Охота аристократов на клонов и не только

Семён Афанасьев, 2023

Рождённому через государственный пробирочный инкубатор затевать конфликты с чистокровными – не лучшая идея. Однако зачастую проблемы идут с той стороны без твоего участия, просто потому, что у тебя есть что-то, им нужное. Такое, что для них может стать смертельно опасным.Чистокровные – как правило менталисты, могут читать твои сознание и память и даже менять их. Бац – и ты уже слюнявый идиот и растение либо, в лучшем случае, не помнишь последних суток. И долги у тебя на ровном месте могут возникнуть самые настоящие, если к примеру с принадлежащего тебе сервиса исчезнет чужая машина, оставленная под твою ответственность.

Глава 5

— Прошу вас предоставить доступ к записям вашего видеонаблюдения. — Фролова явно кое-что для себя решила.

Предварительно, не окончательно, но уже прогресс. И я даже предполагаю, что именно.

Интересно, какую фигню она подвесила над столом? Напоминает конструкт подполковника-криминалиста в соседней комнате, но другие цвета, форма, кое-что ещё отличается.

— Без проблем, но только при условии, — качаю головой.

— Вы же заявляли, что не против сотрудничества со следствием? — она не очень убедительно изображает недоумение. — Как это понимать?

— Я не отказываюсь, просто обозначаю границы своих интересов. Имею вполне официальное предложение: давайте соблюдать ЗАКОН.

— Вы это о чём? — старшая лейтенант наконец дочитала между строк.

— Есть процессуальный кодекс, — я успел просмотреть по диагонали, идеологию уловил. — В нём прописан порядок выемки, в том числе такого плана. Я не вижу у вас сейчас двоих независимых свидетелей, граждан первой категории соответствующей квалификации, это раз. И не наблюдаю подтверждённого и заверенного присутствия вашего искина в процессе, причём его версия должна быть верифицированной минимум на уровень выше, чем у моего. Это два.

— Не похоже на желание сотрудничать, не находите? — работает на жетон.

Значит, и мне надо.

— Светлана, со всем уважением. Вы, кажется, не принимаете меня всерьёз. Досадно. Торговли на эту тему не будет. Вы оценили, что я ни половиной слова не заикнулся о решении суда? Мне упереться рогом? И сказать, что выемка будет не по щучьему велению и хотению органа дознания, а исключительно по решению суда?

Понятно, что оригинальные записи мне не то что показывать нельзя, а даже и вспоминать о них лишний раз не стоит — тут мысли читают.

Попутно вижу, что она всё время в параллель мне общается с коллегами за стеной. Что-то такое они ей недавно сообщили, у неё прям настрой поменялся заметно. В нужную мне сторону, хотя подробностей пока не понимаю, только общий вектор.

— Я вас услышала.

— Я не против сотрудничества со следствием, но мы с вами оба друг другу не доверяем: вы мне по профессиональным причинам, я вам по социаль…

— Вы мне тоже? — а это удивление в её исполнении не наиграно.

— Конечно! — отзеркалить до мельчайшего нюанса на полтона выше.

— Поясняйте, — решительно требует она.

— Вы сотрудница полиции, чистокровная, откровенно недолюбливаете нашего брата. Кто из второй категории в здравом уме вообще доверяет полиции? При этом я разделяю крайне неприятную для вас лично идеологию, за которой будущее и которая в перспективе угрожает вашему комфо… ЧЕГО?!

— Пха-ха-ха-ха-ха!

Хм. А она где-то ничего внешне, когда смеётся. Что надо мной, переживу.

— Барласов, я сейчас не зову медицину только потому, что мой датчик говорит, вы адекватны. Пха-ха-ха-ха-ха!..

Ну, аплодисменты зрителя — лучшая награда исполнителю. Тем более, в данном случае ставка повыше, чем стоимость билета на представление.

Конкретно этот смех — маятник. Местами компенсирует её же предыдущий эмоциональный негатив, уж не знаю, из-за чего возникший (предполагаю инфу из соседней комнаты). Второй момент: значит, я выглядел убедительно и ошибок не сделал.

— Иии-хи-хи-хи-хи… Вы продолжайте, продолжайте.

