Дети колыбельных планет. Оплошность Зоммо

Сейн Янер, 2021

Макс Истомин – преуспевающий столичный архитектор, у него большая дружная семья и много друзей, количество и качество которых внезапно меняется самым неожиданным образом. В один прекрасный день на даче Макса в Подмосковье вдруг открывается портал, из которого выходят два пришельца. Балисед и Зоммо— инопланетные исследователи, наблюдающие за нашей планетой. Гостеприимный хозяин Макс помогает им освоиться на Земле, но каждому цивилизованному гуманоиду известно, что долг платежом красен. И вот уже пришельцы принимают любознательного Макса и его родню у себя в далеких мирах, а это значит – невероятные приключения обеспечены всем!

Макс и Юля

Глава 1

Зной набирал силу. Даже странно, что в Москве уже месяц не было дождя. Это в Москве-то! Жара и сухой ветер как будто выживали людей из города. Вот и Макс решил срочно уехать на дачу. Благо его удаленная форма работы позволяла это сделать. Он до сих пор не уехал только из-за большого количества деловых брифингов. В основном это были встречи с клиентами и потенциальными заказчиками. Но сейчас все! Все заказы и их нюансы оговорены, срочных среди них нет. Ближайший проект нужно передать только к ноябрю, и он почти полностью повторяет предыдущий, с небольшими исправлениями. С остальными делами справится его команда. А сейчас на дворе июнь, и можно с чистой душой чесать на дачу.

Утро встретило Макса уже ставшей привычной жарой. Можно, конечно, было включить кондиционер, но от высушенного им воздуха першит в горле, уж лучше так. Бодро встав с постели, он прошлепал босыми ногами в ванную. Сам удивился, что он, обычно встающий поздно, вдруг свеж и бодр в семь утра. Быстренько залез в ванну и настроил теплый душ, медленно убавляя горячую воду, чтобы привыкать постепенно. Ну не любил он дискомфорта, и что? Зато сейчас обвыкнет и как следует остынет под струей холодной воды.

Через двадцать минут уже свежий и чистый Макс колдовал у кофеварки и грел себе горячие бутерброды в микроволновке. Телевизор при помощи известий вещал о новых ужасах, случившихся в России и мире за прошедшие сутки. Убили, задавили, застрелили: больше же рассказать людям не о чем. Но зато утро уже не было столь тихим и спокойным. Видимо, киношники считают, что рассказы о неприятностях и других происшествиях бодрят! Фейсбук и Инстаграм привычно радовали огромным количеством эмоджи и мемов на тему установившейся жары и ее последствий для души и тела. Друзья разбрелись кто куда: семейные слиняли на дачу, одиночки срочно захотели"на юга"и злились, если это не получалось. Впрочем, всё как всегда. Большая часть друзей и подруг детства к их тридцати пяти были уже женаты или замужем. Оставалось, кроме него, еще пара холостых и пара разведенных, но, думается, ненадолго. Всем хотелось семейного счастья, и они планомерно к этому шли. Кто ради борща и стираных носков, кто за тугой кошелек. Институт брака уже давно себя изжил, и спорить с этим бесполезно, но все надеются на чудо. Может, именно у него, и именно в этот раз… Но обычно чудес не происходит. Вот и сходятся-разводятся, скучно и грустно всё это. А может быть, он этого не понимает, потому что у него такого нет? Несколько подружек без обязательств для периодических встреч и походов на мероприятия, еще пара для души, убирается, стирает и борщи варит приходящая прислуга, что еще нужно?

«Может домработницу уволить, тогда пойму, или целибат себе устроить?» — саркастически размышлял Макс. — «Ну ладно! Как говаривала Скарлетт О’Хара: «Подумаю об этом завтра», — и благополучно оставил эту мысль до более отчаянных времен.

Быстро умяв свой завтрак, Макс написал сообщение домработнице Ольге о том, что уезжает на дачу на неопределенный срок, известит о возвращении за сутки-двое, и стал собираться. По дороге нужно было еще заехать в пару гипермаркетов, садовый центр, да и так пошастать. Короче, с учетом пробок, раньше вечера до места он всё равно не доедет. Работа с клиентами требует опрятности во всем, и поэтому выглядеть хорошо и не вычурно уже вошло в привычку в обыденной жизни. Мало ли. Может, где по дороге встретишь своего заказчика или партнера, а ты тут как чучело. Попробуй потом верни к себе доверие. Ну да ладно, пошли наряжаться. Белая спортивная рубашка, темно-синие джинсы строгого кроя, кожаный ремень, часы и матовые черные оксфорды были выложены на кровать. Осталось побриться и причесаться.

Быстро побрившись и причесав свои прямые темные волосы, Макс еще раз глянул на себя в зеркале. Оттуда на него смотрел мужчина с овальным лицом и правильными чертами: прямой заостренный нос, черные волосы, голубые глаза, обрамленные густыми, как это часто бывает у мужчин, ресницами, белая кожа и вечный, лихорадочный румянец на щеках, за который ему всегда доставалось от девчонок в школе и в универе. Хоть брови и черные, но аккуратные, не как у Брежнева. Ростом и фигурой он пошел в отца, тот и сейчас еще хоть куда: высоченный, прямой, никогда не набирающий вес и, в отличие от других долговязых, широк в кости так, что выглядит как атлет. Зато не нужно терзать тренажеры по пять раз на дню.

