Дурак, но прав

Семён Холодков

Роман-антиутопия, повествующий о тяжёлой судьбе одного уникального человека, народа и целой страны в жестоком авторитарном государстве.

Прибытие

Теперь же вернёмся к повествованию. На 15 году жизни решил Лаврентий поступить в Городское Заводское Училище, хотел он быть полезным своему народу, хотел конструировать, создавать механизмы на благо своей страны и на благо своего народа.

Иннокий пообещал приютить племянника у себя и приглядывать за ним. За 10 дней до экзаменов приехал дядя в деревню к Лавруше, помог сложить все вещи и отправились они вместе на вокзал. Билет до Промграда на электричке стоил 3 шолда, целая одна двадцатая от заработка бедной матери.

В 17:28 приехал нужный поезд.

— Как нам в него попасть? — спросил Лавруша, увидев подъезжающий поезд.

— Двери сами откроются. — с довольной ухмылкой ответил Иннокий.

— Как сами? —

— Чудо науки!

Будущий студент был поражён тем, что видел впервые. Целый поезд! Самый настоящий, про который говорилось в книжках! С огромным любопытством все 40 минут поездки наблюдал юноша за лесом, за домами, за крестьянами и их скотом.

Но вот-вот уже стал виднеться крохотный городишка, населением в 12 тысяч человек и основывающийся на одном лишь оружейном предприятии.

И наконец, увидел он дома выше двух этажей, чем был по-настоящему поражён. Город был небольшой, в основном состоял он из трёх-четёрых этажных домов, представлявших собой квадрат, в центре которого был двор, а на первых этажах располагались мелкие магазинчики, мастерские и столовые. Домам было уже лет 30—50, ещё старой серии, но они худо-бедно поддерживались местным муниципалитетом, поэтому ещё не рухнули. Некоторые дома особенно отличались агитационные плакаты с различными, ничего из себя не представляющими, надписями: «Слава вождям нашим!» «Продолжим дело Шолода!» «Будь бдителен, враг на каждом шагу и за каждым углом!»

Вокзал находился на самой окраине города, но благо дядина квартира была буквально в 15 минутах ходьбы от него.

Герои волокли на себе мешки с различным тряпьём Лаврентия и ученическими принадлежностями.

— Они же все одинаковые! Как тут отличить, где какой дом? — спросил паренёк.

— По адресу и улице, ещё можно по цвету стен, где он сохранился. Моя скромная квартирка на Пистолетной 21, а номер моего пристанища 11, второй этаж. — ответил Иннокий.

— Понятно. — удовлетворённо произнёс Лавруша.

Спустя пять минут герои остановились перед розово-жёлтым домом с полуотвалившейся краской и слегка кривой парадной дверью.

Иннокий зашёл в подъезд первым, а Лаврентий стал аккуратно подниматься за ним по ступенькам, ведь делал он это впервые! Дядя отварил и распахнул дверь, перед взглядом Лаврентия открылась небогатая однокомнатная квартирка, с крохотной кухонькой и санузлом. На стенах висели отклеивающиеся обои, по углам на потолке иногда проглядывалась плесень, узкая прихожая наполнена была только шкафом, у окна располагалась металлическая кровать, а рядом с ней тумбочка годов 20-х.

Первым делом Иннокий показал Лавруше, как он сам называл, свой «ресторан», указав пальцем на будущее спальное место племянника. Кухня также была очень небогата, представляла она собой совой совокупность тумбочек, грязной посуды и маленького стола со скамьёй, на которой будет спать будущий абитуриент, и двумя стульями, у одного из которых была сломана спинка, и, по сути, это уже был эрзац-табурет.

Оба героя слегка проголодались с дороги, поэтому Иннокий предложил сперва утолить аппетит и оттрапезнячать омлетом с четырёхдневным хлебом, Лавруша не стал отказываться.

— Нам завтра утром нужно обязательно сходить в бюро регистрации, место занять, досрочно никак не попадём, деньги я последние на дурман потратил. — Внезапно произнёс Иннокий во время приёма пищи.

