Девочка из детства

Светлана Чернышёва, 2023

На страницы этого сборника попали рассказы о школьной поре. Как трудно грызть гранит науки! Как сложно находить взаимопонимание с одноклассниками, учителями, а иногда и с родителями! Но сколько радостей поджидает ребят в коридорах родной Альма-матер, в гостиной собственной квартиры, во дворе в компании верных друзей – не перечесть. Интересно? Тогда скорей открывай книгу «Девочка из детства» и ты на примере ребят научишься быть добрее, позитивнее, узнаешь парочку весёлых забав и получишь массу удовольствия от приключений.

© Чернышёва С. Н., 2023

© Издательство «Родники», 2023

© Оформление. Издательство «Родники», 2023

Девочка из детства

Проще

Мы с папой и мамой жили в огромном доме. Мне тогда так казалось. Рядом были сад и огород. А ещё лес, пруд и река. И когда всё складывалось в одну разноцветную мозаику, чувствовалось очень-очень много счастья. Такого необходимого в мои семь лет.

Утром, чуть вставало солнышко, я брала тарку и бежала за молоком в соседнюю деревню. И какой бы стороной улицы ни шла, всегда натыкалась на Мишку с Котькой. Они поджидали меня, и, кажется, совсем не случайно.

— Миш, а если нам петух встретится? Как мы от него убежим? — спрашивала я.

— Котька его отвлечёт, — жуя травину, посмеивался он.

— А Мишка пчёл прогонит, — поддакивал Котька.

Пока не встретишь пчёл или петуха, не узнаешь, какие они. Котьке только добрые встречаются. Поэтому он твёрдо уверен, что злых и не бывает. А Мишка, наоборот, никому из них не доверяет, потому что его всегда догоняют и кусают или клюют. Я до сих пор не знаю, кто из них прав. И почему жизнь не может быть всегда счастливой? И зачем необходимы всякие неприятности?

Иногда я забываю все свои страхи и снова возвращаюсь в детство. Там большой дом, яблоневый сад и речка. С какой стороны ни посмотришь — всё проще.

Коляска

Шли мы из школы. На улице тепло, только дождик немного моросил. Мишка с Котькой постоянно подпрыгивали, пробуя проскочить между дождинками. Мишка с одной стороны дороги, а Котька с другой. Мне было проще, дождь меня совсем не волновал. Поэтому я шла посередине. Только сапоги влипали в дорожную грязь, да мысли путались в голове, поэтому я вообще не думала…

И тут как раз магазин на обочине, для прокатных вещей. Их на прокат дают, с возвратом, значит. И мы втроём туда завалились, будто бы от дождя. Магазин этот крайне интересный. Сколько в него ни заглядывай, всё равно смотреть не насмотреться. Тут и телевизор без переключателя. Тот, видимо, давным-давно отвалился. Потому что в дырке от него много пыли скопилось. Мишка эту пыль на свой палец навертел, когда переключатель изображал. А Котька вообще молодец, он в походном мешке спрятался. Только одна нога наружу торчала, ну, и носок с дыркой. И все были довольны, кроме продавщицы. Она ходила грустная, без настроения. Как можно грустить, если столько радости рядом? Есть и велосипед для катания, и целых два самовара для чаепития. Один с большим пузом, в которое можно вместо зеркала смотреться. А другой самовар — с маленьким животиком, но зато в нём лица разъезжаются во все стороны. Как в комнате смеха, просто умора!

— Вон, — говорю мальчишкам, — коляска белая в синюю снежинку, из моего детства. Я вспомнила. Когда я в ней ехала, то Мишкину зелёную постоянно обгоняла. Вот Котькиной почему-то не помню.

— А я… между прочим, — запыхтел Мишка, — специально тебя вперёд пропускал. Потому что мама меня учила уважать девочек. Не зря же мы с Котькой портфель твой по очереди таскаем, когда он не слишком тяжёлый, конечно.

И пока мальчишки бывшую мою коляску вдоль и поперёк ощупывали и рассматривали, в мои запутанные мысли пришла идея. Подумалось, что детство вспомнить — дело хорошее. Но, вот, как продавщицу уговорить? Коляску в прокат одолжить, без денег. Мишка тут же прочитал мои мысли:

— Продавщица не с нашей улицы. Она к нам на практику приехала из города.

И Котька заподдакивал:

— Ни за что не даст прокатиться, до дома и обратно. Только если тракторист Петька придёт…

И пока мы тракториста ждали, продавщица совсем в принцессу Несмеяну превратилась. А как он появился, то и продавщица заулыбалась. Шутка ли, столько ромашек, вперемешку с крапивой, притащил.