Взяв из холодильника бутылку ледяной воды, прихватив с тумбочки в прихожей ключи от машины и квартиры, Макс еще раз бегло оглядел себя в зеркале, вышел и закрыл дверь. Спустившись на лифте в холл первого этажа, он кивнул охраннику в знак приветствия и, поздоровавшись с Галиной Сергеевной, полной степенной дамой, жившей этажом ниже, которая в это время входила в вестибюль со стороны улицы, вышел во двор дома. Его БМВ стояла на своем обычном месте, недалеко от центрального въезда во двор, и сверкала на солнце серебристыми боками, как какой-то благородный зверь, растянувшийся на теплом камне. Молодой человек нажал кнопку пульта, и сигнализация, весело пискнув, отжала замки на дверях, будто обрадовалась, впуская хозяина. В салоне было нестерпимо жарко, но заведенный мотор дал силу кондиционеру, который стал медленно наполнять салон живительной прохладой.

Включив навигатор, Макс посмотрел пробки на всем пути следования. Дорога из города была свободной, но вот в магазины нужно будет пробираться по заторам. Ох уж эти московские пробки! В них миллионы автовладельцев ведут, прямо сказать, параллельную жизнь. Многие часы в году проводят слушая музыку, смотря ролики, обсуждая проблемы по телефону с друзьями и родными, читая, играя, мечтая, но чаще всего просто злясь. Ну ничего не поделаешь.

Дорога до первого гипермаркета заняла без малого два часа. Припарковавшись, Макс вышел из машины, взял тележку, и, звучно гремя ею по брусчатке, направился к двери. Ближние от входа ряды были продуктовыми. Нужно было купить как бы… все! Совсем пустой и отключенный холодильник на даче срочно требовал наполнения, чтобы сохранить сытую и беспечную жизнь владельца.

«Значит начнем с полуфабрикатов» — подумал Макс и направил тележку в сторону банетов с заморозкой. Котлеты, пельмени, чебуреки, блинчики, весело стуча, полетели в тележку. Затем пришла очередь кофе, чая, конфет и печения. Тортик! Киевский тортик — обязательное подношение маме и младшей сестре, и еще цветы. Милым барышням по букетику! Теперь фрукты. Апельсины, яблоки, абрикосы и… Оба-на! Клубника и черешня! Это тоже будет куплено для мамы. Макс сразу вспомнил, как мило ворчит она на них с отцом за то, что они не могут купить немного чего-либо, особенно фруктов. Ворчит, а сама с улыбкой делает компот или ест ягоду. А потом зимой все поедают последствия покупок в виде варения, джемов. Все девочки в их семье любили ягоды, фрукты и хорошие тортики. Это у них от мамы.

Тележка быстро наполнилась всякой всячиной, и Макс направился к кассе. Очередь, как всегда, была километровой. Рассчитавшись за покупки и уложив в сумки, приобретенные тут же на кассе, двинулся к машине. Перегрузив все в багажник и откатив тележку, он сел за руль и выехал с парковки. Дорога до Меги заняла еще час, но нужно было купить кое-какую одежду, подарок отцу на день рождения и сестренке в честь хорошо сданной сессии. Ну и маме заодно, просто так, духи какие-нибудь. Быстро сделав покупки, он позвонил родителям и спросил, не нужно ли чего? Они прислали ему сообщение с перечнем необходимого, и еще полчаса Макс набивал тележку нужными им вещами.

Все было куплено, и уже серьезно чувствовался голод. Макс направился к ближайшему кафе, как вдруг в толпе медленно бродящих между бутиками людей увидел знакомый силуэт. Это была его соседка по даче Юля. Когда-то, в юности он воспылал к ней нежными чувствами. Нет, это не было пустой влюбленностью из категории: хочу жениться. Ему хотелось помогать ей, разговаривать и просто смотреть. Но он так и не смог, ни разу с ней заговорить.

Юлия с матерью, как и семья Макса когда-то переехала в Москву из республик Средней Азии. Она была не первой красавицей, но и не уродкой, просто обычной русоволосой девчонкой, только взгляд у нее был грустный и нежный, а манеры — спокойными, несуетливыми. Мать же Юлии была, напротив, властная, резкая, даже, можно сказать, грубая, и очень злая. Она быстро переругалась со всеми соседями, и с Юлей тоже больше, как это водится, практически никто, не стал общаться. Остались они вдвоем, она и ее мамаша-тиранша. С годами глаза у девушки становились все грустнее, мать не давала ей дружить ни с женщинами, не встречаться с парнями. Но пять лет назад привела в дом молодого человека с работы, которому негде было жить, и настояла, чтобы дочь с ним сошлась. Это был бездельник и альфонс. Семью он содержать был не намерен, работал где-то сторожем за мизерную зарплату, по дому тоже практически ничего не делал. Зато пил и водил компании. Что уж в нем понравилось старой мегере — непонятно, но она четко и планомерно гробила жизнь единственной дочери. Юля тем временем работала, шила и вязала вещи на заказ. Подряды брала где-то в городе, но несмотря на то, что работала она не покладая рук, денег явно не хватало. Купленный матерью дом ветшал, новых вещей на ней почти не появлялось, и выглядела она не очень ухоженной, во всем виднелась нехватка средств. Максу ее было жаль. И даже сейчас, по прошествии стольких лет, он испытывал при виде ее какое-то тепло в душе.

