, роман-общение. Умение говорить, а более всего умение слушать делает человека человеком. Увлекательный разговор с хорошим собеседником это лучший способ узнать что-то новое, почерпнуть для себя массу интересного и познавательного, а уж если он знает о тебе больше, помнит больше чем ты сам! Да, полезно иногда вспомнить все, оглянуться, задуматься. Выслушать, сделать правильные выводы, а может даже попытаться вернуть то, что кажется утерянным безвозвратно.

Глава вторая

— Лет этак сто монастырь пустовал. Вернее камни, которые от него остались, лежали, никем не побеспокоенные. Говорили, там, среди руин можно было отыскать сокровища, которые якобы копили монахи на протяжении веков, но если кто и решался искать, я не слышал, чтобы что-нибудь находили. Так что местность эта долгое время оставалась пустырем, примерно до средины восемнадцатого века. Именно тогда один польский промышленник, некий граф Варшавский, не знаю что это: фамилия или указание на то, что родом он из Варшавы, не могу сказать точно, занялся обустройством этих территорий. Изначально в построенных ним зданиях располагалась мельница с приводом от паровой машины, после чуть не маленький завод. Еще позже, ближе к нашим дням, пришел год девятьсот семнадцатый, тут все понятно. Революция, «Власть советам!», и тому подобное. Большевики, зачем-то пытались снести эти строения. Может, хотели найти спрятанное монастырское золото, а может, какие другие имели на то причины, не скажу. Тем не менее, ничего у них не получилось. Как видите, стоят и поныне. Пережили революцию, две войны. Может, камень монастырский, из которого они большей частью сложены, оберегает. А может, что-то еще, не столь мистическое, не знаю…

Я умолк и поднял глаза на своих друзей. Все внимательно смотрели на меня, не иначе как ожидали продолжения. Но знаешь, я из тех людей, которые мало того, что не умеют рассказывать, так еще и не привыкли к излишнему вниманию. Увы, не душа я компании! Теряюсь, волнение, краска. Вот и в тот раз стоило мне умолкнуть, как почувствовал, что начинаю краснеть. Благо поздно было, изрядно потемнело и в неверном свете костра ничего этого не заметно.

Наш старший менеджер, Игорь, демонстративно зевнул, протянул руку к ящику, извлек из него бутылку пива, откупорил, отпил и авторитетно заявил:

— Сказки все это. Откуда информация?

— Скорее всего, ты прав. Эту сказку, или легенду, мне в детстве бабушка рассказывала. Я ведь вырос неподалеку. Вон там на противоположном берегу виднеется мой дом. Виднелся бы, днем, но уже почти ночь, так что…

Большинство из компании последовали примеру Игоря и потянулись за прохладным хмельным напитком. Вот, собственно, и все. Прошел мой звездный час, промелькнул и скрылся, не воротится он уже, пусть даже мне удастся что-нибудь, сколько-нибудь интересное вспомнить, никто меня слушать не станет.

Я посмотрел прямо перед собой сквозь костер, сквозь беспокойные лепестки живого огня. Странно, но на меня по-прежнему смотрела пара глаз. Больших, прекрасных и глубоких. В их бездне чертиками поблескивали язычки пламени, взывая к первобытным инстинктам, притягивая и не давая отвести взгляд. Конечно, поздним вечером, в надвигающейся темноте, цвет глаз не различить, но я прекрасно знал — эти глаза цвета вечернего неба. Такого глубокого, бездонного и безграничного. Синего, густого, завораживающего и манящего. Да что там цвет! Я знал о них все и ради них мог сделать все. Все что угодно, не мог только подойти и заговорить с очаровательной девушкой, украшением которой они являлись. С Дашей…

Новенька она у нас, всего несколько дней назад устроилась на работу, секретарем нашего Питекантропа, в смысле Александра Геннадьевича, нашего директора. Прозвище, говоришь, не директорское? Не соглашусь. Да и «Питекантроп» это не столько его прозвище или там кличка, сколько его сущность.

Правда, так и есть! Но по порядку, значит, по порядку…

Началось все с того, что наш прежний директор вышел на пенсию. Идеальный был руководитель. Мечта любого офисного работника! Он не понимал, чем занимаемся мы, а мы понимали, чем занимается он. В том смысле, что он сам ничего не делал, но и нам не мешал трудиться. И что поразительно — работа шла! Планы перевыполнялись. Фирма прибыль получала, коллектив — премии. Нам спокойно было и ему, я более чем уверен, неплохо. Кроме того, не было этой нынешней излишней инициативности. Не было добровольно-принудительных походов. Монотонно было все, стабильно, предсказуемо. А теперь, что ни выходные, так получите — то театр, то выставка, то еще что-то подобное. Нет, мы бы наверняка и не возражали, если бы это шло от нас самих. Чтоб было все в истинно-добровольном порядке…

Я хотел сказать, что завел наш новый директор такую вот практику — в выходные, весь коллектив обязан участвовать в культурном мероприятии. В любом, на выбор, на выбор… директора.

