Разведка. «Нелегалы» наоборот

Сергей Брилёв, 2019

Сюжет этой книги невероятен. Можно смело утверждать, что события, о которых пойдет речь уникальны, ничего подобного не случалось, пожалуй, во всей истории англо-российских отношений со времён Ивана Грозного и Елизаветы I. Невероятная история сотрудничества спецслужб СССР и Великобритании воссоздается Сергеем Брилевым и Бернардом О’Коннором на основе ранее засекреченных материалов архивов, как британских, так и советских. В этой книге нашлось место и подвигу, и трагедии и, надеемся, доброй шутке. Но от всего того, что напрямую или косвенно публиковалось о героях неизвестной войны до сих пор, она выгодно отличается тем, что основана на изучении личных дел разведчиков-нелегалов. Именно судьбы людей оказались в центре внимания авторов. Их имена не известны широкой публике, да и специалистам по истории разведки еще предстоит много узнать об их судьбе, один из самых необычных сюжетов связан с пастором Круйтом, ставшим протипом знаменитого пастора Шлага из фильма «Семнадцать мгновений весны».

Мудрёности и витиеватости

Возглавлявший делегацию SOE подполковник Гиннес заселился в отель «Националь» 13 августа 1941 г., а уже назавтра начались переговоры^[45]. Как следует из доклада Гиннеса в Лондон, который был добыт советской разведкой, «переговоры начинались после завтрака ежедневно и продолжались до трех-четырех часов утра с перерывом на обед… В целом имело место поразительное единодушие по всем основным принципам»^[46]. Вместе с тем Гиннес отмечал, что представления русских по отдельным вопросам были «настолько отличны от наших, что могут отразиться на нашем будущем сотрудничестве»^[47].

Соглашение было подписано под названием, конечно, довольно мудрёным и даже витиеватым: «Запись того, о чем согласились советские и британские представители в своих беседах по вопросу о подрывной работе против Германии и её союзников»^[48]. Но такая форма была выбрана сознательно: «Запись» не являлась договором, который нужно было бы согласовывать с НКИД и Форин-офисом (что могло привести к утечке информации), а тем более — ратифицировать.

В приложении к этой книге — тексты обоих этих документов. Почитайте. Это любопытнейшие исторические документы. Мы же вместо того, чтобы их пересказывать, отметим четыре примечательных момента.

Во-первых, эта книга посвящена прежде всему тому пункту «Записи», который мы уже цитировали, а теперь приведём полностью: «Советская и Британская организации будут оказывать друг другу всевозможное содействие по внедрению в оккупированные страны агентов каждой из этих организаций. Такое содействие включает снабжение документами, организацию прикрытий, снабжение и доставку материалов и радиоаппаратуры»^[49].

Во-вторых, сразу отметим, что с самого начала стороны друг другу, конечно, не доверяли и пытались друг с другом хитрить. Например, в «Предварительный план», который охватывал весь мир, подчинённые Фитина вставили следующий абзац: «Советская сторона не имеет в настоящее время организаций ни в Северной, ни в Южной Америке, и поэтому активные операции предлагается проводить Британской организации, действующей совместно с американцами»^[50]. На самом деле это утверждение не выдерживает критики не только с «колокольни» XXI века, когда мы знаем о том, как активно уже в 1941 г. советская разведка работала в той же Северной Америке, в США, по атомному проекту. Так же сегодня хорошо известны и масштабы деятельности в Латинской Америке советского разведчика Иосифа Григулевича, вершиной разведывательной карьеры которого стало назначение его, советского разведчика-«нелегала», послом Коста-Рики при Святом престоле в Ватикане. Но и в 1941 г. возможности советских спецслужб в Новом Свете не были секретом: достаточно вспомнить, что за год до этого было совершено убийство Льва Троцкого в Мексике. Но, как видим, британцы «проглотили» этот пассаж в «Предварительном плане», явно желая побыстрее выйти на соглашение как таковое^[51].

В-третьих, по ряду сведений, уже 11 сентября 1941 г. в Москве были подписаны приказы об установлении сотрудничества между разведуправлениями НКВД и РККА^[52]. На самое деле наличие такого формального приказа не так уж важно. Вжно, что сотрудничество явно было. И не могло не быть. В этой книге мы еще не раз вернемся к следствиям этого для операции «Ледоруб», но уже здесь напомним о приведённой выше цитате из ответа СВР на запрос ВГТРК: «Основное задание для всех — восстановить и наладить связь с нелегальными резидентурами НКВД [и] ГРУ». При этом, правда, в этом же ответе ВГТРК из СВР говорится: «Подбор [участников операции «Ледоруб»] осуществлял НКВД, куда свои кадры откомандировывали Коминтерн и ГРУ, которые могли лишь помогать в подборе»^[53]. Как мы увидим, это важная оговорка.

Наконец, в-четвертых, в «Записи» есть и еще одна весьма примечательная оговорка, которая воспринимается совершенно по-иному, если знать о ещё одной «связке» на советской стороне. В данном случае приведем отрывок подлиннее из советско-британского документа. Итак, пункт 16 Раздела IV:

«Действия партизанских отрядов особенно эффектны тогда, когда они контактируются с регулярными военными действиями или получают какую-либо косвенную военную поддержку.

