Охота пуще неволи. Записки «городского» охотника

Сергей Васильевич Ульяновский

«…Стаж этот наживался не в юном возрасте, а накладывался на жизненный опыт сорока–пятидесятилетнего мужика. Это позволяет автору надеяться, что излагаемые события и случаи на охоте и вокруг нее, подлинно имевшие место и оформленные в виде субъективных заметок, охотничьих рассказов и баек, будут не бесполезными для читателя».

Глава 3. Как я приобщился к охоте

Коготок увяз — всей птичке пропасть

Как показывает практика, почти все мужики втягиваются в охоту примерно одинаково, но все же нюансы у каждого свои.

Я в свой первый сезон посетил лес по приглашению друзей примерно раза три. И, хотя мне давали резервное ружье ИЖ—27 для стояния на номере, азарта охоты я не ощутил: только раз увидел силуэт косули в мелколесье метрах в ста пятидесяти от меня, да еще слышал шум парочки косуль, удирающих от загонщиков по кустам. Конечно, более опытные друзья на этих охотах козликов добывали, но радости вид элегантных мертвых животных у меня не вызывал. Более того, в голове зрела мысль, что даже если на меня выйдет потенциальная добыча, то вряд ли буду стрелять — жалко косулек. Да простят меня загонщики за напрасный свой нелегкий труд.

Компания, в которую меня пригласили, подобралась хоть поначалу и мало мне знакомая, но душевная и доброжелательная. А особенно поразило, что в ней каждый постоянный участник четко знал свой маневр в организационных и кухонно-хозяйственных делах, без которых не обходится охота.

На следующий сезон меня вновь пригласили поохотиться. Видимо, лодырем я себя не проявил и поперек постоянной компании с инициативами не лез. Компания, ритуал охотничьего мероприятия привлекали, и я, конечно же, согласился, думая, что стрелять, скорее всего, не придется, постою — полюбуюсь природой, пару раз схожу в загонку. Так и было выезда два или три. И я уверовал, что стрелять не буду.

Однако обернулось все самым неожиданным образом и вовсе по-другому. Как говорится, стоял, никого не трогал. Ярко светило ноябрьское солнышко, снега почти не было, достаточно тепло. Место красивейшее. С охотничьей точки зрения мой номер был выигрышный: перед взглядом большие поляны с невысокими сосенками и редкими березками, за спиной густой лес. Любуюсь пейзажем, слегка поворачивая голову. Загонщиков не слышно, видимо, идут издалека по большому кварталу. Вдруг, как наваждение, откуда-то взялся красивый, гордый и даже вызывающе нагло стоящий всего метрах в сорока от меня козел. Ведь только что было пусто! А тут — явно видимые большие рога и ноль внимания на меня. Что произошло дальше, в деталях не помню. Но ружье будто само вскинулось к плечу, навелось на наглеца и выстрелило. Упал он на месте, без мучений. Добивать не пришлось. И хорошо.

Как потом шутили друзья-охотники: «Ну, что, Гринпис, развязался?!» Шутка шуткой, но так оно и оказалось.

В том же сезоне случилась и вторая удача, закрепившая желание охотиться и дальше. Причем, случай выдался непростой. Пришлось стрелять по быстробегущему гонному козлику с сорока семи метров. Получилось удачно с одного выстрела, без добития и добора. Правда добыча оказалась трехногой (у правой передней ноги не было нижней части), но двигалась так плавно и динамично, что заподозрить ее в инвалидности было невозможно.

Стало понятно, что вариантов стрельбы в загонной охоте на косулю настолько много, что говорить об однообразии такого рода охоты вряд ли приходится. Последующие десять лет это постоянно подтверждают.