Первый круг Ада

Сергей Витальевич Карелин, 2023

По чисто случайному совпадению… Нет! Что я несу?!? Никакая это была не случайность! Всё это произошло из-за взбалмошного поведения одной венценосной особы. Короче, пощипал я со своей командой совсем не ту цель. В качестве расплаты, в руках имперцев меня и команду ждали рудники Архогаста или транслируемое по ТВ на всю Галактику публичное молекулярное распыление. А за спиной находились мои «партнёры» по ремеслу, готовые меня четвертовать за эпический провал… И тогда мы выбрали дорогу в Ад! Ну как сказать выбрали? В общем то выбора то и не было. Было тяжело, но с верными друзьями может быть весело, даже в аду. С этого и началась история о том, как красавчик-блондин, нимфетка-малолетка и везучий неудачник оказались в…крайней непростой , безвыходной ситуации, но тем не менее решили подчинить планету с аборигенами, но как оказалось, нашла "коса на камень"…

Глава 4 Встреча у Веги

На стеновом экране ослепительно сверкала Вега. Место, где намечалась встреча с имперцами, находилось в стороне от межзвездных трасс. У Веги не было планет, на которых могла зародиться жизнь. Все её четыре планеты были непригодны для колонизации. Слишком много тепла давала голубая звезда. За миллионы лет лучи её убийственной радиации превратили планеты в раскаленные пустыни.

Хаас, Мила и я, стояли у пульта управления, за которым сидело четыре имперских сержанта, управлявших фрегатом, и смотрели на встречавший нас флот. Наши прогнозы оправдались. Встречало нас четыре тяжелых крейсера, два эсминца и флагман имперского флота, носивший весьма символичное имя — «Смерть», а также целая туча истребителей. Этих кораблей вполне хватило бы, чтобы легко уничтожить пять таких фрегатов как «Беспощадный».

— Ну, все! Теперь папа вам покажет! — раздался радостный вопль принцессы сидевшей рядом с сержантами.

Весь полет она вела себя тихо. Несмотря на предупреждение шефа, я уже знакомый с характером этой красотки, поговорил с ней по душам, в результате чего она оставалось смирной, вплоть до появления на экранах имперского флота. Теперь, почувствовав близость освобождения, она вновь вспомнила свою родословную.

— Вас всех на молекулы разложат! Вы будете у меня в ногах валяться…вы…ой! Что ты делаешь? Аааа!

Две хлесткие пощечины Милы, прекратили поток угроз, изливаемый связанной по рукам и ногам Элен, и она замолчала, потирая плечами сразу покрасневшие щеки и исподлобья смотря на нас.

— С нами пытаются связаться, сэр, — произнес один из сержантов.

Эти олухи записали меня в командиры корабля, и обращались ко мне только «сэр». Сначала это раздражало, но потом даже стало забавным.

— Включи громкую связь! — приказал я.

В рубку сразу ворвался искаженный динамиком хриплый голос. Нет, это — не по причине отсталых технологий, это — странный фетиш имперского адмиралтейства. Коммерческие мобильные голографические проигрыватели выдают нормальный звук, в любой части Галактики и на любом канале голо-ТВ, а вот основные динамики боевых кораблей повсеместно искажают звуки и голоса.

— «Беспощадному», «Беспощадному», прекратите движение и подготовьте шлюзовые камеры. Мы высылаем к вам транспортный корабль!

— Ну, все, — произнёс я, — обращаясь к своим друзьям, — мы доставили их, выполнили требования Императора, пора позаботиться и о себе, рвём когти!

С этими словами я выстрелил шоковыми зарядами в хлопающих удивлёнными глазами сержантов, бросил изогнутый кинжал под ноги обомлевшей Элен и выскочил из рубки, несясь к лифту. За мной последовали Хаас и Мила. Лишь мы влетели в лифт, за его закрывающими дверьми раздался негодующий визг принцессы. Ей наверно не терпелось понаблюдать за нашими мучениями. Если она сможет обойти закон Империи, по которому трон передавался только по мужской линии, и когда-нибудь станет королевой, то мне даже страшно подумать, что эта девица сможет натворить в Галактике.

Тем временем двери лифта разъехались в стороны, и мы оказались в огромном шлюзовом отсеке. Среди пустых стапелей, одиноко стоял наш истребитель. Мы буквально запрыгнули в него, пальцы Хааса забегали по клавишам, маленький корабль ожил.

— Системы готовы к старту, — пробасил голос ИИ нового бортового компьютера, одного из моих последних приобретений.

Конечно, он стоил бешеных денег, но мог справиться с системами управления кораблём в любой ситуации, имея кучу всевозможных блокировок, установок автономного питания и самый современный брандмауэр от Лики. Чёрт, Лика! Технически, она также участвовала в операции захвата и внесла ощутимый вклад. Но хакерша не доверяет никому, так просто её не обнаружить.