В общем, чтобы нас из магазина выпроводить, тракторист заплатил за прокат коляски. И сказал, чтобы к вечеру возвращались. И не опоздали. Потому что магазин не круглосуточный.

Ехать в коляске мне очень понравилось. Пусть ноги не очень-то помещались… Я бы так в ней и осталась жить, детство вспоминая. Но тут дорога закончилась, и Мишка с Котькой остановились, потому что дальше уже началась тропинка к моему дому, через перелесок.

— Всё, — важно говорит Котька, — дальше коляска не поедет, так как она волков боится. Придётся тебе идти пешком.

Мишка помог выбраться наружу, взвалил мне на плечи ранец и пожелал:

— Доброго пути! Ну, а если волк появится — кричи! Мы с Котькой прибежим… может быть. А сейчас коляску назад повезём.

Через минуту я шагала через рощицу к дому. И думала, что волков у нас никто не видел. А зайцев бояться не следует, они, должно быть, добрые. Про лис ничего не знаю, в школе ещё не проходили. Обманывают лисы, так что не верить им, и всё. На всякий случай.

Ветреная

Однажды мы решили лужу измерить. Тем более что лужа была необычная, внутри имела песчаные острова и каменные архипелаги. Архипелаги — огромные камни, которые машинам ездить мешали, а острова как раз из этих машин и насыпались, из самосвальных кузовов.

— Пожалуй, линейкой долго мерять придётся, — решил Котька.

— Давай лучше сапогами! — предложил Мишка. — Глубину выясним.

Меня эта идея не сильно заинтересовала. И я облака разглядывать принялась. Они как раз по небу плыли, превращаясь в разные фигуры. Меняющиеся на ветру. Ветер вмиг лужу измерит и прогонит — влево или вправо, как получится. А может, и в белое облако превратит. Тогда и ходить по дороге будет удобней.

Только на улице ветра не было, и лужа быстро превратилась в болото. Мальчишки зачем-то травы в неё накидали, камышей накрошили, лягушку малюсенькую нашли — и давай с ней по болоту прыгать.

Тогда я, чтобы не заскучать, к маме на работу завернула. Она в маленькой бане работала, под вывеской «Прачечная». Там-то воды было полно, и луж на полу, и мыльных облаков. Мама куда-то вышла с работы. Возможно, в магазин — в очереди постоять.

«Ну, — думаю, — вот сейчас я эти пенные облака и прогоню».

Оставалось только палку-весёлку отыскать, которой бельё из машин вытаскивают. Во-первых, потому что оно горячее, почти как кипяток. И палка смешная, на щипцы похожая, я ею в машине гребу и бельё кусаю. Ам — пелёнку, ам — простынку, ам-ам-ам — перинку. И только пелёнку вытащила, как ещё что-то на пол шлёпнулось. Оказалось, белая-белая наволочка. Пока я её рассматривала — сапогом нечаянно наступила. А тут и Мишка с Котькой меня разыскали. Лужа их больше не интересовала.

Они вывернули упавшую наволочку наизнанку, и она перестала быть замаранной. Ещё пару вещичек спасли. Я даже не заметила, как они под ногами очутились. Мишка потом сапоги наши в машине постирал, на всякий случай. Чтобы они бельё больше не пачкали.

А когда мы все тазы с бельём на улицу вытащили, тут и призадумались. Верёвки оказались так высоко натянуты, что Мишка даже в прыжке не мог дотянуться, как руками ни махал. Потом Котьке на закукорки забрался, но не тут-то было. И только я решила что-нибудь придумать, чтобы бельё проветрить, как пришла мама и принялась всё перестирывать, а нас отчитывать. И ничего не случилось, только соседи стали называть меня «ветреной девчонкой». И это было крайне несправедливо! Потому что в этом случае я как раз не успела отличиться.

Ворона

Стихи я обычно учила по пути в школу. Идёшь себе и в учебник поглядываешь. Если одна, то всё наизусть запоминается. А когда Мишка с Котькой за мной увязываются, то беда. Мы одного стиха на троих выучить не можем. Ненамного лучше и со счётом. Мишка на воронах тренируется. Он уважает их, потому что вороны букву «р» научили его выговаривать. А Котька воробьёв предпочитает или синичек.

— Ну, как, — спрашивает Мишка, — хорошо получается складывать?

— Нормально, — отвечает Котька. — Когда птицы не улетают.

