Кодама. Тайна леса Аокигахара

Северан Грин, 2023

Детектив Мори – редкий представитель закона, искренне заинтересованный в расследовании и предотвращении убийств. За эти качества его ценят, и потому именно ему поручают раскрыть самое таинственное в истории дело – дело о самоубийцах в лесу Аокигахара. Количество трупов, которые находят в лесу год от года, наводит на разные соображения: от действия кровожадной секты, приносящей человеческие жертвы во имя дьявола, до существования духов леса, которые не прочь поживиться душами людей. Выдвигая множество версий, детектив даже не догадывается, насколько они далеки от истины. Комментарий Редакции: Зловещая сага о тщетных попытках проникнуть в самые укромные уголки человеческой души, заглянув в нее не со стороны жизни, а со стороны смерти.

Глава 3

Лесник Кадо Хаяси

Покинув лес, мы вернулись к дому лесника Кадо Хаяси, который вновь благодушно пригласил нас на чай. В чем мы ему, конечно, отказывать не стали. Во-первых, мы достаточно устали и промерзли, пока блуждали по лесу, а во-вторых, нам необходимо было пообщаться с лесником, чтобы выяснить у него кое-какие подробности. Все же старик Хаяси уже более десяти лет работал лесником в этих краях, он многое повидал и о многом слышал. Чаще всего он и обнаруживал тела самоубийц, когда занимался осмотром леса. В прошлом я не сильно утруждал себя изучением данных происшествий, считая, что самоубийство вещь добровольная, а потому и не требует никакого полицейского расследования. Зачем тратить силы на вещи, которые мы изменить не можем, зачем пытаться найти преступника там, где его нет. Так я думал ранее. Но в какой-то момент все изменилось, я стал придерживаться гипотезы, что у всякой смерти есть причина, а у каждой гибели — виновник. Не важно, сам человек наложил на себя руки или кто-то сделал это своими безжалостными руками, сути это не меняет. Человек убивает себя не просто так, от скуки или развлечения, он это делает обдуманно, взвешенно, а значит, опираясь на какие-то веские доводы, которые поселились в его голове не случайно, кто-то поспособствовал этому, кто-то подтолкнул несчастного, когда он стоял на краю утеса, любуясь бушующими волнами. Это же сильный поступок, требующий колоссальной воли, его нельзя совершить просто так, не задумываясь, по щелчку пальцев. За исключением, пожалуй, некоторых душевнобольных, не способных контролировать свои поступки, но таких людей среди самоубийц Аокигахары, насколько мне известно, крайне мало, в основном жертвы этого леса — люди психически здоровые. Может среди них и есть некоторое количество тех, кто имеет небольшие нарушения психики, но их процент очень низок, да и сами эти нарушения не являются серьезной причиной для самоубийства.

Что касается старика Хаяси, то, несмотря на свой немолодой возраст, Кадо был весьма энергичным и физически крепким мужчиной. Он долгое время прожил на природе, которая словно подпитывала его своими жизненными силами, поэтому лесник спокойно мог таскать бревна, рубить дрова и часами ходить по лесу, осматривая свои огромные владения. Но при всем этом Кадо был очень дружелюбным, приветливым, но совсем немногословным человеком. Он всегда был рад гостям, постоянно приглашал знакомых к себе в домик на чай, где топил печь и угощал различными ягодами и плодами деревьев, которые собирал лично. Он своим добродушием и наивностью чем-то напоминал большого заботливого ребенка. Зато Кадо всегда понимал, о чем ему говорят, всегда выполнял то, о чем его просили, но сам при этом редко что-то говорил. Только когда мы оказывались в лесу, он брал командование в свои руки, давая окружающим советы и рекомендации. Все же лес был его вотчиной, здесь он ориентировался намного лучше остальных, и знал о нем значительно больше, чем другие, поэтому тут я всецело доверял ему.

— Кадо, скажи, пожалуйста, как много тел тебе удалось обнаружить за те годы, что ты работаешь здесь лесником? — обратился я к старику Хаяси, когда он разливал нам чай. К слову, сложно было называть его стариком, но так уж случилось, что один инспектор в участке прозвал его именно так: «старик Хаяси», после чего многие стали величать его данным прозвищем. Я же в общении предпочитал обращаться к нему только по имени.

