Аббатство Теней

Себастьян де Кастелл, 2018

Келлен и белкокот Рейчис теперь сами по себе. И хотя вместе они не раз спасались от смерти, ещё ни разу они не влипали так крепко! Решив добраться до легендарного Аббатства Теней, в котором знают секрет исцеления от Чёрной Тени, они отправляются в путь вместе с незнакомкой, обещавшей помощь. Но во время перехода через безжизненную пустыню девушка показывает своё настоящее лицо. И вот Келлен с Рейчисом оказываются вдали от дома, от людей, в сердце пустыни, без еды, воды и малейшего шанса на выживание…

Оглавление

Из серии: Творец Заклинаний

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Аббатство Теней предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Аббатство Теней

Клетки имеют прутья, и все знают, что из клетки положено сбегать, но дома имеют стены, и люди сами запираются изнутри. По-моему, гораздо легче вырваться из клетки, чем из дома.

То, что может сойти за мудрость белкокота

Глава 17

Аббат

Аббат почти сразу мне не понравился, и не только потому, что начал переговоры так:

— Есть какие-нибудь погребальные ритуалы джен-теп, которые ты хотел бы, чтобы мы проделали с твоим трупом?

Он сказал это, ведя меня в одну из громадных башен аббатства, а потом — вверх по достаточному количеству пролетов лестниц, чтобы напомнить, что я недостаточно оправился от напряжения и различных ранений для вступления в еще один бой. К тому времени, как мы добрались до верхнего этажа, я обливался потом и пытался скрыть, что задыхаюсь.

— Сюда, — сказал аббат, жестом предлагая войти вместе с ним в затемненную комнату около восьми футов.

Свет проникал в нее только из окна высотой почти с меня, но слишком узкого, чтобы я мог в него пролезть, если переговоры пойдут скверно.

— Сначала вы, — ответил я.

Возможно, я ошибся, последовав за ним в башню, но было больше шансов победить его одного, чем во дворе, окруженного льстивыми прислужниками. Так или иначе, я покину это странное аббатство с его эксцентричными монахами и еще менее симпатичными демоническими явлениями.

Мне нужно спуститься с горы, потом добраться до ближайшей деревни или города, где я смогу украсть лошадь и поскакать в Золотой Проход. Конечно, при условии, что я найду первое, второе и третье. Я понятия не имел, нахожусь ли все еще у берабесской границы или где-нибудь к северу от Семи Песков. Я не мог даже с уверенностью сказать, сколько дней прошло, прежде чем я сюда попал. Все, что я мог сделать — это цепляться за надежду, что Рейчис не погиб от ран и нашел воду. Почему бы и нет? Белкокот был крутым. Если Шелла создала заклинание, чтобы поддержать в нем жизнь, если она нашла способ послать весточку Нифении и Фериус… Если… Если… Если…

Аббат протиснулся мимо меня в маленькую комнату и опустился на стул за небольшим письменным столом.

— Смирись с неизбежным, Келлен. Ты умрешь.

Мои руки проникли в обмякшие, пустые мешочки, висящие у меня по бокам.

— Люди все время мне это твердят. Хотите, покажу вам, где я похоронил их трупы?

Мое арта валар — то, что аргоси называют бесстрашием, но Фериус упоминает как бахвальство, — было бы более впечатляющим, если бы кончики моих пальцев смогли выскрести из глубин мешочков побольше красного и черного порошков. Щепотки могло хватить, чтобы впечатать аббата в дальнюю стену и лишить его сознания, если я идеально выберу время. И если мне повезет куда больше обыкновенного.

Аббат не обратил никакого внимания на мои слова и на угрозу, которую я мог собой представлять. Вместо этого он порылся в груде бумаг и отпихнул в сторону книги, раскиданные по столу. Две потрескавшиеся кожаные обложки были украшены знаками джен-теп. Ни один мастер заклинаний не позволил бы таким текстам покинуть его святилище, значит, книги украли. Что-то выкатилось из-под пачки документов, и на лице аббата появилась широкая улыбка, когда он это схватил.