Поэтому соответствующие Советская и Британская организации должны создавать партизанские отряды в тех странах, которые близко расположены к рубежам СССР и Англии или эвентуально могут стать ареной военных действий в будущем. В отношении этих стран будет еще и то преимущество, что их легче будет снабжать.

В связи с этим соответствующие европейские страны будут, в целях организации и снабжения партизанских отрядов, распределены следующим образом между Советской и Британской сферами деятельности:

СССР:

Румыния, Болгария, Финляндия

Англия:

Западная Европа от Испании до Норвегии, Греция»^[54].

И еще пункт 17: «Вопрос об организации партизанских отрядов в Польше, Чехословакии и Югославии должен обсуждаться между СССР и правительствами указанных стран»^[55].

Между тем…

На следующий день после нападения Гитлера на СССР в Москве состоялось экстренное совещание болгарских эмигрантов^[56]. Их вожак, Георгий Димитров, сказал им: «Время суровое. Советскому Союзу угрожает смертельная опасность. Все наши политэмигранты должны немедленно включиться в борьбу с фашистским агрессором»^[57]. И действительно: вскоре с помощью разведки НКВД из СССР в Болгарию стали забрасывать парашютистов из числа болгарских коммунистов^[58].

Но ведь Георгий Димитров был ведь не просто коммунистом-болгарином! Он был и генеральным секретарем Исполкома Коминтерна! И уже 11 июля 1941 г., обращаясь к главе НКВД Лаврентию Берия, он писал, что в Коминтерне «подобрали, проверили и подготовили группы иностранных коммунистов для партийно-политической работы и организации партизанского движения в Германии, Польше, Венгрии, Прикарпатской Украине и Болгарии»^[59]. То есть, как видим, Коминтерн собирался работать с партизанами в ареале куда более широком, чем тот, что несколькими неделями позже был прописан в соглашении НКВД-SOE. Собственно, из списка НКВД-SOE здесь только Болгария. Все остальные страны и местности — из, по идее, «британского сектора».

В том же письме Димитров сообщал: «Одновременно проверяем и подготовляем людей для групп второй очереди, а также для групп в другие страны»^[60]. В какие ещё страны? Ответ на этот вопрос содержится в директиве «Вальтеру», которую Димитров подписал ещё 30 июня 1941 г.: «Организуйте немедля ни одной минуты партизанские отряды… Поджигайте военные заводы, склады, нефтехранилища, аэродромы, разрушайте железные дороги, телефонную и телеграфную сеть, не пропускайте перебросок войск и боеприпасов»^[61]. Кто такой «Вальтер»? Так ведь это — Тито. То есть руководитель компартии Югославии, про которую (как и про Польшу и Чехословакию), как мы помним, в соглашении НКВД-SOE говорилось, что вопрос об организации партизанских отрядов там ещё только предстояло обсудить между СССР и её правительством.

Забегая вперед, заметим, что и британцы следовали букве и духу соглашения, скажем так, весьма вольно: откровенно нарушали границы географических зон ответственности, оговоренных соглашениями с советскими коллегами. Так, 20 января 1944 г. в НКВД пришло возмутившее чекистов письмо от руководителя миссии связи SOE в Москве Хилла, в котором «Секта» заявила о намерении усилить активность в той самой… Болгарии, которая по соглашению чётко относилась к советской зоне ответственности. Лондон даже просил предоставить информацию о материальных ресурсах и количестве партизан в этой стране, о расположении и количестве войск, охраняющих главные линии коммуникаций из Софии, а также о территориях, безопасных для выброски в Болгарии своей агентуры^[62]. А еще 22 декабря 1943 г. британцы забросили группу из трех офицеров в… Румынию. Во главе группы был разведчик-специалист по бухарестским делам полковник Альфред де Шастелен, чьё задание, как выяснили для себя в советской разведке, состояло в том, чтобы установить контакт с председателем национал-царанистской партии Юлиу Маниу и оказать ему помощь в организации переворота с целью вывода Румынии из войны. Об этом советская сторона узнала вообще из газет^[63]. И т. д., и т. п.

Но вернемся в 1941 г. и констатируем: с советской стороны соглашение с SOE заключил НКВД, но на горизонте сразу появилось РУ РККА. При этом основными участниками операции «Ледоруб» станут коминтерновцы со своими представлениями о прекрасном. Ещё тот замес!

Между тем соглашение НКВД-SOE предполагало, что в качестве «связующих звеньев» в советской и британской столицах будут созданы соответствующие «секции связи»^[64]. Называя вещи своими именами, это был первый случай, когда советская разведка открыла своё официальное представительство на Западе, а западная спецслужба — в Москве. В следующий раз так будет уже только после крушения социализма.