— Юля! — окликнул он ее. Девушка остановилась и оглянулась вполоборота. — Здравствуйте, Юля! — сказал Макс, подойдя ближе.

— Здравствуйте, Максим! Приехали за покупками? — в ответ поинтересовалась Юля, все так же стоя к нему боком.

— Да! Решил запастись всем, что нужно, для длительного пребывания на даче. А Вы здесь одна? — спросил он и сам поразился своей отваге.

— Да, хочу сделать себе какой-нибудь небольшой подарок, — ответила она.

— А по какому случаю? — спросил Макс и тут же пожалел. Ну кто он такой, чтобы она ему докладывала?

— Дня рождения, — упавшим голосом ответила Юля.

— О! День рождения — это прекрасно. У Вас, наверное, намечается праздничное застолье. И когда этот знаменательный день?

— Нет, не намечается. Сегодня, — совсем тихо ответила Юля. — Я просто решила немного отвлечься, побродить по магазинам.

«Почему она так странно все время поворачивается ко мне правой стороной?» — подумал Макс.

— А я, если честно, очень проголодался, не составите мне компанию? Я приглашаю — я плачу! — совсем расхрабрился Макс. — Не люблю есть один. — сказал он. «Предлог так себе», — подумал он про себя.

— Не думаю, что это удобно, особенно сейчас, — ответила Юлия и повернулась к нему лицом. На левой скуле у нее красовался сине-черный синяк. У Макса дрогнуло все внутри. Он столько лет боялся с ней поговорить, дорожил каждым воспоминанием, в то время, как вечно пьяное чувырло не только не берегло, но и позволяло себе ее калечить и издеваться. Какой он мужик, если не постарается сейчас же помочь если не близкому, то уж точно дорогому человеку?

— И чем это может помешать? — спросил он.

— Ну, это в принципе неудобно. Я как бы… — не закончила она.

— Извините за прямой вопрос: а этот человек законный супруг? И его ли это проделки? — уже более настоятельным тоном спросил Макс.

— Нет, гражданский, — опустив глаза, ответила Юля. — Да, — добавила она упавшим до шепота голосом.

— Ну тогда все, что нам может помешать разделить дружескую трапезу, это отсутствие у Вас аппетита. Но если Вы не захотите есть, то просто посидите со мной, попьете чего-нибудь. Вы же наверняка на автобусе или электричке, а я Вас довезу, — подвел итог Макс подкупающим аргументом.

— Не знаю, мне очень неудобно! Если только потом доехать вместе с Вами. Пойдемте, только я ничего заказывать не буду, наверное, — домой Юле совсем не хотелось: если бы было куда идти, то она бы и не вернулась. Но деваться было некуда, так хоть время потянуть. Есть хотелось нестерпимо: со вчерашнего утра у нее и маковой росинки во рту не было. Она серьезно преувеличила, сказав насчет покупок. Вернее, совсем соврала. Все деньги, которые она зарабатывала, всегда складывались в общий котел, а вот варила в нем только ее мать. И поэтому у самой Юли денег, никогда не было больше, чем на билет на автобус, редко ей удавалось сэкономить хотя бы на бутылку минералки. Какие уж тут покупки, да еще в фирменных бутиках? Так, поглазеть только.

Макс глянул на кафе с фастфудом, к которому направлялся, чтобы быстренько забить желудок. Нет, для этого случая оно не подходило. Тут есть несколько ресторанчиков с разными кухнями, как обычно бывает в торговых городках, не Мишлен, конечно, но довольно милые. Он повернулся к Юле и спросил:

— А у Вас действительно сегодня день рождения?

— Да, зачем мне обманывать? Тем более, это не мой любимый день в году, — с легкой досадой в голосе ответила Юля.

— Искренне извиняюсь, я не о том хотел сказать. Раз у Вас день рождения, значит, кухню выбираете Вы, а плачу я! Сразу хочу сказать: я настаиваю! — сказал полный решимости Макс, глядя ей прямо в глаза.

— Ой, для меня это практически непосильная задача, — смущенно отмахнулась девушка.

— Почему же? Вы какую кухню предпочитаете: итальянскую, французскую, японскую, китайскую? Может, узбекскую?

— Я совсем не знаю, потому что ем дома. Это же так дорого! Может, мы пойдем в это кафе и съедим по бутерброду, а то на меня люди так смотрят, совсем неудобно, — умоляюще сказала Юля. Но Макс хотел провести с ней побольше времени и узнать о ней все. Короче, сблизиться хоть немного, раз уж ему улыбнулась такая удача, и сдаваться был не намерен.

— Да тут же нет ничего съедобного и поесть спокойно не дадут. Да еще и в очереди за едой простоим час. Как Вы насчет суши?

— Ой, никогда не пробовала. Да я и палочками есть не умею! — в ее голосе промелькнула легкая паника.