— Да я уже всё сказал. Ни один из более-менее обеспеченных граждан второй категории, если он не выжил из ума, сходу доверять полиции никогда не будет. НИКОГДА. Самый простой пример: что, если на записи будет информация, критичная для моего бизнеса и прибыли? Что-нибудь такое, что тем же конкурентам интересно?

— Что это может быть?

Не играет снова, выглядит абсолютно естественно. Переход на личную тему как индикатор согласия.

— Светлана, вы сейчас серьёзно? Вам ключи от сейфа не вручить, без описи и обязательств с вашей стороны? Неважно, что. Важно, если покажу вам частным порядком, вы со скоростью звука откатаете копию через свой жетон. Можете откатать, — поправляюсь. — Любая информация самого успешного бизнес-проекта отрасли очень легко конвертируется в деньги. — Только стопроцентная откровенность и чистая правда.

— А вы не умрёте от скромности, пха-ха-ха. Я лично не представляю подобного секрета. — Она теперь не спорит, а дискутирует. Эдакий толстый намёк действием. — Такого, чтобы в моих руках нанёс в конкретной ситуации вам ущерб, а я его при этом могла легко конвертировать в деньги. Хотя идея интересная.

Лёд тронулся, теперь только закрепить. К деньгам она неравнодушна, хотя и с массой оговорок. По-хорошему, ключей влияния лучше иметь больше одного, но не мне сейчас замахиваться.

— Простите за откровенность. Госпожа старший лейтенант, сколько миллионов или хотя бы сотен тысяч вы заработали за прошлый месяц? Но не на своей должности, а бизнесом, где наёмных работников четырёхзначное число, а фонд заработной платы равен двадцати процентам оборота?

— Не поспоришь.

А ещё у неё местами редкая критичная объективность. Не минус, но очень неудобный субъект для такого вот взаимодействия.

— Я упустила на мгновение, что вы в силу физиологии мою достоверность не проконтролируете, — поясняет она вроде как нейтрально.

Неправда. А тут неправда. И это очень хорошо.

— Но как скажете, — продолжает Фролова. — Значит, запись будет получена от вас по процедуре.

— В любое время! Только один момент, — доверительно наклоняюсь через стол. — Вы внимательно прочли мою лицензию?

Это тоже мелкий тест. Вижу по отклику невербалки, что читала. Получается, действительно настолько высокая скорость обработки информации и обращения к ней же.

Так быстро думают, что их мыслительные процессы можно условно считать параллельными. Если она — типичный представитель своего класса, а всё пока именно за это.

Есть над чем задуматься. Есть чего опасаться. Если у них пропорционально работает и память, то жену из чистокровных я, пожалуй, никогда не захочу.

— Настолько внимательно, насколько это сейчас целесообразно. Что я упустила?

— Может, и не упустили. Мой искин имеет сертифицированную вторую категорию. Для выемки вам потребуется верифицированное участие искина первой — на уровень выше двойки идёт единичка.

Здешний нюанс. У человека-менталиста первый ранг — самый низкий, десятый — самый высокий. У искусственных интеллектов наоборот: первый — самое крутое, что можно вообразить. Два, три — легковушка в сравнении с грузовиком.

Искином первого ранга негосударственным конторам владеть запрещено, а на государственном уровне он типа редкость. Скажем, есть не во всех городах (дорого) и к иному члену правительства на приём попасть проще. Будучи бомжом.

— Это барьер, — без паузы констатирует она. — И выстроили вы его скорее всего неслучайно.

— Могу ответить грубо:"Зачем вы сейчас на меня вешаете свои проблемы? Есть закон, давайте соблюдать".

— М-м-м? — она вопросительно изгибает бровь.

— Могу, но не буду. По-человечески: не планировал вообще никаких барьеров. Я ж не вчера строил здание, даже не в этом месяце! И это не барьер, а политика безопасности компании. Вы просто не понимаете в этом бизнесе.

— Да ну? На какую тему я не сильна?

— Вы в курсе, что на своей территории мы разрешаем только лицензионные стимуляторы?

— Предполагала. Приняла к сведению только что. В принципе, так и думала, с учётом вашего размаха и формата. Просто часто клубы декларируют одно, а по факту.

