Доктор. Книга 1

Семён Афанасьев, 2021

Погибший в битве с фантастическими тварями воин оказывается в теле жителя нашего мира – 16-летнего подростка Александра Стесева. Неожиданно у юноши появляются неординарные способности в области медицины. Не имея специальных знаний, он ставит верные диагнозы даже в тех случаях, когда опытные врачи пребывают в затруднении. Есть у подростка и другие дарования. Таланты Александра не остаются незамеченными, и вот уже очень серьёзные люди хотят, чтобы он работал на них. Но у героя свои планы на жизнь, ведь никто не знает, что в кажущемся неопытным юноше скрывается личность матёрого бойца из другого мира.

2

Я только что сделал открытие, пытаясь понять, чего хочу дальше. Эмоциональный настрой напрямую связан с когнитивными функциями. В частности, с креативной созидательной способностью.

Ну, как открытие? Лично для себя открытие. Там — до того, как попал сюда — было не до самокопаний, а тут до этого момента не задумывался в силу возраста.

Пример правильного эмоционального настроя: тот, кто изобрёл колесо, с гарантией 100% не испытывал в момент изобретения ни злости, ни гнева. И жаждой мести не страдал — по крайней мере, на тот момент. Иначе креативная функция не запустилась бы.

В своём текущем состоянии вижу, что гнев, злость, все негативные эмоции рвут нейронные связи в мозгу. А развитие состоит в создании этих связей.

Сегодня весь день изучал местную философию, имеющую массу течений и названий. Один местный парень ещё пару тысяч лет назад очень неплохо описал реальные рабочие алгоритмы правильной ориентации частот мозга. У здоровой креативной личности.

Правда, потом в его алгоритмы добавили политической и экономической конъюнктуры, коммерциализовали и сделали просто хорошую бизнес-схему (она тут называется церковью; судя по тому, что я прочитал — самый древний из сегодняшних прибыльных бизнесов).

Вот изначальная концепция этого парня совпадает с моим сегодняшним видением на все сто. У нас не было возможности предаваться абстрактным умствованиям, а тут до меня дошло: психика в агрессивном либо негативном состоянии не способна созидать. Кстати, теперь понимаю, почему мы там медленно, цепляясь ногтями, упирались, боролись до последнего, самоотверженно шли на любые жертвы — но проигрывали, сползая к краю пропасти: из двух воюющих сторон победит та, которая лучше умеет строить. Проектировать. Адаптировать. В общем, созидать.

А не та, которая утратила половину когнитивных функций, зарывшись по уши в «надстройки» типа гнева, злости, обиды, мечтаний о мести и прочей неконструктивной лабуды.

Я это только здесь понял.

У нас там не было шанса победить, не созидая.

Кстати, чем больше читаю местный интернет — тем меньше мне нравится этот мир, куда я попал. С таким настроем общества, как тут, весь путь цивилизации — тупиковая ветвь. Они делают ту же ошибку, что и мы: фокус на противостоянии, а не на созидании. Хоть бы кто им подсказал…

Скажем, возьмём двух человек, которые не любят друг друга, поселим их по разные стороны непроницаемого забора и зададим две полярные функции.

Пусть один будет раз в час выдавать новое изобретение: лопату, топор, дом, оконную раму, и так далее. А второй, допустим, будет оттачивать боевые навыки.

Потом пусть у них появятся жёны и дети. А через тридцать лет убрать забор, и вот когда они встретятся, у кого будет больше потенциал для дальнейшего? У того, чьи дети не умеют ничего, кроме как бить по почкам?

Или у того, чья семья имеет дом, сельское хозяйство, производство (пусть даже кустарное), технология изготовления инструментов и массу других продуктов созидательной функции?

Жаль, мы этого там не понимали. Кажется, и тут тоже. Впрочем, возможно, это только в том месте, где живу.

Ещё из интересного: у местных есть описание одной психической болезни. Это когда человек считает, что в нём живут две и более личности. Развеселило.

На всякий случай, для проверки тут же посмотрел в окно на кота: слава Создателю, всё на месте. Вот скелет, вот нервная система, вот их частоты.

Хе-хе, чуть не испугался.

Впрочем, я себя ощущаю единой личностью. С несколькими блоками полученных знаний и навыков.

И теперь понимаю, чего хочу.

Хочу развивать свою созидательную функцию (а не как там).

Это, впрочем, никак не отменяет личной подготовки. С такими внутренними противоречиями, как в этом мире, человечеству никаких внешних врагов не надо.