— Ну, это делу не мешает: во-первых, есть ученические палочки, а во-вторых, всегда можно попросить вилку. Или все-таки лучше пицца и паста?

— Вилку? Правда? — глаза Юли округлились от удивления. — Можно и суши, если до них идти ближе, — согласилась девушка.

— Вот и чудненько! Идти нам совсем близко, ресторанчик прямо за теми двумя бутиками, — сказал Макс и слегка потянул ее в нужную сторону, взяв за локоть.

Ресторан был почти пустой, на входе к ним подошел официант. Макс попросил, чтобы их проводили к столику не уединенному, но незаметному, где разговаривать не помешают и внимания на них обращать не будут, и их проводили в угол.

— Спасибо Вам Максим, за предусмотрительность, — сказала Юля.

— Совершенно не за что! — Слегка поспешно выпалил Макс. — Просто в таком месте нам будет удобнее, и никто не будет чувствовать себя стесненным обстоятельствами, — сказал он уже спокойнее и оба они поняли, что он имел в виду.

Подошел официант, неся на подносе меню и чайник, вазочку со сладостями и две чайные пары. Перед каждым из них легло по экземпляру меню, были поставлены чашки и положены ложечки, обернутые в салфетку. На середину стола официант поставил вазочку с конфетами, мармеладом и орешками в карамели. Наконец чашки наполнились, в центр стола встал прозрачный чайник с сезонным ягодно-травяным напитком, от которого шел безумно вкусный аромат трав и облепихи. У Юли от голода и запахов аж закружилась голова. Так бы и выпила все залпом, набив рот конфетами. Но она, отпив маленький глоток, как и подобает воспитанной девушке, взяла в руки меню.

— Ой, а здесь найдутся блюда без сырой рыбы? Мне кажется, я это съесть не смогу, — немного жалобно поинтересовалась она.

— Конечно, есть, например, горячие роллы. Но лучше спросить у официанта, — сказал Макс, увлеченно рассматривая меню, и поднял руку, подзывая его. — У вас есть горячие роллы?

— Да, есть, много видов, на девятой странице меню есть изображения, состав и цена, — ответил официант.

— А что еще есть без сырой рыбы? Что Вы бы нам сами рекомендовали? — спросил Макс.

— Чудесный суп из кальмаров готовит наш повар. Среди множества салатов, на мой взгляд, у нас наиболее удается Цезарь, он у нас комбинированный, с креветками и курицей, без оливок, с каким-то очень вкусным соусом и необычной заправкой для этого салата. А сладости к чаю у нас изумительные все, готовят их не у нас, а приносят из французской пекарни, здесь недалеко, — красочно описал официант.

Юлия уже просмотрела меню. Все было незнакомое, и она выбрала только горячие роллы с угрем. Показала на них спутнику.

— Ну уж нет! Есть так есть! Мне роллы Филадельфия, девушке те, что она уже выбрала, и еще какие-нибудь нам на двоих. Каждому по этому супчику и по салату. А на сладкое пирожные Эстерхайзи и по большому кофе с мороженым, — сказал Макс и добавил. — Кстати, у девушки сегодня день рождения! Что там положено в таких случаях?

— Бутылка вина! — расплылся в улыбке официант, предвкушая щедрые чаевые.

— Ну, я за рулем, может только девушке бокал, если она захочет, — Юля отчаянно замахала руками и закрутила отрицательно головой, — но девушка не желает и поэтому нам бы сладенького или приятненького, — сказал Макс, вкладывая в салфетку тысячную купюру.

Вышколенный официант слегка поклонился и, кивнув головой, исчез. Можно было продолжить беседу, но Макс не сразу нашел, что сказать. Пока он размышлял, понял, что Юля пьет чай без сладостей и чашка ее уже почти пуста.

— Давайте я за Вами поухаживаю, — сказал он и протянул руку к чайнику. — А почему Вы не едите сладости? Не любите?

— Нет, почему же. Просто не хочется аппетит перебивать. Тем более, Вы столько заказали, что место необходимо экономить, — сказала Юля с улыбкой.

«Какая же у нее, оказывается, красивая улыбка» — подумал Макс. — «А может, красота в глазах смотрящего?» Но это не имело, в сущности, никакого значения, для него она с юности была воплощением женственности, видимо, даже если бы забивала костыли в шпалы, и он это четко осознавал. Макс не был глупым, пустым мажором, каждая копейка, которая сейчас есть у их семьи, была заслужена честным трудом, потом и кровью заработана отцом, старшим братом и им. Они не брезговали никакой работой после переезда в Россию, а мальчишки вкалывали с двенадцати лет, не бросая учебу. Несмотря на все трудности, они победили, и эта новая жизнь в холодной стране их приняла. Все четверо детей выучились в престижных вузах и получили хорошие и любимые профессии, кроме, конечно, младшей сестры, которой учиться еще два года. Все имеют хорошие квартиры и дома, включая родителей. Все живут в достатке и могут себе позволить многое. Но все это зарабатывалось дружным и тяжелым трудом.

