Игры с разумом

Сергей Барботько, 2016

Следователю Дмитрию Ярцеву поручено расследование убийства известного психоаналитика. С виду, довольно простое дело, вот только не складывается картина преступления. В Москве совершено покушение на вирусолога Михаила Рыбакова, который работает над препаратом против нового вируса, появившегося на Дальнем Востоке. Но старается он не только для других. Заражён он сам и его любимая. А всего за три месяца до этих событий сразу после старта разбилась ракета-носитель Протон…

Глава 2

Дмитрий моментально проснулся и, ещё плохо понимая, что за звук его разбудил, быстро провёл рукой по кровати, нащупывая автомат. Рука с еле слышным шелестом скользнула по пустой простыне. Шёпотом ругнувшись, он каплей скатился на пол, сгруппировался и встал на колено. Прислушался.

Неторопливо тикали часы на стене, на кухне тихо работал холодильник, журчала вода в канализационной трубе. Ничего подозрительного.

Холодный лунный свет, пробивающийся сквозь занавески, слабо освещал комнату. Дмитрий беззвучно перебежал к стене и встал в стойку у двери.

С улицы донеслись очередные хлопки фейерверка.

— Черт! Опять свадьба…

Расслабившись, он не спеша подошёл к окну и со скрипом открыл покосившуюся раму, покрытую потрескавшейся краской, сорвав при этом старую, брошенную пауком паутину.

Лёгкий ветерок подхватил занавеску. Дмитрий глубоко вдохнул свежий морозный воздух и расправил широкие плечи. Сна не осталось ни в одном глазу.

Несмотря на поздний час, жизнь за окном шла полным ходом.

Дмитрий достал из тумбочки цепочку с надетой на кольцо пулей и до боли сжал её в кулаке. Постояв так с минуту, он бросил взгляд на пустую кровать и пошёл на кухню — предстояла очередная бессонная ночь.

Дмитрий вручную перемолол кофейные зерна и только было поставил турку на конфорку, как раздался звонок телефона. Часы показывали 01:21. Сняв несваренный кофе с плиты, взял трубку.

— Ярцев. Слушаю.

— Как отдыхается, Дмитрий Владимирович? Судя по бодрому голосу, похоже ещё не спишь?

— Так точно, Семён Сергеевич. Я так понимаю, мой отпуск закончился, так и не начавшись?

— Ярцев, ты меня удивляешь. Разве у следователя бывает отпуск? — хмыкнул начальник в трубку. — Ты же знаешь состояние дел в отделе, да ещё и Турчинов на учёбу укатил… Для тебя есть дело.

— Очередная бытовуха? Может, с ней Стеблин справится? — Дмитрий с сожалением выдохнул в трубку. — Вы же мне перевод обещали, как только разгребу всё. А тут ещё до кучи. Сколько мне ещё бумагу марать?

— Во-первых, это не простая бытовуха. Дело, можно сказать, резонансное, и нам нужен более опытный следователь. А во-вторых, ничего я не обещал, только обозначил возможность. Думаешь, ты заслужил перевод? Какая у тебя раскрываемость?

— Но я же докладывал, в последнем деле объективные причины, недостаток доказательной базы…

— «Объективные причины!» — передразнил его шеф, — мне-то что до твоих объективных причин? У нас есть статистика, и вот этой самой статистике они не помогают… Ладно, покажи мне, на что способен, и я подумаю о переводе. Стеблин уже выехал на место со следственной группой. Диктую адрес…

Дмитрий записал данные и положил телефон. «Знаю я эти “резонансные дела”. Будет как всегда — дела на час, а бумаг заполнять — на неделю».

Он подошёл к шкафу и изучающе осмотрел содержимое: рубашки первой свежести уже закончились и до сего момента были не особо нужны — в отпуске всё же. Наконец, выбрав наименее помятую, он понюхал её под мышками — на сегодня сойдёт — и пошёл одеваться.

***

Дмитрий показал удостоверение стоящему у дверей полицейскому, уверенным шагом прошёл через приёмную, мельком взглянул на заплаканную секретаршу, сидевшую в компании оперуполномоченного, и вошёл в кабинет. Запах смерти ударил в нос. Дмитрий замер и осмотрелся вокруг, запоминая первые ощущения.