А я в уме считаю. Потому что я к математике способная. Раз-два, и готово! Потом пятёрки в школе выдают. В виде вырезанных звёздочек. А вот с рисованием хуже. По рисованию звёздочек ни разу не получала. Зато Мишка с Котькой так и хватают пятёрки, хоть рисуют простыми карандашами. Даже не цветными. Непонятно, за что…

— Как за что? — кричит Мишка. — Видишь, какая ворона классная получилась. Во весь лист!

Если это ворона, то почему она больше дуба? Во сне такая приснится, сразу испугаешься. И на люстру полезешь со страха.

— А ты нормальную можешь нарисовать, чтобы она меньше дуба была?

— Могу, — отвечает Мишка. — Если большую сумел, маленькую вообще нетрудно.

Он взял и нарисовал точку с крылышками. Я смотрела, смотрела… И пожалела эту ворону, с муху которая.

Бык

Я в своей деревне ничего не боялась.

Мне всё нипочём,

главное, что портфель за плечом.

Я иногда про свою храбрость мальчишкам хвастала для примера, чтобы они трусами не росли. Но было у моей смелости одно слабое место, как говорится, «ахиллесова пята». Я и сама не сразу про то догадалась… Вот иду я из школы.

Слева деревья до небес, понимаю — это лес.

Справа — пруд, не океан, но не поместится в карман.

Впереди — в буграх дорога… Бык идёт навстречу строгий.

Стоп, что-то я с рифмой переборщила. Менять нужно, пока беда не случилась…

И тут бык появился и почти до меня добежал. Стоит в двух шагах и глазами красными смотрит. Вроде, как спросить собирается:

— Съесть тебя целиком, или лучше придумаешь другое стихотворение? Терпение у меня не железное…

— Ладно, — говорю. — Ровная дорожка вьётся. Добрый бык уже смеётся!

— Му-у-у-у-у-у! — подтвердил он.

И злиться, похоже, перестал. Чуть-чуть потопал кривой ногой и поплёлся стадо искать. В ту же секунду я опомнилась, великанским прыжком перескочила лужу, схватила свалившиеся с ног сапоги и рванула бежать босиком. Перепугал бык всю мою смелость! Я с тех пор стихи сочинять перестала, во всяком случае про быков.

Октябрята

Когда нас в октябрята приняли, мы решили стать лучше всех.

— Ну, — говорю, — как правила выполнять будем? Макулатуру мы и так сдавали, без звёздочек. Почки берёзовые ещё в детском саду собирали, каждую весну. Как расти будем?

Мишка тут же за ножик перочинный схватился и ну зарубку новую на дверном косяке строгать. Мол, смотри, вырос я, на полсантиметра почти.

— Не в росте дело. Мы должны быть всем примером!

— Правильно, — согласился Котька, — давайте что-нибудь полезное состряпаем.

Я чуть не рассмеялась.

— Хотела дело предложить, а тут бабушкины пироги.

— Не бабушкины, а дедушкины. И не пироги, а звёзды. Если бы ты была внимательной, разглядела бы их на домах ветеранов. Только краска, конечно, потускнела.

— Что, красить будем? — обрадовалась я.

— Ну, вот, — подтвердил Котька, — догадалась! Звёзды ярче станут.

И мы приступили к делу. Забор красить, конечно, легче. Малюй туда-сюда. А здесь каждый лучик — не просто так. Мишка немножко рубаху себе покрасил. А Котька — козырёк на кепке. Зато звёзды получились яркими и ровными.

И поклялись мы про это никому не хвастать. Иначе получится, что мы ни капельки не изменились в лучшую сторону. И хотя за испорченную одежду попало от родителей, про звёзды не сказали — из скромности. Потому что октябрятами стать — это не пироги в песочнице стряпать.

Музыка

Однажды Мишке на уроке пения двойку поставили. Он и не понял, за что. Учитель его спросил: «Какую музыку вчера слушал?». «Любимую!» — ответил Мишка. «И что за симфония? Когда по телевизору транслировалась?» — уточнил педагог-музыкант.

Ну, Мишка пояснил, что он птиц слушал на улице. Для него это лучшая музыка. Одни весело так чирикают, вроде радостные вести сообщают. А другие как заведут грустную мелодию, хоть слёзы платочком вытирай. Да и тональность у крылатых разная. Просто оркестр, гениально весенний. И за что двойка?

Вечером я решила это дело у папы прояснить. Он у меня в лесу работал, на большом тракторе. Не может быть, чтобы птичьей музыки не слышал!

