Семейная история

Сергей Арнольдович Никифоров, 2019

Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций. Издание рекомендуется для изучения в ВУЗах гуманитарного профиля по специальностям "История России" и "Источниковедение", а также будет интересно широкому кругу читателей.

ПРЕДИСЛОВИЕ И БЛАГОДАРНОСТЬ

1 апреля 2011 года в семье Никифоровых-Дьякóвых, у Сергея и Ларисы, родился мальчик. Сын и наследник рода Александр Никифоров. Как у всех детей, есть в нём с самого начала что-то от отца, а что-то от матери. А какие-то черты не повторяют никого. Или всё же похожи на каких-то предков? Ведь в этом человеке, которому, хочется надеяться, когда-то суждено продолжить свой род, соединились не только две ветви его родителей. Родословную семьи не зря называют фамильным древом. У кого-то в нём густая крона, много боковых ветвей, а у других наоборот, длинные корни, а верхушка редкая… Но каждый листок, каждый представитель рода несёт в себе информацию о предках, близких и дальних, знакомых и забытых.

Кем они были? Какими они были? Сначала, пока маленькие — такими же детьми, как и Саша Никифоров. И всё же другими — ведь время и среда накладывают свой отпечаток на человека, и люди XXI века думают и действуют по-другому, чем их прародители. Потом предки Александра вырастали, как вырастет и он сам. И опять-таки время их взросления протекало в чём-то похоже, но по большей части совсем по-другому. Прапрапрадед Александра Василий Никифоров 13-летним подростком уже начал службу в суде, а другие дети в семьях Зубовых, Моисеевых, Дьякóвых, Акуловых, Черниковых помогали своим родителям в хозяйстве.

Когда-нибудь и Саша спросит себя, чем так замечательна его семья, захочет понять, что и как собрало их всех вместе. Случай? История? Судьба? Всего в роду Никифоровых-Дьякóвых удалось найти и сохранить сведения о жизни почти 2000 человек на протяжении четырёх столетий, от его первых прародителей, казаков и землепашцев, до ближайших родственников и современников Александра. Получилась эта книга — об уникальной истории семьи, где образование и воинская доблесть, верность традициям и готовность к переменам несколько веков двигали её представителей по жизни, сближая будущих родственников на пространстве российского государства служением своей стране и долгу.

Наступит день, когда Александр Сергеевич Никифоров возьмёт в руки семейную историю. Может быть, захочет продолжить её своей собственной историей жизни. Каждый из нас достоин памяти. И только от самого человека зависит, будут ли о нём самом помнить его дети, внуки, правнуки, праправнуки, оставит ли он им свои чувства, мысли, свой голос… И тогда уже они будут читать историю рода и открывать для себя, насколько разной и в то же время похожей она была на их собственную. Потому что у всех в жизни бывают трудности, но и счастливые времена тоже. И ещё потому, что все люди в этой книге — члены одной семьи, через годы и забвение вернувшиеся к потомкам, чтобы рассказать им об их корнях и о чём-то важном.

Любая семейная история начинается для человека в самом раннем детстве, с общения с бабушками и дедушками, их рассказов о своей жизни, ярких эпизодов и преданий из жизни рода. Они передаются из поколения в поколение, обычно вызывая живой интерес у потомков, которые пытаются представить старших членов семьи в пору их молодости, понять их стремления, мотивы и условия жизни. Но достоверными семейные легенды в любом случае могут быть лишь на протяжении жизни одного-двух поколений, потом подробности стираются, факты обрастают домыслами и предположениями. Многое просто забывается и ускользает от внимания внуков и правнуков, обстоятельства столь кардинально меняются, что трудно бывает даже в общих чертах представить, какой была жизнь в прошлом столетии. К сожалению, забываются и имена далёких родственников, теряются связи между разными ветвями одной семьи. Но всё же наступает момент, когда кто-то в семье вдруг понимает, что дальше так нельзя, что история каждой семьи и каждого человека интересна и уникальна, какой бы рядовой, «незамечательной» или сложной она ни казалась.

