Мемурашки

Святослав Логинов, 2001

Время детства – удивительная пора. И иногда, окунаясь в мир детских воспоминаний, видишь, насколько удивителен и порою фантастичен был мир твоего детства. А ведь именно в этом мире формировался наш характер, и мы испытывали те яркие впечатления, которые будут сопровождать нас на протяжении всей жизни…

Зайка

(хорор)

Мне три года. Вечер. Давно пора спать, но вместо этого нас с братом одевают в парадные штанишки и ведут к соседям. Зачем? почему? — неясно. У соседей такая же квартира, что и у нас, но окна выходят не на глухую стену дома напротив, а на Неву.

Взрослые о чём-то разговаривают вполголоса, мы с братом — маемся. Потом соседка снимает с полки книжку и начинает нам читать. Уже первое слово: «Тень» — производит мрачное впечатление. И без того за окном тьма, лишь Петропавловский шпиль блестит, освещённый прожектором. Недобрую книгу читает нам соседка:

— Тень-тень-потетень,

Выше города плетень…

Что такое плетень, я знаю, чать не первый год на свете и в деревне бывал. Но чтобы плетень был выше города?.. Выше моего семиэтажного дома, выше Петропавловского собора? Представляю это циклопическое сооружение, и мне становится неуютно.

— Сели звери под плетень,

Похвалялись целый день.

Конечно, если там, за городом, кишмя кишат звери, наглые, похваляющиеся, — тогда ясно, зачем нужен такой плетень.

— Похвалялся Зайка Hукодогоняйка, — споткнувшись о непроизносимую фамилию, соседка откладывает книгу и бросается к окну. А там загрохотало, затрещало, рассыпая искры, заполыхало красными, зелёными, шафрановыми огнями!

Я опасливо подхожу к оставленной книге. Чудовищный Зайка смотрит на меня с листа. Зайка, покрытый какими-то бородавками, одетый в полушубок. Из раскрытой пасти валит дым. И плетень — тот, что выше города! — ужасному Зайке едва по плечо!

— Слава, смотри, какой салют!

«Какой салют? Там Зайка! Наши ещё отстреливаются, но уж если плетень не удержал…»

Сполохи озаряют тёмную комнату.

Тень-тень-потетень.