Кусь во мраке

Сергей Аб, 2023

Не так страшен кусь, как его ожидание. Герою этого романа ещё предстоит узнать, каково это. Пройти путь несчастного душевнобольного, чтобы разобраться, что всё-таки с ним случилось и что случилось с лечебницей.

Глава 2

Уже у входа я обратил внимание на изобилие кошек, к которым не питаю страсти, в отличие от большинства моих знакомых. Их тут было штук пять, не меньше, но что-то подсказывало мне, что это были далеко не все особи. На входе меня предупредили строго следовать всем правилам этого дома, неукоснительно выполнять все требования хозяев. Я не решился бы зайти внутрь, если бы не тот долгий путь, что я проделал до фермы Реббитсов. Моим вторым доводом посетить этот дом и продолжить играть роль полисмена был многозначительный взгляд её хозяина сначала на меня, а потом на ружьё после инструктажа о правилах дома.

Я совершенно не был удивлён тем, что мне было необходимо снять свою обувь, пальто и шляпу на входе. Когда же последовала просьба снять верхние штаны, дабы не пускать в дом бактерии извне, я не без стеснения поведал, что не обладаю второй парой штанов, на чём и получил позволение пройти внутрь. Как будущий врач, я привык часто мыть руки, но требование сделать это теперь звучало для меня несколько странно. Тем не менее, я повиновался. После этого не хитрого действия хозяин дома подошёл ко мне вплотную и прошептал, что бы я ничего не трогал и никуда не садился, иначе у нас обоих будут проблемы. Что именно он имел в виду, я не мог понять до тех пор, пока по лестнице быстро и громко не спустилась женщина, грозно переводя взгляд то на меня, то на человека с ружьём.

Внутреннее убранство дома мистера и миссис Реббитс поражало своей продуманностью. Я не переставал удивляться большому количеству приспособлений для кошек, а так же бесчисленным кошачьим туалетам, стоявшим длинной цепочкой по северной стене дома. Хозяйка дома не стала узнавать моего имени и должности, придирчиво осматривая меня с головы до ног. Когда же её внутренний диалог был окончен, она потребовала следовать за ней, что я и сделал. Однако вопреки моим ожиданиям, мы прибыли в туалетную комнату. На мой вопросительный взгляд последовало безапелляционное требование вымыть руки и лицо с имеющимся мылом. Видимо, гигиена в этих краях почиталась превыше всего. Мои заверения, а так же убеждения хозяина дома, что подобную процедуру я успешно прошёл не возымели никакого действия, и мной было решено совершить омовение во второй раз. Как бы там не было, но и после этого вполне логичного действия мы не направились в ту самую комнату, где был обнаружен сошедший с ума бедолага. Вместо этого миссис Реббитс повела меня к стене, которая пестрила всевозможными цветами и кубками. Везде, где хватало глаз, были фотографии кошек и наград с расписными лентами разных цветов. Сказать по совести, полка, на которой красовалась не одна дюжина кубков всех размеров и достоинств, выглядела довольно величественно. Хозяйка начала рассказывать мне о победах её питомцев на различных шоу и выставках.

Размышляя над тем, какое это имеет отношение к цели моего визита, я рассеянно кивал. Вероятно, миссис Реббитс подозревала, что внутри моей головы идёт процесс размышления на стороннюю тему, вместо осознания великолепия её животных, но её это не сильно заботило.

Минут двадцать потребовалось на перечисление всех возможных наград и титулов, а так же их невероятных обладателей. И, в следствие того, что к кошкам моё отношение не граничило с фанатичной любовью, большинство информации я так и не запомнил. Клички животных тоже не потрудились застрять в моём уставшем за эти полчаса мозгу. Если бы я только знал, что вся эта информация, хотя и косвенно, но имеет отношение к делу, я был бы куда внимательнее.