— Детектив Мори, сложно сказать, это довольно внушительная цифра. Думаю, их сотни. Наверное, где-то около четырехсот или даже пятисот самоубийц было мною обнаружено, — задумчиво ответил Кадо, пытаясь прикинуть в голове более точную цифру.

— Чаще встречаются трупы мужчин или женщин? — задал я следующий вопрос.

— Сложно сказать, в какой-то период чаще натыкаюсь на тела мужчин, а в какой-то и на женщин, — ответил Кадо.

— А часто встречаются выжившие? — внезапно ворвался в разговор Коичи. Я же вначале, гневно прищурившись, посмотрел на него, а потом успокоился и слегка кивнул. Все же я не зря взял его с собой, тем более парень задает правильные вопросы.

— Такое бывало, да, но крайне редко. Люди практически не выживают, особенно когда в лесу холодно. Если петля, яд или пуля вдруг не убили их, то лес сам сделает это. Земля заберет их тепло, и они погибнут. Но если подумать, то было несколько случаев на моей памяти, когда живым нашли истощенного мужчину, решившего убить себя жаждой и голодом. Несколько дней он ничего не ел, лежа под деревьями, пока я не нашел его. Вот только не знаю, спасли его или он все-таки погиб. Еще лет пять назад находил женщину, она была без сознания и едва стонала, поэтому я сразу понял, что она жива. Отравила себя какими-то препаратами. О ее судьбе тоже не известно, кажется мне кто-то говорил, что она потом скончалась, хотя могу ошибаться, — поведал нам лесничий.

— А что ты можешь сказать о самих самоубийцах? Есть ли в них что-то, скажем, общее, что бросалось бы тебе в глаза? — спросил я.

— Нет, детектив Мори, они все такие разные. Многие и на самоубийц то не похожи, обычные люди, к тому же по виду совсем не бедные, — пожал плечами Кадо.

— А какой вид самоубийства встречается чаще всего? — задал вопрос Коичи.

— Повешение чаще всего. Особенно мужчины почему-то предпочитают запрыгивать в петлю, женщин в петле почти не припомню, может и было сколько-то, но совсем немного, — ответил лесник.

— А что ты скажешь про возраст убитых? — опять задал вопрос Коичи.

— А что возраст? У всех он разный. И молодые были и старики. Но в большинстве все же люди среднего возраста. А так всякого встречаются, никто не защищен от леса, — ответил лесник Хаяси, сделав звучный глоток горячего чая.

— Не защищен от леса? — переспросил я. — То есть ты считаешь, что лес принимает какое-то участие в их смерти? Что он не только место и внешний антураж? — продолжил расспрашивать я.

— Я понимаю, что вы не верите в такие вещи, детектив Мори, но я в них верю. Для меня лес живой, и он здесь хозяин, принимающий решение о том, кто будет жить, а кому пора бы и умереть, — загадочно ответил лесник, озираясь.

— Да бросьте господин Хаяси, вы же взрослый человек, а верите каким-то сказкам, — отмахнулся от него Коичи.

— Я не сказкам верю, а своим глазам, а они, поверьте, многое здесь повидали, — слегка обидевшись, произнес лесник.

— Коичи, каждая теория имеет право на существование, поэтому не стоит столь категорично относиться к мировоззрению Кадо. Не исключено, что и мы с тобой многого не понимаем. Поэтому давай выслушаем мнение нашего лесничего, уверен, что мы подчерпнем в этих рассказах немало полезной информации, — я поддержал старика Хаяси, ведь мне необходимо было получить от него как можно больше полезной информации, какой бы нереальной она ни казалась в моих глазах. Все же он предоставляет нам сведения, видимые с его ракурса, а мы, немного поработав, можем вычленить из них нечто крайне важное. Тем более, что я планировал подойти к расследованию этого дела несколько нетипичным образом, не так, как это делали другие полицейские еще задолго до меня. Как говорил один великий поэт Мацуо Басе: «Не иди по следам древних, но ищи то, что искали они». Те, кто шли до меня, не смогли разгадать загадку, следовательно, их путь не приведет к ответу, значит мне требуется свернуть на другую тропу. Я буду изучать их труды, но они не станут для меня авторитетными. Я приду к своей идее, может быть и к абсурдной, но к своей, ведь так я хотя бы попытаюсь прикоснуться к истине, так будет хоть какая-то надежда добраться до нее, чем если я буду вечно ходить по одному и тому же кругу, щедро вытоптанному другими.

