Нерушимый форпост

Сергей Васильевич Моисеев, 2020

Освоение далёких миров зачастую преподносит сюрпризы. Об одном таком и пойдёт речь…

Часть 5

Митурин, словно вампир, поднял руки и грозно зарычал на Артюкова:

— Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

Но не удержался и, прыснув от смеха повалился на пол, больно ударившись головой об стенку.

Все ждали, что капитан сейчас задаст взбучку Митурину, но он неожиданно похвалил его:

— Это хорошо, Митурин. Не следует раскисать в этой ситуации. Но шлем здесь лучше не снимать. И вы все оденьте.

Он посмотрел на часы и уточнил:

— Через семь минут начнется артобстрел. Надо быть готовым ко всему.

Шлем — это целая вселенная и неотъемлемая часть снаряжения солдата. В него забыли вставить разве что пулемёт, а в остальном он исправно выполнял функции радара, рации, тепловизора, навигатора и ещё массу необходимых вещей нужных солдату. Но носить его постоянно было невыносимо и поэтому, при случае или без случая он сбрасывался солдатом за спину. А чтобы ремешок не давил на шею, солдаты приклеивали к комбинезону специальные крючки, поскольку пришить их к этой плотной материи было невозможно.

Словно перед грозой в небе полыхнули молнии и земля затряслась от взрывов.

— Началось, — прошептал кто-то из солдат и все замерли, прислушиваясь к далёким, пока, разрывам. Страшная свистопляска длилась двадцать минут и закончилась так же внезапно как и началась. Лишь один снаряд упал достаточно близко, заставив ёкнуть сердца солдат. Слава богу, пронесло.

Как только артобстрел закончился, капитан вывел свою группу из укрытия и сказал:

— Разбейтесь парами и ищите место, где стены разрушены до основания. Там и обоснуемся. Будет легче увидеть, что здесь происходит. И включить всем передатчики. Теперь, я думаю, это уже неважно — засекут нас или нет. Но всё равно — старайтесь поменьше болтать.

Заметив, что разбиение на пары вызвало некоторое затруднение у солдат, капитан улыбнулся, хотя и понимал, что это его ошибка и рявкнул:

— На первый второй рассчитайсь!

Солдаты разбрелись в разные стороны, а капитан, оставшись один, направился к самому высокому зданию в центре цитадели.

Он толком и сам не знал, зачем он туда пошёл, но надеялся, что сверху он сможет хоть что-то разглядеть. Посмотрев на небо, он прибавил шаг. Следовало поторопиться — надвигались сумерки.

Отсюда, с высоты почти двадцатиэтажного дома открывался прекрасный вид, но сейчас капитану было не до этого. Он давно уже проклял свою затею и теперь пытался отдышаться, облокотившись на оконный проём. Вымотал не столько сам подъём, сколько узкие ступени этой бесконечной лестницы из камня.

Но труды не были напрасными. Капитан сразу увидел зияющую брешь в крепостной стене и скорректировал движение своих солдат в нужном направлении. На прощание он ещё раз окинул взглядом окрестности, но так ничего примечательного и не увидев, стал спускаться вниз. На миг ему показалось, что где-то там, в глубине бездонного лестничного пролёта мелькнул огонёк, но как он не пытался разглядеть, что это было, ему это не удалось. Спустившись, он ещё раз осмотрел помещение, но подозрение вызывал лишь возвышающийся посреди зала каменный купол.

«Наверное, от него отразился луч света» — подумал капитан. Как бы там не было, ему не оставалось ничего другого, как только вернуться к своим бойцам.

— Ну вот, орлы, — окинув взглядом разрушенный участок стены заключил капитан. — Теперь нам остаётся только ждать чудесного воскрешения этих развалин. И постарайтесь не прозевать этот волнующий момент. По моим подсчётам это происходит в промежуток между двумя и четырьмя часами ночи. Так что пока можете отдыхать или даже поспать, если сможете. А вот этот камушек, — он указал на приличный кусок глыбы отвалившийся от стены, — давайте оттащим подальше. По моим, опять же наблюдениям, мусор эти неведомые строители после себя не оставляют. Хотелось бы увидеть, как они это делают.