С этого понимания и желания узнать, «кто мы и откуда», обычно и начинается небыстрый и трудоёмкий путь генеалогического поиска. Его можно сравнить с тем, как человек идёт вверх по быстрому ручью, осторожно нащупывая дно, вглядываясь в то, что ждёт за поворотом, цепляясь за ветки прибрежных деревьев и кустов. Кто-то сравнит этот поиск с увлекательной рыбалкой или охотой, кто-то вспомнит о походе по грибы или ягоды. Все эти занятия объединяет одно: никогда не знаешь, что будет в конце, каким окажется результат. И так же, как на рыбалке или охоте, надо знать, кого ты рассчитываешь найти, каковы их повадки, так и в генеалогии надо хотя бы по минимуму представлять, как и где начинать поиск. Если известны имя, фамилия и отчество, место рождения и род занятий предка, то можно считать себя готовым для похода в документальную чащу прошлого, то есть для начала работы в архивах. Потому что как бы ни были увлекательны рассказы любимой бабушки, все они требуют подтверждения или, по-научному, верификации по первоисточникам.

Так начинался и поиск по линиям семейной истории Никифоровых-Дьякóвых. За немногими исключениями сохранившиеся сведения обрывались на уровне прабабушек и прадедушек, приблизительно в начале ХХ века. Наверное, это можно считать распространённым явлением для России, связанным, прежде всего, с бурными изменениями в результате российской революции 1917 года, коренного слома уклада и географии жизни предшествовавших поколений. Но «белые пятна» семейной истории, полное отсутствие сведений о предках наталкивали и на мысли о наличии каких-то тайн, обстоятельств, которые их потомки пытались скрыть или изменить. Почему? Опять-таки под влиянием непростых условий недавнего прошлого или по каким-то иным причинам? И в начале поиска было принято единственно правильное для серьёзной и честной реконструкции любой семейной истории решение: искать всё, что было, опираясь строго на документы, не приукрашивая и не отвергая ни одного из возможных свидетельств, пытаясь понять и представить давно ушедших родных людей такими, какими они были.

Казалось оправданным и логичным начать поиск с ветви Никифоровых, то есть по линии отца Александра, С. А. Никифорова, давшей роду свою фамилию. Хорошая интеллигентная семья двух врачей знаменитой Центральной клинической больницы (ЦКБ), Зои и Арнольда Никифоровых, двое детей, московская жизнь в доме IV Управления Минздрава СССР в Кунцево, дача и пионерские лагеря — ну какие тут могут быть трудности в поиске предков, тем более, что бабушка и дедушка Сергея и Елены, Михаил и Клавдия Никифоровы, общались с внуками? Но первоначальный поиск отца и деда самого Михаила результатов практически не дал. А ведь он, по воспоминаниям внуков, был исключительно талантливым и интересным человеком. Хорошо рисовал, играл на фортепьяно, бабушка Клавдия любила цветы. Семья перебралась в Москву в 1960-е годы с Дальнего Востока, из Южно-Сахалинска, до этого много переезжала. Михаил Аркадьевич никогда ничего не рассказывал ни о родителях, ни о месте своего рождения. Ничего не было известно и о родителях Клавдии Алексеевны. После нескольких полубесплодных попыток, в результате которых всё же наметилась принадлежность линии Никифоровых до 1917 года к сословию чиновничества, было решено кардинально изменить алгоритм поиска и обратиться к материнскому роду Зубовых-Моисеевых из сибирского села Черноозерье. Из него юная Зоя уехала в Омск учиться в медицинском институте, многое смог рассказать и её брат А. П. Зубов, ставший военным инженером.