Прослушав внушительную лекцию о сложности разведения кошачьих, их классификации и породных качеств, я засобирался к выходу. В моей голове было слишком много информации, на получение которой я никак не рассчитывал. Хозяйка дома невозмутимо проводила меня до двери. Хорошо, что в этот момент мимо нас прошёл её муж — мистер Реббитс, который и вернул меня в чувства, спросив, всё ли я осмотрел. Подумать только, я мог уйти, совершенно забыв о цели моего прихода!

Впрочем, многое из того, что я увидел в тот день, у меня попросту вылетело из головы в тот миг, когда меня провели в ту самую комнату, где и был обнаружен наш странный душевнобольной. Однако кое-что мне всё же удалось вспомнить спустя пару дней. Вероятней всего, мой сбитый с толку разум великодушно стёр из моей головы то самое гнетущее чувство необъяснимой тревоги, когда я вошёл внутрь. Эти ощущения, взявшиеся невесть откуда, заставляли меня в тот день вести себя в крайней степени не учтиво, без присущих формальностей и тонкостей в разговорах. Впрочем, последних было даже более чем недостаточно, потому как Реббитсоны суетились по всему дому и шумно переговаривались. Про меня они забыли совершенно, хотя сказать по совести, как и про комнату, в которой я находился. Очень точной фразой можно было описать деятельность этой премилой пары, фразой, что кинула мне хозяйка фермы между делом:

–Картошка сама себя не выкопает, а огород сам себя не польёт.

С этим я спорить не стал, хотя меня несколько смутили эти рассуждения в данный момент, на улице стоял конец февраля.

Не вооружённым глазом было видно, что хозяева дома избегали этого места и, вероятно, даже не стали ничего трогать, суеверно избегая этой комнаты.

Как оказалось, моя догадка попала точно в цель. Когда я упоминал об интересе к личным вещам, Реббитсоны указали мне на небольшую спортивную сумку, и комод, в котором лежали письменные принадлежности и несколько книг.

Досконально изучив обстановку, я принялся за личные вещи Джеймса. Сказать по правде, я не ожидал найти ничего существенного, что хоть немного указывало бы на источник умопомрачения больного. Однако удача, которая нередко накрывала меня своей щедрой ладонью от града неприятностей и на этот раз не покинула меня.

В одном из ящиков комода я обнаружил толстую тетрадь, которая была заполнена практически полностью причудливо-неряшливым почерком.

Больше ничего ценного обнаружить не удалось, и в силу растущего чувства беспокойства, сопутствующему пребыванию в этом доме, я поспешил удалиться.

И только уходя за порог, мой взгляд зацепился за вполне обыденную и присущую этому дому картину. Однако что-то во мне как будто оборвалось, когда я разглядел в свете электрической лампы пушистый силуэт великолепной персидской породы. Не знаю почему, но это животное породило внутри меня смутное беспокойство.

Мне известно, что любопытство, которое присуще этим животным, может достигать небывалых высот. Я так же принимаю во внимание тот факт, что наличие целой вереницы кошачьих туалетов в одном доме мистера и миссис Реббитсонов допускает изрядное количество этих всеми любимых существ. Но лишь одно из них в тот день сидело на деревянном подоконнике, выпучив на меня немигающие жёлтые глаза. Ничего не обычного в этом взгляде можно было бы и не заметить. И даже малейшими отклонениями от нормы можно было бы пренебречь. Но тот момент, когда мой взор упал на взгляд этого существа, мне открылась часть правды.

Я не могу сказать, что именно я узнал в тот миг. Так же я не уверен, что на меня не подействовала атмосфера дома, которая, к слову сказать, была вполне располагающей и уютной, если бы можно было исключить мою тревогу.

Мне показалось, что во взгляде этой роскошной морды читалась вполне человеческая усмешка. Я ощутил это довольно явственно: как будто весь её вид бросал мне вызов. Мне, и, вероятно, этому несчастному из палаты 312б.