— Вот ты и попался, маленький ублюдок! Думал, сможешь спастись, да?

Я чуть не взорвал его, но он сунул эту штуку в рот и откинулся на спинку стула. Золотисто-коричневая трубка, завернутая в какую-то тонкую ткань или пергамент, была длиной примерно с его руку и толщиной с большой палец. Аббат еще покопался на столе и безутешно вздохнул. Он выжидательно посмотрел на меня, постучал по концу трубки и показал на мешочки на моих боках.

— Поможешь своему собрату, проклятому демонами беглецу, а?

— Это какая-то курительная соломинка?

Из курящих я знал только Фериус Перфекс, и ее соломинки были просто маленькими штучками, почти такими же тонкими, как стебелек цветка.

— Это называется сигара, — ответил аббат. — Все равно что курение соломинки, но для цивилизованных людей.

Он откинул со лба локон пепельных волос, излучая ту небрежную самоуверенность, которой обладают только по-настоящему красивые люди, и я внезапно почувствовал себя маленьким и незначительным.

Но я не доверял красивым людям. Мой отец был красивым, и он связал меня контрмагией, чтобы я никогда не смог использовать свой магический потенциал. Мой прежний лучший друг Панакси — теперь его звали Панэрат — был красивым, и он пытался меня убить. Дважды. Дексан Видерис, мой собрат-заклинатель, был таким красивым, что даже Рейчис считал его классным. Дексан оказался самым большим засранцем из всех.

Поэтому — да, я не лажу с незаслуженно привлекательными людьми.

Аббат ухмыльнулся мне; белые зубы прикусили сигару, чтобы она не выпала.

— Да ладно, парень. Не томи. Покажи, на что ты способен.

Он откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, и медленно закрыл глаза.

Он практически подзуживал меня, чтобы я на него напал. Знает ли он, что у меня почти закончился порошок? Или он настолько уверен в своих способностях, что его просто не беспокоит, что я могу сделать?

Я позволил щепоткам порошка высыпаться обратно в мешочки, оставив на кончиках пальцев всего несколько крупиц, и подкинул крупицы в воздух. Мои руки создали магические фигуры, чтобы поразить цель.

Требуется немалое умение, чтобы направить пламя в такую крошечную точку. Мне больше хотелось бы подпалить серебристо-светлую щетину на подбородке аббата, чем кончик его сигары.

— Караф, — произнес я, и тонкое, как карандаш, довольно анемичное извержение красного и черного пламени зажгло кончик сигары.

Судя по виду аббата, его ничуть не впечатлило мое умелое обращение с порошками. Зато он выглядел благодарным.

— О, спасибо горам и океанам, — простонал он, делая длинные затяжки. — Я не сомневался, что погибну прежде, чем испробую одну из этих красоток.

Клубы жгучего серого дыма наполнили воздух между нами.

— Кстати, о надвигающейся смерти… — начал я.

Аббат открыл один глаз и посмотрел на меня так, будто давно забыл, что я до сих пор тут.

— Хммм? А, верно. — Он нехотя вынул сигару изо рта. — Не воспринимай это как личный выпад. Я говорю такое всем недавно прибывшим. «Ты умрешь» — практически так мы говорим здесь: «Здравствуй».

— Кое-кто сказал бы, что это опасный способ приветствовать незнакомцев, — заметил я.

Моя правая рука скользнула в кожаный футляр, пришитый к штанине. После боя с демоном я успел подобрать только две свои стальные карты, но в таком тесном помещении вряд ли промахнусь.

— Люди с Черной Тенью не очень хорошо старятся, Келлен, — ответил аббат, поднеся сигару к узкому окну и постучав ею по раме. Пепел медленно полетел во двор, вниз. — То стигийское уродство, с которым ты помогал мне сражаться, — это был брат Калеб.

Прежнее хорошее настроение аббата как будто сдулось.

— Славный был человек. Я всегда думал, что Калеб протянет дольше всех нас.