— Весной птицы поют красиво! — согласился папа. — Но про это, наверно, на биологии нужно рассказывать. Или на природоведении, хотя бы.

— Так вот оно что! — согласилась я. — Мишка, как всегда, перепутал.

На другой день решила с Мишкой своим открытием поделиться. И очень-очень быстро его разыскала. Потому что он в школьной мастерской скворечник мастерил. Я там частенько бывала, иногда даже помогала что-нибудь подержать, например. Котька, к примеру, держал гвоздь, а я — Котькин палец, по которому Мишка иной раз мог попасть молотком. И если бы не я, несдобровать бы Котьке. Мишка меня всё-таки обидеть боится, как-никак девчонка!

Когда скворечник был готов, мне захотелось стать мальчишкой. Им-то разрешается на дерево влезть и птичий домик повесить. Я вообще забыла, для чего Мишку искала. Так и горевала в одиночестве, даже не заметила, как Мишка с Котькой скворечник повесили возле школы.

— Его из нашего класса видно, — щурясь от солнца, сказал Мишка. — А когда скворцы поселятся да запоют, так все поймут, что значит — настоящая музыка.

Страх

— Зачем опять через льняные снопы скачете?

Хоть сто раз Мишку с Котькой воспитывай, без толку. Я им даже кулаком погрозила. А им — всё равно. Знают, что я жаловаться не пойду. Быть ябедой — последнее дело.

Потом они стали ботинками кидаться друг в друга, в шутку. И отыскали маленького мышонка, в поле это совсем несложно. Только бы кого-нибудь попугать. Кто закричит громче, тому за шиворот и посадят. С удовольствием.

— Дайте его мне, — уговариваю я, — прямо в домик.

— Ни за что, — кричит расшалившийся Мишка, — ты мышей не боишься!

— Я-то не боюсь, а вот домик, который из снопов, боится…

Тогда они полезли в льняной домик. Одни только ноги снаружи. Может и я бы влезла. Только некогда было, работы много… А они там, внутри, подстилку из травы сделали и сухарь раскрошили для мышонка. И тоже отправились делом заниматься. Потому что их учитель нашёл.

— Мне кажется, — решил Мишка, — что домик тоже не боится мышонка!

— Без сомнения! — ответила я. — Он только ветра боится, сильного дождя и ещё урагана, потому что из снопов построен. Ну, и Мишку с Котькой, когда они через снопы скачут.

Никогда

После уроков я в парк заглянула. Там росли большие дубы и маленькие акации. Хожу по парку и ищу. Ну, вроде грибы ищу. А на самом деле — пустые бутылки. Если спросят, конечно, сознаваться не буду. Сразу закричат, мол, они сами спрятали и теперь вернулись, чтобы в посудный магазин сдать. А потом, когда бутылки на деньги обменяют, раскупят всё мороженое в столовой. Иду, а навстречу Мишка с Котькой, и оба грустнющие. Я сразу поняла, что им ничего разыскать не удалось. Может, они богатство уже распределили… На мороженое, на булки с маком и на конфеты «Школьные». Я им сто раз говорила, что нельзя делить шкуру недобитого медведя!

— Эх, — говорю, — как всегда, отличились! Ничего не нашли.

— Очень даже нашли. — Мишка отвечает. И рубль показывает круглый.

Я расстроилась немножко, но вида решила не показывать. А то получится, что они победили. Сами понимаете, что на рубль можно не только мороженое, но ещё и книжку за двадцать пять копеек в магазине заказать. На очередь записаться.

— Что делать собираетесь? — спрашиваю.

— Домой пойдём! По математике много задано.

— И по русскому тоже, — подтвердил Котька, — десять упражнений.

Я подумала секунду и вспомнила:

— По русскому не задано! Диктант был. И по математике тоже. Из-за контрольной!

— Ну, наперёд будем решать…

— Чего, — говорю, — обманом занимаетесь? В магазин вы идёте!

— Ну, идём.

И я решила на них надуться. Во-первых, рубль чужой, а они с ним в магазин идут. Во-вторых, про уроки врут. А в-третьих, что самое главное, меня совсем не замечают.

— Вот, — говорю, — если я найду бутылку, то ни в жизнь с вами не поделюсь. И сушёной мать-и-мачехой, и аптечным подорожником… И почки берёзовые за вас собирать не буду. Потому что я с обманщиками не дружу!

— Пойдём с нами, — сказали они грустно.

— Ни за что, — отчеканила я. — Чужой рубль — дело опасное. Милиционер узнает, уши отвинтит. Понятно?

