Математик

Сергей Бакшеев, 2014

Гениальный математик Константин Данин выглядит ненормальным. Убита его мать, все улики против Данина. Однако бывшая учительница убеждена, что кто-то охотится за трудами математика, имеющими отношение к Великой теореме Ферма. История теоремы полна загадок, интриг и крахов. За ее доказательство обещана огромная премия, и всегда существовали люди, готовые продать душу за разгадку многовековой тайны. Книга также выходила под названием «Тайна точной красоты».

11

Валентина Ипполитовна сверила номер квартиры с адресом Здановского Ефима Аркадьевича и нажала кнопку звонка. Она решила не откладывать визит к подозрительному коллеге Данина, тем более, что и жил он действительно недалеко. Ей казалось, что убийце сложнее всего скрывать свои эмоции в первый день преступления.

Дверь открыл мужчина лет сорока пяти среднего телосложения с круглой бородкой такого типа, какая образуется у детей, ткнувшихся ртом в шоколадный торт. Одет он был в бесформенный спортивный костюм, не встречающийся в продаже уже лет десять, на нежданную гостью смотрел брезгливо и подозрительно.

— Ефим Аркадьевич? — поспешила улыбнуться учительница и представилась: — Я Вишневская Валентина Ипполитовна, бывшая учительница Константина Данина. С ним произошло несчастье. Я хотела бы с вами поговорить.

— А я тут при чем?

— Вы его хороший знакомый, вместе работали в одной лаборатории много лет.

— Ну и что?

— Ефим Аркадьевич, вы даже не спрашиваете, что случилось с Константином?

Здановский явно смутился. Темные маленькие глазки, дерзко смотревшие в упор, на некоторое время заинтересовались обувью гостьи.

— Ясно что. Спился или заболел. Требуются деньги на лечение, — пробурчал Здановский, дернул подбородком и с прежним вызовом, словно гордился сказанным, произнес: — Только денег у меня нет! Лучше к его бывшей женушке обратитесь.

— С Татьяной Архангельской я только что встречалась. Но Данин не заболел, Ефим Аркадьевич. Он попал в тюрьму.

— Что? — недоверчиво скривился Здановский. — Данин в тюрьме?

Вишневская следила за его реакцией: играет или нет?

— Вы разрешите пройти? — попросила она.

Здановский нехотя подвинулся.

— Только это… Гостей я не ждал.

— Фима, это кто? — выкрикнул женский голос из кухни.

— Ко мне это! По работе! — Ефим Аркадьевич указал учительнице на дверь в гостиную: — Давайте сюда. Не раздевайтесь. Вы же не надолго.

Хозяин квартиры подхватил пиджак, висевший на стуле, торопливо одел его поверх спортивного костюма и предложил гостье сесть. Вишневская оказалась за круглым столом, стоявшим посредине комнаты, и заинтересованно прищурилась. Перед ней лежали рукописные листы с формулами. Спохватившийся Здановский второпях сгреб их и пихнул в переполненный книжный шкаф. Видимо гостиная использовалась в доме и в качестве кабинета. Ефим Аркадьевич смущенно пригладил за уши не в меру отросшие волосы, зачем-то застегнул пиджак на все пуговицы и сел напротив учительницы.

— Валентина…

— Ипполитовна, — подсказала Вишневская.

— Да-да. Валентина Ипполитовна, так что там с Даниным?

Теперь хозяин квартиры стремился создать хорошее впечатление. Он даже попытался улыбнуться, но, как у всех людей с подобной демонической бородкой, от его натянутого оскала веяло холодом. Гордая осанка напоминала о том, что в молодые годы он слыл красавцем, бесчувственным и надменным. Однако потертый пиджак поверх спортивного костюма ясно указывал, что лучшие годы Ефима Здановского уже позади.

Валентина Ипполитовна выждала паузу, спокойно наблюдая за собеседником.

— Произошел несчастный случай: погибла его мама. А Константина арестовали по подозрению в убийстве.

— Данина обвиняют в убийстве? — Здановский дернулся, будто его укололи, повернулся боком и закинул ногу на ногу. Теперь Вишневская могла лицезреть его надменный орлиный профиль, но не видела выражения его глаз. — Ерунда. Нет. Данин слабак… В прочем, я его давно не видел.

— А когда вы последний раз встречались с ним?

— Я же говорю: давно!

— А все-таки? Вы живете с ним в одном районе.

— Ну, столкнулся как-то… Не помню когда. Даже о чем-то поговорили.

— О чем?

— Какая разница? О погоде, наверное. Меня его жизнь не интересует! — Здановский решительно повернулся. — А вы, собственно, зачем пришли?

Конец ознакомительного фрагмента.