— Мне жаль, — сказал я — скорее рефлекторно, чем искренне.

Неважно, какими бы достойными ни притворялись эти люди, мне приходилось напоминать себе, что они похитили меня и скорее всего намереваются держать здесь как узника. Я не мог позволить себе быть узником, когда мой деловой партнер ожидает, что я его спасу.

Аббат воспринял мои слова буквально:

— Спасибо. И спасибо, что помог мне покончить с ним. Он… Изменения произошли быстро. Никто из нас не ожидал, что он так быстро проиграет бой.

Эти слова породили тысячи вопросов:

«Какой бой? Как происходит трансформация из человеческого существа в демоническое явление? И если с нами случается именно это, значит, мой отец прав? Лучше убить нас всех, прежде чем мы станем опасны для всех вокруг?»

Но я спросил вот что:

— Раз вы испытываете благодарность, как насчет того, чтобы позволить мне покинуть это место, — и будем квиты?

— Ты действительно хочешь вернуться в ту паршивую пустыню, где мы тебя нашли? Когда ватага в семьдесят семь лордов-магов выслеживают тех, у кого Черная Тень?

— Уж лучше так, чем прятаться здесь, в горах, — ответил я. — Хотя, полагаю, прятаться легче, чем встретиться с врагами, которые, вероятно, моложе, сильнее и умнее вас.

На мои вызывающие слова он ответил улыбкой:

— «Моложе, сильнее и умнее»? Это один из тех трюков аргоси, верно? Ты хочешь выбить меня из равновесия, поэтому упомянул обо всем, начиная с моего возраста и способностей и кончая моим интеллектом, просто чтобы посмотреть, среагирую ли я на унижение?

Почти в точку, но его самоуверенность и вправду меня раздражала.

— Нет, просто вы кажетесь старым, усталым и типа как глупым.

Он фыркнул от смеха, и сигара выпала из его рта на сутану. Он подхватил ее прежде, чем она успела поджечь его одежду.

— Ты воистину притягательная личность, Келлен. Стоит ли мне предотвращать попытки Турнама и Бателиоса тебя убить?

— Только если вы считаете, что потеряли недостаточно монахов за один день.

Внезапная вспышка гнева в глазах аббата дала знать, что я зашел слишком далеко. Но он довольно быстро взял себя в руки:

— Ты не лезешь из кожи вон, чтобы понравиться, да?

— А это помогло бы мне побыстрее отсюда убраться? Послушайте, я уверен, ваше аббатство — милое местечко и все такое, но, судя по тому, как вас покрывают метки Черной Тени, полагаю, лекарства от нее у вас нет, а меня ждут дела в другом месте.

Он засмеялся и ткнул сигарой в свою ладонь:

— Ну так иди. Я послал за тобой своих мальчиков по единственной причине: слезы Бателиоса иногда приводят его к Черным Теням, попавшим в беду. Поскольку ты как будто считаешь, что прекрасно справляешься один, иди — и посмотрим, как ты управишься с отрядом боевых магов, не имея ничего, кроме воспламеняющихся порошков и хорошо подвешенного языка.

— В самом деле? Вы позволите мне…

— Еще всего одна просьба, — сказал он, встав со стула. — Сперва поднимись со мной на крышу.

По коже побежали мурашки, которые появляются перед тем, как беседа, начавшаяся с «есть какие-нибудь погребальные ритуалы джен-теп, которые ты хотел бы, чтобы мы проделали с твоим трупом?» заканчивается тем, что кто-то сталкивает тебя с верхушки башни.

— Зачем это? — спросил я.

Твердой рукой аббат толкнул меня к двери, а потом — вверх по чернокаменной лестнице, ведущей на вершину башни.

— Все очень просто. Потому что ты понятия не имеешь, где сейчас находишься.

Глава 18

Башня

Холод на крыше сговорился с моим недостатком теплой одежды, чтобы заставить меня задрожать, когда я уставился на странную и удивительную архитектуру аббатства.