Впрочем, надежды на это было мало. Твёрдые как алмаз, но хрупкие как стекло, каменные блоки, из которого были сложены крепостные стены, имели довольно интересное свойство. От взрывов оставались лишь крупные куски, а всю остальную мелочь, от какого-то внутреннего напряжения, разрывало на части, превращая осколки в песок, в изобилии скрипевший здесь под ногами. Скорее всего, догадывался капитан, и с крупными осколками происходит то же самое. Только гораздо позже.

Но пока, увидеть это не удавалось никому, и капитан надеялся, что он будет первым.

Уснуть в состоянии нервного напряжения не получалось и солдаты, сбившись в кучу, сидели молча, тревожно вглядываясь в сгущающийся сумрак ночи. Кто-то включил фонарик, но тут же выключил его. С ним вообще ни черта не видать, кроме узкой полоски света.

Куда-то подевались звёзды и это, тревожило ещё больше. Словно надвигающийся мрак пожирал и пространство.

Всё время казалось, что кто-то неслышно крадётся среди камней, подбираясь всё ближе и ближе, заставляя судорожно стискивать автомат и даже капитан, не выдержав, вскочил и стал разгуливать вдоль стены, противно скрипя песком. Как ни странно — это успокаивало. Появлялась уверенность, что и врагу не удастся застать их врасплох.

Время словно остановилось, растягивая минуты в бесконечность и ближе к полуночи, кое-то стал клевать носом устав от страхов и ожиданий. По этой причине никто сразу не заметил, что в центре цитадели возникло слабое свечение, а далёкие огни одной из базы землян, случайно оказавшиеся в фокусе провала, пропали.

Громкий треск в наушниках разбудил всех и все замерли в ожидании чего-то страшного. Но оказалось, что это Федерякин включил общий канал связи, пытаясь предупредить о нависшей угрозе.

— Товарищ капитан, — взволнованно сообщил он. — Проход закрылся. Мы, конечно, постараемся решить эту проблему, но обратного пути у вас пока нет.

— Понял, — вздохнул капитан. Собственно, он нисколько не сомневался, что так и произойдёт.

Он поднялся, и сладко потянувшись, стряхивая с себя остатки дрёмы, уставился на проём в стене. Чего-то там явно не хватало. Но вот чего? Так и не вспомнив, что там должно быть ещё, он сдвинул шлем и озадаченно почесал в затылке:

— Кто-нибудь помнит, чего не хватает в этой дыре?

— Там база «Север» светилась, — ответил Артюков. — А сейчас её нет. Может, спят, тоже.

Шутку капитан не оценил и, сообразив, что это неспроста, потянулся к своему токмаузеру.

— Самохин, — приказал он. — Тащи сюда свой огнемёт. Бей повыше, чтобы всё видно было.

Огненная струя взметнулась в небо, озарив окрестности и словно отрубленная, резко оборвалась, упёршись в невидимую стену. По эту сторону барьера бушевал огненный смерч, грозивший спалить любого, кто осмелится к нему приблизиться, а по другую — царил полный мрак и пугающая пустота.

Если бы струя огня рассыпалась огненным дождём, ударившись в невидимое поле, а не тонула бесследно в бездонном мраке, то было бы ещё понятно, что происходит. А так…

Капитан растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то объяснение этому факту, и обреченно махнул рукой. Сегодня не его день.

Спохватившись, он обернулся в поисках заветного камня и, не сразу разглядев его, едва не выругался. Слава богу, он был на месте и хищно отсвечивал своим кроваво-матовым боком.

— Митурин, — приказал капитан, переведя дух. — Следи за булыжником. Если он испарится: я с тебя три шкуры спущу.

— Есть.

Митурин резво подскочил к камню и уселся на него.

— От меня не сбежит, — довольно заключил он.

— Шут гороховый, — пожурил его капитан. — Ещё как сбежит. Да ещё и задницу твою прихватит.