— Кадо, тогда объясни, пожалуйста, зачем этот лес убивает людей? И почему только этот лес так поступает? — обратился я к леснику, который немного приободрился после моей поддержки.

— Потому что он проклят. А остальные леса нет, — спокойно ответил лесник, внимательно посмотрев мне в глаза.

— То есть кто-то проклял лес и сделал его гиблым местом… — не успел я закончить фразу, как что-то со страшным грохотом ударилось о стену дома, как раз рядом с тем местом, где мы находились. От неожиданности я резко дернулся, Коичи едва не свалился с табурета, а лесник Кадо вообще вскочил на ноги и бросился к выходу, через мгновение мы ринулись следом. Рядом с домом мы обнаружили огромную сухую ветку, которую, видимо, обломил ветер с одного из ближайших деревьев.

— Сквозняк, ничего страшного, просто на улице поднялся сильный ветер, — спокойно ответил я, возвращаясь в дом.

— И поэтому ветка врезалась в дом в такой подходящий момент? — спросил ухмыляющийся лесник.

— Совпадение, — ответил Коичи, продолжив: «Тут каждый момент разговора был бы подходящим». После чего мы с коллегой уселись по своим местам. Кадо Хаяси же молча подошел к выходу и, еще раз оглядев двор, плотно задвинул двери.

— Вернемся к нашему разговору. Так о каком проклятии идет речь? — продолжил я.

— Я не знаю, детектив Мори, я лишь слышал это от одного древнего старца, который часто наведывался в эти места. Он говорил, что лес стал вместилищем злых духов, которые заманивают людей, влекут их сюда, а те, словно околдованные, покорно идут к ним в лапы. Затем они забирают их жизни, полностью выпивая их людскую энергию. Смерть людей вдохновляет их, они видят в этом смысл своего существования, — рассказал Кадо.

— А что за старец поведал тебе эту историю? — спросил я.

— Его зовут Мичи Сугияма. Когда-то он был монахом отшельником, живущим где-то в горах, но затем он оставил свою пещеру и отправился бродить по свету. В течение нескольких месяцев он наведывался ко мне в гости, мы пили чай и общались с ним на разные темы. Очень мудрый старец, надо сказать, сразу видно, что бывший монах, — поведал лесник.

— А зачем он приходил к тебе столько времени? И где он жил в это время? — уточнил я.

— Он собирал какие-то редкие целебные травы, которые начинали расти поздней весной. А жил он где-то в лесу. Он говорил, что построил себе небольшой домик в самом центре леса, чтобы там ночевать. Стоит сказать, что я много раз прочесывал лес, надеясь найти его жилище, но у меня так ничего и не получилось. Даже никаких следов его присутствия обнаружить не смог, он будто исчез. А может его вообще никогда не было, — задумался старик Хаяси.

— Жаль, что ничего о нем неизвестно, а то мне очень хотелось бы познакомиться с ним, уж весьма любопытная личность этот господин Сугияма, — произнес я, на что лесник виновато закивал головой. Я же продолжил: — А когда вообще ты его видел в последний раз? Когда вы встречались? Это был только в одном году и на протяжении нескольких месяцев? Или это происходило несколько лет подряд?

— А, это было уже давно, примерно лет девять назад. Да, только в одном году проходила встреча, в других годах он не появлялся, — ответил лесник.

— Кадо, я помню, как ты испугался мертвого человека, которого мы обнаружили сегодня на дереве. Это было как-то связано со злыми духами? — спросил Коичи.

— Я не испугался, я просто… — задумался старик Хаяси.

— Кадо, скажи откровенно, в этом нет ничего страшного. Мы ведь понимаем, что мертвеца ты испугаться не мог, ты их видел сотнями, было бы странно, если бы на каждого ты так реагировал, — произнес я, заинтересовавшись вопросом помощника. «А Коичи молодец. И вопросы задает верные и мелкие детали не упускает», — мысленно похвалил я молодого полицейского.