Башню, на которой я стоял, венчала круглая зубчатая стена; зубцы доходили мне почти до груди. На четырех выступах (как я понял, они соответствовали сторонам света) были установлены вращающиеся медные сооружения, и к каждому из них крепился квадратный кусок выгнутого черного кристалла фута в два шириной. Я посмотрел сквозь ближайший кристалл и удивился, обнаружив, что это своего рода увеличительные стекла; благодаря им я впервые увидел каждую из семи башен аббатства, не похожих друг на друга. Напротив нас, по другую сторону двора, торчал, как копье, тонкий минарет футов пятнадцати в поперечнике, увенчанный гладкой изогнутой штукой, похожей на черное пламя свечи. Узкие вертикальные щели, прорезанные по окружности через равные промежутки, позволяли находившимся внутри видеть то, что снаружи, и (как мне подумалось) целиться в потенциальных захватчиков. Третья башня оказалась еще причудливей — с верхушкой в виде гигантской руки, тянущейся, чтобы схватить солнце с неба. Я собирался спросить, как монахи додумались создать такие необычные башни, но тут аббат дал понять, что вопросы здесь задает он.

Хотя я почти ожидал какого-нибудь нападения, меня удивило его проворство, когда он схватил меня за челюсть и подтащил к краю башни, прежде чем я успел дотянуться до своего оружия.

— Кто послал тебя в мое аббатство? — спросил он.

Я старался удержать равновесие, но аббат подталкивал меня все ближе и ближе к краю.

— Никто! Ваши слабоумные монахи притащили меня сюда против моей воли!

Я безуспешно попытался вырваться из его хватки. Проклятье, но этот парень был сильным.

— Милая попытка, но ты разыскивал аббатство прежде, чем Турнам и Бателиос тебя нашли. А теперь хочешь уйти? Там военный отряд, который заплатил бы щедрое вознаграждение за то, чтобы найти это место. Шпион может попытаться обнаружить местонахождение аббатства, изучить его защиту, чтобы доложить обо всем своим хозяевам джен-теп.

Он подался ко мне, от него сильно пахло сигарой.

— Твои метки слишком гладкие и точные, чтобы быть настоящими.

Большим пальцем второй руки аббат потер черные линии вокруг моего глаза, так сильно, что я испугался, как бы он не содрал кожу.

Я завел ладонь под его локоть и толкал вверх до тех пор, пока не заставил выпустить мою челюсть. Были шансы, что за этим последует удар с разворота, поэтому я приготовился уклониться, но удара так и не последовало. Аббат просто стоял, рассматривая свой большой палец, выискивая признаки того, что мои метки стираются.

— Это ничего не доказывает, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

Я боролся с желанием назвать его идиотом и напомнить, что на меня, вероятно, охотятся более щедрые маги, чем любой, проживающий в этом аббатстве. Первый урок Фериус в искусстве убеждать был такой: помни, что самая простая правда обычно помогает продвинуться дальше, чем грандиознейший обман.

— Моя бабушка обручила меня с Черной Тенью, — сказал я. — Вот почему метки выглядят так, как выглядят.

— Невозможно, — огрызнулся он, но потом придвинулся ближе, чтобы вглядеться в мой глаз.

На этот раз он меня не схватил.

— Сукин сын! — выдохнул он. — Или, полагаю, в данном случае — сукин внук.

Он шагнул назад.

— Покажи мне, что ты умеешь делать.

— Я ничего не умею. У меня нет таких способностей, как у тебя или у Турнама. У меня головные боли! И ужасные видения людей, превращающихся в чудовищные версии самих себя. Я иногда теряюсь в Тенях, и, когда это происходит, даже друзья начинают меня забывать. Я был ребенком, и моя собственная бабушка украла мое будущее, даже не сказав почему!

Аббат молчал, словно взвешивая мои слова в поисках обмана.

