Розовое платье, холодный взгляд и прямая осанка, Барбара Эванс олицетворяла собой все то, что я так ненавидел в этом мире, но вместе с тем, вызывала во мне сильнейший интерес. Наши семьи были связаны одним бизнесом. Мы росли вместе и я обжигался после каждого нашего взаимодействия, ведь она была жестоким маленьким манипулятором, принцессой, к которой мне не разрешали приближаться, но я любил вызовы. От этого соблазна невозможно было устоять, тем более когда Барби перестала быть ребенком и начала встречаться с моим младшим братом.Первая часть дилогии.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Эффект Фостера предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 1
Барбара
Белая хлопковая ткань коснулась моих голых плеч. Я медленно запахнула края рубашки и принялась застегивать маленькие перламутровые пуговицы. Над этой рубашкой я работала две недели — небольшой срок, но если учесть, что я днями и ночами пропадала за швейной машинкой, то получается достаточно.
Я обернулась. Она прекрасно села, а выглядела еще лучше: рукава фонарики с узкими манжетами, объемный фасон, белая полоска итальянского кружева тянулась от линии плеча вдоль талии и до края рубашки, где заканчивалась поперечной строчкой. Воротнички с нашитыми на них металлическими закругленными уголками и…
Что за черт? Почему один рукав короче?!
Я стала лихорадочно вытягивать рукав, надеясь, что это просто недоразумение, но нет! Правый рукав был короче левого примерно на сантиметр.
Я бросилась к своему альбому с эскизами и чертежами и принялась искать рубашку.
Эта вещь должна была стать моим триумфом, но пока от нее сквозило непрофессионализмом и кривыми руками!
Я перелистывала страницы, не беспокоясь о том, что некоторые чертежи просто выпадали из альбома. Когда мои глаза нашли тот самый эскиз, я принялась внимательно изучать его. Все было идеально, никакой асимметрии появиться не должно было. Выкройки у меня не осталось разве что части бумаги, которыми я обклеивала портновский манекен.
Я подбежала к шкафу, где прятала Лу — так я назвала манекен — вытянула его на середину гардеробной, в которой все это время находилась и принялась внимательно осматривать детали. Только через пару минут я нашла ошибку, я забыла учесть кружевную полоску, именно она виновата в том, что рукава моей рубашки получились ассиметричными.
Застонав, я откинула альбом, толкнула Лу и упала на пол. Манекен упал рядом со мной, вместе мы смотрели в потолок усеянный маленькими софитами и недоумевали, почему я такая невнимательная.
С белой завистью я смотрела на девчонок с курса, которые давно создавали одежду. У меня же вечно возникали проблемы с этим делом. Я занималась на курсах дизайна одежды уже год — гораздо меньше, чем другие, но именно я посвящала этому делу все свое свободное от учебы время. Я задвинула парня и подруг на задний план и пропадала в своем тайном уголке сутками, ведь так хотела поскорее прийти к тому, о чем мечтала не один год. Но это был очередной провал. Времени переделывать рубашку у меня нет. В понедельник мне нужно презентовать ее перед курсом.
— Барбара! Мейсон приехал, — послышался крик отца с первого этажа.
Черт!
Я стянула с себя бракованную рубашку и натянула новенький белый топ от «Кельвин Кляйн». Сверху накинула джинсовую куртку.
Я еще раз покрутилась перед зеркалом, в последний раз оглядывая свой образ, а после захлопнула двери в гардеробную, схватила с кровати сумку с вещами и побежала на первый этаж, где меня ждал Мейсон.
Мой взгляд скользнул по синему поло, тонкой серой куртке и голубым джинсам, которые потрясающе сидели на его бедрах. Мейсон одевался стильно, гораздо лучше остальных парней из старшей школы. Он был выше меня на голову, обладал подтянутым, спортивным телом и природными харизмой и обаянием. Сегодня он зачесал свои темные волосы гелем назад, так, что походил на одного из ребят Лиги Плюща1, на губах его замерла широкая улыбка и, клянусь, в этот самый момент я поняла, как мне повезло с парнем.