Митурин испуганно соскочил с камня, а капитан уже кричал Самохину, почти оглохшему от рёва пламени:

— Гаси свою горелку. Оставь на консервы. Нам ещё тут долго торчать.

Наступила кромешная тьма и только сейчас капитан разглядел далёкий отсвет в центре цитадели. Сначала он подумал, что это нечто вроде фосфенов в глазах. Но нет. Мягкий пульсирующий свет не оставлял сомнений: там что-то происходит.

— Вот чёрт! — выругался капитан. Он хотел «пощупать» стену, можно сказать, своими руками, а тут такое… Не разорваться же на части!

— Митурин! Остаешься за старшего. Головой за всё отвечаешь. А я пока до башни сбегаю.

Митурин тоже увидел загадочное мерцание и простонал:

— Ого, товарищ капитан. Я тоже туда хочу.

— Ага, — буркнул капитан. — Только клоунов мне там не хватало. Оставайся здесь лучше. Чёрт, самое интересное пропущу, — бросив взгляд на провал с досадой заметил он.

— Может, товарищ капитан, туда вставить что-нибудь, — предложил Артюков. — Вдруг его переклинит?

— А что я засуну?! — возмутился Митурин. — Тут кроме камней ничего нет. А мне их стеречь велено.

— Да хоть автомат свой, — усмехнулся капитан. — Ремешок только, не отпускай, — лукаво уточнил он.

Он исчез в ночи, не включив даже фонарик, а Митурин тотчас приступил к исполнению новых обязанностей.

— Артюков! Слышал приказ капитана? Хватай свой автомат и бегом к провалу, умник… Ремешок только, не отпускай, — добавил он в тон капитану и злорадно хохотнул: — Посеешь автомат — попадёшь в дисбат.

— Дорвался, — зло пробурчал Артюков и, шепча ужасные напасти, которые он обрушит на него, поплёлся к стене. Но Митурин уже забыл про него.

— А вы что расселись?! — заорал он на остальных. — Я что, этот булыжник один охранять буду? Если он испарится: я с вас три шкуры спущу!

Поступило сообщение о вызове и капитан нервно тряхнул головой.

— Ну что там опять, Федерякин?

— Да я так, товарищ капитан. Просто предупредить хотел.

— Ну, давай, не тяни резину. Говори, что хотел.

— Тут такое дело… цитадель плеваться огнём стала. Я такое впервые вижу. Такой фонтанище минут пять бил, я даже испугался, думал и вас поджарило. Но вижу, сигналы на месте, значит не зацепило. Может и не видели даже. Дай, думаю, предупрежу.

— Фонтанище, говоришь.

Капитан улыбнулся, представляя, каких страхов натерпелся сержант.

— Если на северной стороне, то это наш.

— Ага, на северной, — облегчённо выдохнул Федерякин. — Тогда всё в порядке, товарищ капитан. Нашли что-нибудь?

— Ищем, Федерякин, ищём. Вы лучше своими поисками займитесь. Я тут век куковать не могу. И вот ещё что. Найди мне к утру полковника Семагина. Я тут как в мышеловке. Хорошо хоть ты не пропал.

— Хорошо, сделаем.

— Вот чёрт! — вдруг простонал капитан.

— Что случилось, товарищ капитан?! — заволновался Федерякин.

— Да нет. Всё в порядке, — успокоил его капитан. — Давай. Будь на связи. У меня дел по горло. Некогда мне.

Капитана вдруг осенило, что провал просто отгородили голограммой и поэтому он не видел, куда пропала струя от огнемёта. И как он раньше не сообразил? Это же повсеместная практика. Даже кабинки в туалетах затемняют голограммой, чтобы человек видел, что там кто-то есть. Правда, это сделано больше для удобства роботов-уборщиков, чтобы не бились об углы…

«Вот!» — снова возликовал капитан. — «Ключевое слово: робот-уборщик. Теперь мы знаем, почему мы ни черта тут не видели».

Капитан веселей зашагал к башне и вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью: — «Обалдеть. Нас целый год как лохов разводили».