— Что-то в этом дурно пахнет. Несмотря на чепуху, в которую верят люди, Черная Тень не какая-то там болезнь или яд. Нельзя просто взять и заразить ею кого-то. Мне нужно свериться с книгами, — наконец, сказал он. — Если некая сумасшедшая джен-теп и вправду обручила тебя с Тенью, мне нужно выяснить, как она это сделала и почему. Мы поговорим завтра, как только я…

— Нет, — перебил я.

— Нет?

— Я уже сказал: мой деловой партнер умирает в проклятой пустыне. Пока я здесь попусту трачу с тобой время, он ждет, когда я приду и спасу его!

Аббат напрягся. Даже сквозь рясу я видел, как вздулись мускулы на его руках и плечах. Он хотел меня ударить. Очень хотел.

— Ты забыл, что на нас охотится военный отряд джен-теп? Мои мальчики рисковали жизнью, чтобы доставить тебя сюда, а все, на что ты способен, — это скулить о каком-то потерявшемся питомце. Где твое чертово чувство долга перед товарищами с Черной Тенью?

Он отмахнулся прежде, чем я успел ответить.

— Нет, забудь. Даже если бы мне не надо было выяснить, что означают эти метки вокруг твоего глаза, я не стал бы рисковать тем, что тебя схватят и ты выдашь местонахождение аббатства. Слишком много жизней на кону.

Страх в моем животе уступил место холодной уверенности. Я потянулся за монетами кастрадази в полах своей рубашки, разрывая удерживающую их нить, в то время как на ум мне пришло полдюжины очень плохих планов побега.

— Ты будешь не первым человеком, который пытается упрятать меня под замок.

Аббат устало засмеялся и поднял руки.

— Сдаюсь, меткий маг, или аргоси, или кем ты там, к дьяволу, себя считаешь. — Он извлек из рясы окурок сигары и незажженным сунул его в рот. — Клянусь, никогда еще меня так чертовски не тошнило от того, с кем я только что познакомился.

Я попятился, медленно продвигаясь к двери, за которой была лестница, ведущая вниз. Теперь я должен был двигаться быстро на тот случай, если он передумает и поднимет тревогу.

— Знаешь, я всегда слышал, что у аргоси есть сверхъестественная способность точно знать, где они находятся. Думаю, они не научили тебя этому таланту, а?

Я резко развернулся. На меня нахлынуло дурное чувство еще до того, как я подбежал к одной из черных линз, прикрепленной к вращающемуся медному приспособлению на верхушке одного из зубцов. Я заметил горы вдалеке — они казались такими близкими, как будто можно было протянуть руку и прикоснуться к ним. Одна проблема: все это были незнакомые горы. Я побежал к следующей линзе, нацелив ее в другую сторону, только чтобы передо мной предстал вид, не имеющий никакого сходства с любым местом, в котором я бывал странствуя по континенту. И когда я посмотрел сквозь четвертый кусок выгнутого черного стекла — направленного на восток, — мной овладело ощущение, почти похожее на головокружение. То, что я видел вдалеке, было не землей, а водой. Размером с океан.

— Предки, куда вы меня завели?

Аббат подошел, чтобы присоединиться ко мне у линзы.

— Ты разве не гадал, почему это место не захватили щедрые маги много лет тому назад?

Он взялся за края медной оправы, удерживавшей линзу, и повернул ее вниз.

— Хочешь уйти, Келлен? Просто иди по этой дороге до тех пор, пока она не приведет тебя к подножию горы. Примерно три дня ходьбы на юг — и ты доберешься до деревни, а в сотне миль за ней достигнешь побережья. Пережди зиму, и, если тебе очень повезет, ты сможешь найти корабль, желающий проплыть тысячу лиг на юго-восток.

Он хлопнул меня по спине.

— Добро пожаловать на континент Обскария, Келлен. Погода холодная, еда ужасная, а причина, по которой прибывающие в аббатство никогда отсюда не уходят, — потому что мы находимся в долгом-предолгом пути от дома.