— Не в нашем случае, — качаю головой. — Проконтролировать нелегал на территории любого подобного заведения — это вопрос не внутренней политики. Поверьте, торчки среди клиентов никому не нужны.

–"Вопрос не внутренней политики". А чего тогда это вопрос?

— Технической возможности. Желающие выйти за рамки никогда не переведутся. Если собрались десять человек молодёжи, неважно, вашей или нашей категории — пара из них с вероятностью семьдесят процентов попробуют выпендриться перед другими за счёт употребления вы поняли, чего.

— Внимательно слежу за ходом вашей мысли дальше.

— Искин высокого уровня — единственный по-настоящему эффективный инструмент, чтобы контролировать молодёжь из ваших. — Память предшественника на эту тему в наличии, на удивление до мелких нюансов. — Мы-то своими силами не справимся, если что. Уж вы-то понимаете. А закон чтём свято. Других инструментов контролировать вашего брата эффективно лично я пока не знаю.

Обменные процессы мозга здесь подстёгивают нанодобавками, которые глотают в виде пилюль, капсул. Последние бывают как легальными, так и не очень.

Нелегальные по факту наркота и на менталистов некоторые сочетания действует сильнее, чем на таких, как я.

— Чистокровный уже четвёртого ранга, задвинувшись каким-нибудь комбинированным усилителем с модулятором, способен натворить такого, что и полиция не расхлебает, не то что частная охрана частного же клуба. В таких ситуациях, любой полицейский офицер это знает лучше меня, счёт идёт на секунды.

Фролова молчит.

— Я же не могу видеть, какую часть памяти вы изымете, — заканчиваю пояснение. — Искин — не файлы видеорегистратора, границу по времени не отчеркнёшь. А ваши физиологические возможности для меня запредельны, я даже входить в систему при вас не буду, извините. До соблюдения вами моих законных прав, как гражданина и налогоплательщика. Светлана, давайте по-простому. Мне что, надо уговаривать вас СОБЛЮДАТЬ ЗАКОН?

— Участие искина первой категории, чтобы обеспечить выемку у вас, практически нереально. Такое впечатление, что вы очень старательно сформировали своё игровое поле. Чтоб никому кроме вас на нём не было места.

— Ага, — очень быстро соглашаюсь. — И этих пятерых притащил насильно в пять утра, чтобы они меня овощем сделали. Полное амнезирование и превращение в больного альцгеймером в расцвете сил — моё любимое развлечение.

— Превращение в кого?

— Вырвалось. Атрофия мозга. Тоже растение вместо человека в итоге, но чуть иная механика, чем при воздействии менталиста.

— А как действует ваш искин в описанном случае? Допустим, кто-то в туалете решил дёрнуть дозу, что будет дальше?

— На дверях туалетов стоит рамка, — откидываюсь на спинку кресла.

Эту лекцию предшественник любил рассказывать везде при каждом удобном случае, делал это с удовольствием и в памяти она абсолютно не пострадала (вот что значит здоровый дофамин в связи с личной вовлечённостью, к-хм).

— Что за рамка?

— Нанотеховская, аналог вашего сканера, — указываю на служебный жетон, — только стационарная, потому в разы мощнее. Фиксирует текущие изменения ментального профиля. Если вы зашли нормальной, а в сортире, пардон, приняли, система тут же поймёт.

— Понятно. Чем выше уровень вашего искина, тем шире диапазон противодействия, — она задумчиво барабанит пальцами по столу.

— Раскрою небольшой секрет. Наш диапазон как раз узкий, важнее точность. В обсуждаемом сценарии именно точность должна быть безупречной, диапазон до лампочки.

— Не поняла?

— Описанного персонажа система по протоколу точечно глушит инфразвуком до прибытия охраны. Как именно — секрет, не обижайтесь, но стоящие рядом не пострадают.

— Сейчас же обсуждают запрет инфры? У частников, по крайней мере? Не опасаетесь за перспективу?

— Пока обсудят. Пока договорятся. Или ишак, или хан, или я, — пренебрежительно машу рукой. — Вот если запретят, тогда и будем думать, что дальше.

Пока веду светские беседы с полицией, в голове складываются свои картинки. Точнее, НЕ складываются.