— Давай, Комп, жми! Задача уйти от преследователей и выйти на траекторию для гиперпрыжка. — Прокричал я, параллельно отправляя короткое зашифрованное послание на одноразовый сетевой адрес.

Каждый корабельный компьютер имел свое имя. Я не стал мучиться при его выборе для своего компьютера, просто сократил само слово.

Веерообразно открылись толстые металлические створки, открывая длинный коридор, который через систему шлюзовых перекрытий и энергетических щитов вёл в открытый космос. Взвыли двигатели, и наш истребитель медленно поплыл к коридору. Войдя в него, он начал набирать скорость, и вскоре ведомый автоматическими навигационными системами корабля, оказался в космосе. Я заложил крутой вираж, скорректированный расчётами ИИ, и истребитель помчался прочь от «Беспощадного», находясь в слепой зоне радиолокационных радаров имперских кораблей. Свето-дисперсионный и гравитационный улавливатели были способны засечь объекты сквозь препятствия, но работали они гораздо медленнее. У нас было не менее четверти минуты до обнаружения.

В отличие от зрения противника, его собственные передвижения были для нас, как на ладони. Вирус всё ещё находился в компьютерном оборудовании корабля, и он постоянно отправлял на наш бортовой компьютер изрядную долю данных. Почти одновременно с нашим появлением, от имперских кораблей, к нам устремилось по меньшей мере пятнадцать таких же истребителей, как у нас, только более поздней модификации.

Скорость у них была больше нашей, и я взмолился всем известным мне богам, чтобы мы успели добраться до точки гиперпрыжка. Но виртуальный бог бортового компьютера вынес своё решение раньше, и выводы его были совершенно не утешительными. Определённо не успеем. Придётся прорываться с боем.

С блеском бледно-голубых огней ожила спаренная рельсовая пушка, смонтированная в нижней части кормы истребителя. В современную эпоху мало кто пользуется таким оружием. Скорость кораблей значительно возросла, что наложило определённые требования на вычислительные возможности системы наведения, кроме того, стрелок обязан был быть Мастером. Именно с большой буквы Мастером. Благодаря Лике, бортовые системы нашего маленького истребителя были не намного хуже, чем у стандартного крейсера, а боевая интуиция Милы позволяла ей стрелять чуть ли не с закрытыми глазами.

Рабочее место Милы было в два раза шире чем у нас с Хаасом. Сидела сейчас она к нам спиной, лицом к врагам, чтобы лучше чувствовать направление стрельбы. На трёх экранах прицеливания векторами и кругами разного размера обозначались гравитационные поля звезды, планет и космических кораблей, а также направление и скорость фотонного ветра. Полдюжины крестиков наведения на цель, по две штуки на каждый экран обозначали точность наведения по трём плоскостям. Мистическим образом мозг Милы выбрал нужное время и направление выстрела, девушка дважды нажала на гашетку. Я дважды почувствовал несколько слабых толчков через джойстик рулевого управления — заряды ушли.

Высокоскоростные крупнокалиберные кинетические пули вылетев из пушки прошли по касательной и едва ли не чиркнули корпус «Беспощадного», пролетая возле него. Ухваченные его гравитационным полем, они слегка изменили направление, по пологой дуге направившись к вражеским истребителям. Манёвр технически невозможный для фотонных излучателей. Разрушающие свойства крайне дорогих сверхтяжёлых пуль из твёрдосплавных металлов, с сердечником, добываемым из ядер нейтронных звёзд, достигается за счёт чистой кинетической энергии, поэтому сами по себе они не имеют энергетической сигнатуры, как торпеды, ракеты или мины. Системы предупреждения истребителей противников обнаружили их, когда было уже поздно. Кусочки высокоплотной материи практически не задержались энергетическими щитами и насквозь прошили тонкие корпуса маленьких космолётов. Один из них сразу взорвался световой вспышкой, а второй резко сбавил скорость и ушёл в крен.

Тринадцать оставшихся в строю машин бросились в рассыпную, и как раз в этот момент гравитационные радары флота имперцев засекли корабль, отделившийся от фрегата. От фотонных излучателей нас, по-прежнему, защищала мощная фигура «Беспощадного». Несколько десятков самонаводящихся торпед стартовали с кораблей вслед за беглецами. Истребителям пришлось резко изменить направление, чтобы получить возможность прицельной стрельбы, что подарило нашей старенькой Акуле ещё дюжину секунд форы.