Глава 19

Светлячок

Спотыкаясь, я спустился по лестнице. Последние слова аббата звенели у меня в ушах. Посвященный в магию джен-теп не тратит много времени на изучение дорог или морских путей, но, разъезжая год с Фериус, я узнал достаточно, чтобы сделать примерный расчет: мне понадобится шесть месяцев, чтобы снова попасть на свой континент и вернуться к Золотому Проходу.

Шесть месяцев.

Я провел рукой по подбородку. Я не любил бороду, но все равно, щетина была всего недельной или двухнедельной давности. Как, во имя неба, Турнам и Бателиус доставили меня сюда за такой срок?

— Думаю, тебе закатили речь, да? — спросил кто-то.

Еще прежде, чем я увидел Диадеру, я узнал ее голос, что было довольно странно, поскольку наша встреча была короткой и большую ее часть мы провели, сражаясь с демоном. Она стояла сразу за поворотом лестницы, прислонившись к изогнутой каменной стене, и явно поджидала меня. Каскад рыжих локонов обрамлял зеленые глаза, в уголке рта поселился намек на ленивую улыбку. То, что мое внимание привлекла скорее именно улыбка, чем замысловатая филигрань крошечных черных меток на ее щеках и подбородке, о чем-то говорит. Может, это прозвучит лицемерно, но от вида Черной Тени у меня все переворачивается в животе. Я вырос в обществе, где Черная Тень считалась самой отвратительной из всех болезней, какие только можно вообразить. Здоровому джен-теп полагалось избегать зараженных, чтобы не допустить распространения болезни. На магах лежал долг убивать их. Поэтому хотя у меня самого была Черная Тень и я выяснил, что она — не совсем то, чему меня всегда учили, меня крайне расстраивал вид меток на ком-то другом… стоявшем так близко ко мне.

— Тебе не нравится то, что ты видишь? — спросила Диадера.

Хотя она пыталась скрыть враждебность под легким тоном, я внезапно почувствовал, что нахожусь в большей опасности, чем рядом с аббатом.

Непохоже, чтобы я раньше стоял так близко к имеющим метки. У Сенейры они были, хотя оказалось, что ее метки — нечто совершенно другое. Может, где-то в глубине души я это осознавал, вот почему она не вызывала у меня такой реакции, как эта девушка. А может, у меня ушла секунда, чтобы в точности понять, что я чувствую.

Диадера же реагировала совершенно иначе. Она вгляделась в метки вокруг моего левого глаза, обводя их взглядом, всматриваясь так внимательно, как будто там было написано то, что я упустил за все часы, которые провел, таращась в зеркало. Она протянула палец и коснулась края моего глаза.

Здорово, — сказала она.

Нет. Стоп. Она это не сказала. Она подумала это.

— Какого дьявола происходит? — спросил я, отодвигаясь.

— Наши Тени, — ответила она, подходя ближе и не выказывая ни следа гнева или смущения моим замешательством. — Они обе связаны с Умбра Арканта — это одна из эфирных граней. Я никогда не встречала никого, чьи Тени были бы так близки к моей собственной.

Она постучала по веснушкам на своей левой щеке.

— Ты инспиритор, как и я? Ты можешь заставить свои метки ожи…

— Прекрати! — сказал я. Голос мой стал громче и тоньше. — Я никогда не слышал об этой «Умбра Арканте»! Я понятия не имею, что такое инспиритор.

Предки, почему я вообще с ней разговариваю? Может, я здесь и не узник, но я и не свободен. Я не знаю этих людей и не хочу знать. Если бы я только боролся, когда они меня забирали, может, я сумел бы остаться с Рейчисом и умереть вместе с моим дру…

— Шшш, — сказала Диадера.

Она взяла меня за руку и, медленней, чем раньше, как будто я был испуганным кроликом, поднесла кончики моих пальцев к веснушкам на своей щеке.

Прости, что прежде я была такой нахальной, — сказала она, ничего не произнося. — Я просто не ожидала такого.

— Я все еще не по…

Она приложила палец к моим губам.

— Просто подумай это.