Принесли первое блюдо и корзинку с булочками. Суп, который рекомендовал официант, оказался супом-пюре светло-оранжевого цвета, в котором плавали кусочки кальмара. Сверху он был украшен колечками жареного лука и зеленью. От него исходил настолько вкусный запах, что проголодавшихся Максима с Юлей покинула не только стеснительность, но и желание разговаривать, и оба они принялись есть. Было очень вкусно и, немного насытившись, они почувствовали желание растянуть удовольствие.

— Это очень вкусно, — сказала Юля, — вот бы рецепт…

— Да, и не говорите! — ответил Макс.

Суп заканчивался, когда принесли суши, роллы и салат. Юля поняла, что знает о японской кухне еще меньше, чем думала. Макс быстро собрался и открыл обе упаковки палочек. Показал Юле, как правильно держать, но сколько бы она ни старалась, у нее ничего не выходило. Тогда попробовали с учебными палочками, но хоть результат и не был столь же удручающим, все-таки было видно, что есть ей неудобно. Юля взяла вилку и наконец-то почувствовала себя комфортно.

— Да уж! Японская кухня, видно, не моё. Хотя должна признать, все очень вкусно. И сытно! — сказала Юля, шутливо хватаясь за живот.

— О да! Может, мы потом, как коты, подремлем в машине. Что-то бока начинают слегка потрескивать, — в этот момент где-то в глубине зала несколько раз негромко щелкнула древесина на столе. — Слышите, это мои бока трещат, — сказал Макс.

— Слышу и, судя по удаленности, они очень сильно растянулись. Ползти нам до машины, как амебам, — со смехом поддержала шутку Юля.

— Кстати, у моей мамы тоже не получается есть палочками. Это не мешает им с папой при любой возможности лакомиться китайскими и японскими блюдами. Она просто без стеснения просит вилку, — сказал Макс, и на лице у него появилось то выражение любви, которое отражается при воспоминании дорогих сердцу людей.

В этот момент подошел официант и принес поднос с кофе, пирожными и новой вазочкой с конфетами явно ручной работы. Забрал использованную посуду и приборы. Пирожные были изумительными. Нежные, свежайшие и очень вкусные, а запивать их кофе с мороженым было просто восхитительно. Первым управившись с десертом, Макс, попросил извинения и вышел. Сходил в уборную и, выйдя, подозвал официанта.

— Подготовьте счет, пожалуйста! И еще: где здесь салон красоты, где женщинам делают макияж? — спросил он.

— По нашему ряду, через три заведения. Скажите, а именинный презент от нашего ресторана для барышни Вам навынос или как? — задал вопрос тот.

— Да, мы заберем с собой. А что там?

— Торт, цветы и корзинка с фруктами. Простите, но они включены в Ваш счет, — смутился официант.

— Да, я понимаю, а это Вам за помощь и беспокойство, — сказал Макс, протягивая две тысячные купюры официанту.

— Спасибо! А куда вынести гостинцы и цветы? — спросил тот.

— Отдадите девушке при выходе, — ответил Макс.

Когда Макс вернулся, было видно, что Юля уже начала беспокоиться. Он объяснил ей, где находится туалетная комната для дам, и она отлучилась туда на время. До дачного поселка еще далеко, а попадется ли туалет по дороге, когда нужно, было неизвестно. Так зачем рисковать после плотного обеда? Когда Юля вернулась, Макс уже рассчитался, они встали из-за стола и направились к выходу. Как и рассчитывал Макс, около двери их дожидался официант с сервировочным столиком, на котором стоял большой торт, корзина с фруктами и бутылка дорогого игристого вина, в руках он держал букет из трех дюжин бордовых роз.

— Это Вам! — сказал торжественно официант. — Коллектив нашего ресторана поздравляет Вас с днем рождения и желает всего самого наилучшего!

— Мне? — обескуражено прошептала Юля.

— Да, Вам! — ответил официант и, указав на сервировочный столик, добавил. — И это все тоже.

— Как же я все это понесу? — окончательно растерялась Юля.

— Ну, надеюсь, молодой человек Вам поможет. Но я могу донести до машины, — услужливо ответил официант.

— Нет, спасибо! Молодой человек поможет! — шутливо возразил Макс.

Юля приняла цветы и поблагодарила официанта, а Макс взял шампанское, фрукты, торт, и они вышли из заведения.

— Мне никогда не дарили столько подарков! — сказала Юля. Лицо ее сияло и светилось какой-то детской радостью.

— Юля! Может, мы зайдем в салон красоты, и там закроют это безобразие у Вас на лице, чтобы чувство праздника было полным? — предложил Макс.

— Дорого же! — ответила Юля.

— Ничего не дорого! — настаивал Макс.

— Ну хорошо, — согласилась Юля.

Они повернулись и пошли к салону, о котором говорил официант. Там Юлю взяли в оборот визажисты. Пока она была занята, Макс быстро вышел и пошел к магазину, где продавали парфюмерию и косметику. Он купил флакон довольно дорогих духов и подарочный набор фирменных средств по уходу. К его возвращению Юля была уже во всеоружии, ей не только замазали синяк, но и слегка подкрасили, сделав акцент на ее большие глаза и полненькие, хорошо очерченные губы. Макс не нашел слов: перед ним было все, что ему нужно, просто раньше он этого не замечал. Еще утром он ерничал по поводу своих друзей, а сейчас понял, что давно и безумно влюблен.