По материнской линии С. А. Никифорова было с самого начала ясно и занятие предков — это были сибирские крестьяне. Но когда и откуда они появились в Черноозерье и вообще в Сибири? Это можно было попытаться выяснить лишь при условии сохранности основных источников по генеалогии «незамечательных людей» из податных сословий Российской империи: церковных метрических книг, рекрутских списков и ревизских сказок, то есть фактически первых переписей населения. Но слишком много бурь, к сожалению, уничтоживших многие архивные документы, пронеслось над страной даже за один ХХ век. Слишком мало внимания придавалось семейной истории недворянских, неаристократических родов, ведь даже фамилий большинство крестьян не имели очень долго. Всё же даже самый первый робкий запрос в Тобольский Государственный архив^[1] неожиданно принёс и весомые результаты, и новые надежды. С помощью директора архива Т. Ю. Коклягиной удалось познакомиться с замечательным специалистом-профессионалом и увлечённым человеком — сотрудником архива Р. Р. Созоновой. Всеми первыми реальными успехами и, главное, уверенностью в их продолжении поиск обязан исключительно ей. По материалам переписи населения Российской империи 1897 года Р. Р. Созонова нашла первую новую ветвь семьи по материнской линии — Красноусовых, обратилась к более ранним источникам вплоть до начала XIX века. Она отметила, что предков Зубовых, Моисеевых, Красноусовых можно искать в метрических книгах сёл Черноозерье и Баженово, хранящихся уже в Омске, в Историческом архиве Омской области. И в январе 2017 года было принято решение лететь в зимнюю Сибирь, в Омск и Тобольск.

Тобольск. Кремль

Сибирь оправдала все, даже самые смелые, ожидания. Яркий белый-белый снег, почти двухметровые сугробы, красивые улицы центра Омска, сохранившиеся строения Омской крепости, набережная застывшего мощного Иртыша… И как настоящий форпост и крепость российского фронтира в бескрайней Сибири Тобольский Кремль, в гордом своём величии твёрдо стоящий на высоком холме с крутыми отрогами, обрывающимися к Иртышу. Золотая труба Ангела Сибири на одной из его башен, словно зовущая всё вокруг из прошлого в будущее, — это произвело не только сильное впечатление, но укрепляло предчувствие близких открытий.

Но работа в исследовательской поездке по Сибири была начата с особого хранилища — Архива Управления ФСБ по Омской области, где было найдено следственное дело на репрессированного в 1930-е годы деда С. А. Никифорова, П. М. Зубова. С соблюдением всех формальностей оно было предоставлено для ознакомления и копирования. Это свидетельство времени, о чём подробно говорится в тексте главы о Зубовых-Моисеевых, потрясло своей безыскусной жестокостью: Пётр Михайлович ни в каких действиях «против соввласти» не признался, да ничего и доказано не было. Итог — считать виновным и осудить на 5 лет исправительно-трудовых лагерей, двор и скот у семьи с маленькими детьми конфисковать.

После этого нелёгкого, но необходимого визита удачу принёс первый же день в читальном зале Омского архива. Метрические книги двух искомых сибирских сёл сохранились практически все, с момента постройки там храмов, а до этого можно было обратиться к таким же книгам соседних сёл, где совершались таинства крещения, венчания и проводились отпевания усопших из Черноозерья и Баженова. Всё это, как в пласте вечной мерзлоты, лежало в архиве практически в полной сохранности и полноте. К метрикам добавлялись ежегодные исповедные росписи, то есть посемейные списки крестьян с указаниями, кто был или не был за год на исповеди, планы деревень, большой массив краеведческой литературы. Но, конечно, главным открытием стали люди.

Уже на этапе дистанционного поиска директор Омского архива Л. А. Чекалина и начальник отдела использования документов Н. С. Храпова оказали поддержку и содействие. В читальном зале метрические книги доступны на экранах компьютеров, что значительно облегчает сортировку информации и ускоряет работу. Находки посыпались буквально одна за другой. Были найдены записи о точных датах рождения и венчания П. М. Зубова и Е. И. Моисеевой, бабушки и дедушки С. А. Никифорова, определены ещё несколько фамилий, влившихся по женской линии в их род: Неждановы, Урлаповы, Калашниковы, Горбуновы, Рыжиковы…