— Но ведь регистрация не должна дорого стоить, вроде бы 12 шолдов, а то и меньше. — Удивлённо высказался Лавруша.

— Эх, зелень ты ещё совсем, бюрократы за такую сумму тебе документы только через неделю сделают, а вот если им ещё 40 заплатить, то управятся они за два дня, а то может и за один день, если не появится у них какой важной или богатой личности.

— Что?! Но ведь в наших учебниках написано, что все, независимо от своего статуса и происхождения, равны перед государственным аппаратом!

— Книги — интересное развлечение, люблю почитывать, чтобы посмеяться, но по большей части всё написанное там — ложь.

Восхищённое прибытием в город, лицо Лаврентия приняло унылый и слегка разочарованный вид. А как же манифест о равенстве и правде, который прочитал юноша специально перед экзаменами?

После трапезы юноша весь вечер доставал и раскладывал свои вещи, аккуратно и бережно собрал он свой слегка потрёпанный кожаный портфель, доставшийся ещё от отца и являвшийся предметом зависти деревенских детей.

Попутно размещению дядя обсуждал с Лаврушей условия, на которых будет жить его племяш. Главное, что смог подчеркнуть юноша из долгой речи Иннокия — теперь он будет убираться, следить за домом, а потом, как найдёт себе работу в городе, будет платить по 8 шолдов в неделю. Лаврентию ничего не оставалось, как молча согласиться.

Трудно было уснуть будущему студенту на новом месте, твёрдая деревянная скамья, к сожалению, для нашего героя мало подходила для здорового сна. Наутро первым дело, только умывшись немного ржавой водой, даже не позавтрокавши, отправил Иннокий своего племянника в бюро, чтобы тот очередь занял, а сам хозяин квартиры отправился на предприятие, где работал шесть дней в неделю с 8:00 до 20:30, такова была новая норма выработки при новом вожде — Евпатие Зрюкове.

Юноша не имел понятия, что ему делать, и что говорить, ибо единственное, что сказал дядя: «Говори, что деревенский и цену сбить старайся».

«Зачем „сбивать“ цену, если она и так фиксирована в законе?» — постоянно про себя задавался вопросом смущённый юноша.

Спустя полчаса ходьбы дошёл Лавруша до центра, он совсем не обращал внимания на улицы, дома, людей, он лишь пытался предугадать, что ему придётся говорить бюрократам.

Ещё через 3 минуты заметил он здание, на котором было написано: «Бюро регистраций»

Юноша отворил поцарапанную дверь, в некоторых местах которой лак совсем уже от себя ничего не оставил. Первым делом встретился он с охранником заведения.

— Ты куда собрался, юнец? — Грубо спросил сторож.

— Здравствуйте! Я приехал из деревни поступать в Городское Заводское Училище! — чётко произнёс немного напуганный Лавруша

— Проходи. — всё тем же грубым голосом отозвался сторож.

Лаврентия последовательно вспомнил слова дяди, поднялся на второй этаж, нашёл кабинет, на котором было написано: «Для регистрации новоприбывших из деревень/посёлков/городов для работы и учёбы в нашем светлейшем городе»

После аккуратного стука и фразы: «Входите» Лавруша вошёл в кабинет, поздоровался, сказал из какой деревни он приехал, где будет жить, куда планирует поступать и сказал, что экзамен у него через 10 дней, так что по его расчётам документы должны были быть готовы через 5—7 дней.

— Такс, ну ладно, давай 32 шолда и сделаем тебе всё за 9 дней. — задумчиво сказал бюрократ.

— Но ведь в законе написано, что регистрация стоит 12. — удивлённо заявил Лаврентий.

— Ты, что дурак? Ты же сам сказал, что всё должно быть готово к десятому дню! Аааа, забыл, ты же деревенский, ладно, с вас, нищих, многого не возьмёшь, давай 27 и, так уж, и быть сделаем тебе твой пачпорт ученика за 8 дней.

— Да, ты сам дурак! «Паспорт» правильно. — Подхватил бюрократ, сидящий за столом слева.

