Прогулки по Челябинску. «Лирические» 60-е годы и не только

Сергей Белковский

Книга о Челябинске и его достопримечательностях – официальных и «не очень», которые подсказали фотографии из семейных альбомов горожан.

Монолог выпускника на пороге подъезда своего детства

Лето, как заметил поэт, — это маленькая жизнь

А еще лето — это начало новой жизни для выпускников школ и абитуриентов вузов.

Эти заметки на «пороге детства» были написаны давно, когда еще выпускники не знали ничего ни о интернете, ни о сотовом телефоне — в другую эпоху. Тем не менее, спустя годы, многие мысли будут, надеюсь, созвучны и выпускникам этого лета.

«Вот уже несколько дней после той ночи, которая, не спросясь, обрывает наше детство. Мы еще пока продолжаем по инерции жить в «каникулах»: загораем, купаемся, радуемся, смеемся. Но под всем этим, внешним, прячется особая грусть, которую не понять пятикласснику, даже десятикласснику, еще не сдавшему экзамены.

Через месяц она, может быть, пройдет, как прошла радость от окончания школы.

Вчера собирались классом и гуляли. В двенадцать ночи пришел в пустой двор: свет в окнах потушен. Начал подниматься к себе на третий этаж и вдруг спустился и сел на скамейку.

Подъезд моего детства. Я скоро уеду учиться. В другой город, в дом к другим незнакомым еще людям.

Я оглядываюсь, хотя мне все здесь до боли знакомо. Белый пятиэтажный дом по улице Васенко, рядом с кинотеатром «Урал», маленькая рощица тополей, четыре подъезда. Весной двор бел от яблонь, а зимой от снега. Летними вечерами дядя Коля со второго этажа из шланга поливает цветы под окном, а также оказавшихся рядом маленьких мальчишек и девчонок.

Странно, ребятам моего возраста казалось, что последними малышами в этом дворе будем мы.

Во мне заработала память двора: подъезд, этажи, стены, чердаки — все они могли рассказать о нашей жизни. Моей, Лени Рублева, Вовы Кокшарова, Саши Смирнова, Риты Родиной и Вики Синегубко.

Цирк во дворе. 60-е годы. Фото Владимира Белковского

Начнем рассказ свысока, с чердака.

«Помню, года четыре назад вы часто дышали моей пылью. С крыши смотрели за жизнью двора, что-то кричали кому-то внизу. Помнишь, как занимались „наукой“, проковыряли для телескопа в крыше дырку. Вечерами собирались здесь и „рылись“ в небе, да и в окна напротив тоже смотрели. Впрочем, нового Марса так и не открыли».

Балконы. Один из них мой.

«А помнишь, как плеснул водой — не в того человека?».

Помню, конечно. Было это лет семь назад. Под балконом тогда стояла скамейка. Вова и Саша от нечего делать начали меня дразнить. «Хорошо же», — решил я и пошел за стаканом с водой. Спрятался на балконе с кружкой, хотел выплеснуть воду так, чтобы ребята не успели отскочить.

Неожиданно и получилось — незнакомый дядя оказался мокрым. Пересилив себя, я «вылез» из укрытия и стал извиняться.

Уже скоро час ночи. Медленно начинаю подниматься, родители, наверное, не спят и ждут меня. Сколько лет, не по разу на день выбегал и забегал в этот подъезд. И он меня не волновал. А теперь, что я — старик, чтобы вспоминать свою жизнь? Видно, пришло время.

И вспоминались дни, прикованные памятью к полянкам двора, где мерялись силой и устраивали «конные» бои. Вспоминалось, как приняли милиционера за шпиона, и час следили за ним. Для других все это, может, и мелочи. Для меня — детство.

Мы росли. Мамы уже говорили: раньше домой не загонишь, теперь не выгонишь на улицу. Уже давно уехал из нашего дома Леня, переехал и сосед Вова. У нас больше нет общих «дворовых» дел, и встречаемся редко и чаще случайно. Но их имена навсегда во мне, забыть их — значит забыть свое детство.

Будущее дает жизнь настоящему, а прошедшее — будущему. Значит, у меня есть будущее. Почему же грустно? Разве хочу я вернуться назад в свои восемь или десять лет? Нет. Почему же грустно? Почему с такой жалостью вспоминается все это. Не потому ли, что кончилась привычная жизнь, а с ней сколько — треть, четверть или половина моей жизни».

Эти заметки были напечатаны в областной молодежной газете «Комсомолец». Утром в день выхода газеты я в киоске купил несколько номеров. Один пригодился при поступлении на журфак в Свердловске. Там был творческий конкурс, нужно было предоставить публикации в газете. А этот экземпляр чудом сохранился среди прочих бумаг. И вдруг нашелся. Оказалось, что кстати, — летом.