Саша Барласов мог обезвредить тех пятерых ещё на этапе их выдвижения по зданию. Нелетально, не нагребая потенциальных проблем, абсолютно законно.

Вместо этого он предпочёл непонятную мне"дуэль", в которой почему-то сделал ставку вообще на огнестрел.

Где логика?

Пистолетом своим, кстати, он так и не сумел воспользоваться (как и запредельным совершенством охранных систем этого комплекса). Стрелял уже я, не он.

Чего я не знаю? Чего я-нынешний не понимаю? Чего не могу вспомнить? Что не учтено?

— А после инфразвука разве не возможны такие поражения гражданам, что вы всем своим заведением потом будете дружно три пожизненных кандалами греметь?

Шарит. Или со скоростью молнии порылась по сети.

— Возможны, — соглашаюсь. — Именно поэтому у нас и стоит максимум, вторая категория. Система сложная, особенно если в туалет зашли пятеро, а приняли из них только трое. И в зал куролесить они пошли группой, но под стимуляторами не вся компания.

— Звучит как гротеск из сериала.

— Вы просто из хорошей семьи, учились в хорошей школе. Квартал, в котором жили, был благополучным. Поверьте человеку, который в этом варился больше, — вздыхаю. — Кстати, вы в курсе, что опаснее всего не задвинувшиеся запрещёнкой, а как раз абсолютно трезвые чистокровные? Молодые, из благополучной семьи, очень рано взявшие достаточно высокий ранг. Три четверти незаконных ментальных воздействий ваш брат делает в здравом уме и твёрдой памяти.

— Ваш искин и таких ставит на место инфрой?

Ничего не значащий трёп, ориентированный на жетон.

–"Здесь все равны", — тычу пальцем в слоган на настенном логотипе. — Самый первый претендент на поджопник и отправку к вам — как раз такой. Да. Раньше случалось, до установки полной заглушки на ментал. Пока мы не поняли, что на совесть чистокровных рассчитывать не надо.

— Я по роду работы общаюсь не меньше вас. Вы сейчас это подаёте как социальное явление, что далеко не так.

Врёт. Просто круговая порука, память предшественника однозначна. Ну и на записи ей надо изображать, что надо.

— Чего?! — Фролова заметила что-то по моему лицу.

Да я несильно и скрывал.

— Вам напомнить, как вы трижды только за этот разговор пожалели, что не можете меня прочесть?

— Хм.

— Да. И сделали бы, если б смогли. Хотя по закону обязаны предварительно декларировать мне любое воздействие, даже когда просто сканируете.

— Не докажете же, — она равнодушно пожимает плечами. — А кто-то потупее даже и не заметит. Вы с собакой часто будете договариваться? Даже если вас по закону обязать это делать?

Занятные реалии. И ведь это не является компрометирующим с точки зрения их надзора — жетон-то работает.

— Именно, — только кивнуть, чё. — Так вы ещё слуга закона, сотрудник полиции, но трижды этим законом подтёрлись за четверть часа. Законопослушнейшая из законопослушных, сарказм. А как себя ведут чистокровные, которые не отягощены вашим грузом морали?

— Вы сейчас идёте по очень тонкому льду. Завязывайте, — она сигналит и глазами, и бровями.

Прикольно. Что за резкий переход? Цензура в действии?

— Да пофиг, меня сегодня уже убивали, — чистая правда. Меня несёт, хотя и не бесконтрольно. — Среди вашей молодёжи всё чаще популярны такие повороты, которые ещё лет десять назад были невозможными. Безнаказанность рождает вседозволенность. Вы просто с узким кругом общаетесь откровенно.

— Много вы знаете, с кем я общаюсь.

— Да видно же, — вздыхаю.

Поискав глазами вокруг, отъезжаю прямо в кресле на метр и утапливаю пальцем кнопку кофемашины.

Пока техника жужжит, Фролова, не мигая, полирует меня взглядом зрелого аллигатора.

Сделав две чашки, возвращаюсь обратно, не вставая из кресла:

— Держите. Вас ни к чему не обязывает, если что.

— Благодарю. — Она отпивает и вопросительно поднимает бровь. — С наномодуляторами?!