Что ещё зацепило. Тут масса личностей, наплевавших на своё личное развитие, при этом они старательно пытаются управлять развитием других людей: различные церкви, менеджеры периметров (тут называются политиками), операторы функций (тут их можно отнести к бизнесменам).

Очень много примеров, когда коллектив таких вот «управляющих» искажает или прерывает развитие других даже не ради собственной выгоды, а из зависти, глупости или безразличия.

Выучил тут новое слово: бездушие. У нас бы его не поняли, но здесь оно имеет смысл. Когда нет внешней угрозы, путь человечества определяется только им самим.

Биологических вариантов — всего два, генерация или разрыв нейронных связей. Генерировать, кстати, тоже можно рациональные связи или паразитные…

Но тут большинство вообще не идёт по пути генерации.

* * *

В числе прочего, для лучшей адаптации принял решение получить какую-нибудь стандартную подготовку по одной из местных открытых методик. Для гармоничного развития мне хватит и этого. Дополнительные контакты тоже не помешают — информации о мире много не бывает.

В секции бокса заканчивается тренировка, подхожу к тренеру:

— Здравствуйте. Я хотел бы у вас заниматься. Насколько это возможно? И что для этого нужно?

— Привет, — «мажет» меня взглядом тренер, — «для себя»? Или слава великих покоя не даёт?

— Исключительно для себя. Великие стали великими не потому, что к этому стремились. А потому, что всё вложили в саморазвитие. Мне так кажется.

— Молодец, соображаешь… Тем более, что тебе в силу возраста великим уже вряд ли стать.

Тут я с ним не спорю. Во-первых, и сам не рвусь в «великие». Во-вторых, я в курсе местных предрассудков о важности возраста для чемпионства. Хотя это не столько предрассудки, сколько несовершенство местных методик подготовки: в большинстве случаев, местные могут развить личный потенциал на 100 % только в том случае, если начали с раннего детства.

— Почему именно к нам?

— «К вам» — в бокс? Или «к вам» — в эту секцию?

— И то, и другое.

— По первому пункту — мне нужно что-то, что реально повлияет на меня, как на личность. Самое большое (по модулю) влияние — там, где самые большие ресурсы. Ну, деньги, — перевожу, видя затуманившийся взгляд тренера, — а денег в мировом боксе в десятки раз больше, чем во всех остальных аналогичных дисциплинах, вместе взятых. Значит, бокс — самый крутой. По второму пункту — ваша секция рядом с домом. И у вас работает Александр Володин, — биография Володина есть на сайте клуба. Он — чуть ли не единственный мастер спорта в городе, пришедший в бокс после армии, а не в детстве.

— А-а-а, Саня… Ну да, он тут… Но имей в виду: ты к нему попадёшь не скоро — Саня как раз и работает только с командой мастеров именно потому, что по детям не спец. В армии где служил?

— Мне шестнадцать. Выгляжу старше, — и врать не приходится, и вопрос снят.

— Тогда смотри расклады. Заниматься тобой специально никто не будет — ты бесперспективен для спорта, а больших денег, чтобы компенсировать индивидуальное время тренера, у тебя нет. Бесплатно именно ты ходить сюда тоже не можешь — по крайней мере, пока — по той же причине. Для начала, гони две тысячи в месяц, и можешь приходить в любое время, когда ходят новички — на двери расписание. Твой тренер — я, до группы Володина надо дорасти. И последнее: самостоятельно ты заниматься не можешь, поскольку ничего не умеешь. Это и тебе ничего не даст, и риск для здоровья.

— Сколько стоят индивидуальные тренировки?

— Две тысячи каждая. Время назначаю я сам, когда мне удобно. До пятнадцати тренировок в месяц. Если больше пятнадцати, то уже по три тысячи за тренировку, потому что под тебя придётся перекраивать своё расписание.

Такие деньги у меня, благодаря работе, уже есть, но опыт учит, что со своими инициативами имеет смысл лезть только после базового курса. Чтоб не выглядеть в итоге дураком.

— Согласен?

— Да.

— Тогда жду тебя здесь, как соберёшься, со справкой от врача о состоянии здоровья, двумя тысячами за первый месяц и тремя тысячами за две пары перчаток (учебные и боевые), бинты, капу и два шлема (тоже один учебный). Снарягу можешь брать не у нас, а где найдешь сам, но у нас цена и качество будут лучше, чем у того, что тебе впарят на стороне. Ты не в теме, производителей не знаешь. То, что расползётся через неделю, не отличишь от того, что прослужит год. И в магазине цены выше, чем у нас — мы оптом закупаем для себя и на своих не наживаемся.