Взяв подарки в руки и весело болтая ни о чем, Юля и Макс не спеша направились к машине. Уже подойдя к стоянке, Максим вспомнил, что не отдал Юле купленный им подарок.

— Юля, это Вам лично от меня! — сказал он, протягивая красочный пакет с духами и косметикой.

— Ой, ну зачем Вы тратили на меня деньги, — ответила Юля, но ее взгляд говорил о том, насколько ей любопытно, что лежит в пакете. И она, не выдержав, протянула руку.

Заглянув внутрь, Юля в первую очередь достала духи. Какая девушка устоит перед красивым флакончиком? Великолепный запах коснулся ее носа и растекся пряным блаженством как воплощение всех чаяний.

— Этот аромат как будто создан меня радовать, — мечтательно сказала Юля.

— Он для этого и существует. Как минимум этот флакон духов пусть исполнит свое предназначение, — слегка удовлетворенным тоном ответил Макс.

Юля посмотрела набор косметики, которой тоже обрадовалась, и они продолжили путь к оставленному Максом автомобилю. Положили подарки на заднее сидение и выехали со стоянки, повернув в сторону дачного поселка. По пути заглянули в садовый центр, который на удивление еще не закрылся, несмотря на позднее время. Там недолго походив между рядами, они пошли в отдел, где продавали саженцы роз. Макс набрал их столько, что можно было заложить новый розарий. Но на этом он не успокоился и хотел купить еще что-нибудь. Найдя статую-светильник, Макс быстро принял решение: «Беру». Полностью забив машину, они тронулись в путь.

Несмотря на длинные летние дни, солнце уже клонилось к закату, и постепенно начали зажигаться фонари. Дорога, обрамленная их светом, стелилась, будто украшенная к Рождеству гирляндами. Мчавшиеся по разным полосам машины моргали габаритными огнями как светомузыкой. В окнах домов зажегся свет, и занавески окрасили его в разные цвета. В торжественной тишине позднего вечера тихо и празднично все вокруг готовилось ко сну. Только крики редких птиц, лай собак и звуки проезжающих автомобилей сотрясали посвежевший после дневной жары воздух. За городом было куда прохладнее. Макс выключил кондиционер и открыл передние окна машины.

Чем ближе они были к поселку, тем больше их одолевали грустные мысли. Юля думала о том, что этот чудесный, возможно, самый лучший день в ее жизни подошел к концу. А Макс сожалел, что когда-то не пересилил свое стеснение, а теперь ее дома ждет другой мужчина и повторить это больше никогда не удастся. Непринужденной беседы снова не получалось. Несколько раз оба порывались заговорить, но после первых слов замолкали. У них осталось слишком много вопросов. Наконец Макс не выдержал и выпалил давно мучащую его дилемму вслух:

— Юля! Это, конечно, не мое дело, совсем не мое! Но почему такая чудесная, умная и чуткая девушка как Вы, выбрала себе в партнеры этого, вечно пьяного недотепу? — с жаром произнес Макс.

— Какого недотепу? — не сразу поняла, о ком идет речь Юля. — А! Вы о Васечке?

— Ну да, — ответил Макс.

— О! Так вот, значит, что говорят в поселке! А с чего они взяли, что он, вообще, мой гражданский муж? — спросила в ответ Юля.

— Ну, возраст, манера обращения, и мать Ваша говорила всем, — ответил Макс.

— Максим! Моя мама — тяжелый человек, и ханжество — один из ее пороков. Как все подобные люди, она боится осуждения других. Кроме того, она не прочь выпить, и Васька ей в этом помогает. Он ее гражданский муж, а не мой! — закончила Юля со вздохом облегчения, оттого что все наконец-то прояснилось.

У Макса будто камень с души свалился. В мыслях он ругал себя на чем свет стоит. Почему не спросил это раньше? Вопросов было еще много, но оставался один — главный, ответ на который при сложившихся обстоятельствах он хотел знать прямо сейчас.

— Простите за излишнее любопытство: а у Вас есть молодой человек? — спросил Макс.

— Ой! Даже не знаю, прилично ли Вам отвечать. Нет, уже пару лет или больше на это совсем не было времени. Да и сил. Работы так много, — ответила Юля.

Душа Макса едва не покинула тело от радости. Значит, не прощелкал-таки он свое счастье-то. Молодой человек съехал на обочину, остановил машину и зажег свет в салоне. Повернувшись к Юле всем корпусом, он со всей серьезностью начал говорить:

— Юля! Вы мне очень давно нравитесь. Если быть точным, с тех пор, как мне было шестнадцать. И раз уж по прошествии стольких лет мы оба свободны, не хотели бы Вы со мной встречаться? — закончил он вопросом свою тираду.

— А может, не будем так спешить, попробуем сходить на пару свиданий, а потом решим? Если честно, Вы мне тоже нравитесь, с тех пор, как подарили тот велосипед, — ответила Юля, слегка покраснев, и Макс громко, с облегчением выдохнул.

— Это было почти двадцать лет назад. И если честно, Мышка до сих пор мне это припоминает, хотя я и купил ей новый на заработанные деньги уже через неделю. Но меня очень радовало, когда Вы на нем катались. Чувствовал, что поступил правильно, — признался Макс.

