Ликующий на небосклоне

Сергей Анатольевич Шаповалов, 2014

Исторический роман о жизни в Древнем Египте времен правления великого фараона – реформатора Эхнатона. Эхнатон (1419–1400 до н.э.), десятый фараон XVIII династии, сын Аменхотепа III и царицы Тии. Знаменит тем, что за свою недолгую жизнь осуществил религиозную реформу, подойдя к утверждению единобожия. З.Фрейд, опиравшийся на традиционную хронологическую схему, согласно которой Эхнатон царствовал ок. 1340 до н.э., видел в нем предтечу и даже наставника Моисея.

6

Небольшое войско под предводительством Хеви перевалило через холмы и оказалось в месте, где зеленый травяной ковер обрывался, переходя в колючие желтые поросли, а затем в однообразную красную пустыню. От берегов Хапи тянулся незаконченный канал. Желтые скалы расступались, образуя обширную равнину. Широкая утоптанная дорога вела из каменоломни к строительной площадке. Веревки, натянутые на колышках, обозначали разметку будущих сооружений. Кое-где уже успели уложить массивные прямоугольные каменные блоки в фундаменты намеченных зданий. Тут же стояли аккуратными стопками глиняные кирпичи, лежали штабеля бревен и обработанного бруса. Посреди города выделялся остов будущего солнечного храма: строители соорудили основания для огромных пилонов и приступили к возведению стен.

Среди известняковых плит валялись три обезглавленных трупа. Головы тут же торчали на кольях, воткнутых в землю.

— Старший над каменщиками, старший над продовольствием и распорядитель работ, — узнал Хеви мертвецов. — Снимите головы с кольев и вместе с телами заверните в мешковину, — приказал он.

Амени заметил что-то на площадке храма, там, где намечали ставить алтарь. Он подошел поближе и увидел высокий стул. На стуле сидела мертвая обезьяна. Пасть оскалилась желтыми зубами. Маленькие глазки остекленели. В груди торчала стрела с черным оперением. На голове криво надето подобие венца правителя. В лапах символы власти: треххвостая плеть нехех и скипетр в виде крючка хека, как у владыки Обеих Земель.

В душе у Амени вскипел гнев. Кто посмел глумиться над Солнцеликим! Он решительно направился к обезьяне.

— Стой! — одернул его Паитси. — Не переступай черты, иначе погибнешь.

— Какой черты? — Амени поглядел под ноги, и только теперь заметил, что вокруг стула с обезьяной кровью очерчена неровная замкнутая линия. По кромке круга шли какие-то знаки, также выведенные кровью.

— Это сильное колдовство, — объяснил Паитси. — Видишь, — он указал на один из символов, — Имя злого духа Ухусаха. У него тело человека, а голова пантеры. Не каждый колдун осмелится писать его имя. На это место наложили очень сильное проклятье.

— Но не оставлять же так это чучело, — возмутился Хеви, подойдя к ним.

— Надо закидать обезьяну хворостом и сжечь, — объяснил Паитси, — но приближаться нельзя. Пепел должны убрать невольники. Они вскоре умрут.

Появился Хуто.

— Я обнаружил следы нехсиу. Они двигаются медленно. Ведут с собой много пленников. Если поторопимся, то догоним их к завтрашнему утру.

Хеви выслал вперед маджаев, чтобы быстроногие лучники обошли нехсиу и задержали разбойников. Он же с отрядом копьеносцев двинется следом. Охотники решили отправиться вместе с лучниками.

Кушиты бежали быстро, легко перепрыгивая через камни, как будто стая волков преследовала добычу. Казалось, маджаи не знали, усталости. Амени еле поспевал. Хуто иногда помогал ему взбираться на пригорки. Паитси, взвалив на плечи копья, бежал впереди; только сверкали его розовые пятки.

После захода солнца лучники остановились передохнуть. Амени еле дышал. Ног он не чувствовал совсем.