Мозги ракет были слишком слабыми, чтобы обнаруживать мелкие объекты и уклоняться от них. Мила перезарядила рельсовую пушку дешёвыми снарядами и погрузилась в сражение. Торпеды были защищены от лазерных лучей портативными энергощитами с небольшим зарядом. Только после нескольких попаданий, можно было уничтожить торпеду. А вот пули выводили торпеды из строя с первого попадания. Но ты попади еще… В имперском флоте почти не было извращенцев, которые бы пытались отстреливать торпеды из рельсовой пушки. А наша Мила словно кайфовала от такой запредельной сложности. За нами образовалась целая дорожка из ярких жёлтых шаров, что не особо способствовало точности прицеливания имперских истребителей.

К моменту, когда вражеские космолёты вынырнули из-за Беспощадного, Мила расстреляла добрую половину торпед. Не дожидаясь предупреждения системы, я начал манёвр уклонения. Акула прокрутилась вокруг оси, уходя в сторону, несколько голубых фотонных плесков блеснуло где-то справа. Мила натянула на голову шлем с окулярами дополненной реальности, её кресло чуть приподнялось, обнажая шарнирную систему, а из потолка выдвинулись два экрана наведения с перчатками-джойстиками управления. Экраны были сцеплены на одну платформу с джойстиками, и вся конструкция передвигалась на полукруглых рельсах. Каждая из систем была независима от другой и отвечала за два разных набора вооружения, на левой и правой половине истребителя, соответственно. На моей памяти, Мила — единственный стрелок, управляющий системами наведения с двух рук.

Голова её то беспорядочно болталась из стороны в сторону, то останавливалась в одном положении, и только вытянутые руки, непрестанно двигающиеся в разных направления, да жмущие курок пальцы показывали то, что она всё ещё в деле, а не задумалась над чем-то. Интенсивность стрельбы каждой из систем была в два раза выше, чем у обычного стрелка, а вместе, Мила стреляла за четверых. И редко промахивалась.

Хаас, слева от меня, бешено клацал на клавиатуре, высчитывая вместе с бортовым компьютером выгодные точки прорыва и уклонения. Результаты его вычислений в режиме реального времени разноцветными узорами попадали на мой боевой терминал. К этому моменту мы все замолчали, слова передавали информацию слишком медленно для нашей ситуации. Но именно в такие моменты мы достигали чего-то подобного коллективному сознанию, чувствуя и предсказывая мысли друг друга.

«Акула» закладывала неестественно крутые виражи, оставаясь в слепой зоне крупных кораблей и без остановки обстреливая истребители врага. Во вражеских машинах сидели далеко не курсанты, но им, всё равно, было далеко до нашей Милы. Ещё через дюжину секунд, когда торпеды практически сели нам на хвост, вспыхнул третий истребитель. Мила вытащила правую руку из перчатки управления основными боевыми системами и схватилась за джойстик рельсовой пушки. На некоторое время мы исчезли с радаров противника, скрывшись за густым фейерверком торпедных взрывов.

В то время, когда Х-20 пытались найти окно для точной стрельбы, по обшивке двух из них простучала очередь пуль. Разведданные с Беспощадного ещё никто не перекрывал. Обычные твердосплавные пули, хоть и не смогли пройти сквозь корпуса истребителей, серьёзно повредили обшивку и некоторое оборудование, что вывело эти истребители из текущего боя.

Секунды стремительно утекали, основные корабли флота, вкупе с их тяжёлым вооружением, вот-вот должны были выйти на линию прямой видимости. Тогда нас определённо сожгут или распылят. А может, сначала сожгут, потом распылят. И без всякой публичной казни. Мила подстрелила ещё один имперский истребитель, я готовился уйти в гипер при любом раскладе, даже если точка входа будет опасной.

— Смотрите! — вдруг крикнул Хаас, показывая рукой в точку на лобовом обзорном иллюминаторе. Я повернулся следом за его рукой и с изумлением увидел, что по нашему курсу появилось какое-то странное, переливающееся всеми цветами радуги, быстро разрастающееся облако, впечатляющих размеров.

— Что это, Комп? — спросил я.

— Секунду! Проверяю информацию сканнеров… — секундная заминка… — Природа данной субстанции мне неизвестна. Субстанция обладает сильным гравитационным и электромагнитным полем. Мощности не хватит, чтобы сопротивляться притяжению субстанции….

— Дьявол! — выругался я.

В это время показались крейсеры, и преследователи открыли огонь. К этому времени мы уже практически вплотную приблизились к облаку. Мощное электромагнитное поле сильно рассеивало выстрелы фотонных излучателей, остатки мы вполне безопасно приняли на энергощиты. Если бы не влияние разноцветной субстанции, мы уже давно превратились в космическую пыль. Нас все сильнее засасывало в неизвестное облако. Преследователи, видя, что происходит, прекратили огонь, и принялись отступать, борясь против возрастающей силы притяжения.

