Покашеки

Сергей Болотников

Мела, Шу, Пистон и Шмаказяпка идут навстречу приключениям.Преодолевая трудности, сражаясь с силами зла. Увлекательные приключения четырёх друзей. Сражения с силами зла во имя справедливости!

Дело к ночи

Мела выслушал его с сочувствием и неким глубоким уважением.

Он был горд, что теперь знаком со столь смелым и самоотверженным существом — с Шу! К счастью, их исповеди друг другу никто не помешал.

Вокруг было тихо, и казалось, что они только вдвоем на этом странном свете, решившем испытать их обоих до конца.

Однако время шло и перевалило глубоко за полдень, оставаться в этих лесах надолго было нельзя! Мела знал, что этот лесок при дороге был блуждающим, об этом говорили корни деревьев, которые не прятались в земле, а только слегка были присыпаны ею. По наступлении темноты лес со всем, что находилось в нем, перемещался в непредсказуемые места. Деревья-осминоги неугомонно перемещались по земле скорее не в поисках чего-то, а по природе своего внутреннего беспокойства!

Странник, заночевавший в нем в дупле дерева или на раскидистых его ветвях, подвергался двойной опасности.

Во-первых, он был подвержен атакам внутренних непрошенных ночных гостей, а во-вторых, такой лес мог переместиться в любое непредсказуемое место. Ну, например, к началу путешествия странника, что повергало оного в панику и уныние! Или еще может в какое более худое место!

Шу тоже уже столкнулась с кое-какими сюрпризами, хотя и четверила по земле не столь долго, как ее новый знакомый.

И хотя оказаться наутро в непредсказуемом месте — это еще полбеды, потому как спешить-то особо было некуда. Но мысль оказаться во сне порванной на мелкие тряпочки — увы, не впечатляла. Впрочем, и «нормальные» леса в тех краях тоже были, только эти, наоборот, были спасительными зонами для душ беззлобных и безответных.

Рассказы рассказами, а сытнее от них не становится, и Мела, ничего не говоря, потянулся за сумкой на спине.

— Предлагаю немного подкрепить себя перед вечерней дорогой, а может и ночной.

Он бросил Шу гроздь дикого винограда и наполовину объеденный кукурузный початок! Даже если б ее в этот момент топили, она и тогда бы перекусить не отказалась!

После суток путешествия Шу давно вела дипломатические переговоры со своим желудком, и последний при виде еды капитулировал сразу!

Хрустя этим всем, она подумала: какая все-таки жизнь штука хорошая!

Если есть что-то вкусное за щекой и кто-то хороший перед ней! Противоположная версия ее совсем не впечатляла!

Во имя спасения обоих телес и душ каждый чувствовал — надо держаться друг друга! Потому как… муки во имя гордыни все равно ни к чему хорошему не приведут, да и какая тут гордыня, если речь идет о том — сожрут тебя сегодня или нет?!

— Не нравятся мне эти молотооголовые, — молвил Мела. — Ничего хорошего от них не жди. Днем они куда-то спешили, уж и не знаю куда? Но, как стемнеет, могут вернуться сюда и вот тогда ничего от нас с тобой точно не останется. Так что давай поскорее отсюда убираться!

Шу так долго командовала только собой последнее время, что бесприкословные выполнения собственных приказов стали вызывать тошноту. Сейчас она не спорила и решила немного побыть существом слабым.

— Не так уж это и плохо, — думала она. — Тем более когда такой «тертый» мужчина, как Мела, берет бразды правления.

Других вариантов все равно не было, и она пошла за ним.

В любых лесах ночью жизнь протекает так же бурно, как и днем, но поди разбери в такое время дня, что это за лес, нормальный или вот навроде того, в котором только что останавливались!

— Лучше идти к реке, там безопаснее, — комментировал вождь. Ему было приятно, что ему доверяют. Шли уже не так бодро, как днем, усталость путала очередность ног. Однако… инстинкт самосохранения «сверлил» где-то в центре черепушки: чтобы жить, надо идти и идти быстро.

Светило уже превращалось в лампадку, но реки все не было.

Пара диких кабанчиков, очевидно тоже стремящихся не стать чьим-то ужином, занимались увы не променадом перед сном! Их взъерошенные шевелюры еще долго, как кем-то подбрасываемые парики, взлетали над высокой травой. Горлицы уже не ворковали, а тихонько будоражили крыльями воздух ушедшего теплого дня.

Еще немного — и Шу перестанет видеть человечка на ходулях. Его рубаха, непонятно какого цвета, то выныривала под светом звезд, то снова исчезала, и если б не ее уши, которые были идеальны для всего шумяще-шуршащего, то может и потеряла бы своего нового проводника!

«Лампадка» давно погасла. Далеко сзади раздавались жуткие звуки леса, которому почему-то не стоялось.

— Ну, что я тебе говорил?! Окажись мы все еще там и все — конец, раздавили бы нас как насекомых! Поминай как звали!

Все это Мела говорил, не прекращая движения и тяжело пыхтя, переваливаясь с палки на палку. И Шу еще раз тихо, про себя зауважала его за опыт и оперативность, ведь этих мест она почти не знала. Страшно даже было подумать, что бы с ней стало, не окажись рядом с ней, этот герой-маломерок!

Не успела она про себя тихо порадоваться, как вдруг треснулась лбом о какую-то деревяшку, как позднее выяснилось, о ходулю Мелы. Тот по непонятным причинам вдруг остановился посреди дороги. Голубовато-зеленые искры понеслись у нее перед глазами.

— В чем дело?! — спросила она, потирая ушиб. — Чего стоим?