В Москве сначала шефом секции связи «Секты» в Советском Союзе был назначен подполковник Гиннес, который и вёл переговоры с НКВД, но при этом не владел русским. Вскоре его заменили на колоритнейшего персонажа: Джорджа Александра Хилла, про которого мы еще расскажем отдельно в главе «Секции связи», но уже здесь заметим, что в Москве он выслужился от майора до бригадира (ныне уникальное воинское звание, носителей которого надо размещать между полковником и генерал-майором; смешно сказать, но сегодня эквивалент можно найти разве что в армии КНДР, где есть звание «старший полковник»). В Лондоне на советское направление в центральном аппарате был назначен майор Чарльз Милнс-Гаскелл^[65]. В 1943 г. он разбился в авиакатастрофе в Северной Африке, возвращаясь из Лондона в Москву, став таким образом единственным погибшим офицером из числа сотрудников центральных аппаратов спецслужб — кураторов операции «Ледоруб»^[66].

В Москве, как мы помним, переговоры вели люди, представлявшиеся псевдонимами: генерал «Николаев» и тогда еще полковник (но потом тоже генерал) «Осипов». Про «Николаева», который поставил свою подпись под «Записью» и «Предварительным планом», уже здесь объясним, что он был Василий Михайлович Зарубин (1894–1972), которого вскоре отправили резидентом НКВД в США. Там он действовал под созвучной фамилией «Зибулин» сначала под прикрытием должности вице-консула СССР в Нью-Йорке, а потом 2-го секретаря посольства в Вашингтоне^[67]. В Москве на хозяйстве, как куратором выполнения соглашения НКВД-SOE, остался «Осипов», чью истинную личность мы раскроем в главе про операцию «Арарат». В Лондон поехал Иван Чичаев, о котором мы подробнее расскажем в главе «Секции связи».

Пока же — одно важное отступление.

Примечания

45

Тернистый путь сотрудничества // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 385.

46

Там же, с. 386.

47

Там же.

48

История российской внешней разведки. Т. IV. С. 663–665.

49

История российской внешней разведки. Т. IV. С. 664.

50

Там же, с. 670.

51

Историки СВР пишут: «В 1942 году советской разведкой был добыт секретный документ за подписью заместителя руководителя СИС (подпись на документе неразборчива), который раскрывал подлинное отношение англичан к сотрудничеству с советской разведкой. В этом документе, датированном 8 июля 1942 года, в частности, говорилось: «Фактически противоречия между Британией и Советским Союзом так же велики, как между Британией и Германией. Не сомневаюсь, что Советская Россия является нашим другом только до тех пор, пока она может извлечь пользу из этой дружбы. Она не доверяет нам и приложит все усилия к разведывательной деятельности против нас… Мы не можем доверять русским так же, как, скажем, чехам или американцам, или давать им информацию, которая может выдать важный или деликатный источник». См. Тернистый путь сотрудничества // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 389.

52

А. Колпакиди. «ГРУ в Великой отечественной…»

53

Ответ на запрос ВГТРК в СВР.

54

Запись того, о чем согласились советские и британские представители в своих беседах по вопросу о подрывной работе против Германии и её союзников // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 665.

55

История российской внешней разведки.

56

Там же; Красная паутина…, с. 635.

57

Коминтерн и разведка // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 310.

58

Более того, в «Истории российской внешней разведки» приводится отрывок из письма Фитина Димитрову от ноября 1942 г., из которого вполне определённо следует, что именно разведка помогала болгарским партизанам: «Нами получено сообщение, что отделение гестапо в Софии установило местопребывание секретной радиостанции, связанной с одной из нелегальных организаций Болгарской компартии. Из сообщения видно, что одному из агентов гестапо… удалось включиться в ряды организации, так что члены организации находятся накануне ареста». Историки СВР еще пишут, что, к сожалению, это предупреждение пришло слишком поздно, и приводят текст сообщения из НКВД: «Из Софии нами получено сообщение, что смертный приговор в отношении 18 человек советских парашютистов — болгар и лиц, помогавших им, — приведен в исполнение. Фамилии расстрелянных неизвестны. Полковник, приводивший в исполнение этот смертный приговор, заявил, что на него произвело большое впечатление мужество, с которым осужденные шли на расстрел. Гордо подняв головы, они умирали с криками «Да здравствует свободная Болгария!», «Да здравствует Советский Союз и победа над фашизмом!». См.: Коминтерн и разведка // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 318.

59

Коминтерн и Вторая мировая война. Ч. II. С. 115 — по: Иосиф Линдер, Сергей Чуркин. Красная паутина. Тайны разведки Коминтерна 1919–1953. М.: РИПОЛ-Классик, 2005. С. 637.

60

Там же.

61

Там же.

62

Тернистый путь сотрудничества // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 393.

63

Там же.

64

Тернистый путь сотрудничества… Т. IV. С… 386.

65

В. O’Connor, p. 30.

66

D. O’Sullivan, p. 50.

67

Тернистый путь сотрудничества // История российской внешней разведки. Т. IV. С. 386; А. Колпакиди, А. Север. Разведка в Великой Отечественной войне. С. 631–632.