* * *

Взяв в поликлинике справку, на первую тренировку иду, не откладывая. Она немного разочаровывает: более половины времени тратится на общефизическую подготовку; тут я сам мог бы поучить и тренера, и того, кто его учил.

Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят — возможно, это самый первый тест, чтоб отсеять «лишних». А на индивидуальные тренировки я пока не закладывался.

Отработка культуры движений начинается с перемещений и простейшей координации мышц ног, тела и рук в процессе удара.

Прошу тренера десять раз повторить упражнения «для тупых», чем зарабатываю уважительный «мазок» взгляда. В отличие от остальных, я смотрю не на результат, а на закономерности процесса. И замечаю, что у тренера мышечные волокна, которые нужно задействовать в момент удара, имеют единую частоту — «резонанс». А у всех новичков частоты разных мышц не согласованы и глушат друг друга. Отсюда и внешняя корявость, и погрешности, за которые каждого периодически дёргают.

Теперь понятно, зачем в зале бокса зеркало.

Не глядя на других, очень медленно повторяю движения тренера. Несколько десятков раз. Постепенно добиваясь резонанса во всех задействованных мышцах. Добиваясь, чтоб волновая проекция моего движения не отличалась от тренерской.

Далее постепенно увеличиваю скорость и амплитуду. В конце занятия ловлю себя на том, что ко мне тренер ни разу не подошёл, только глядел со стороны; а другие уже закончили и уходят.

— Сергей Сергеевич, вы ко мне не подходили сегодня; пожалуйста, посмотрите, всё ли правильно?

— Потому и не подходил, что всё было правильно. Не хочу хвалить (плохая примета), но усваиваешь не просто быстро — молниеносно. Раньше каким спортом занимался?

— Я и сейчас занимаюсь. Плаваньем.

— О. Как там успехи?

— Там — плаваю за область. В основном составе. Включая эстафету.

— А чего тогда сюда пришёл?

— Сюда пришёл для саморазвития, я говорил вам утром.

Не знаю, как ему объяснить, что есть два базовых пути Развития, и по обоим нужно идти параллельно: тело быстрее всего развивается через мозг — я только что это ещё раз подтвердил. Но и мозг тоже развивается через тело. Тут есть даже целые школы на эту тему — правда, изначально их корни не в Европе, а на Дальнем Востоке.

У меня к этому телу масса вопросов и ожиданий; и чем больше я в него вложу, тем точнее будет итоговый результат.

* * *

С утра вваливается бабушка, вся в слезах. Дед заболел воспалением лёгких на фоне сердечной недостаточности. Госпитализировали ещё три дня назад. Мне пыталась дозвониться, но вначале не смогла (это когда я трубку пару дней не брал), а потом рассудила — какой с меня толк.

В больнице, куда его уложили, выкатили такой список лекарств (ежесуточно), что даже мой отец ТАМ удивлённо присвистнул, поглядев на суточный счёт из стационара (бабушка подсуетилась и разобралась, наконец, как звонить через скайп — за обычный звонок её давила жаба даже в этой ситуации). Плюсуем сюда стоимость медсестры в сутки — отходить от деда было нельзя. В реанимации, куда упекли деда, главврач откровенно сказал, что шансов менее двадцати пяти из сотни.

Несусь в больницу и сталкиваюсь с тем, что ничего не могу из-за возраста. Меня никто не воспринимает всерьёз. Бабушка отмахивалась, искренне считая меня ещё маленьким. Зав. отделением, он же и.о. главврача, вообще сослался на запрет посещений в реанимации. А я понимаю, что мне нужно срочно увидеть деда, если я хочу хоть как-то контролировать ситуацию.

Вызываю заведующего в укромный угол вестибюля, чтоб никто не видел, и откровенно говорю:

— Дайте хотя бы попрощаться, если не можете вылечить. Я из-за деда с бабушкой за границу не переехал жить, а вы сейчас инструкцией охраняете свой покой, а не его. Вы сами говорите, что три четверти шансов за то, что не выкарабкается. Но при этом не пускаете даже попрощаться.

Слова подкрепил действием, протянув банкноту в пятьдесят евро, оставшуюся от суточных после соревнований в Литве.

Справедливости ради, врач денег не берёт. Говорит, чтоб я пришёл в два часа и что у меня будет три или пять минут.

В два часа я, одетый в белый халат, стою возле деда. Сразу закрываю глаза и, настроившись, тут же озвучиваю свои вопросы врачу, стоящему рядом:

— Доктор, а почему вы думаете, что он с вероятностью три четверти не выкарабкается? Вижу три проблемы. Они настолько критичны?