Я попытался успокоиться, что было трудно. Дело было не только в ее словах, которые я мог слышать. Когда она прикасалась к моим меткам, все мои чувства как будто затопляло ее присутствие. Ее запах. Структура ее волос. То, как она…

Сосредоточься, — подумала она.

Даже не глядя ей в лицо, я ощущал, что она ухмыляется. А мы едва знали друг друга.

Я снова попытался взять себя в руки. Я так по-настоящему и не выучил арта превис — талант восприятия аргоси, но знал: что-то надвигается.

Скажи мне, что происходит, — подумал я. — Ты не просто посылаешь слова в мой мозг. Ты морочишь мне голову.

Она кивнула. Ну, не кивнула, но в мыслях моих кивнула.

— Давай начнем с самого начала. Ты, наверное, думаешь, что Черная Тень — страшно злая болезнь, да? Верно?

— А это так?

— О, несомненно.

— Та демоническая хрень возьмет над нами верх?

— Ну, ты видел стигийца во дворе, поэтому знаешь, что так бывает. Но все куда сложней, чем тебе, наверное, говорили. Черные метки на нашей коже — это своего рода… порталы… для энергий между нашей гранью существования и другими гранями, лежащими далеко за пределами нашей…

— Порталы?

Ее палец постучал по татуировкам на моем предплечье… Нет, она опять-таки ничего такого не сделала. Она просто послала мне это прикосновение.

— Твои татуировки джен-теп связаны с шестью тайными гранями, которые вы называете «песок», «шелк» и «пламя», верно?

Огонь, — поправил я.

Неважно. В любом случае думай о Черной Тени как о чем-то вроде своих татуировок, только она связана с дюжинами, а может, с сотнями различных тайных граней. У большинства людей метки приходят из одной или, скажем, дюжин низших граней. Когда их Тени соприкасаются, или, как я делаю сейчас, они прикасаются к меткам на коже другого, их разумы соединяет связь на данной грани. Это звучит разумно?

Ничуть, — ответил я.

Она убрала пальцы от моей щеки и улыбнулась мне:

— Как меня зовут?

— Диадера. Ты сказала мне это раньше, во дворе.

— Мое полное имя.

— Диадера дан Хестия, — ответил я. — Подожди… Как я…

— Какой мой любимый цвет?

Чтобы ответить, мне даже не пришлось задуматься.

— Зеленый и серебристый. Ты никак не можешь решить, какой нравится больше.

Каким-то образом я знал о ней больше, чем о множестве людей, с которыми рос. Десятки мелких деталей. Что ей нравится и что не нравится. Страхи и желания. Несколько обрывочных воспоминаний, хотя я знал, что большую часть она придержала при себе. А еще я знал, что она ничего не взяла у меня. То, что я о ней узнал, было жестом. Предложением дружбы.

— И твои метки из той же грани, что и мои? Из этой «Умбра Арканта»?

Она кивнула.

— Считается, что она — одна из граней, которые труднее всего контролировать, но я всегда могла заставить свои Тени ожить.

— Потому что ты… инспиритор?

— Именно.

Она снова прикоснулась пальцем к моим меткам.

Теперь нам просто нужно догадаться, что ты можешь делать, Келлен джен-теп.

Становилось все легче делиться с нею мыслями.

— Ну, я страдаю сокрушительными головными болями и ужасными видениями. Это считается?

— Покажи мне.

Я покачал головой.

Нет… Твари, которых я вижу, они… Я не собираюсь их искать.

— Жаль. У нас здесь есть девочка джен-теп по имени Сутарей, она — алакратист. Это значит, что ее метки позволяют ей дотягиваться до прошлого и являть его нам. С тобой происходит то же самое?

— Нет, если только прошлое не намного отвратнее, чем кто-либо может вспомнить.

Палец Диадеры начал скользить по линиям вокруг моего глаза.

— У тебя странные метки. Почти как колесики в замке. Может быть, ты энигматист.

— Что умеют делать энигматисты?

— Никто не знает. Если не считать пары коротких упоминаний в одной из книг аббата, никто никогда не встречал энигматиста.