Как только появилась луна, маджаи вновь двинулись по следу. Но теперь они не бежали, а крались в темноте, словно шакалы, вынюхивая след. Амени старался подражать им и не шуметь, но у него ничего не получалось. Он то спотыкался о камни, то наступал на колючий стелющийся кустарник. Сколько так прошло времени, Амени не знал. Юноша с облегчением заметил, как где-то там далеко над восточным хребтом появилась светлая полоска утренней зари.

Командир лучников подал знак. Кушиты разом остановились и замерли. Амени чуть не налетел на спину Паитси. Хуто успел его поддержать. Маджаи сидели на корточках неподвижно и прислушивались. Казалось это не люди, а валуны или пеньки от старых деревьев. Принюхавшись, Амени почувствовал запах дыма и жареного мяса. Живот предательски забулькал. Лучники один за другим припали к земле и исчезли во мраке. На самом деле воины ползли, словно змеи. Охотники последовали за ними.

Внизу за холмами раскинулась долина. Несколько костров догорало, мерцая углями. Вокруг огня сидели воины нехсиу. Некоторые дремали, некоторые переговаривались на своем каркающем языке. Маджаи расползлись по холмам и приготовили луки для стрельбы.

Хуто вложил в руки Паитси острый кинжал и указал куда-то в темноту. Паитси припал к земле и исчез.

— Куда он? — шепнул Амени.

— Там наши пленные строители.

Амени внимательно вгляделся. Сначала он принял сидевших людей за груду камней, но потом понял, что это пленники, связанные по рукам. Они сидели плотно друг к другу и не шевелились.

— Паитси разрежет им путы, а мы его должны прикрыть. Готовь стрелы.

— Я никогда не стрелял в людей, — ужаснулся Амени.

Хуто обернулся и строго посмотрел ему в глаза.

— Рано или поздно это придется сделать. Не можешь стрелять в грудь — целься по ногам, но смотри: рука не должна дрогнуть. Ты же не хочешь, чтобы Паитси убили?

— Я не промахнусь, — согласился Амени, услышав, что Паитси может грозить опасность.

Тем временем небо посветлело, и ночной мрак постепенно растворялся. Песчаные холмы и деревья начали прорисовываться из общего серого фона. Заплакал шакал, словно младенец — условный знак. Маджаи тут же поднялись во весь рост и засыпали стрелами стан неприятеля. Послышались стоны, крики с проклятиями. Нехсиу вскакивали и хватали копья. Враги пытались укрываться от стрел овальными разукрашенными щитами.

— Стражники перебьют пленных! — с беспокойством произнес Хуто. Надо помочь Паитси.

Амени бросился вслед за охотником. Они обогнули холм и выскочили недалеко от того места, где сидели связанные люди.

Хуто оказался прав. Несколько воинов нехсиу направились к беспомощным пленникам с намереньем размозжить им головы каменными палицами. Амени и Хуто встали поудобнее, натянули луки и выпустили по стреле. Один из охранников свалился с пробитым горлом, другой взвыл, припадая на правую ногу. Пока воины нехсиу соображали, что произошло, еще двое из них упали. Пленники, освобожденные от пут, сами накинулись на стражников. Завязалась отчаянная драка. Так, как у пленников не было оружия, в ход шли камни, дубины, кулаки. А Паитси продолжал орудовать кинжалом, освобождая оставшихся связанных строителей.

Вдруг у Амени все сжалось внутри. Юноша увидел, как сзади к Паитси подкрадывается нехсиу, готовый проткнуть сына вождя копьем. Паитси не видит врага. Еще несколько шагов… Рука сама молниеносно вынула стрелу из чехла и вложила в тетиву. Пальцы больно резануло. Воин нехсиу с пробитой головой вскинул вверх руки и упал на землю.

Стройный клич: «Йот! Йот с нами! Йот!» — огласил холмы. Хеви с городским войском подоспел к самому разгару битвы и налетел на разбойников, обратив их в бегство. Словно зайцы, нехсиу разбегались в разные стороны. Маджаи посылали вслед бегущим град стрел. Самые проворные догоняли врагов и резали кинжалами.