Думаете, я обращаю внимание только на внешнюю оболочку? Это вовсе не так, ведь его внешность составляла всего пять процентов от общей невероятности. Его имя — синоним словам забота и внимание. Мейсон был влюблен в меня и что самое главное, он не стыдился показывать это.
— В этот раз ровно три минуты, детка, — сообщил он, кивая на свои наручные часы. — В прошлый раз я ждал тебя двадцать.
Я улыбнулась, сморщив нос, и медленно подошла к своему парню. Его глаза жадно впитывали каждую мою улыбку, каждую эмоцию на лице, каждый мой вдох. И от этого ощущения полного обожания, которое я чувствовала даже своей кожей, кружилась голова. В груди возникла сильнейшая потребность утонуть в его объятиях, ощутить ту безопасность и надежность, которые он мне давал.
Раньше я вообще не воспринимала Мейсона как парня. Мы с ним были одногодками, он старше меня всего на четыре месяца, сидели на соседних горшках, поэтому он был мне кем-то вроде брата, лучшим другом, на которого я могла положиться. Но Мейсон как-то признался, что был влюблен в меня с самого детства, однако действовать решил совсем недавно. Потребовалось время, чтобы я смогла рассмотреть в нем кого-то большего.
Мейсон забрал из моих рук сумку, закинул ее ремешок на свое плечо, а после опустил теплые руки на мою талию и притянул меня к себе, а я нежно обвила руками его шею.
— Ну да, я долго собираюсь, что с того?
— Нет, я не с претензией, — поспешно выдал он, заправляя светлый локон волос за мое ухо. — Я готов ждать тебя вечность.
Услышав эти слова, я улыбнулась сильнее и покрылась мурашками. Он вкладывал особый смысл в это, тот, что понимали только мы.
Мы с Мейсоном встречались уже полгода, и оба ждали момента, когда сможем перейти на новый уровень наших отношений, ведь я все еще была девственницей.
Расти под присмотром консервативного отца, который хотел видеть меня благочестивой христианкой — не просто. Но отчасти я разделяла эту идеологию.
Конечно, мне, как и любой девушке моего возраста, нравилось встречаться с парнями, но никому из них я никогда не позволяла лишнего, ведь была верна своим принципам и воспитанию. Но другие парни не считали мои принципы чем-то важным и стоящим. Мальчики, которым я отказывала в близости бесились и, как бы это ни было парадоксально, называли меня либо ханжой, либо шлюхой. В какой-то момент я даже разочаровалась в мальчиках своего возраста.
Мейсон был исключением, он относился ко мне с уважением, принимал меня и мои правила, никогда не давил и не пытался манипулировать мной.
Мой парень играл на позиции центрального аутфилдера2 в бейсбольной команде школы Раунд Лейк, обладал внешней привлекательностью, и — вишенка на торте — происходил из богатой и уважаемой в целом штате семьи, что по определению делало его самым популярным парнем в школе и лакомым кусочком даже для девчонок из колледжа. Каждая красавица старшей школы считала своим долгом похвалить его потрясающую игру, сильные руки и сексапильную задницу. И я могла бы ревновать, но Мейсон говорил, что внимание фанаток не входило в список того, что необходимо ему как воздух. В этом списке было всего три вещи: семья, бейсбол и я.
Я знала, как сильно Мейсон хочет перевести наши отношения на новый этап, и сама хотела этого не меньше, но тянула с этим все шесть месяцев. Сегодня, я собиралась, наконец, все исправить.
Я обхватила рукой его затылок и соединила наши губы в поцелуе. Мои легкие моментально наполнил аромат его тела и геля для душа: совсем легкий и такой совершенно чарующий, как ранняя весна, свежая трава и утренний еловый лес. Его язык легко и трепетно проскользнул в мой рот, соединяясь там с моим языком, заставляя меня заурчать от нежности, что Мейсон дарил мне и сильнее сжать пальцами его крепкие плечи. Его руки гладили мою талию, плавно опускаясь ниже, к поясу свободных джинсов на мне.
