Мы снова говорим на разных языках. Любовь, сотворившая чудо!

Семён Юрьевич Ешурин

Хулиганка и второгодница, влюбившись в инженера, становится гениальным математиком… В связи с обилием предлагаемой информации рекомендуется читать малыми дозами.

© Семён Юрьевич Ешурин, 2019

ISBN 978-5-0050-5323-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы снова говорим на разных языках

Глава 1

Эта романтическая история началась через неделю после

гибели в автокатастрофе принцессы Дианы и не имеет к этой трагедии ни малейшего отношения.

Итак, на одном из питерских военных заводов (интересно: а бывают невоенные?) возникло небольшое разногласие между одним

из цехов и конструкторским отделом. «Утрясать» вопрос послали технолога цеха Дарью Ромашкину, миловидную чуть полноватую крашеную блондинку лет 30-ти на вид и 34-х по паспорту.

Даша явилась в бюро электроники конструкторского отдела и за десять минут справилась с возложенной на неё задачей. При этом она заметила за одним из столов незнакомого ярковыраженного еврея в очках, примерно своего ровесника, который увлечённо «корпел» над какой-то схемой и ни на что вокруг не реагировал. Нельзя сказать, что технолога объяло пламя страсти, но она на всякий случай осмотрела руки инженера и убедилась в отсутствии обручального кольца. Особенно вглядываться не пришлось, так как других колец тоже не было.

Ромашкина вернулась в «родное» техбюро цеха. Через час она вышла «подымить». В курилке сидела её подруга Люся, сотрудница бюро электроники. Даша начала издалека:

— А куда делся Кондратенко?

— В другую «контору» перешёл. Платят там тоже «не ахти», но хоть вовремя.

— Понятно… А то смотрю, за его столом какой-то «Рабинович» сидит.

— Почти угадала. Это наш новый сотрудник Ося, извини за выражение, Фраерман. Как говорил шеф, «у него самая большая длина носа и извилин во всём отделе».

Даша хотела плавно перейти на семейное положение Оси, но собеседница первая затронула эту тему:

— И что интересно: ведь явно не Аполлон — сама же видела. Зато какие девки к нему «липли»! Одна Ленка Морозова чего стОит! Так заявил, что восхищён её неземной красотой, но считает, что коэффициент умственного развития мог бы быть ещё выше.

— То есть интеллигентно обозвал дурой! — засмеялась Даша. — Погоди! У вас же есть интеллектуалка Инна Вайсберг, только больно страшненькая.

— Так он уж начал «подбивать под неё клинья». Млел, можно сказать, от восторга. Инка, правда, говорила, что по сравнению с Осей она по интеллекту, как деревенская клуша.

— И чем же это «мление» закончилось?

— Невеста оказалась курящей, и жених отворотил от неё свой длинный нос… У Инки он, честно говоря, ненамного короче.

Даша поспешно выкинула в мусор едва начатую сигарету.

— Ты что?! — удивилась Люся. — Имеешь на него виды?

— Вот ещё! — усмехнулась Ромашкина. — Просто работы много, некогда… Да и шансов никаких. Мне до Инны Вайсберг как до луны!

После этого разговора Даша всерьёз решила «окольцевать» строптивого инженера. Морозова и Вайсберг невольно создали Фраерману такую рекламу, что устоять было невозможно.

Ромашкина себя не переоценивала. Внешность не для подиума, интеллект не для «Что? Где? Когда?», курящая, разведённая. К тому же, «бесплатное приложение» — 13-летняя дочь Капа, хулиганка и второгодница. Но с другой стороны, по сравнению c Инной Даша — красавица, по сравнению с Леной — умница; курение можно бросить и прикинуться некурящей; разведена не потому, что вертихвостка, а потому, что ей оказалась секретарша мужа, к которой тот и ушёл. Ну, а что касается дочки, так не могут же быть у невесты одни достоинства.

После работы, придя домой, будущая невеста приступила к «плетению паутины». Внешность решила почти не менять, разве что чуть более строгий костюм и чуть менее броский макияж. Теперь надо было придумать: чем бы поразить жениха? Причём так поразить, чтобы пришёл в себя уже после свадьбы, в крайнем случае — после «залёта».

Вспомнилась мудрая мысль любимого автора бывшего мужа. Дейл Карнеги утверждал, что для любого человека слаще всего звучит его собственное имя. Даша решила поискать в словаре какого-нибудь Фраермана. Она открыла «Большой энциклопедический словарь» и отыскала нужную фамилию: «Фраерман Рувим Исаевич (1891—1972), рус. писатель. Рассказы и повести для детей, в т.ч. „Дикая собака Динго или повесть о первой любви“ (1939)». Начинающая эрудитка вспомнила, что когда-то смотрела фильм «Дикая собака Динго». Она позвонила «кинолюбивой» знакомой и выяснила подробности.