Пленники горячо благодарили своих спасителей. Амени ничего не слышал. Его взгляд был прикован к распростертому телу. Он подошел ближе и смотрел, не отрываясь на пробитую голову нехсиу. Его стрела с бронзовым тонким наконечником вошла чуть выше уха и вышла из щеки на противоположной стороне. Кровь темной лужей разлилась по земле. Человек лежал лицом вниз, крепкий, высокий. Наверное, это был отважный сильный воин, но теперь он мертв. Он ел, пил, сражался, молился богам, имел друзей, и, может быть, семью, а сейчас превратился в пищу для гиен и шакалов. Сама мысль об этом показалась Амени отвратительной. И смерть прилетела к этому здоровенному воину на кончике стрелы. Именно той стрелы, которую выпустил он. Амени убил человека, не птицу, не зверя — человека, такого же, как он сам, как Хуто, как Паитси.

— Хватит смотреть, — оторвал его охотник от мрачных размышлений. — Иначе он будет приходить к тебе во снах.

— Я убил человека, — вздохнул Амени.

— Тяжело, — согласился Хуто, — но, если бы ты его не подстрелил, погиб бы Паитси.

Из объяснений освобожденных строителей Хеви понял, что он разгромил лишь небольшой отряд нехсиу, которому доверили вести пленников. Основные же силы бандитов ушли вперед. На самом деле нехсиу раза в три больше, чем воинов у Хеви. Наместник прикинул как они смогут отбиться, решил, что самое разумное — отступать к Бухену, и сделать это надо как можно скорей. Вскоре опасения наместника подтвердились. Вернулись маджаи, преследовавшие врагов, и сообщили, что воины нехсиу спешат по их следу. Дикарей много, и все хорошо вооружены.

Хеви приказал прибавить шаг. Лучникам, замыкавшим колонну, теперь приходилось вступать в перестрелку с разведчиками врага. Когда до Бухена оставалось совсем немного, показались сами преследователи. Хеви понял, что до городских стен его отряд дойти не успеет. Тогда решил принять бой на месте. Он приказал развернуть строй, заранее выбрав узкое место, там, где скалы подступали к самой дороге. Нехсиу по численности намного больше, но с флангов они обойти не смогут — мешают скалы. Лучники взобрались выше на горные уступы и приготовились вести стрельбу. Самого быстроногого из маджаев отослали в Бухен за подмогой. Хотя, надежды мало. Какая там подмога? Если только торговцы с дубинами придут. Надеяться можно только на свои силы, да на защитника-Йота.

Дикари неслись толпой, горланя боевые кличи. Они размахивали короткими копьями с кремневыми наконечниками и потрясали овальными щитами, плетенными из прутьев и обтянутыми кожей. Впереди бежали самые сильные чернокожие воины с разрисованными лицами. Лучники дали залп. Стрелы взвились в небо, словно рой пчел и посыпались на головы бегущих. Но это их не останавливало. Нехсиу продолжали надвигаться, затаптывая своих же раненых.

Хеви поднял над головой тяжелый серповидный меч. Пехотинцы темеху сомкнули щиты. Волна чернокожих нехсиу врезалась в стену щитов, производя нестройный грохот. Закипело жестокое сражение. Амени стрелял из лука, посылая стрелы в толпу врагов. Вскоре его рука нащупала пустой чехол. Стрелы закончились не вовремя; прямо на него несется мускулистый воин. Разукрашенное белой и красной краской лицо ощерилось звериным оскалом. Амени схватил копье. Но он никогда не участвовал в сражениях и немного робел при виде приближающегося грозного воина, напомнившего ему-то чудовище, которое он недавно убил. Главное — не бояться! Сознание вновь отключилось. Только в мозгу звучало: «…О, Йот, поддерживающий жизнь в творении! Все живое обожает Тебя, во всех речах своих взывая к тебе!..» Стараясь преодолеть страх, Амени заорал, что есть сил, и сам бросился навстречу врагу. Но опытный воин ловко увернулся от копья и так сильно врезал щитом в лицо юноше, что Амени полетел на землю, а в глазах запрыгали радужные шарики. Он увидел над собой разукрашенную рожу со звериным оскалом и занесенный кривой меч в жилистой руке. «Неужели все!» — мелькнуло страшная мысль. Но тут воин как-то странно дернул головой, и кривой клинок выпал у него из руки. Второй удар тяжелой палицы окончательно расколол ему череп.