Радость, сопутствовавшую этому обвалу информации о новых и новых персонажах семейной истории, трудно было скрыть. И она стала поводом для знакомства в читальном зале с удивительным энтузиастом сибирской истории и генеалогии И. В. Спешиловым. Он обладает энциклопедическими познаниями по освоению Сибири и её краеведческим материалам^[2], поэтому сотрудничество с ним продолжалось не один месяц и вывело в результате на редчайший 100 %-ый результат в реконструкции родословной и семейной истории Зубовых-Моисеевых вплоть до момента переселения из Центральной России в Сибирь самых первых представителей многочисленных фамилий, влившихся в этот род. Вместе с поиском в РГАДА и на материалах сибирских архивов практически по всем ветвям было установлено время и место первоначальной миграции предков в Сибирь, что произошло в большинстве случаев в XVIII веке. В роду Зубовых значительную его часть сформировали казаки. И по некоторым из линий, прежде всего самим Зубовым и Красноусовым, по окладным книгам и другим источникам удалось проследить историю семьи вплоть до второй половины XVI века! Это был период освоения Сибири, походов самых первых из известных казачьих отрядов и стрелецких войск, и уже тогда далёкие предки этого рода воевали там за Россию и занимались крестьянским трудом на новых землях.

Крестьянские семьи, да и не только они, исстари были многодетными. И на страницах метрических книг буквально ожили многочисленные младенцы — чтобы, по большей части, умереть, не дожив до года, максимум до двух-трёх-пяти лет. Самые точные сведения, самые точные даты рождения и смерти в родословном древе зафиксированы у тех двоюродных и троюродных, четверо-, пяти — и шестиюродных прапрапра — прапра…, которые явились в этот мир и ушли из него, не дожив до взрослой жизни, не создав собственной семьи, не успев ни порадоваться счастью, ни перестрадать горестями. Но они вернулись к нам хотя бы своими именами, и теперь их место навсегда в родословном древе семьи, какой бы краткой ни была их жизнь, какие бы семейные трагедии ни скрывались за сухими датами, очертившими их существование. В семейной памяти они и будут жить.

После столь удачного развития событий по сибирской линии можно было с новыми силами вернуться к поискам по Никифоровым. В Санкт-Петербурге в РГИА с его неисчислимыми сведениями по чиновничьему корпусу Российской империи был найден формулярный список отца Михаила, Аркадия Никифорова, и установлено его отчество — Васильевич. Стало ясно, что эта ветвь принадлежит к совершенно другой группе людей, к чиновничьему корпусу, возможно, обладает дворянским достоинством. Прояснились и молчание М. А. Никифорова о своих корнях при советском режиме, истоки его собственных талантов, образованности и жизнестойкости.

Начал служить Аркадий Никифоров в Ставрополе, но окончил полный курс наук он в Кубанском Александровском реальном училище в Краснодаре. Поиск по электронному каталогу Ставропольского архива в фондах отделения Госбанка сразу же привёл к результату, в который просто не верилось: сохранились не одно, а два личных дела инспектора Ставропольского отделения Госбанка А. В. Никифорова! Был сделан запрос на копирование всех документов. В разговоре с главным архивистом отдела информационного обеспечения ГАСК А. Ф. Катыевой, занимавшейся его исполнением, оказалось, что первым же листом в личном деле подшита фотография Аркадия. Выяснилось, что до 1917 года он был представлен, как когда-то и его отец, к чину надворного советника. А самым ценным документом, наряду с записью о венчании в Казанском соборе Ставрополя с М. Ф. Кузнецовой, стало Извлечение из послужного списка отца Аркадия, Василия Фёдоровича Никифорова.

Оно вскрыло трагедию семьи надворного советника В. Ф. Никифорова, в немолодых уже годах ставшего отцом восьмерых детей. Его — хотя это так и не было доказано ни одним документом — обвинили в хищении казённых денег, лишили чинов, дворянского достоинства и орденов. Всю оставшуюся жизнь прапрадед С. А. Никифорова будет одержим идеей доказать свою невиновность вернуть доставшийся ему с таким трудом социальный статус. Материалы судебного дела и многочисленные прошения В. Ф. Никифорова обнаружились в Москве с помощью ещё одного профессионала своего дела — сотрудника РГВИА В. М. Шабанова. Его не остановило отсутствие в каталоге архива В. Ф. Никифорова, но по фамилиям других фигурантов он нашёл-таки пятитомный фолиант следственного дела. А обстоятельства семейной жизни и рождения детей В. Ф. Никифорова помог прояснить основатель сайта «Кубанская генеалогия» и столь же высокого уровня специалист архивного дела А. В. Горбоносов.