— Хорошо, испугался, если честно. Я вообще никогда не боюсь, много хожу по лесу, сами знаете, с собаками заросли прочесываю, ночую тут рядом с лесом, да и в самом лесу не раз на ночь оставался, но страх иногда проступает, борюсь с ним. А вот этот мертвец в балахоне, он сильно походил на одного духа, которого я здесь видел, давно, лет шесть назад. Он весь черный, в балахоне, как тень скользил среди деревьев, когда он мимо проходил, меня как ледяной водой обдало, аж зубы застучали, а ноги словно вросли в землю от страха. Вот я тело в балахоне увидел, так у меня сразу та пугающая картинка всплыла, поэтому я и испугался малость, — объяснил нам лесник Кадо Хаяси.

— Жутковатая история, — прокомментировал Коичи. Я же слегка улыбнулся ему, так, чтобы Хаяси этого не увидел. Такие истории никак не укладывались в моей голове, они выглядели слишком нереальными, абсолютно противоречащими нашему привычному миру. Может старику Хаяси приснился кошмар, который его так сильно напугал, а он его запомнил, посчитав частью реальности. Такое часто бывает у людей, когда сознание запутывается, теряя различие между реальностью и фантазией. А учитывая то, сколько времени лесник проводит в этих места, то нет ничего удивительного, что эти места потом сами являются ему во снах. Мне самому нередко снится моя работа и расследования, которые я провожу. Ведь частое зацикливание на каком-то деле начинает загружать большую часть нашего ума деталями, связанными именно с этой работой. А еще рассказы от того горного монаха про злых духов, которыми он запугал старика Хаяси, явно наложили свой отпечаток, не исключено, что после этого ему стали мерещиться всякие ужасы, скрывающиеся среди деревьев.

— Кадо, а наличие злых духов и постоянных смертей в этом лесу не пугает тебя? Не вынуждает бросить эту работу? — спросил я.

— Нет, детектив Мори, мне нравится моя работа, я вижу в ней свое предназначение. Я могу испугаться какого-то духа, но это не значит, что я буду бояться всего леса. Нет, этот лес в общем-то добр ко мне, тем более не весь он наполнен злом, есть в нем и добро. Мы видим лишь тех, кого загубила тьма, живущая в лесу, но мы не видим тех, кого спас свет, исходящий из этого леса. А они есть, я в этом уверен, — ответил лесничий.

— А почему тогда этот лесной свет не защищает всех? Почему допускает убийства? — спросил молодой напарник.

— Потому что его намного меньше. Тьма заполонила собой большую часть леса, и с каждым днем, с каждым годом, с каждым веком она захватывает все больше и больше территорий, и она не остановится пока окончательно не поглотит лес целиком, — пояснил старик Хаяси.

— Как ты думаешь, что нужно сделать людям, чтобы эти самоубийства, наконец, прекратились? — спросил я.

— Я не знаю, детектив Мори, человек вряд ли сможет что-то изменить, эти вещи находятся за гранью его понимания. Нам придется смериться с происходящим, что мы, собственно, и делаем уже много лет подряд. Мы не в силах повлиять на подобное. Даже не надейтесь на это. Вы можете добраться до истины, но не рассчитывайте на то, что сможете на нее как-то повлиять, — крайне серьезным тоном ответил Кадо Хаяси, лицо его во время этой фразы сильно изменилась, словно он уже не был тем добродушным лесником, каким я привык его видеть, а стал серьезным и мудрым старцем, понимающим и видящим то, что нам — простым смертным, было недоступно.

Мы поблагодарили лесника Хаяси за крайне интересную беседу и, попрощавшись, сели в автомобиль, чтобы отправиться назад в полицейский участок. Надо сказать, что в этих краях сегодня мы провели немало времени, так как солнце уже зашло, и на улице вовсю гулял прохладный ветер. А ведь когда мы ехали сюда, то было еще тепло и всюду пели птицы, а сейчас этот лес словно погрузился во тьму, став мрачным и суровым. Видимо, на сегодня лесу хватило общения с такими материалистами, как мы с Коичи. Больше ему не хочется нас видеть. «Значит, и жертвами его чар нам стать не суждено», — я внутренне усмехнулся, после чего завел двигатель, и мы рванули в сторону города.

— Что думаешь по поводу всего услышанного, Коичи? — поинтересовался я у своего помощника, когда мы, наконец, остались наедине.

— А что тут сказать, старик Хаяси совсем одичал в этих джунглях, верит во всякие небылицы. Это же сразу в глаза бросается, к тому же он человек простой, деревенский, образования не имеет, всю жизнь живет практически отшельником, поэтому бездумно доверяет всему, что очень похоже на мамины сказки, по которым он так соскучился, — высказал свою точку зрения молодой помощник.