Зав. отделением, не ожидавший такого поворота событий, тем не менее никак не показывает своего удивления (участившийся пульс «вижу» только я):

— Я, как врач, вижу больше трёх проблем, но объясню, когда выйдем.

Ситуация не та, чтоб миндальничать, потому говорю максимально откровенно:

— Микрофлора в дыхательных путях, которой быть не должно — раз. Даёт интоксикацию. Второе — жидкости в лёгких и вокруг них непропорционально много. Что категорически неправильно. И третье: маленькие трубочки, по которым жидкость из лёгких откачивается куда-то (не могу разобрать, нужно время), не успевают убирать всю жидкость, которая поступает. По-простому говоря, насос не успевает откачивать поступающую воду. Из-за этого сокращается рабочая поверхность легких и снижается поступление кислорода в кровь. Это — то, что вижу я. Можно сравнить с вашим мнением?

Он хорошо владеет собой, но я «вижу» все стандартные элементы его стресса (пульс, прилив крови и т. д.). Хм, вроде это я сейчас должен сходить с ума от стресса из-за деда, а не он…

Врач отмирает:

— Ну, можно и так сказать. Но вот с этими проблемами, говоря твоим языком, мы и не можем справиться. Из-за них — в его возрасте, при его клинической картине, это обычно и заканчивается… — мужик замялся.

— Доктор, так давайте попробуем откорректировать систему. Его систему дыхания заливает жидкостью. Эта жидкость — попытка удалить интоксикацию как продукт флоры, которой в системе быть не должно — видно, что частота колебаний чуждая, генерация колебаний автономная. Канал откачки жидкостей тоже можно усилить. Ненадолго, как минимум. Кажется, это лимфатическая система, — осеняет меня воспоминание уроков анатомии.

— Мы всё это время пытаемся «откорректировать систему», — холодно бросает врач. — Поверь, мы не курим сигары сутками, не зная, чем бы себя занять.

— Пожалуйста, скажите, вы все эти три дня сражаетесь с этим результатом?

— Да. И то, что он жив, это очень хороший результат.

— Ясно… Пожалуйста, дайте минуту.

Пока мужик пребывает в прострации, делаю замеры. Вот скорость генерации шлаков микрофлорой — настроившись, я чётко вижу эти чуждые организмы. Вот скорость поступления «воды» из организма в систему. Вот скорость откачки «воды» из системы. Систему просто «заливает».

Там я не был ни врачом, ни биологом, но этот пункт тамошнего протокола биологической безопасности очень хорошо помню: он написан на инструкции к каждой универсальной аптечке.

Уж чего-чего, а бактерий и вирусов там хватало, и мутировали они очень бодро — не в пример местным.

Первое, что надо сделать — погасить паразитные колебания. Только в роли универсальной аптечки сейчас буду выступать я сам.

Тупо подаю на колонию микрофлоры, не разбираясь в её деталях, свою частоту. Усиливаю амплитуду. И вижу, как генерация колебаний «примеси» прекращается. Почти моментально. Почти все представители микрофлоры становятся крайне нестойкими при подаче им на мембраны (или что там у них снаружи) чужой частоты. Я давно не страдаю от инфекций. Надо было просто убить эту патогенную флору, или как там оно называется.

Озвучиваю:

— Лишнюю флору санировал. Сейчас верну частоту в лёгкие. Дайте ещё три минуты.

Подаю частоту крови деда на лёгкие. Фиксирую.

Вижу, диффузия кислорода скачкообразно усилилась.

Опа! Дед делает несколько глубоких вдохов — чуть ли не зевает — и лицо сразу меняет цвет, даже невооруженным глазом видно насыщение кислородом.

Последний момент: замеряю скорость оттока «воды» из «системы» и сравниваю со скоростью поступления её же. Ура. Отток превышает.

Сверяю частоты. Частоты в норме. Соответствуют частотам деда. Согласованные. Паразитных частот нет. Автономная генерация исчезла.

Говорю врачу:

— Микрофлоры нет. Та жидкость, что «заливала» ему лёгкие, сейчас откачивается из них быстрее, чем поступает — отёк спадает. Диффузия кислорода в кровь выросла, сейчас почти на том же уровне, что у вас. Ну или процентов на десять пониже, чем у вас, но для системы это не критично. Доктор, по вашим планам, это и нужно было сделать? Или что-то ещё?

Зав. отделением, высоко подняв брови, какое-то время беззвучно ими шевелит, то поднимая, то опуская:

— Да, это и нужно было сделать. Так, выходим отсюда, и дай свой телефон — нам нужно поговорить.

Выходя первым, слышу, как он что-то бормочет, думая, что его не слышно.