— Ну да. Мы же в Вавилоне, — откатываюсь назад, увеличивая дистанцию на всякий случай. — "Здесь все равны". Вы что, думаете, я свой персонал кормлю одним, а клиентов — другим?

— Не предполагала, что вы сознательно можете принять на себя подобные расходы. Так никто не делает.

— Там, где я учился, говорили, что инвестиции в своих людей всегда окупаются. Если вы хотите выиграть чемпионат мира, вам нужен один специалист, прыгающий на семь метров. А не семь специалистов, прыгающих на метр.

— Пха-ха-ха, жжёте. Кстати, что вы там говорили, по мне видно? Дайте ещё одну чашку, раз у вас это бесплатно льют.

*****

Плохое место. Не то чтобы тяжелое, нет — некомфортное. Несмотря на всё недешёвое техно, которым Барласов буквально нафаршировал комплекс.

Как будто задался целью продемонстрировать всем, что покупает только самое дорогое!

Тормози. Это вообще внутреннее служебное помещение, одёрнула Светлана саму себя. Кроме персонала тут никого и не бывает — доступ по зданию на биометрии, кто попало не ходит.

–… дайте ещё одну чашку, раз у вас это бесплатно льют. — Если у них модуляторы на рабочем месте за счёт заведения, с Барласова не убудет.

А ведь в кофейне такая чашка стоит как три обеда. По меньшей мере три — по вкусу и ощущениям уж она-то ориентировалась.

— Конечно, — он собственноручно приготовил ещё одну порцию. — Говорите, если ещё надо."В еде стесненья нет".

Ты смотри, какой образованный для инкубаторского. Впрочем, на свою вершину он действительно забрался.

— Что вы там говорили, по мне видно? — напомнила Фролова.

Теперь можно и поболтать. Перед тем, как взять деньги, нужно создать соответствующий фон.

А ведь это дело у полиции однозначно заберут. Идентификация убитых только что была прервана извне искином первой категории — недостаточный допуск.

Командовать полицией снаружи теоретически нельзя, но вот забрать материал — сходу можно назвать две конторы, которые в состоянии.

Фролова даже предполагала, какая из них возбудится буквально в течение часа: Святеев, как и любой другой из его вотчины, дисциплинированно извещал в режиме реального времени не только коллег-полицейских, с кем работал на адресе. Смежникам тарабанил наверняка тоже.

На такой сигнал последние бросят всё и отзовутся лично, даром что шесть утра.

— Вы умная, отзывчивая, красивая и добрая! — моментально среагировал Барласов.

Она красноречиво вздохнула в ответ с видом вселенской скуки.

В его глазах тоже что-то мелькнуло: он, оказывается, иронизировал, не всерьёз.

— Вы тщательно работаете над собой, практически не расслабляетесь, — продолжил второсортный уже другим тоном. — На работе метите в кресло начальника, но без фанатизма. В семье больше любите мать, к отцу относитесь, к-хм, критично. Личных отношений с противоположным полом нет уже более, м-м-м, месяца или двух, причём последний, с кем вы встречались, вас очень разочаровал.

Светлана оторвалась от горячей чашки и тягучим задумчивым взглядом впилась в переносицу собеседника, ничего не говоря вслух.

— Разочаровал с вашей подругой или младшей сестрой, — как ни в чём ни бывало завершил Барласов. Не смущаясь, он пригляделся и добавил. — Так, ставлю на младшую двоюродную сестру: явно какая-то родня, но не далёкая и не близкая. Где ошибся?

Фролова поставила кофе на стол и молниеносно сомкнула пальцы на его запястье. Левую ладонь при этом она бросила ему на лоб:

— Не дёргайтесь.

Инкубаторский ничуть не впечатлился, а только заржал в ответ, ещё больше выводя из себя:

— Ага, дикий менталист так вам себя и сдаст по тупости! Светлана, ваша заниженная самооценка — временная проблема. Всё будет хорошо, поверьте: то, как над собой работаете вы, результат даст обязательно. Я же вижу.

Да пошёл ты нахер, видит оно. Сука.

И ладно бы только о ней вещал, но откуда знает, что отец к молодой ушёл? Видимо, на этом финансовом уровне свои возможности, надо иметь ввиду. Когда успел выяснить? Как?