Теперь предстояло заманить инженера в цеховое техбюро, где Ромашкина работала. После долгих размышлений она вспомнила совет мужа-изменника: «Если ты что-либо не можешь (а ты почти ничего не можешь!), то простимулируй того, кто может!»

Даша позвонила Люсе и назначила встречу через пять минут.

— Ты, вроде, была не прочь, если я с твоим носатым коллегой «замучУ»?

Подруга неожиданно рассмеялась и на удивлённый взгляд собеседницы пояснила:

— Твоё «не прочь» напомнила мне сказку про Федота.

— Мой бывший её очень любил, — воскликнула Даша и с грустью добавила. — Больше, чем… меня!

— Маруся там говорит царю:

«Уходи, постылый прочь,

И в мужья себя… НЕ ПРОЧЬ!

Не уйдёшь, так я могу и…

Сковородкою помочь!»

— Можешь сделать так, чтобы он взял какой-нибудь документ в моём техбюро?

— Подумать надо.

Даша достала из полиэтиленового пакета коробку конфет «Пьяная вишня»:

— Угощайся. Думать помогает.

Вскоре Люся заявила:

— И впрямь помогает! Придумала!

— Давай.

— Сперва тЫ давай… коробку.

— А не жирно будет?

— В конфетах не жиры, а углеводы. Тем более, с тебя не убудет. Ты же у нас буржуйка!… В смысле, не печка, а жена буржуя!

— Так ведь бывшая жена.

— Тогда отсыпь себе половину… И само собой, свидетельницей на свадьбу пригласишь.

Даша отсыпала половину коробки конфет и вручила оставшееся вымогательнице.

Забегая вперёд, следует сказать, что Ромашкина пригласит таки подругу на свою свадьбу. Правда,… не с Фраерманом!

Через полчаса позвонила Люся:

— Клиент вовсю ищет свою схему. Будь на месте. Сейчас посоветую зайти к тебе.

Вскоре дверь техбюро открылась, и в помещение нерешительно вошёл ожидаемый «носовладелец». Он поздоровался и робко спросил:

— Скажите, пожалуйста, кто здесь Василькова?

— Может, Васильева? — встрепенулась одна из технологов, обладательница этой распространённой фамилии.

— Нет, вроде помню, что фамилия цветочная.

Даша улыбнулась:

— «Ромашкина» устроит?

— Ой! Точно! — смутился Ося.

— Я Вас слушаю.

— Дарья Степановна?! — ещё больше смутился Фраерман, ожидавший увидеть даму предпенсионного возраста. — Мне сказали, что Вы документацию выдаёте.

— Правильно сказали, — с трудом сдерживая смех, подтвердила Ромашкина. — А что именно выдать?

— Схему на 458-й блок питания… Нет, у нас в отделе своя схема тоже есть, но она… занята.

Даша взяла незаполненную карточку и спросила:

— Вы кто и откуда?

— Фраерман Иосиф Аронович из 10-го отдела.

— Фраерман?! — якобы удивилась Ромашкина.

Раздалось хихиканье отдельных сотрудниц.

— Ну не виноват я! — тоскливо проговорил инженер. — Это

родители…

И тут Даша нанесла решающий удар:

— А Рувим Исаевич тоже не виноват?

— Пожалуй, нет. Он — по боковой линии: двоюродный брат деда… Ой! А Вы его читали?

Даша решила, что умеренная самокритика не помешает:

— Вынуждена признаться в невежестве. «Повесть о первой любви» не читала; правда, «Дикую собаку Динго» смотрела.

Одна из дашиных коллег не смогла не заметить:

— Там Галина Польских в главной роли.

Ромашкина вновь выдала «домашнюю заготовку»:

— Только она играла не австралийскую собаку, а Таню Сабанееву.

Пока Ося стоял с открытым от удивления ртом, Даша отыскала папку с названием «ХД2.087.458Сп». Затем вручила её своему новому поклоннику. Фраерман очень хотел побеседовать с эрудированой выдавальщицей документации, но не мог себе этого позволить в присутствии посторонних. Он простился и пошёл к двери. Даша хотела блеснуть знанием годов жизни автора «Дикой собаки…», но вовремя удержалась — Ося мог заподозрить, что она заранее подготовилась к их разговору.

Через полчаса Ромашкина взяла в заводской библиотеке «Большой энциклопедический словарь» и посмотрела статьи «василёк» и «ромашка». Теперь предстояло найти предлог, чтобы посетить бюро электроники (ждать до завтра было нецелесообразно — Ося понял бы, что она «консультировалась» с энциклопедией). Вскоре начальник техбюро попросил одну из подчинённых занести служебную записку в требуемое бюро.

— Давайте, отнесу, — предложила Даша. — Мне всё равно по пути.

Она отнесла записку начальнику бюро электроники, затем подошла к Фраерману:

— Чуть ни забыла. Вы не так уж и ошиблись, когда назвали меня Васильковой. Василёк и ромашка относятся к одному семейству — сложноцветных.