Вот первый такой культпоход — исторический музей. Конечно шеф с нами. Куда без него! Не буду возражать, много интересного увидели, познавательного много. Кое-кто даже знаний набрался. Я, к примеру. Но дело не в знаниях. Добрались мы, значится, до центрального экспоната музея — питекантропа, не живого, бутафорского, но эффектного. Стоит, представь только, посреди зала, чуть наклонившись вперед, в правой руке топор каменный над головой занесен. Левая, за спину спрятанная, камень сжимает. Наверняка поохотиться решил, а то и вовсе на тропу войны вышел.

Полюбовались мы на него, с одной стороны посмотрели, с другой, и тут наш шеф, представляешь, становится рядом, также руку над головой заносит и зубы скалит, точно как тот, экспонат который! Как тебе картина? Точно! Стоят два доисторических человека. Просто одно лицо! Правда, нашего легко узнать. У его далекого предка живот гораздо меньше был. Что поделать, ему ведь за обедом побегать приходилось, не то, что нашему!

С этого все и началось. Питекантроп стал «Питекантропом», а мы, то в театр, то в кино, то в музей, то на выставку. Словом, хочешь, не хочешь, можешь, не можешь, а принимай участие в коллективном мероприятии. Собственно и в тот раз у костра мы выполняли распоряжение директора, но тогда очень даже приятное. Это я посодействовал! Как-то при случае намекнул, что эта мельница, руины эти, памятник архитектуры. Надо, мол, коллективом съездить. Ознакомиться. Он согласился, а остальное мы уже на месте додумали. Благо магазинов полно. Что сказать, получилось здорово. Шашлык на природе, может ли быть что-то лучше? Разве только то, что наш Питекантроп не смог присоединиться к коллективу. Это да, иначе ни отдыха, ни вот даже пива не было бы!

А все-таки Даша смотрит на меня. Именно на меня. Казалось, встань, подойди, а не могу, будто что-то мешает. Боюсь чего-то. Чего-чего, боюсь, что есть у нее кто-то, а тут такой я! Глупцом боюсь выглядеть! Всего-то. Но странная логика получается, я боюсь, другой кто-то тоже боится. Что я, что другие, думаем, мол, если девушка красивая, она не может быть одинокой. Все так думают, а в результате она одна! Далее можно вывод сделать — красота не гарантия счастья! Хотя, где я, а где счастье…

Игорек подсел ближе. Сейчас начнется. По всему видно, он уже готов доказывать, что я все выдумал. Уже пару-тройку аргументов подготовил, сейчас выдавать будет. По одному. В угол меня загонять начнет. Любимое это у него занятие — вырвет слово из контекста и потом долго выводы делает. А цель одна, доказать что ты (я в данном случае) лжец, выдумщик и обманщик. И это притом, что я рассказал историю, которая никоим образом не претендует на достоверность!

— Серега, но ты так и не договорил, что там было дальше. Ну, с этим строением, с мельницей вашей.

Не понимаю, что-то он издалека заходит.

— Что дальше? Революция. Помещения некоторое время служили как РТП, ремонтно-транспортное предприятие. Со временем, построили новые корпуса. На противоположном конце города. Более просторные, да и просто более современные. Об этих же на десятки лет забыли. Уже в более обозримом прошлом зародилась идея превратить это место в развлекательный центр, заодно и отреставрировать. Благо территория обширная. Да и помещения для подобного использования подходящие. Видишь, одно здание высокое, в четыре этажа, а вокруг него несколько низеньких, одноэтажных. Помнится, в четырехэтажном должен был разместиться краеведческий музей, кинотеатр на несколько залов, еще развлечения разные детские. В прочих зданиях планировались помещения для кружков. Вокруг всевозможные карусели, аттракционы. Наверняка было бы здорово! Уже и план подготовили, смету утвердили, деньги на реставрацию выделили, но все что успели сделать: подлатали одну стену, да часть крыши перекрыли. Потом районное начальство сменилось и, как оказалось, деньги канули в бездну бюрократического аппарата. Так вот и стоит до сих пор…

Я замолчал. Непроизвольно взглянул в том направлении, где еще недавно сидела Даша. Просто напротив меня за костром. Ее не было. Неожиданно позади меня послышался нежный грудной голос девушки:

— Развлекательный центр, здесь? Среди непроходимой чащи!

