Путешествие в Тмутаракань. Проза

Сергей Берсенев

В книгу члена Союза писателей России, члена Российского союза писателей, заслуженного поэта Московии Сергея Берсенева «Путешествие в Тмутаракань» вошли одноимённая повесть и рассказы, написанные в период 2018—2019 гг.

5 ГЛАВА

ПЕРЕФИРИЙНОЕ УТРО И ЧЕЛОВЕК

Я ещё не вынырнуло бесшумно из-под покрывала ночи и меня ещё не разбудил состав, прибывающий в три часа на станцию Лосево. Сладко посапывая, развалившись на кронах деревьев, я передаю флюиды человеку из этого поезда, зачем-то выбравшему этот задрипанный полустанок для высадки. Мне уже сообщили, что это Гена Толстиков. Покопавшись старательно в памяти, нахожу о нём скудную информацию, помеченную далёким прошлым.

Итак, в то последнее, предармейское лето он всё-таки попал в Деревню. Добирался один. Туда ему билет купили, а на обратную дорогу наказали оставить из общей суммы — пятнадцати рублей, выделенных на пару недель отдыха. С собой, кроме повседневной одежды, он взял тренировочный костюм, в котором стоял в воротах во время дворовых футбольных матчей, бутсы, гетры, белые спортивные трусы, вратарские перчатки и настоящий мяч. В пути никаких происшествий не произошло, и ранним утром, чуть пьяный от лишённого вредных примесей воздуха, он постучался в прогнившую дверь покосившейся избы. Громко заскрежетала с той стороны щеколда, и через минуту на крыльцо выползла Ведьма. Её лицо, изрезанное вдоль и поперёк глубокими морщинами, изобразило подобие улыбки, а из широко раскрытого рта угрожающе торчала пара острых клыков.

— Геначка пряехал! — запричитала фальшиво она, — Чта стаишь, в избу прахади… Нябось устал с дарогя. Сичас малачка прянясу с прянякам.

Толстиков не захотел пряника, а от молока не отказался. Ведьма принялась его подробно расспрашивать про московское житьё-бытьё.

— Как там Валя с Федяй? Чта ня пряехали. Федя када пряязжал — засегда тута памагал мне. А тяперя некаму…

Генка промолчал — не хотел вникать в их отношения, хотя краем уха и слышал о раздрае. Ему не терпелось, несмотря на раннее утро, отправиться по друзьям и в первую очередь к Мишке. Поэтому он залпом выпил оставшееся молоко и, невнятно ответив на Ведьмин вопрос «куда-а-а?», выскочил быстро на воздух из угнетающего плена затхлой избы.

Мишкин дом находился по соседству. Его мать, Тамару Алексеевну, крохотную женщину лет сорока, одетую в чисто деревенскую одежду — грубое платье и простые тапочки, он увидел, подойдя к калитке. Та хлопотала на дворе с утра пораньше.

— Ой, ктой-та пожаловал к нам? — всплеснула она руками, когда Толстиков вошёл внутрь, — Генаааа…

Конец ознакомительного фрагмента.