У окна стояли два дорогих кресла, освещённые мягким, льющимся с потолка светом. На одном из них сидел, судя по всему, тот самый Эдуард Викторович Соколов — известный в Москве психоаналитик. Слегка наклонив голову набок, он, казалось, внимательно слушал собеседника. Вот только второе кресло пустовало и, несмотря на полный кабинет народа, не было у Соколова никакого собеседника. Да и не мог он уже никого слушать — Эдуард Викторович был мёртв.

Довольно большой и светлый кабинет солидно обставлен: массивный письменный стол, выполненный из какого-то экзотического дерева, кожаное офисное кресло, стильный стеллаж, заставленный книгами в кожаных переплётах, оригинально выполненный потолок со сложным освещением, создающим непринуждённую атмосферу. На покойном был надет идеально сидевший, явно пошитый на заказ, костюм. На пальце красовался дорогой перстень. Соколов вёл частную практику и, судя по роскошному кабинету, дела у него шли весьма неплохо.

Кресла стояли слегка под углом на точно выверенном расстоянии: не так близко, чтобы клиент чувствовал себя неуютно, но и не очень далеко, так, чтобы расположить его к доверительной беседе. Между креслами располагался небольшой журнальный столик, на котором стоял бокал с остатками напитка.

Следственная группа уже работала на месте: эксперт-криминалист Алексей Никитин снимал отпечатки пальцев, младший следователь Константин Стеблин, или просто Костик, просматривал какие-то бумаги, у двери скучали два санитара и неловко переминались с ноги на ногу двое понятых, явно чувствующих себя не в своей тарелке. Рядом с Костиком, спиной к Ярцеву, стояла незнакомая девушка.

— А это кто тут у нас? — спросил его Дмитрий и немного исподлобья посмотрел на девушку. — И где Степаныч?

Девушка повернулась к нему.

— Здравствуйте, Дмитрий Владимирович. Я новый судмедэксперт, Юлия Анатольевна Котёночкина, заменяю Ивана Степановича, — она протянула ему руку, но, вспомнив, что она в резиновых перчатках, немного замешкалась и убрала её назад.

Дмитрий оценивающе осмотрел девушку с головы до ног.

— Эх, Юлия, Юлия… Анатольевна. Не в куклы нам здесь играть…

Он взял пару резиновых перчаток и принялся осторожно натягивать их на свои крупные кисти.

— Костик, что тут у нас? Личность установлена? Это и есть Соколов?

— Он самый. Нашли документы, да и секретарша его опознала. Она же и тело обнаружила около полуночи. Учитывая время суток, свидетелей пока найти не удалось, — сказал Костик.

— А что она здесь делала в полночь?

— Говорит, что по делам.

— А точнее?

— Что-то закончить надо было.

— Что конкретно закончить? Костик, ты меня удивляешь.

— Ну… — протянул он. — Сейчас уточню.

— Теперь уже я сам уточню.

Не спеша и внимательно смотря себе под ноги, Дмитрий обошёл ковёр и подошёл к трупу.

— Закончил с телом? — обратился он к фотографу и после кивка вернулся к осмотру.

— Добавьте света, ни черта не видно, — недовольно добавил он.

Внимательно осмотрев лицо и шею, Дмитрий спустился к рукам.

— Насколько я понимаю, задушен прошлым вечером. Только вот не пойму как… А что мне по этому поводу скажет наше юное создание? — он разогнулся и вопросительно посмотрел на Юлию.

— По результатам предварительного осмотра, юное создание предполагает, что причиной смерти стала аспирационная асфиксия, — Юлия тоже подошла к креслу. — Смерть наступила около семи часов назад, в районе 20:00.

— По причине?..

— В результате удара произошёл перелом ребра, которое и проткнуло лёгкое. Лёгкое наполнилось кровью, и он задохнулся от недостатка кислорода. Вскрытие позволит дать более точное заключение, но пока я вижу все признаки: цианоз кожи, экхимотическая маска…

— Признаки удушения я и сам вижу, — перебил её Дмитрий. — Только если бы всё было так, как ты говоришь, то мы бы наблюдали совершенно другую картину. Для такого повреждения надо было нанести сильный удар…

— Или быстрый и точный… — перебила его Юлия.