Она убрала палец, что заставило меня почувствовать странное одиночество.

— Пошли, — сказала Диадера, повернувшись к ведущей с башни лестнице. — Я покажу тебе аббатство.

Я не двинулся с места. Мой разговор с аббатом обрушился на меня, напомнив, что я здесь такой же узник, как если бы меня заперли в камере.

— Думаю, для одного дня я повидал достаточно.

Она остановилась и снова повернулась ко мне, переплетя свои пальцы с моими, как будто мы знали друг друга целую вечность.

— Он всем так говорит, Келлен.

Ее лицо приобрело глубоко серьезное выражение, явно не подходящее к ее чертам.

— «Ты умрешь, ты знаешь? Ты будешь с этим бороться, подумаешь, что подчинил ее, но Черная Тень все равно заберет тебя, сын мой. Ты умрешь. Умрешь. Умрешь. Умрешь».

Я всеми силами пытался удержаться и все-таки невольно расхохотался. А расхохотавшись, не сумел остановиться — даже когда смех перешел в никчемные слезы, и всхлипывания сотрясли меня так, что я поскользнулся и шлепнулся на задницу, ощутив острую боль в спине там, где ударился о ступеньку. И даже тогда я не смог остановиться.

Рейчис был мертв. Я бросил его. За целую жизнь осознания своей бесполезности я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас.

Диадера обняла меня, неуклюже опустившись рядом со мной на колени.

— Все в порядке, Келлен. Я знаю. Я знаю, каково это. Но я даю слово, что теперь у тебя все пойдет по-другому.

— По-другому — это как?

Она взяла меня за руку и приложила ее к своей щеке. Кончики моих пальцев коснулись ее меток, и странная связь между нами снова воспламенилась. Потом Диадера посмотрела на меня своими бледно-зелеными глазами, и, клянусь, она могла бы сказать все, что угодно, и я бы ей поверил, даже если бы она не выбрала те слова, которые мне больше всего хотелось услышать с того дня, как я покинул территории джен-теп.

— Ты теперь дома, Келлен.

Глава 20

Приглашение

Диадера повела меня за руку вниз по винтовой лестнице башни. В конце изогнутой прихожей на третьей площадке она показала на полуоткрытую дверь.

— Это комната для гостей аббатства, — сказала она и добавила: — Если ты хочешь поспать.

Я мог бы поклясться, что слышал, как под конец она слегка повысила голос, как будто задавала вопрос. На секунду уголок ее рта приподнялся в улыбке. Или нет? К тому времени я был так измучен и у меня так мутилось перед глазами, что мне это могло просто привидеться.

Однако стоит провести достаточно ночей в тавернах для путешественников, и вы узнаете, когда люди говорят: «Если ты хочешь поспать», иногда они спрашивают, устал ли ты, а в других случаях — не хотел бы ты спать с ними. Мой народ считает, что намеки — удел поэтов, актеров и прочих презренных типов, поэтому я не очень хорошо разбираюсь в намеках.

Фериус Перфекс однажды продемонстрировала, как простое приветствие, такое как «ну, привет», может передать аж двенадцать различных намеков, от легкой незаинтересованности до откровенной непристойности. Так какой из них я услышал сейчас?

— Келлен? — спросила Диадера.

Проклятье, но она была красоткой. Даже ее теневые веснушки притягивали мой взгляд — то, как они украшают ее щеки, доходя до челюсти, некоторые тянутся вниз по идеальной шее, а последние скрываются под воротником длинного кожаного плаща.

«Если ты хочешь поспать?…»

Нет, она сказала не так. Не совсем так. И с чего бы Диадере вообще интересоваться мной? Мы только что познакомились. Это просто смешно. Вопрос был совершенно невинным. Вот только ладони мои сделались скользкими, а дыхание — необычайно быстрым. Были и другие признаки того, что я тоже ею интересуюсь, хотя я чувствовал, что очень, очень важно не обращать на эти признаки внимания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

Из серии: Творец Заклинаний

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Аббатство Теней предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я