Одного только указания внучатого племянника К. А. Никифоровой (Титовой) Ивана Рахлеева — за что хочется его поблагодарить особо — Клавдия родилась в курском селе Кульбаки, в семье священника, оказалось достаточно для успешного поиска и выхода из забвения как минимум двухсотлетней династии сельских священнослужителей Титовых. Они происходили из Белгородской области, там же и ещё под Курском несколько поколений Титовых не только совершали богослужения в сельских храмах, но и занимались образованием крестьян, основывали в деревнях школы. И вся история этой семьи, чьи представители с середины XVIII века были грамотными, а позже оканчивали духовные училища и семинарии, оказалась для её потомков, детей отца Алексея (Титова) столь опасной при большевистском режиме, что они вынуждены были скрывать её и отказаться от семейных устоев…

За неравнодушный поиск и многократное содействие в реконструкции истории Титовых необходимо поблагодарить директора Государственного архива Курской области Н. А. Елагину, главного архивиста отдела научно-исследовательской работы и информационного обеспечения О. В. Тимофеенко и старшего сотрудника этого отдела Т. А. Ползикову. А находки в читальном зале Государственного архива Белгородской области были бы невозможными без помощи его тогдашнего директора и специалиста по истории белгородского духовенства П. Ю. Субботина, главного хранителя фондов Е. В. Кривцовой и особенно — начальника отдела использования документов Т. В. Крыловой.

Во время поездки в Белгород история семьи Титовых позвала в село Головино. Там сохранился только фундамент от храма, где полвека служил отец Василий (Титов). Но и его найти было бы невозможно, если бы не внезапная помощь удивительно радушного человека, директора Головинской средней школы А. В. Ерёменко. Оставив накануне учебного года все свои дела, он сел за руль, показал место, где стоял храм, а потом предложил съездить в село Хохлово за несколько десятков километров от Головина. Там служил брат отца Василия Михаил. А. В. Ерёменко интересовался и историей семьи Лонгиновых, владельцев Андреевки-Головина. О. К. Лонгинова вышла замуж за поэта К. К. Случевского в сельской церкви св. Николая — венчал их отец Василий. В Головинской школе можно осмотреть и небольшую выставку, посвящённую истории села. Отныне там своё место найдёт и история священнослужителей Титовых. Ибо сами они теперь там, «…идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная»…

По мере разрастания родословного древа и новых находок по ветвям Никифоровых-Зубовых сторона древа, посвящённая линии Дьякóвых-Черниковых, стала требовать всё более пристального внимания и разработки. Хотя семья и родные А. Ф. Дьякóва, почётного гражданина станицы Марьинской, Пятигорска, Железноводска и Георгиевска, вместе с местными краеведами и музейными работниками занимались реконструкцией казачьего рода Дьякóвых-Акуловых, но многое ещё представлялось неточным или не было подтверждено копиями архивных документов. В первую очередь это удалось сделать в РГВИА, с помощью В. М. Шабанова найдя наградные листы и установив номера всех четырёх Георгиевских крестов участника Первой мировой войны, а до неё служившего в Императорском Конвое А. И. Акулова.