— Мейсон, — послышался стальной голос моего отца. Мейсон моментально разорвал поцелуй, отошел от меня на два шага и выпрямился во весь рост, словно его током поразило. Я прикусила губу, чтобы не засмеяться.
— Мистер Эванс? — вытирая рот тыльной стороной ладони, отозвался он.
— В моем доме держи руки при себе, — сощурив глаза, выдал отец. — Впрочем, и вне его тоже.
Это не было типичным тронешь-мою-дочь-отстрелю-тебе-яйца-дружок, папа любил Мейсона, как собственного сына, ведь наши семьи давно дружили, а отцы и вовсе ладили, словно родные братья.
— Да, сэр. Мы, пожалуй, пойдем, родители ждут.
Отец кивнул.
— Хорошего вечера.
Мейсон взял меня за руку и повел к своей «Феррари Портофино» с откидным верхом, что стояла на подъездной дорожке особняка Эвансов.
Поместье моей семьи находилось в Ист-Бенч — районе города Солт-Лейк-Сити. Двухэтажный особняк с видом на поля и горы располагался вдали от городской суеты. Дом достался отцу от моих покойных бабушки и дедушки, а переехал он сюда сразу после того, как женился на моей маме. Дом выглядел величественно и богато, отец любил роскошь, а престиж входил в состав воздуха, которым он предпочитал дышать.
— Твои родители дома? Ты же говорил, что их не будет, — сказала я, вспоминая о словах Мейсон. Я думала они уедут, и мы останемся в доме Фостеров вдвоем на всю ночь.
— Их не будет после ужина, у отца вечером рейс в Бойсе, а маму попросили выйти в ночную смену.
Водрузив большие солнцезащитные очки на переносицу, я села в машину. Мейсон занял место водителя, двигатель зарычал, и машина тронулась с места.
Апрель настиг нас буквально две недели назад, и уже был безумно жарким, гораздо теплее, чем в прошлом году. Ветер трепал мои светлые завитки волос, заставляя их разлетаться в разные стороны, солнце припекало макушку.
Дом Фостеров располагался южнее, в километре от нашего дома, в детстве я преодолевала это расстояние на велосипеде за пять минут. Забавно, что два дома находились по соседству друг с другом, если учесть что предыдущее поколение Фостеров и Эвансов враждовало.
— Если отец узнает, что Джемма будет на работе всю ночь, то непременно взбесится.
— Барбара, тебе скоро восемнадцать, ты не должна бояться своего отца, — сказал Мейсон, не отрывая взгляда от дороги.
— Кто бы говорил? Не ты только что отлетел от меня, словно тебе губы утюгом прижгли?
— Это другое, ты его единственная и любимая дочь, я всего лишь сын его друга.
— И любимый парень его дочери, — напомнила я. После этих слов Мейсон улыбнулся и накрыл правой рукой мое колено.
Через минуту мы были на месте. Подъездная дорожка особняка Фостеров была выложена из крупных темно-серых гранитных плит. Вдоль стен дома цвели богатые кусты желтых и оранжевых азалий. На заднем дворе их участка располагался огромный бассейн — мое любимое место в этом доме, между прочим, ведь в доме Эвансов бассейна отродясь не было. Мой дедушка считал это глупым, ведь мы находились на берегу озера, в котором, к слову, купаться запрещено.
Особняк Фостеров отличался от нашего. Как по мне, он выглядел мрачным, а все из-за преобладающей в декоре темной палитры. Двухэтажное поместье совмещало в себе центральную часть, правое крыло и левое крыло. Поместье Фостеров принадлежало еще дедушке Мейсона, а позже перешло его отцу по наследству.