Я закашлялся и, стараясь говорить спокойно, ответил:

— Конечно. Только если бы проект довели до ума, все было бы по-другому. Никакой чащи, никаких зарослей. Территорию бы облагородили, клумбы, деревья, дорожки. Место здесь очень даже живописное. Просто так получилось, что мы поздно приехали, если бы чуточку раньше, можно было прогуляться, осмотреться. Вон там речушка, она буквально огибает строения, делая территорию округлым полуостровом и…

Недослушав, Даша отошла в сторону. Игнорируя меня, глаза проследили за ней. Увидели, как она удалялась, не спеша подходила к кленовым дебрям, густому строю растущего вдоль стены кустарника, как ее фигурка таяла, растворялась в надвигающихся сумерках.

Выйдя за пределы освещенного пламенем круга, она остановилась и вполоборота обернулась. Ее глаза, в которых по-прежнему блестели отсветы костра, на мгновение задержались на моем лице (а может, мне так хотелось?). Очень медленно она повернулась, склонила голову и исчезла в листве. Сидящий рядом со мной, Игорь что-то продолжал говорить, но я его уже не слышал. Не до него было, ведь в нескольких метрах от того места, где растворилась в темноте Даша, я видел руку. Она покачивалась в воздухе, словно была не частью тела человека, а просто отдельно висящим объектом. Рука кого-то звала, манила кого-то. Я огляделся, единственным человеком кто мог ее видеть был я. Следовательно, манили именно меня.

Тяжело, словно через силу, я поднялся, пошел следом за девушкой. Вернее, в том направлении, куда она ушла, я ведь ее не видел. Да и не мог видеть, но впереди, всего в нескольких шагах, покачивались ветки и изредка, казалось, виднелась ярко-красная блузка. Казалось, виднелась?

Заросли стали реже. Передо мною из темноты выросла высокая стена центрального здания «мельничного архитектурного ансамбля». Такая высокая, что ее верхушка терялась где-то в ночной вышине, затмевая звезды.

Просто рядом со мною, на расстоянии вытянутой руки, неверным светом подсвечивался дверной проем. Я застыл, с удивлением глядя на его четкие очертания. Странное дело, все мое детство прошло у старой мельницы. Да дня не проходило, чтобы мы с друзьями, будучи детьми, не играли среди руин. Думал, знаю каждый кирпичик, каждый камешек, а тут целая дверь. Как это понять, как такое не заметить?

Мысли двигались медленно, потому очень скоро размышлять надоело. Я ступил на кирпичи, составляющие порожек. Послышался звук, тихий с нарастанием — девичий смех. Смешливые колокольчики безудержного веселья витали вокруг меня. Удивительно приятный звук, но это не Дашин голос, ее несколько ниже и куда нежнее.

Детальнее проанализировать особенности женских голосов различной тональности мне так и не удалось. Вспыхнул ослепительно-яркий свет, но высветил он не развалины, как можно было того ожидать, а жилой интерьер. Не похоже на то, как строят ныне, тем не менее…

Оглушительный грохот, сильный удар, меня отбросило в заросли клена. Последнее что запечатлелось в памяти — медленно гаснущий огонек. Тающий в темноте проем двери. Яркий свет, превращающийся в серый с прожилками камень.

Когда глаза открылись, они увидели меня лежащего на одеяле. Сначала как бы со стороны, затем все ближе, ближе и вот я уже смотрел в пустое ночное небо. Рядом догорали остатки костра. Тихо шумел мотор микроавтобуса. Его подфарники висели в темноте и тусклым свечением озаряли полянку. Надо мною склонились лица. Такие знакомые, близкие, почти родные. Вот, вижу: Игорь держит меня за руку, пульс нащупывает. Ольга влажной салфеткой вытирает мое покрытое испариной лицо.

Попытался приподняться. Почти получилось. Оля испуганно вскрикнула, но сразу облегченно выдохнула:

— Ну и напугал ты нас! Что случилось?

Я огляделся:

— А где Даша?

— Так у тебя свидание было? — Игорь с насмешливой полуулыбкой посмотрел на меня. — В следующий раз предупреждай!

— Какое там свидание? Я спрашиваю, где Даша, секретарша нашего… Питекантропа?

На этот раз уже все лица с выражением искреннего недоумения смотрели на меня. Ольга коснулась моего лба и серьезно заметила:

— Температуры, кажется, нет. Сережка, что случилось? Какая секретарша у Питекантропа? Откуда взялась? Да и просто, зачем она ему нужна! Не иначе как ты здорово ударился. Ничего, отдохнешь, отлежишься, пройдет. Нам пора, машина давно ждет. Едем!

Я пытался сопротивляться, но мое сопротивление выражалось больше в словах, нежели в действиях. Тело меня слушаться не желало. Так что часы еще не отмерили и пяти минут, как автобус, громко чихнув выхлопной трубой, тронулся. Силы окончательно покинули меня. Я уснул.