— Я могу вернуть, тем более, что давно уже его переросла, и он лежит без дела на чердаке, — сказала девушка. — Кстати, тогда Вам было около шестнадцати, а мне десять, как Вы… — Юля недоговорила, что она имеет в виду, но Макс понял.

— Ну, такое бывает: мальчики влюбляются в девочек помладше и ждут, когда они вырастут. Может, нам уже стоит перейти на ты? — смущенно хохотнул Макс и попытался сменить тему.

— Можно и на ты, я не против, — согласилась Юля. — Знаете, а у меня ведь и вправду никогда не было такого хорошего дня рождения, — грустно заметила она.

— Мы же договорились на ты. А почему ты не переедешь жить отдельно от матери? Видно же, что тебе там плохо? — спросил Макс.

— А куда? И самое главное, на что? Того, что я зарабатываю, едва хватает на еду и содержание дома. Мать работает консьержкой для блезира, у нее зарплата крошечная, да и ту они пропивают. А Васька-то вообще денег в дом не приносит. Когда мать на него наорет, даст ей тысяч пять и все. На переезд нужны деньги, а ни заработать больше, ни накопить не удается, — ответила Юля.

— У меня сейчас квартира до конца осени будет пустовать, когда я на даче буду. Раньше ноября я туда не вернусь. Можешь пожить там, пока на ноги не встанешь. Правда, это в Москве, в районе Профсоюзки. Можно и на даче, там места полно. Дом огромный, и я там один как перст. Если тебя это не смущает. Или, если хочешь, можно поговорить с моими родителями, поживешь у них. Там тоже много места, с тех пор как наши старшие переехали в Питер. Подумай, всегда есть выход. С родителями я поговорю, они классные, все поймут, — предложил Максим.

— Ну, от Москвы ездить по работе далеко, а насчет остальных твоих предложений… Можно я подумаю? — ответила Юля.

— Да, конечно, подумай. Куда спешить? Давай встретимся завтра, часов в пять вечера, и куда-нибудь съездим поужинать? — сказал Макс. Впереди показался круглосуточный магазин и он предложил:

— Может, зайдем, купим мороженое?

— Давай, на оба вопроса! — весело ответила Юля, обрадовавшись возможности размять ноги во время длительной поездки.

Припарковав машину, Макс открыл девушке дверь и подал руку. «Какой же он воспитанный. Его папа тоже всегда открывает дверцу машины для жены и дочерей», — подумала Юля. Они зашли в магазин, там было неожиданно много народу, несмотря на поздний час. Юля и Макс сразу направились к баннетам с мороженым. Он выбрал себе три разных упаковки фруктового льда, а Юля одно крем-брюле, но подумав, взяла тоже лед и пломбир с черной смородиной. Выйдя из магазина, они начали шутить над своей жадностью, открыли по мороженому и съели, пока шли до машины.

Дальнейший путь до поселка они провели, весело болтая, вспоминая случаи из жизни, поедая мороженое и рассказывая смешные истории. Дорога убегала вдаль, и им хотелось ехать так бесконечно, весело и беззаботно болтая обо всем даже малозначительном. Все их тайные мечты могли сбыться в этой робкой попытке завязать отношения, и они наслаждались моментом, возможно, иллюзорного, но счастья.

Впереди показался поворот к дачному поселку, и Макс съехал с трассы на узкую периферийную дорогу. Машина начала подпрыгивать на бугристом покрытии асфальта. А вот и деревня, в конце которой расположен их дачный поселок. Юля как-то вся вдруг сжалась на сидении. Было ощущение, что ехать домой ей не просто не хочется, а по-настоящему страшно. Макс сбросил скорость и спросил:

— Юль! Ты уверена, что мне не стоит отвезти тебя куда-нибудь в другое место?

— Да, мне нужно домой. Там мои вещи. Там я живу. Где-то же мне необходимо сейчас быть, — грустно ответила Юля.

На нее вдруг разом навалились все проблемы, которые ждут ее дома, и о которых она забыла за эти несколько радостных часов.

Машина медленно въехала в поселок. Окна многих домов светились. Люди приехали отдохнуть, переждать жару и насладиться природой. Коттедж Макса располагался в тупике главной дороги напротив особняка родителей. А Юля жила в середине той же улицы. В окнах и во дворе Юлиного дома горел свет, наверное, ее ждали. Макс остановился около калитки и открыл дверцу машины, чтобы помочь Юле выйти, как вдруг дверь дома с грохотом отворилась и в проеме показалась мать Юлии, следом за которой семенил их жилец. Надежда Афанасьевна была явно не в духе. Шла, уперев руки в бока, и даже под светом фонаря было видно, что лицо ее выражает раздражение, граничащее с яростью. Васечка же заискивающе смотрел на соратницу, нервно дергался, готовясь показать свою напускную смелость, и шел слегка нетвердой походкой явно выпившего человека.

–Подожди, не выходи пока, — попросил Макс Юлю и нажал на кнопку блокировки замка двери.