Наша Акула задрожала, и меня вдавило в кресло. С огромной скоростью корабль понесся прямо на облако, и мы увидели, как приближается клубящееся многоцветное сияние. В последний момент захлопнулись бронестворки иллюминаторов, и я потерял сознание.

****

— Алекс, эй Алекс! Ты жив? — кто-то настойчиво тормошил меня за плечо.

Вроде…

С трудом разлепив глаза, в мерцании лампы аварийного освещения я увидел Хааса, склонившегося надо мной.

— Мы живы? — в свою очередь поинтересовался я у него.

— Как видишь, — пожал тот плечами.

— Мила?

— Здесь!

Сбоку появилась наш стрелок. Несмотря на помятый вид, держалась она молодцом.

— Значит, все целы. Хорошо. Комп! Комп!

Услышав в ответ длительную тишину, сначала я думал, он мне не ответит. И перспектива эта была совсем не радужной. Но к моему огромному облегчению, через несколько минут компьютер заговорил.

— Слушаю, Алекс!

— Доложи повреждения!

Система навигации выведена из строя. Система жизнеобеспечения, повреждения семьдесят процентов. Система защитных полей, повреждения пятьдесят процентов! Система гипердвигателей, повреждения сорок процентов! Система планетарных двигателей, повреждения семьдесят процентов!

— Ничего себе! — присвистнул Хаас, — что значит повреждения семьдесят процентов системы обеспечения?

— Это значит, что повреждена установка рекуперации воздуха. Кислорода осталось на семь часов пятьдесят три минуты и тридцать девять секунд.

Мне стало не по себе. Установка рекуперации превращала выдыхаемый нами углекислый газ в кислород. Без неё мы обречены на смерть.

— Сможешь починить? — поинтересовался я.

— Необходима посадка, специальные приборы и время, — ответил компьютер. — В данный момент я могу только починить систему навигации. Уже починил. Но не полностью…

После этих слов раскрылись бронестворки, и у всех нас вырвался удивленный вскрик. Перед нами висел голубоватый шар планеты, явно земного типа. Вдали горела желтая звезда, до боли напоминавшая Солнце.

— Где мы? Дай координаты и охарактеризуй планетарную систему! — я кивнул Хаасу, и пальцы того забегали по клавишам.

— Кислород двадцать три процента, состав воздуха приемлем для дыхания. Вирусов не выявлено. Адаптация два дня. Координаты определить не могу… Вычисление гиперпространственных координат. Координаты определить не могу…

— Он не сможет, — проговорил Хаас, отрываясь от монитора, — все сканнеры вышли из строя. Мы сейчас почти ослепли и совсем оглохли.

— Но двигатели работают на тридцать процентов, этого хватит, чтобы приземлиться. А там починим! — возразила Мила.

— Починим… — усмехнулся я, — планета нам неизвестна. Судя по визуальному осмотру, у нее нет даже искусственных спутников, значит, ее обитатели, если таковые имеются, ещё не вышли в космос. Они помогут? Вряд ли. Но, ты права. Выход один — посадка. Иначе мы здесь задохнемся. Комп!

— Да, сэр!

— Мы сесть сможем?

Секундная заминка…

— Вероятность семьдесят процентов!

— Тогда вперед.

Нацепив громоздкие аварийные скафандры, мы устроились в креслах, которые сразу же обхватили нас ремнями безопасности. Бронестворки снова сомкнулись, и свет погас, остались только разноцветные мигающие лампочки на пульте, да бегущая строка на мониторе, за которой внимательно наблюдал Хаас.

Планета начала быстро приближаться, и вскоре мы вошли в атмосферу. Истребитель начал дрожать от вибрации постепенно замедляя скорость. Но вот тряска закончилась, и мы выскочили в нижние слои атмосферы.

Я смотрел на монитор. Высота триста километров, двести, сто, пятьдесят. Внезапно истребитель вновь задрожал, и я увидел, как на датчике температуры, столбик стремительно пополз вверх. Если бы не скафандры, нам бы пришлось тяжко.

Предупреждающе замигали индикаторы защитного поля, фиксируя стремительно опустошающийся уровень заряда. Мне стало не по себе. Скорость, с которой они падали, говорила о том, что через минуту, его и вовсе лишимся. И тогда мы разобьемся о поверхность планеты.

— Комп! — прошептал я, — полный автопилот. Все резервы топлива на генерацию энергии для щита. Должно хватить…

Следом за этими словами корабль вновь начало трясти. Казалось, он сейчас развалится на куски. Я почувствовал, как теряю сознание. Последнее, что я увидел, это синее безоблачное небо в обзорных экранах. После этого меня окружила темнота.