— Были бы следы борьбы и разгром, — проигнорировал её Дмитрий. — Но я ничего подобного не вижу. Никаких внешних повреждений. Да и посмотри на его причёску!

Судмедэксперт посмотрела на покойника. У Эдуарда Викторовича начала появляться лысина, и он пытался её прикрывать довольно длинной прядью волос, зачёсанной набок.

— Этого я пока объяснить не могу, — уже неуверенно ответила она. — Нет следов волочения и каких-либо повреждений и загрязнений одежды. По всем признакам убийство произошло именно здесь, причём прямо в кресле. Возможно, он не сопротивлялся, потому что ему что-то подсыпали в вино. Я уже взяла мазок из полости рта и пробу содержимого бокала для анализа.

— Ладно, допустим, он вот так просто сидел в кресле, пока его избивали. А почему ты думаешь, что причиной смерти было повреждение лёгкого?

— Я обнаружила следы крови в ротовой полости, — совсем сдав, тихо ответила Юлия.

— Родная моя, если у него было проткнуто лёгкое, то следами во рту не обошлось бы. Он бы харкал кровью и все оплевал бы вокруг. Не видела ты жизни, уж поверь мне.

Дмитрий безнадёжно махнул рукой и ещё раз обвёл взглядом кабинет.

— Хорошо, подождём результатов вскрытия и анализов, — задумчиво сказал он.

Очень странное убийство. Вроде бы ничего особенного, но совершенно непонятно, что же здесь произошло. Обычно вся сложность дел заключалась в том, чтобы найти убийцу, но всегда было ясно, как развивались события. Только не в этом случае.

— Кстати, ускорь там анализы на быстроразлагающиеся яды и лекарства, — добавил Дмитрий, повернувшись к Юлии, но, с сомнением посмотрев на неё, махнул рукой. — Ладно, я сам это протащу. Эх, Степаныча бы сюда… Хорошо, давай детальный осмотр проводить.

Они опустошили все карманы, осмотрели одежду и обувь, проверили тело на наличие повреждений, но ничего, представляющего хоть какой-то интерес, не обнаружили.

— Я с телом закончил, — разгибая поясницу, сказал Дмитрий.

— Я тоже. Более детальное обследование проведу в морге. Можно уносить, — обратилась Юлия к санитарам.

Дмитрий осмотрелся по сторонам.

— Лёша, а что с пальчиками? — спросил он эксперта-криминалиста.

— С отпечатками картина интересная. На бокале отпечатки только убитого. В кабинете тоже в основном убитого и, по всей видимости, секретарши. Я ещё не проверил. Множество фрагментарных отпечатков, как и всегда в рабочих кабинетах. Однако некоторые предметы были протёрты. Например, клавиатура компьютера совершенно чистая — никаких следов. А на ручке двери кабинета отпечатки всего двух людей, один из которых, скорее всего, секретарша.

— Интересно. Убийца за собой ещё и спокойно прибрался… Костик, пусть технари проверят его компьютер, может, и найдут что интересное. Меня интересует, с какими файлами работали в последнее время и что удалили. Когда санитары закончат, пригласи сюда секретаршу. — Дмитрий подошёл к мини-бару у стены.

— Кстати, здесь только два чистых бокала, а судя по расположению, было четыре. Нигде четвёртый не видели? — он вопросительно посмотрел на присутствующих. — Надо секретаршу спросить.

Он подошёл к письменному столу. Идеальный порядок: все письменные принадлежности лежали ровно в ряд. Бумаги, журнал и несколько книг сложены в аккуратные стопки. Дмитрий быстро прошёлся по бумагам и взял журнал.

— «Прикладная нейропсихология», — он открыл обложку. — Библиотека имени Ленина.

Дмитрий переписал себе в блокнот регистрационный номер журнала, потом положил его на край стола, присел и посмотрел на переплёт со стороны — посередине явно выделялось место сгиба. Похоже, покойного интересовала конкретная статья. Просунув лист бумаги между страниц, Дмитрий открыл журнал и прочитал название статьи: «О перспективах использования звука неслышимого диапазона для влияния на подсознание человека».