— Замолчи! — Прокричал первый.

Лаврентий, молча, отдал деньги и стал возвращаться в квартиру Иннокия, по дороге думая о случившемся.

«Быть может я и правда дурак, может быть законы новые вышли, а я только старые читал?» — размышлял про себя подавленный юноша.

Первым делом, придя домой, Лавруша доел остатки вчерашнего пиршества и принялся за уборку кухни, затем комнаты и санузла, используя старый веник, одиноко валявшийся в коридоре, и рваную одежду в качестве тряпок. В обед приготовил он целую большую кастрюлю гороховой каши, чтобы и ему и дяди на два дня хватило, добавив законсервированный шпик.

Но после кулинарии решил он найти крышку, чтобы кастрюлю закрыть, облазил всю квартиру, но крышку так и не нашёл, но зато обнаружил маленький чёрный ключик, аккуратно припрятанный за тарелками в одном из кухонных шкафчиков. Юноша сразу же сообразил, что это за ключ и кинулся к старой, покосившейся тумбочке, уж слишком горячо было любопытство мальчика.

Он медленно вставил и провернул ключ, да так, чтобы не издать ни единого шороха, а затем отодвинул ранее закрытый ящик, ахнув от изумления. «Да ведь это же пистолет!» — громко прошептал Лавруша. «Ещё и с обоймами!» — через пару секунд добавил он.

Первым делом он аккуратно взял сам пистолет. Чёрный, изящный, нетяжёлый механизм оказался в руках юноши, затем взял он в руки магазины, которые были именно магазинами, а не обоймами, но деревенский мальчишка этого не знал. Он и не знал, как работает пистолет, но примерно понимал каким образом с ним обращаться и на что способна такая убийственная вещь.

На кожухе затвора была нанесена дымящаяся труба, герб Промграда, а чуть левее клеймо с датой 21.05.32. «Ведь этому изделию уже 31 год!» — воскликнул про себя юноша.

Сначала он внимательно рассмотрел сам пистолет, а затем и широкие двухрядные магазины, забитые маленькими патрончиками.

Помимо пистолета в ящике были: запрещённый сахар, порядка двух сот шолдов, какие-то документы, складной нож и старые нерабочие часы.

Лавруша настолько увлёкся осмотром нового для себя, что не заметил, как стукнуло без десяти десять, но услышав шаги на лестничной клетке, мальчик быстро сложил всё обратно, запер тумбочку и вернул ключ на кухню.

Но это был не Иннокий, а скорее всего, один из его соседей, сам дядя пришёл же только через 20 минут.

— Ну, молодёжь, встречай, — Уставши сказал дядя, отперев входную дверь.

Лаврентий помог дяде раздеться, отвёл его на кухню, наложил ужин и сам сел есть вместе с ним.

Дядя восхищался проделанной работой.

— Тебе до экзаменов 9 дней, так что ты, давай, это, готовься. А как поступишь, в бюро сходи и дворником или грузчиком устройса, или агитплакаты поразвешивай. — быстро поедая кашу, говорил дядя.

— Хорошо, — послушно ответил Лавруша.

Все 8 дней шли почти однообразно, каждый день усердно повторял юноша арифметику, фигуроведение, квайзиский язык, доброведение, отрывки из манифеста партии Спасения, а также биографию Шолода и Евпатия Зрюкова — Великих правителей Шорландии. Менялись лишь блюда, то старые эрзац-рыбные консервы, то суп из концентрата, то бобы, то орехи. Всё готовилось в огромных количествах — чтобы надолго, заработок дяди не позволял иметь разнообразный рацион, а мать обещала посылать Лаврентию всего лишь 35 шолдов в месяц.

Но на восьмой отправился он в Бюро Регистрации, чтобы забрать свой паспорт. На входе его встретил всё тот же грубый охранник, а дальше уже запомнившийся коридор. После порядка двух часов ожидания, так как бюрократы куда-то испарились, они наконец-то вернулись и приступили к обслуживанию своего терпеливого клиента.

Конец ознакомительного фрагмента.