Для того чтобы ликвидировать белые пятна в исследовании семейной истории, поиск по этой линии был запущен одновременно в Москве, где хранится основной массив казачьих исповедных росписей Марьинской, Астрахани, где обнаружились росписи за первые годы её существования, и Нальчике — там удалось найти посемейный список казаков Марьинской конца XIX века. И везде открылось немало сведений и по линии Дьякóвых, которые бесспорно принадлежат к славным казакам-первостроителям Марьинской в конце XVIII века, уже тогда являя примеры воинской доблести и служения России, и по линии матери А. Ф. Дьякóва, А. А. Дьякóвой (Акуловой). В результате семейное древо обрело относительную сбалансированность. В связи с этим особую благодарность хочется высказать сотрудникам Государственного архива Астраханской области, Центральных государственных архивов Кабардино-Балкарской Республики и Республики Северная Осетия-Алания, а также знатоку рукописного фонда РГВИА В. М. Шабанову. Такую же благодарность необходимо принести и Е. А. Кожиной, племяннице А. Ф. Дьякóва, которая в одиночку, без устали и профессионально занималась архивным поиском по истории семьи. Она оказала неоценимую помощь в разгадывании семейных ребусов в связи с тремя Иванами Елисеевичами — ведь только один из братьев являлся прямым предком А. Ф. Дьякóва. За радушный приём в Пятигорске и помощь в поездке в Марьинскую, а также ценные советы по истории казачества и краеведческую информацию хочется сердечно поблагодарить племянника А. Ф. Дьякóва — Ф. А. Дьякóва. Неутомимым спутником в поездке по Ставропольскому краю стал и Р. В. Дорофеев, на равных принимая участие в поиске памятных мест.

Безусловно, рассматривая страницы семейной истории Дьякóвых-Акуловых, нельзя не обратить внимания на то, как достойно его многочисленные представители исполняли свой воинский и гражданский долг, ведь даже Георгиевских кавалеров в роду было несколько. Но особенный вклад в российскую историю был внесён этой семьёй в ХХ веке, когда А. Ф. Дьякóв, талантливый инженер-энергетик и руководитель этой отрасли, стал сначала одним из создателей Ставропольской энергосистемы, а позже заместителем министра энергетики СССР. С февраля 1991 года А. Ф. Дьякóв возглавил новое Министерство топлива и энергетики Российской Федерации, получив возможность приступить в столь непростой для страны период к реализации своих смелых и передовых замыслов. Огромный объём организационной работы не заслонял для него главную задачу — сохранить всё лучшее из созданного в предшествующие десятилетия, не дать разрушить энергетическое хозяйство России — основу её процветания и безопасности. Именно А. Ф. Дьякóв предложил создать РАО «ЕЭС России», ему в 1992 году и было доверено стать его первым президентом^[3].

Со своей будущей женой Т. Ф. Дьякóвой (Черниковой) А. Ф. Дьякóв познакомился в Пятигорске. Этот город, причудливо раскинувшийся у подножья горы Машук, сочетает в себе, казалось бы, совершенно разные черты: курортной столицы Кавказских Минеральных Вод и военного оплота Российской империи в этом регионе. История и современность, горы и долины, труд и отдых, русские и местные обычаи — всё это присутствует на его улицах, отражено в его запоминающемся и удивительно уютном облике. Мягким зелёным ковром укрыта земля с вершины Машука, и каменный орёл, как живой, расправляет крылья для полёта. А вдали как вечный часовой сияет снежными вершинами двуглавый Эльбрус.

Эльбрус

В процессе исследования истории семьи Никифоровых-Дьякóвых неоднократно встречались символические совпадения и пересечения различных ветвей будущих родственников. Представители совершенно разных сословий и социальных групп не один раз оказывались вовлечёнными в одни и те же события, находились не так далеко друг от друга, конечно, ничего не зная об этом. Совершенно особым местом для таких пересечений в семейной истории стало Ставрополье. В селе Красногвардейском (Медвежье) одно время предки Черниковых-Дьякóвых и Никифоровых-Кузнецовых даже жили вместе. Черниковы, происходившие из Курской губернии, так же, как и Дьякóвы в Марьинской, принадлежали к первопоселенцам Медвежьего. Этот род, разрастаясь и множась, до сих пор составляет значительную часть его жителей. И неудивительно, что для помощи в обработке метрических книг этого села в Ставропольском государственном архиве потребовались усилия целой команды специалистов под руководством директора архива Л. В. Марковой. Три красивых храма в неовизантийском стиле были построены в Медвежьем, два из них сохранились до сегодняшнего дня. И если бы не большая работа заместителя директора по научной работе И. А. Анненко, заведующей отделом информационного обеспечения В. В. Обуховой, архивистов Л. В. Чичёвой, Д. А. Сергеева, программиста Т. И. Барсуковой, вряд ли получилось бы разобраться в генеалогии семьи Черниковых-Ельниковых из Медвежьего и столь полно представить её в родословном древе. Особо хочется ещё раз поблагодарить главного архивиста А. Ф. Катыеву, которая не только сама активно участвовала и помогала в поиске, но и познакомила с ещё одной замечательной энтузиасткой генеалогических исследований и знатоком истории Ставрополья, вдумчивым и неравнодушным человеком — Е. М. Кравцовой.