С самого раннего детства я проводила здесь много времени, будь то прием Фостеров или обычный день в компании Мейсона. Я знала каждый уголок дома и каждую комнату, как свою собственную. Поэтому когда мы зашли в дом, я сразу направилась на кухню. Семья Фостеров как раз собиралась ужинать.
— Барбара, здравствуй, красавица, — пропела Джемма — мама Мейсона.
Она вышла из-за стола и обняла меня, словно я тоже была ее дочерью. Я никогда не отказывалась от ее теплых объятий, хоть они и случались по несколько раз в неделю. Джемме было сорок пять лет, однако выглядела она гораздо моложе. Волнистые волосы цвета коньяка едва доставали до ее плеч, карие глаза всегда светились заботой и мягкостью. Сейчас на ней были желтые брюки свободного фасона и белая хлопковая футболка. Джемма всегда любила яркие цвета в одежде, она не боялась их, ведь прекрасно знала, как это идет ее живым глазам.
Джемма и Мейсон были очень похожи внешне. И оба они определенно были моими любимыми членами семейства Фостеров.
Отстранившись, Джемма спросила:
— Голодна?
— Не то слово, — ответила я.
— Садитесь, Робби приготовила потрясающую курицу, — сказал Дэниел — папа Мейсона и глава семейства Фостеров. Неровной походкой он подошел к столу и занял место во главе.
Закатное солнце проникало в окна их просторной кухни-столовой и падало на его седые виски, заставляя их переливаться серебром. В свои пятьдесят лет мистер Фостер выглядел хорошо: высокий и подтянутый, он явно следил за собой. После травмы, которую он получил еще в детстве, Дэниел прихрамывал, однако эта хромота придавала ему особого шарма.
— Отец не говорил о ставке? — спросил он меня, прищуривая свои зеленые глаза.
— О ставке?
— Вчера он здорово проиграл мне в покер.
Я рассмеялась. Папа не обмолвился и словом об этом.
— Отец ни за что не расскажет о поражении. Всегда таким был, только победы по его мнению достойны внимания.
— Да, кажется мне, что это и погубит Эванса, — задумчиво произнес Фостер.
— Дэниел, не будем об этом, у нас ужин, — строго сказала Джемма.
— И то верно.
— Дядя Дэн, а что он поставил? — сгорая от любопытства, спросила я.
Робби подала на стол огромную запеченную курицу с овощами и рис. А также поставила кувшин с апельсиновым соком. Дэниел поблагодарил кухарку и принялся нарезать курицу.
— Оливер поставил Рейджа, — не глядя на меня, сказал он.
— Рейджа? — удивилась я.
Рейджи3, как я называла его, до определенного времени был любимым отцовским жеребцом. Статный конь чистокровной английской скаковой породы отличался мощным телом, тонкой кожей и стальными мускулами. Был полностью черного цвета и с густой гривой. Конь стоил больших денег, однако так и не смог оправдать ожиданий отца. Дикий Рейдж с трудом поддавался тренировкам и обучению, никому не удавалось укротить его.
В следующем году коню исполнится два года, а значит, он будет допущен до скачек. Однако все это спотыкается о его совершенно неукротимый нрав и необузданную ярость. Видимо, отец разочаровался в нем и признал бесполезным, раз решил поставить на кон в игре.
— Но зачем вам нужен Рейджи, если он ни на что не годен? — спросила я.
— Я сам попробую его укротить, и мы с твоим отцом поспорили на пятьдесят тысяч долларов. Он считает, что у меня ничего не выйдет, я же верю, что смогу найти к нему подход. — И я была согласна со своим отцом. Рейджи на то и rage — чистая черная ярость, он совершенно не поддавался воспитанию.
На некоторое время разговоры стихли, в столовой были слышны лишь звуки жевания и звон посуды.
— Через полчаса мне нужно выезжать в аэропорт, — сообщил Дэниел, отставляя в сторону пустую тарелку. Мистер Фостер собирался проведать свою кузину, которая проживала в Бойсе, и в последнее время имела проблемы со здоровьем, которые не позволяли ей выезжать из города.