«Неслышимый звук — обалдеть просто!»

Пока выносили тело, Дмитрий ещё раз прошёлся по кабинету, последовательно осматривая все вещи. Пыль была одним из главных его союзников и подчас единственным свидетелем преступления: следы, оставленные на пыли, явно не бросались в глаза, и их было очень трудно замаскировать. В лучшем случае преступник мог стереть следы вместе с пылью, что всё равно давало какую-то информацию. Поэтому Дмитрий не любил уборщиц, вернее, он не любил хороших уборщиц, таких, как у Соколова: все полки сияли чистотой.

Дмитрий вздохнул, достал фонарик и подставил к стеллажу стул. Капитальную уборку всё-таки делали достаточно давно, и поверх книг он нашёл свою любимую пыль, только теперь осмотр занял намного больше времени. Книги в дорогих переплётах на верхних полках, явно стоящие там исключительно для декорации, уже давно никто не брал в руки. Но время не пропало даром — на средней полке, на уровне глаз, стояли две книги. Их явно брали совсем недавно. Дмитрий осторожно достал их, стараясь не смазать возможных отпечатков пальцев.

Книги выглядели солидно: кожаный переплёт, позолоченные края страниц.

— Так, что тут у нас? Чарльз Диккенс и Шекспир… Замечательно, ещё Кафки не хватает.

Дмитрий отложил издания в сторону и продолжил обследование. На полке со специализированной литературой он нашёл то, что искал: на одной из книг не было следов пыли и она слегка выпирала. «Современная нейропсихология».

Находка не сильно помогла. Дмитрий сел на стул и разочарованно её пролистал: оставалась ещё надежда, что между страниц что-то спрятано. Так ничего и не найдя, он осторожно положил её в пакет и передал эксперту-криминалисту:

— Поработайте с книгами, может, что-нибудь и найдёте. Например, пальчики уборщицы, — пошутил он.

В кабинет вошла секретарша покойного — девушка лет двадцати двух со светлыми и, похоже, некрашеными волосами, скромно убранными в хвостик. Она рассеянно осмотрела кабинет и остановила взгляд на следователе. Дмитрий представился.

— Влада, — робко ответила она.

— Влада…?

— Можно просто Влада.

— Хорошо. Осмотритесь, пожалуйста, вокруг, только внимательно. Обратите внимание на каждую мелочь, на все предметы. Может быть, что-то бросается в глаза, что-то выглядит или стоит не так, как обычно. Меня интересует любая мелочь, даже предметы, казалось бы, не имеющие никакой ценности. Может быть, что-то пропало или просто лежит не на своём месте.

— Я постараюсь… — она немного рассеянно обвела взглядом кабинет.

— Да, и ещё. Мне нужна информация о пациентах…

— Клиентах, — перебила его Влада. — У нас не было пациентов.

— Хорошо, пусть будет клиентах. И желательно записи разговоров. Я думаю, вы вели запись всех сеансов?

— Да, но это конфиденциальная информация. Я не могу просто так вам её дать.

— Хорошо, — в очередной раз согласился Дмитрий и неспеша прошёл по кабинету. — Завтра достанем разрешение. Влада, расскажите о своём шефе. Что он был за человек?

— Эдуард Викторович — просто замечательный… — она запнулась, — был просто замечательный человек.

Влада посмотрела на пустующее кресло и еле слышно завыла, а вернее, заскулила, как новорождённый щенок, периодически всхлипывая и вытирая нос.

— Костик, принеси воды, — Ярцев подошёл к ней и неловко то ли погладил, то ли похлопал её по плечу. — Успокойтесь, Влада.

Костик вернулся со стаканом воды, и она жадно, на одном дыхании его выпила.

— Эдуард Викторович был замечательный человек, — повторила она. — Душа любой компании, всегда шутил и ко всем был очень внимателен. Всем был готов помочь. Мне под честное слово…

Влада резко замолчала и посмотрела куда-то в сторону.

— Так что он вам сделал?

— Это сейчас не важно, — пробормотала она себе под нос.

— Сейчас, Влада, всё важно. Любая мелочь. Так что сделал Эдуард Викторович?