Надежда Афанасьевна подскочила к водительской двери и попыталась в темноте рассмотреть того, кто находится на пассажирском сидении. Свет фонаря освещал салон достаточно, чтобы она смогла узнать дочь. Сверкнув глазами, женщина в мгновение оказалась у окна со стороны пассажира, подергала дверную ручку и, поняв, что дверь заперта, громко закричала:

— Ах, вот оно что! Мы, значит, здесь сидим, переживаем, а она по мужикам бегает и на машинах катается. Надеюсь, он тебе, шалава, за услуги заплатил! Давай мне деньги! Вот почему ты мало зарабатываешь — вместо того, чтобы работать, по ухажерам шляешься, сука! А мать тут должна с хлеба на воду перебиваться! — разразилась она тирадой.

Юля замерла, молча вжавшись в сидение. Около ее матери вдруг возник Василий.

— Давай деньги, нам с матерью в магазин надо, в доме жрать нечего! — завопил он с нетрезвым прононсом.

— Жрать или выпить вам нечего? — воскликнула осипшим на нервной почве голосом Юля. — Нет у меня денег и сил больше зарабатывать на ваши пьянки нету. Идите и ищите сами, где денег добыть на пропой, — голос у нее сорвался.

— Ах, сил у нее нету! — гневно воскликнула Надежда Афанасьевна. — А у меня, значит, были силы тебя растить, шлюху такую. Вылезь из машины, я сейчас тебе объясню, как вас, сволочей, выращивать приятно. Я тебе так объясню, ты у меня вся черная ходить будешь месяц. И попробуй деньги в дом не отдать. Скажи спасибо, что я тебя, тварь, в детдом не сдала. Такая тупица, как ты, там бы давно сдохла. Живет в моем доме, жрет мой хлеб, еще и права качает, — кричала она, размахивая руками.

— Да лучше бы сдала, чем та жизнь, которую ты мне устроила, — прошептала Юля.

Васечка, отошедший от окна машины, вдруг подскочил и занес руку для удара. Макс резко обнял Юлю за плечо и дернул на себя. Кулак Васечки пролетел в пустоту.

— Теть Надя, может, хватит? — сказал молчавший до этого Макс, опуская ноги из машины, чтобы выйти. — Смотрите, уже всех разбудили, люди на улицу выскочили. Вам не стыдно? — с этими словами он вышел из машины. Оба скандалиста мигом подскочили к нему. Василий, гневно сжимая кулаки, начал пафосно наступать на Макса.

— Я тебе сейчас покажу, заступничек, как не в свои дела соваться. Думаешь, если такой здоровый, я тебе не наваляю? — комично заорал Васичка пьяным, слегка гнусавым фальцетом.

Конечно же, Макс не собирался ввязываться в драку. Будучи более чем на голову выше и во много раз сильнее, он просто вытянул руку и, положив ее на голову Василия, прижал его нетрезвое тело к земле. Васечка беспомощно забарахтался, то пытаясь снять сильную ладонь с головы, то дотянуться, чтобы ударить Макса, то просто, зацепившись, повиснуть в надежде, что под его весом рука согнется. Все его усилия вырваться из этого плена оказались напрасны. Тем временем Макс попытался урезонить женщину.

— Надежда Афанасьевна! Пожалуйста, прекратите кричать на всю улицу, — сказал он. Но вместо того, чтобы перестать орать и злиться, женщина вдруг метнулась во двор, крикнув перед этим:

— Ах ты, любовничек поганый. Это ты ее научил умничать! Ну сейчас я Вам устрою, будете знать, как меня куска хлеба лишать, — с этими словами Надежда Афанасьевна влетела во двор. Макс отпустил трепыхающегося Василия. Тот отскочил и стал прыгать, показывая бойцовские пируэты, но на почтенном расстоянии, чтобы случайно не попасть под сильную руку Максима. В это время со двора послышался грохот, будто великан копался в куче ведер и садовых инструментов. В следующий момент из калитки выскочила Надежда Афанасьевна со штыковой лопатой в руках и, подняв ее кверху, ринулась в сторону Макса с криком:

— Я вам сейчас устрою! — и попыталась ударить его лопатой. Макс перехватил инструмент за черенок и вырвал его из рук разъяренной женщины, но Василий тоже расхрабрился и подлетел к нему, пытаясь пнуть.

Юля отчаянно начала дергать ручку открывания, но дверца, заблокированная Максом, ни в какую не поддавалась. По лицу ее потекли слезы от стыда, отчаяния и безысходности. В это время Макс зашвырнул лопату в кусты на пустующий через дорогу участок, и мать Юли кинулась сначала за ней, а потом снова во двор, видимо, добывать другое орудие нападения. Макс же сильно толкнул Василия в грудь. Тот, отлетев, упал на спину, а Максим быстро сел в машину, завел мотор и рванул в сторону своего дома. Надежда Афанасьевна выскочила со двора с чем-то длинным в руках, Василий поднялся с земли, и они оба, интенсивно жестикулируя, кричали что-то гневное им вслед, но за машиной никто вдогонку не бросился. Впереди показался дом Макса. В окнах горел свет, видимо, мама с Машей решили навести порядок перед его приездом. В доме родителей света не было."Значит, все здесь. Вот и хорошо, дважды объяснять не придется. И Юля сразу со всеми познакомится и увидит, что все ее приняли хорошо", — подумал Макс и нажал кнопку пульта, открывая ворота.