— Мне тоже уже пора собираться, — сказала Джемма, изящным движением заправляя короткую волнистую прядку за ухо.
Мама Мейсона происходила из знаменитой династии врачей. Ее папа был известным в штате онкологом, а мама всю жизнь проработала медсестрой в больнице Святого Патрика. Джемма пошла по стопам родителей и стала врачом-диагностом. И сегодня ей предстояла ночная смена все в той же больнице Святого Патрика в приемном отделении.
Я потянулась к стакану с апельсиновым соком и сделала маленький глоток.
Скоро родители Мейсона уедут, и дом будет полностью в нашем распоряжении.
— О боже, я так сильно хочу тебя, — донесся посторонний женский голос из холла поместья Фостеров. Все четверо за столом замерли, прислушиваясь. С большим трудом я протолкнула глоток сока, который стал размером с самый настоящий апельсин, дальше своего горла.
Лицо Джеммы в этот момент нужно было видеть, воссоздать такую гримасу одновременного удивления и полного недоумения больше не получится.
Послышались шаги и звук расстегивающейся ширинки.
Даже не оборачиваясь, я уже знала, кто это мог быть. На подобную феерию способен только один человек. Совершенно беспринципный, бессовестный и, родившийся без способности чувствовать стыд.
— Я не могу больше ждать, эта дорога была такой выматывающей, — прокатился второй тонкий женский голосок по кухне.
Две девушки. В холле поместья Фостеров две девушки.
Да он из ума выжил.
Помните, я говорила, что воссоздать такую гримасу, какая отразилась на лице Джеммы ранее просто невозможно? Что ж, я ошибалась. Сейчас к этим эмоциям добавилось еще и отвращение.
Мейсон кашлянул в кулак, пряча смешок. Мне вдруг стало стыдно, будто одной из этих девушек была я. И только Дэниел был полностью невозмутим, словно такое в его доме происходило каждую мать его пятницу.
На кухню ввалились трое — брюнетка в одном красном бюстгальтере и облепивших ее фигуру джинсах, рыжеволосая бестия с фигурой модели нижнего белья, слава господу, еще одетая, и четвертый из семейства Фостеров.
Они целовались друг с другом с громкими влажными звуками, явно не замечая нас. И когда брюнетка, покусывая мускулистое плечо парня, решила перейти к главному и запустила руку в его расстегнутые джинсы, Джемма выронила вилку, та с громким звоном ударилась о тарелку, прерывая намечавшуюся сцену «для всех кому за восемнадцать» у кухонного гарнитура.
Он резко вскинул голову. Зеленые глаза с легким прищуром, как у его отца, прошлись по каждому за столом и на секунду задержались на мне. Его русые волосы, с выгоревшими на солнце прядями, были растрепаны и торчали в разные стороны. Широкие плечи, покрытые белой тканью футболки, поднимались и опускались от тяжелого, возбужденного, дыхания.
Я нервно сглотнула, ведь никогда не могла выносить его прямого взгляда.
Брюнетка взвизгнула, замечая свидетелей ее распутного поведения, и выбежала в холл, полагаю, искать свою футболку или спасения от праведного гнева Джеммы, которая в этот момент силой нажатия легко могла раздавить стакан из настоящего хрусталя.
Как там говорится? В каждом стаде есть своя паршивая овца? Абсолютно верное заявление, только в этом случае мы имели дело не с обычной паршивой овцой.
Тот самый неукротимый и совершенно необузданный дикарь, внебрачный сын Дэниела, единокровный старший брат Мейсона — Джефри Мэрилин Фостер.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Эффект Фостера предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
1
Лига плюща — ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США, отличающихся высоким качеством образования.
2
Аутфилдер (Outfielder) — в бейсболе позиция оборонительной команды. Аутфилдер занимает место за пределами бейсбольного квадрата при игре в обороне, а также участвует в роли отбивающего, когда команда находится в атаке. В основном составе команды на поле присутствует три аутфилдера: левый, центральный и правый.