Рандолевый катран

Сергей Буянов, 2012

Иногда взрослые верят в сказку сильнее детей, но не находят в себе сил признаться в этом. Профессиональная психология приходит на помощь, ставя перед человеком насущные вопросы: А что будет, если? Если наделить человека отсутствующими у него качествами, как повернётся его жизнь? Чего можно достичь, если… Если в жизни всё идёт через пень-колоду, если в отпуск на море отправляют на крещенские морозы, как не встряхнуться, не рискнуть: взять да перешагнуть порог инертности? Когда мечта сбывается, игра становится реальностью. А реальность не может развиваться иначе, как по правилам этой игры. Когда режиссёр становится заложником собственного сценария и может выйти победителем, только не нарушая самим собой выдуманных правил.

ГЛАВА 2

— Бураков! Пляши! — прокричали работяги.

Бураков набычился, глядя на испачканные мазутом физиономии сотоварищей.

— Письмо тебе! Приглашают на отдых. На Черноморское побережье Кавказа — всесоюзную здравницу и житницу!

— Да пошли вы! — мотнул головой Бураков. — Я таких баб-то не знаю!

— Каких это баб, Паша? — спросил чернявый бригадир, нарочито сомкнув брови.

— Ну, этих нерусских.

— Каких нерусских?

— Здравниц, житниц: всяких хохлушек мне не хватало!

Бригада дружно заржала.

— В рыло хошь? — спросил Бураков у близстоящего коллеги.

Смех как корова слизала. Интересный парень, конечно, Паша Бураков. И посмеяться есть над чем, но и в рыло получить — завсегда, пожалуйста!

Бригадир не рискнул испытывать терпение явно невыспавшегося работника. Он раскрыл папку из засаленного и потрескавшегося серого кожзаменителя.

— Что за письмо?

— Путёвка к Чёрному морю!

— Кому?

— Буракову Павлу Александровичу.

— Ты это, всерьёз что ли?

— Радуйся, Паша! Начальство цеху честь оказывает! И тебя выбрали. Заметь, не меня, не кого другого!

— Дурака нашли! — фыркнул Бураков. — Чего плясать-то? Зимой на море! Ни за что не поеду!

— Паша! Зайди ко мне в кабинет! — бригадир развернулся и пошёл по лестнице на второй этаж.

Работяги сдавленно хихикнули. Буракову ничего не оставалось делать, как последовать за начальником.

— Павел Александрович, присядь! — распорядился бригадир, зайдя за верстак, исполняющий роль письменного стола.

Бураков опустился на деревянную скамью. Снял каску. Он был готов возражать и бороться. Если сейчас"бугор"ляпнет ещё что обо всяких там"Житницах", придётся врезать ему кулаком, обёрнутым в заявление об уходе!

Но начальник не стал говорить с ним как с дурачком.

— Курить будешь? — спросил бригадир.

— От чего не покурить? — Павел достал пачку"Беломора", выбил из неё папироску, размял, выбил табачные крошки в ладонь.

— Слышал, ты спортом увлекаешься?

— Нуда.

— Ив любом виде можешь дать рекорд! — начальник говорил утвердительно, без улыбки.

— И что с того-то?

— А ведь любой спортсмен должен и может испробовать все экстремальные виды.

— Какие ещё экстремальные? — Паша слышал это словцо с экрана телевизора, но в толк взять не мог. Это опасные для жизни, или так, для понтов.

— Экстремальные, Паша, это не для трусов и интеллигентов.

— И что?

— Ты пробовал спускаться на горных лыжах?

— Я что, смертник?

— Вот! — бригадир привстал из-за стола. — Так и говорят трусы с интеллигентами! Экстремальные виды спорта не для хлюпиков!

— Так что, мне тама лыжи выдадут?

— И лыжи, и акваланг! — улыбнулся начальник.

— Акваланг-то зачем?

— В шкуре моржа побываешь! Завидую я тебе, Паша!

— Ладно, чему завидовать-то?

— Молодости твоей, здоровью! Путёвке этой завидую! И я бы, — бригадир безнадёжно махнул рукой, понурив лысую голову.

— Когда ехать-то?