— Эдуард… Эдуард Викторович занял мне крупную сумму, — нехотя выдавила из себя Влада, — просто под честное слово. Ничего не спрашивая, без вопросов и условий. Просто дал — и всё.

Она вызывающе посмотрела на Ярцева.

— Моему брату нужна была помощь, — ответила она на немой вопрос. — И нет, деньги вернуть я ещё не успела.

— Хорошо, хорошо, не волнуйтесь вы так, — миролюбиво ответил он. — Скажите, а он был женат?

— Нет, уже несколько лет в разводе… А разве это важно?

— А у вас с покойным были чисто рабочие отношения? — не заметив вопроса, продолжал Ярцев.

— Что? — не сразу поняла Влада и вопросительно посмотрела на него, но буквально через секунду лицо её изменилось, и, нахмурив брови, она резко бросила Дмитрию: — Да как вы такое могли подумать? Эдуард Викторович никогда себе ничего такого не позволял! Даже словом. Он был настоящим джентльменом, вы это понимаете?

— Не нервничайте, я просто пытаюсь разобраться в ситуации, — снова примиряюще сказал Ярцев. — Скажите, а брат у вас чем занимается?

— Так уж прямо и спрашивайте, зачем ему деньги. Вас это интересует? — с вызовом посмотрела на него Влада. — На операцию. Что ещё вы хотите узнать о моём брате?

— Больше ничего, — равнодушно ответил Дмитрий. — Скажите, а были ли у Соколова с кем-нибудь конфликты? Враги, ну или хотя бы недруги?

— У него не могло быть врагов. Я же говорю, его окружали только друзья. Его уважали коллеги. Ему были благодарны сотни людей.

— А что вы делали в офисе в двенадцать часов ночи? — неожиданно спросил Дмитрий.

— Кое-что надо было закончить, — неуверенно ответила она.

— Что именно?

— Материал один.

— Какой материал? Название, описание?

— Ну… — замялась она. — Вам это ни о чём не скажет.

— Название материала? Почему такая срочность? Когда должны были закончить? Можно увидеть черновик? — Дмитрий сверлил её взглядом. — Вы с Соколовым договорились встретиться?

— Нет! — Влада резко подняла голову и посмотрела на Дмитрия. — Мы ни о чём с Эдуардом Викторовичем не договаривались.

— С кем вы сюда пришли? — он продолжал сверлить её взглядом. — Послушайте, барышня, у меня мало времени. Имя, фамилия?

— Я одна была, — еле слышно пролепетала она.

— Везде стоят камеры, — Дмитрий сделал жест руками, показывая, что вокруг действительно камеры. — Имя, фамилия?

— Но он женат, — в отчаянии пролепетала Влада.

— И из-за того, что он женат, у него нет ни имени, ни фамилии?

— Андрюша… Андрей Павлов, — сдалась она.

— Ну вот видите. А кто предложил провести время в офисе — вы или Андрюша?

— Я, конечно же. Он даже Эдуарда Викторовича не знал. Он вообще не знал, где я работаю.

— Хорошо, проверим, — сказал Дмитрий и повернулся к Костику. — Посылай оперов к этому Андрюше. Пусть его вытаскивают из постели — и ко мне в кабинет.

Дмитрий подошёл к столу и взял в руки том Шекспира.

— Влада, а Эдуард Викторович сильно литературой увлекался? Как часто вы его заставали за книгой?

— Да нет, я бы так не сказала… По крайней мере, я не видела, и при мне он ничего такого не упоминал.

Дмитрий подошёл к стеллажу, освободил полку, на которой до этого стояла книга Шекспира, и внимательно осмотрел стенку. Он постучал в нескольких местах, затем осторожно надавил около стыка, и, тихонько щёлкнув, перед ним открылась небольшая дверка. Из тайника выпало несколько пакетиков с белым порошком.

Он вопросительно посмотрел на Владу.

— А это что? Наркотики? — Влада вытянув шею пыталась рассмотреть детали, потом повернулась, встретилась взглядом с Дмитрием и, оробев, отпрянула назад. — Я ничего про это не знаю. Честное слово! — изменилась она в лице.