— Жив?

Крепкие руки подняли Амени с земли и поставили на ноги.

— Вперед! Да светит нам Йот! — заорал его спаситель и кинулся в схватку, размахивая бронзовой палицей.

За ним ринулась целая лавина вооруженных людей. Амени заметил, что на их головах синие платки. Это команда с кораблей! Но откуда они здесь?

Остатки нехсиу удирали, бросая оружие. Воины Кемет ликовали.

— Где Амени? Амени! — звал Хеви.

— Я здесь, — Юноша подошел к отцу.

— Ты не ранен?

— Цел. А ты?

— Слава Йоту. — Он заткнул за пояс окровавленный меч и крепко обнял сына.

К ним подошел крепкий корабельщик. Амени узнал в нем своего спасителя.

— Хеви! — корабельщик поднял в приветствии правую руку. — Живи вечно!

— Мауи! Кормчий Йота! Да наградит тебя достойно Йот за наше спасение! Как ты здесь оказался.

— Мы на рассвете прибыли в Бухен, — сказал кормчий. — Я узнал, что ты отправился в опасную вылазку, и решил тебя поддержать. Всякое может случиться. Как видишь — не ошибся. По дороге встретили твоего посыльного.

— Я буду до конца дней благодарить Йота, за то, что он послал тебя в помощь. С какими вестями ты прибыл из столицы.

— Все расскажу в Бухене. Новостей много — и не все приятные.

Усталое войско прибыло в город к закату. Хеви распорядился выдать всем вина и хлеба.

В доме наместника, Хеви принял старшего кормчего Йота Мауи. Кормчий передал ему свиток папируса с печатью верховного жреца Йота Эйи. Хеви внимательно прочитал папирус и предложил ознакомиться с посланием старому Мериамосу. Старик долго рассматривал текст, прищуривая пожелтевшие глаза, шевелил бесцветными губами, после пожал плечами.

— Тот, кого любит Йот хочет, чтобы ты отобрал две сотни лучших кушитов и вместе с данью отправил их в Ахйот — солнечную столицу.

— Вместо того, чтобы прислать нам подмогу, мы должны сами ослаблять гарнизон, — недовольно проронил Хеви.

— Ты не можешь осуждать волю Того, кого любит Йот, — твердо сказал кормчий. — Слова его — мудрость Йота.

— Мне придется прекратить работы на строительстве Южного Горизонта Йота. Я не смогу обеспечить охрану рабочих. Нехсиу подбираются к Бухену, Миргиссе и Докаунарти. Какое-то время крепости будут сдерживать врага, но без поддержки войск с севера, жители начнут покидать беспокойные земли. Нас отбросят за первый порог Хапи.

Старый Мериамос еще раз просмотрел свиток.

— Здесь далее приказано тебе самому прибыть в столицу вместе с сыновьями. Правитель хочет видеть твое потомство. Возможно, твоих детей отдадут в обучение жрецам. Это хорошо, — рассудил он. — Чему они научатся здесь, на окраине страны. В столице же их ожидает возможность получить хорошие знания, а впоследствии — должности при дворе.

— Но как я оставлю Куши в столь неспокойное время, — не понимал Хеви.

— Не переживай, — успокоил его Мериамос. — Стены у Бухена крепкие. Продержимся. Скоро начнется разлив, тогда нехсиу успокоятся и уберутся обратно в свои земли. Я послежу за писцами, чтобы они много не воровали. Можешь отправляться в столицу и не о чем не переживай. Старый Мериамос еще не выжил из ума, и сможет управиться здесь.

— Правитель мудр. Правитель знает, что делает. Надо верить ему, — поддержал старика кормчий.

— Пусть будет так, — согласился Хеви. — Начну собираться в дорогу.