Именно Е. М. Кравцовой удалось продолжить линию изучения семьи Никифоровых-Кузнецовых, углубив её до ветви Мизецких, доказать, что и они принадлежали к чиновничьему сословию, а также локализовать места проживания этой семьи в Ставрополе. Совместная прогулка с Е. М. Кравцовой по Подгорной улице, у подножия Крепостной горы, по улицам Ставрополя словно повернула время вспять, показав город таким, каким он был во времена службы там А. В. Никифорова, первых его встреч с будущей женой, рождения у молодой семьи двух дочерей и сына Михаила.

Большой удачей стала находка в Государственном архиве Воронежской области послужных документов С. А. Трофименко, деда по матери Т. Ф. Дьякóвой (Черниковой). Уже в 1915 году он служил фельдшером на ЮВЖД, в Воронеже и Новочеркасске, был женат. По этим источникам был определён точный год его рождения, а также его происхождение из мещан города Екатеринослава (ныне Днiпро, ранее Днепропетровск). Сотрудник Днепропетровского национального исторического музея имени Д. И. Яворницкого историк, культуролог и увлечённый краевед М. Э. Кавун любезно предоставил ценную краеведческую информацию по земской фельдшерской школе, которую в начале ХХ века окончил С. А. Трофименко. Историк Е. Б. Глушак посоветовала обратиться к исследователю из Киева А. С. Новикову, ещё одному генеалогу с обширными знаниями, который совершил важнейшие находки в метрических книгах Екатеринослава, за что ему также хочется сказать большое спасибо. Не зная ничего о том, в каком конкретно храме семья Трофименко крестила детей, он всё же нашёл в книгах сразу двух церквей записи о рождении Семёна и Фёдора с полными именами-отчествами родителей. Кроме того, стало известно, что младший брат, Фёдор, в своё время женился и у него родился сын Лев. К сожалению, несмотря на большой объём просмотренных в Киеве и Днепре дополнительных источников, ничего больше о жизни семьи Трофименко в Екатеринославе, роде их занятий и юности Семёна узнать не удалось.

Самое большое разочарование в процессе реконструкции различных ветвей рода Никифоровых-Дьякóвых, к сожалению, ждало на этапе поиска истоков семьи Митрофана и Ксении Алёхиных, родителей Анны, бабушки Т. Ф. Дьякóвой (Черниковой) по материнской линии. Сохранилось только несколько фотографий: самой Ксении Поликарповны, двух её сыновей, дочери Анны. По семейным сведениям, Митрофан Алёхин служил на ЮВЖД в Воронеже, поэтому удивительно, что никаких следов его и семьи в городе обнаружить не удалось. В Воронежском архиве практически не сохранилось метрических книг городских церквей за конец XIX — начало ХХ вв., всё уничтожили войны и революция. Нет и архивных материалов воронежских гимназий. Фонд ЮВЖД представляет собой некаталогизированный, то есть несортированный массив документов. Не зная ни отчества М. Алёхина, ни точных дат и места рождения его с женой и старших детей, сдвинуть с места генеалогический поиск по их ветви оказалось невозможно. Была всё же предпринята отчаянная попытка связать родных Т. Ф. Дьякóвой с известным железнодорожным инженером второй половины XIX века Н. А. Алёхиным, какое-то время служившим в том же регионе. Тщетно: среди его сыновей, названных в формулярном списке отца (РГИА), не оказалось Митрофана. Не дал определённых результатов и поиск в Государственном архиве Липецкой области по фамилии Алёхиных. Можно лишь констатировать неудачу, но в то же время эта линия может стать предметом исследований в будущем: в генеалогии никогда не стоит терять надежду.