— Я даже не знаю, что вам сейчас сказать. — Она отпустила его, поднялась, переставила стул спинкой назад и пошла к кофемашине.

Набулькав себе ещё одну порцию, Фролова вернулась на место:

— За вашим демаршем что-то стоит, но от меня ускользает его мотивация: рискуете же. При этом вы действительно не дикий, а самый что ни на есть второсортный. Чистейшей воды, без проблесков ментала — глухой, как деревянный табурет. Ничего, что откровенно?

— А-га-га-га, — Барласов непонятно с чего развеселился ещё больше. — Моя мотивация как раз понятна. Я до сих пор не получил от вас координаты, куда сбросить деньги. Также, вы не указали желаемую сумму. С моей стороны всё в силе, но я очень хочу контакт вашего личного мессенджера: на будущее. Вот и вся подоплёка.

— Хорошо, — кивнула она. — А к чему эти шаманские танцы с бубном? Почему по-человечески не спросить? И попутно: каким образом вы в курсе… подробностей?

Последний вопрос был принципиальным и от ответа зависило немало.

— А вы бы не дали мне свой контакт иначе, — резонно заметил инкубаторский. — Если б я попросил, как вы говорите, по-человечески, вы бы не ответили. Каким образом:"глаза — зеркало души". Расшифровка невербальных сигналов дофаминовой системы. Даже не наука, а так, несложный навык. Очень хорошо осваивается, если есть профильное образование.

— Мой поиск не находит такого слова и понятия в сети, — коснувшись ногтем нагрудного жетона, она, не мигая, смотрела ему в глаза.

— Ну, я за ваш поиск не ответчик! — фыркнул Барласов. Затем чуть подумал и добавил. — Хотите, можем в игру сыграть. Можете дать мне короткие видео людей, которых вы знаете лично и досконально? А их я по определению в глаза не видел? Я буду говорить, что о незнакомых думаю — а вы скажете, насколько ошибся. Только чтоб лицо с мимикой видно было.

Светлана без слов активировала короткий ролик с последней вечеринки кое-кого из коллег.

— Кто интересует? — Барласов лениво мазнул взглядом по двум женщинам и одному мужчине.

— Она.

— Неамбициозная, недалёкая, работоспособная. Несмотря на высоту лба, точнее, на её отсутствие, регулярно показывает хороший стабильный результат по работе — за счёт усидчивости и интуиции. Странно, что она вообще чистокровная, — инкубаторский присмотрелся внимательнее к остановленному кадру. — В разводе, один ребёнок. Для тех, кого считает своими, снимет с себя последнюю рубашку, если надо. Так же наглухо искалечит жизнь человеку, если своим его не считает — пофиг, прав он или нет. Я бы от такой держался подальше, но я второсортный.

— А этот? — Светлана решительно сменила видео на следующее.

_________

Через пять минут она отключила все личные гаджеты и нарисовала ногтем в воздухе цифру:

— Счёт дам в течение дня.

Барласов коротко кивнул, жестом намекая, что действо будет регулярным. Молодец.

— Мой контакт вот, — Фролова активировала в воздухе голограмму. — Принимайте.

Собеседник рассеянно зашарил по карманам:

— Щас. Коммуникатор барахлил, я снял браслет.

— Он забарахлил до или после визита? — Фролова с профессиональной педантичностью кивнула в сторону соседнего помещения.

— После, — без разбега озадачился второсортный. — Ух ты. Думаете, связано?

— Всё может быть, — обтекаемо намекнула менталистка.

Она не стала пояснять открыто, что конкретно с этой моделью гаджета сбой наверняка не просто так. Последний платиновый Ирфе не глючит.

Взрослый мальчик, сам разберётся. Если нет — прибежит за помощью, тоже дело. Пообщаемся плотнее и не тут.

Второсортный, который так видит без ментала — хороший актив. Мало ли, что и когда придётся. И где. Пусть по мелочи, но козырь, которого никто и подозревать не будет.

Да не так и по мелочи, мать, дисциплинированно оборвала она себя через секунду. Не обесценивай. Надо будет разобраться без горячки, что он вообще может, до какой границы.