— Кадо Хаяси, конечно, человек простой, тут я с тобой соглашусь, но он не настолько глупый, каким ты его считаешь, — произнес я.

— Может и не глупый, но во что он верит: в темных духов, в призраков, в каких-то горных монахов и прочее. Ну какой разумный человек будет всерьез об этом рассказывать, согласитесь? — усмехнулся Коичи.

— Думаешь, что Мичи Сугияма лишь плод его воображения? Что такого человека на самом деле не существует? — спросил я.

— Думаю, что он его выдумал, чтобы разделить с кем-то свои нереальные представления о мире. Я тоже изучал психологию, есть там подобный диагноз, являющийся довольно частым явлением, когда некоторые люди начинают выдумывать каких-то несуществующих персонажей, чтобы в них находить подтверждения своим собственным, чаще всего абсурдным, умозаключениям, понимая, что среди остальных — разумных людей они должной поддержки не получат. А здесь он еще и ссылается на этого персонажа, как бы намекая, что не он один в это верит, а есть еще некий мудрый старец, к тому же еще и монах, который также в это верит, да еще и знает об этом намного больше. Мы, естественно, должны были преклониться перед авторитетом древнего старца, тут же подавив в себе критическое мышление и всякий поиск причинно-следственной связи. Если уж господин Сугияма, мудрейший из мудрейших, так считает, то тут уж никаких сомнений, мы согласны, пусть будет проклятие. В результатах расследования так и напишем: «Пал жертвой злостного проклятия», — иронично высказался Коичи, после чего рассмеялся. Я же не выдержал и тоже засмеялся. Но не столько от сути сказанного молодым помощником, как от того, как именно он это преподнес.

— А если этот Сугияма существует? Что если он действительно разговаривал с ним? — спросил я.

— Ну только если в качестве воображаемого друга. Но этим занимается уже другая наука, — усмехнулся Коичи.

— Хочешь сказать, что не исключен психиатрический диагноз? Лично я не психиатр, но мне кажется, что Кадо Хаяси абсолютно вменяем, просто он немного чудаковатый, так как живет в непривычных для нас условиях. Не удивлюсь, если и мы с тобой выглядим несколько странными в его глазах. Нас удивляет то, во что он верит, а его удивляет то, что мы в это не верим. Для него реально то, о чем он говорит, это видно. Вот только пересекается ли его реальность с нашей, вот вопрос. Самое интересное произойдет в тот миг, когда наши границы пересекутся, вот тогда и будет ясно, кто был прав, а кто заблуждался. Вот только признает ли в итоге кто-то из противоположных сторон свое поражение, сможет ли? Или, упрямясь, сойдет с ума, отмахиваясь от истины, будучи неспособным признать ошибочность собственных представлений, — высказался я, понимая, что в целом хорошо отношусь к старому лесничему, какими бы странностями он при этом не обладал.

— Как думаете, детектив Мори, старик Хаяси мог бы быть во всем этом замешан? — задал немного ошеломляющий вопрос Коичи.

— Что ты хочешь этим сказать? — изумился я.

— Ну ведь он много лет живет возле этого леса, постоянно блуждает по его окрестностям, да еще и с завидной регулярностью находит здесь мертвецов, — начал рассуждать молодой полицейский.

— Думаешь, что он как-то может быть замешан во всех этих происшествиях? — уточнил я, задумавшись, мог ли Кадо Хаяси, действительно, иметь к ним какое-то отношение.

— Просто он единственный человек, кто проводит столько времени в лесу, сам при этом оставаясь невредимым, вот, что вызывает у меня подозрения, — произнес Коичи.

— Может поэтому он и остается невредимым, чтобы именно на него упали все подозрения? К тому же сложно его в этом уличить, ведь самоубийства начали происходить еще задолго до его появления в Аокигахаре в качестве лесника, — произнес я.

— Ну если он до этого здесь официально не работал, то это не значит, что он ранее тут не появлялся. Мы ведь не знаем всю его биографию, а именно где и чем он занимался до этого, — пожал плечами Коичи.