Для облегчения работы с родословным древом и линиями предков были проведены нумерация персон в древе, а также сквозная нумерация всех найденных документов с указанием архивных шифров. Внутри каждого источника каждой отдельной записи, каждой копии тоже был присвоен внутренний номер. Например, 122-3: 122 — номер всего документа, 3 — его части, где упоминается то или иное конкретное лицо. Все эти сведения собраны в именном указателе, где приведены номера документов с точными или вычисленными по одной из записей сведениями о рождении, бракосочетании и смерти каждого из близких и дальних родственников. Включены и иные сведения: изменение фамилии у женщин (девичья или по другому браку), разночтения и ошибки, номера дополнительных документов и т. п. Для того чтобы быстрее найти необходимый источник по его номеру, оглавление второй книги составлено как по фамильно-тематическому принципу, так и продублировано в сквозном виде по номерам документов (см. Перечень документов по номерам).

Если информация о человеке исходила со слов ныне живущих родных, то указаны только даты его жизни. В немногих случаях, если копии документов отсутствуют, в именном указателе приведены их архивные шифры или отмечено, что родство предполагается. Поиск можно проводить или по алфавитному списку людей (указатель по фамилиям), или по номеру в родословном древе (указатель по номерам). В тексте книги номер в родословном древе указан в квадратных скобках после фамилии при первом упоминании человека. Все важнейшие документальные материалы в полном или сокращённом виде включены в первую книгу (см. Приложение (документы)). Полное собрание документов по истории семьи содержится в электронной версии второй книги. Для всех архивных первоисточников указаны их местонахождение и шифры, остальные документы взяты из семейных архивов Никифоровых и Дьякóвых. Фотографии в тексте даны из открытых источников и семейных альбомов.

В справочном разделе приведены также списки сокращений и встречающихся в древе имён с имеющимися разночтениями между народной и /или общеупотребительной, традиционной формой и церковным её написанием. В родословном древе указаны наиболее часто употребляемые формы имён, однако в комментариях также отмечены иное написание, ошибки в метрических книгах и некоторые другие сведения. Записи в церковных книгах и иные рукописные документы расшифрованы с сохранением орфографии и стиля подлинника.

Семейная история Никифоровых-Дьякóвых ценна не только своей стройностью и разнообразием, уникальностью и обыденностью одновременно. В основу книги был положен принцип показа истории рода в конкретных местах обитания на фоне российской истории, переплетения судеб, регионов, событий. Проделанная работа ещё раз подтвердила непреложный факт о ценности каждой жизни, каждого человеческого существования, каждого жизненного опыта. В своё время и на своём месте сотни людей вплетали свою историю в историю страны, пытаясь найти себя, оставляя свой неповторимый след. Исключительная жизненная сила, отличавшая все без исключения ветви семейного древа, постоянный поиск и неустанное укрепление основ существования семьи, стремление к образованию, служению своей стране и просто к человеческому счастью являются её заветом и ориентиром для будущих поколений.

С. А. Никифоров

Маленький Саша Никифоров с мамой Ларисой

Примечания

1

Тобольск был основан в 1587 году как главный опорный пункт для российского освоения Сибири. Первым из сибирских поселений с 1590 года получил статус города, с 1708 года стал административным центром самой большой в России Сибирской губернии. В Тобольском архиве хранится основной массив документов по ранней истории края.

2

В краеведении Омской области особое место занимают книги ещё одного энтузиаста и профессионала своего дела — М. И. Санькова, которому тоже хочется высказать искреннюю благодарность за его труд.

3

Подробно о жизни и деятельности А. Ф. Дьякóва см. Дьякóв А. Ф. «Да будет свет…». М. 2007, Дьякóва Т. Ф. Прометей из станицы Марьинской. М. 2016.