— Ого! — воскликнул первый эрудит завода. — Ваша девичья фамилия, случайно, не Мичурина?

Тут на Дашу снизошло вдохновение:

— Ни Мичурина, ни даже Самойлова, а всего лишь Ивашкина.

Кто-то где-то когда-то говорил при ней про какую-то Мичурину-Самойлову, но кто, где, когда и что говорил вспомнить не удалось.

Фраерман аж засиял:

Вы слышали про Веру Аркадьевну?!

— Cлышать слышала, но видеть не видела.

Это была чистая правда — обладательница двойной фамилии умерла почти полвека назад, о чём Даша не знала.

Ося улыбнулся и спросил (точнее, начал спрашивать):

— А в каком театре…

— Иосиф Аронович! — перебила Ромашкина, во время работы надо работать. Делу время, потехе час.

–… как говорил…, — подхватил Ося и выжидательно посмотрел на собеседницу.

— Это говорил мужчина, — не растерялась та, — а значит, можете ему поверить, раз уж нас, женщин считаете дурами!

И изобразив благородный гнев, Даша покинула бюро электроники. Затем «перешла через дорогу», направилась в конец коридора и посетила некое бюро 9-го отдела. Это было сделано для конспирации. Сотрудники 10-го и 9-го отделов, хоть и были знакомы друг с другом, но почти не имели общих производственных интересов и мало общались. А значит, информация о предстоящем телефонном разговоре почти наверняка не дойдёт до Фраермана.

«Конспираторша» попросила разрешения позвонить и набрала заранее выученный ради такого случая номер телефона мужа бывшей золовки (сестры бывшего мужа):

— Серёжа, привет! Это твоя бывшая родственница.

— Даша?! Добрый день.

— Из какого театра Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова?

— Из Пушкинского, который в Питере.

— Лишнее уточнение.

— Далеко не лишнее. Например, знаменитая Вера Алёнтова тоже из Пушкинского театра, но который в Москве.

— А-а!…А кто сказал, что «делу время, потехе час»?

— Русский царь Алексей Михайлович.

— Серёжа, ты гений!

— Я не гений, я только учусь!

— Желаю успехов в учёбе! — пожелала Даша и повесила трубку.

Затем направилась в бюро электроники на новую встречу с Фраерманом.

Но тут оказалось, что «на ловца и зверь бежит» (точнее — от ловца). Из бюро вышел объект охоты и направился в начало коридора.

Даша ускорила шаг. Фраерман взялся за ручку двери бюро логических устройств своего родного 10-го отдела.

— Иосиф Аронович! — окликнула его технолог.

— Я Вас слушаю, — подчёркнуто вежливо ответил тот.

— Признаю, что была… не совсем права.

— А что? Один из цветков не из семейства сложноцветных?

— Нет, оба оттуда. Дело в другом. Вы, можно сказать, со всей душой, а я, вместо того, чтобы сказать про Пушкинский театр и царя Алексея Михайловича, чуть ли не вытерла о Вас ноги.

Инженер очередной раз был поражён — Ромашкина не просто проявила эрудицию, но и признала свою вину! А то, что слегка сорвалась с цепи, вполне объяснимо — у женщин свои секреты… ежемесячные… Ося с грустью заметил у заинтересовавшей его женщины обручальное кольцо.

— Понимаю, — продолжала Даша, — что оскорбила Вас публично,

а извиняюсь, то есть прошу прощения с глазу на глаз…

–… Как Кутузов с Нельсоном! — улыбнулся Фраерман.

Собеседница рассмеялась. Она знала, что Кутузов был одноглазым и догадалась, что Нельсон — тоже. Правда, Даша подумала не про английского вице-адмирала Горацио Нельсона, а про южно-африканского негра Нельсона Манделу. К счастью, у неё хватило ума не озвучивать эту гипотезу.

Ромашкина тепло простилась с Осей и пошла по коридору. Он смотрел вслед, пока она ни скрылась из виду. Затем вздохнул и побрёл в своё бюро. Вдруг Фраермана осенило: он вспомнил, что обручальное кольцо Даши было на безымянном пальце левой руки. Это означает, что прекрасная (не только в производственном смысле!) специалистка разведена.

На рабочее место инженер вернулся в приподнятом настроении. Вскоре начальник задал вопрос по работе, и Ося с удивлением понял, что так и не вошёл в кабинет, в который собирался.

В это же время Даша размышляла о ходе «рыбной ловли». Было ясно, что Ося «заглотнул крючок». Главное, чтобы он с него не сорвался. А тут имелось серьёзное препятствие — любимая, но далеко не идеальная дочка. Снова потребовалось (как и в случае с «Рувимом Исаевичем») найти нестандартное решение. Как превратить шалопайку Капу в образцово-показательного ребёнка… хотя бы до зачатия её братика или сестрёнки? Да очень просто! Розыгрыш!!