А ведь мой помощник был в этом прав, я знал, что старик Хаяси пришел работать лесничим около десяти лет назад, а до этого жил в какой-то деревушке, занимался хозяйством, но, опять же, это только с его слов. Ведь никто не поднимал сведений о нем, никогда не интересовался его прошлым, а все, что мы знаем, было предоставлено им самим.

— А ты как считаешь, что является причиной всех этих происшествий в лесу? — спросил я своего помощника, когда мы уже выехали на улицы города и мчались в сторону полицейского участка.

— Детектив Мори, я не верю во всякие аномалии, думаю, что всему есть вполне разумное объяснение. Я предполагаю, что здесь не обошлось без вмешательства посторонних лиц, намеренно загоняющих людей в петлю, — уверенно произнес Коичи.

— А какой тогда мотив преступления? — спросил я.

— Не знаю, в этом еще предстоит разобраться. Может это какой-то маньяк или группа психически больных людей, занимающаяся подобными убийствами. Может они используют какой-то яд или специфический нервнопаралитический газ, который изменяет сознание человека, делая его слабым и подверженным чужой воле. Затем они насильно вешают людей, после чего заметают свои следы, а лесник, хорошо знающий этот лес, помогает им в этом. Или же это какая-то старая секта, занимающаяся убийством людей по каким-то своим извращенным мотивам, — высказал свою точку зрения Коичи.

— Идея с сектой тоже приходила мне в голову, — поддержал я.

— Да, это хорошая мысль, но вот только понять бы цели, ради которых они это делают, — вздохнул молодой полицейский.

— Хм, этот момент надо попробовать выяснить. В любом случае секта является хорошим объяснением, ведь она дает явное понимание того, почему данные происшествия случаются уже такой долгий период времени. Ведь секта может существовать веками, из поколения в поколение передавая свои изощренные приемы и способы умерщвления человека. Поэтому на тебя ложится задача выяснить всевозможные мотивы вероятной секты, и в ближайшее время я буду ждать от тебя подробный отчет по этому вопросу. Возьмем эту теорию в разработку, мне она кажется наиболее правдоподобной, — ответил я, когда мы уже парковались возле нашего участка.

— Будет сделано, детектив Мори! — бодро ответил Коичи, открывая дверь автомобиля. Но выбравшись наполовину, вдруг остановился и, посмотрев на меня, произнес: — А что с лесником?

— Лесником Кадо Хаяси я займусь лично, — ответил я, после чего вышел из автомобиля, направившись следом за своим помощником.

На следующий день я отправился в архив, чтобы поднять все данные по прошлым происшествиям в лесу Аокигахара. Я пытался выяснить, были ли среди жертв выжившие, и если таковые имелись, то мне необходимо было записать их имена и адреса, чтобы в дальнейшем выйти с ними на связь. Таких имен, к сожалению, обнаружить пока не удавалось, все встречавшиеся в картотеке самоубийцы умело довели свое дело до конца, либо им помогли его довести. Что из этого являлось верным утверждением, мне еще предстояло выяснить. Но было и кое-что ценное, что мне удалось нарыть в картотеке, это имя инспектора, который когда-то занимался расследованием этих самоубийств. И, кажется, он не просто делал отметки об отсутствии постороннего участия в гибели жертвы, как часто делали другие, а старательно пытался во всем разобраться. Только занимался он этим около пятнадцати лет тому назад, и понять то, что он это делал, я смог по внушительному книжному тому его исследований, где помимо изученных происшествий, было много подробной информации о самом лесе самоубийц. Среди информации присутствовали различные научные теории и предположения, пытающиеся объяснить все происшествия. Самого инспектора, занимавшегося тщательным расследованием самоубийств на территории Аокигахары, звали Изао Ико. Надо обязательно познакомиться с этим господином, мне крайне необходимо переговорить с ним по поводу всего происходящего, уверен, что его знания мне очень пригодятся.

Я попытался выяснить у отдела кадров в каком участке теперь работает инспектор Ико. Но мне сообщили, что господин Ико уже давно на пенсии, и чем он занимается, и где находится на данный момент — никому не известно. Еще меня удивило то, какое изумленное лицо было у сотрудника, к которому я обратился с этим вопросом. Вообще все происходящее показалось мне крайне любопытным, поэтому я решил, что надо будет обязательно выяснить все сведения по данному господину, тем более интуиция мне подсказывала, что ему, действительно, удалось разузнать нечто важное.