Мишка вдруг, ни с того ни с сего, накинулся на Котьку:

— Это ты говорил, что рубль найти — большая удача. Ещё клад уговаривал ночью рыть.

— Не рыть, а зарыть. Рубль найденный.

— А давайте книжку для школьной библиотеки закажем в магазине, а сдачу в клад спрячем…

— Ага, — сказал Мишка, — завтра на мороженое раскопаем.

— Или, — подтвердил Котька, — на орешки.

Но, клад на то и клад, чтобы его на важные дела находить, — я им разъяснила, — а не на сладости всякие.

И мы слово дали. Котька сразу, а Мишка… после показанного ему кулака. Сбегали в магазин и купили книжку. Красивую, с танцующей балериной и одноногим солдатиком. На неё как раз очередь подошла. Два месяца на записи стояли!

Мы её двадцать раз вслух перечитали, от корки до корки, и в школьную библиотеку отнесли, а сдачу зарыли. В парке, под пятым дубом. Если Мишка не проболтается, то никто и не найдёт. Никогда…

Котькины звёзды

Сидели мы с Котькой на заборе. Я ногами болтала, а Котька ворон считал:

— Раз, два, три…

— Эх, — вздохнула я, — ни одной вороны не вижу.

— Пять, шесть, семь… и я тоже, — ответил Котька.

«Ну, — думаю, — чудеса! А что он тогда считает? Только бы не листья жёлтые с берёзы. Придётся тогда до осени на заборе болтаться, пока последний лист не слетит. Или ещё хуже… до зимы».

— Зачем, — спрашивает подслушавший мои мысли Котька, — до зимы-то? Если я звёзды считаю…

Тут я немножко за друга испугалась, даже температуру рукой ему померяла. Потому что на улице солнце светило и шмели шумели. Звёзд точно не было.

— Не мешай, — попросил Котька, — они у меня в голове. Ты всё равно не увидишь.

— Так, значит, они не настоящие? Тогда понятно.

— Хм! — не согласился Котька. — Очень даже настоящие. Мы ночью с рыбалки шли с папой, и я их всех запомнил. Справа и слева… на небе.

— А чего не сосчитал? — спрашиваю. — Не успел, что ли?

Котька опять задумался, чтобы со мной не разговаривать. С ним такое бывает. Хочет — разговаривает и дружит, не хочет — в себе сидит. В штанах и футболке, кепкой прикрываясь.

— Не знаю, что ты в этих звёздах нашёл, когда их днём даже не видно. А вот рыбалка — это здорово! Окунь попался? Или зубастая щука, которая из сказки?

И я бо-о-льшую рыбину руками показала. Немного не рассчитала и полетела вниз с забора, вместе с Котькой. Я совсем этого не ожидала. И Котька тоже. Поэтому он за колено схватился и стал стонать:

— Ы-ы-ы-ы!..

Тогда я всё забыла и стала его подорожником лечить.

— Ы-ы-ы, — ныл Котька, — из-за тебя все звёзды из головы вылетели…

Я уже обидеться захотела, поэтому подорожник порвала на клочки, но потом новый отыскала возле забора. И тут же к Котькиной коленке приклеила, послюнив листик языком. Для надёжности.

— Для чего тебе, — спрашиваю, — звёздами башку забивать? Лучше уж книжками, например. В библиотеку через день ходишь, а нужно бы чаще. Ведь космонавтом собираешься стать.

— А ты откуда знаешь? — удивился Котька. — Про космонавта-то…

Пусть думает, что у меня интуиция особенная. Нужно ведь друга на землю возвращать. Мы с ним так решили: будем наперегонки книги читать. Я — девчоночьи, про принцесс и феечек. А он — свои, героические.

Первое время нам книжки с лёгкостью выдавали, а потом пересказ стали спрашивать. В нашей библиотеке книгам попусту болтаться не дадут! Вот, прихожу однажды в библиотеку, а Котьки-то нет. Гуляет где-то. Я везде переискала и нашла. Он на крыше сидел и смотрел в небо. И что мне оставалось? Ждать, когда вернётся…

Мишкино бревно

— Тр-р! — рычу я из папиного трактора. А Котька с Мишкой внизу, завидуют. Потому что у меня тут рычаги всякие и педали. Кнопки такие: если нужно бревно захватить, то мигом. Мальчишки по брёвнам прыгать принялись. Котька нормально так, ласточкой. А у Мишки ни ноги не слушаются, ни руки не держатся — нет равновесия, в общем. Котька, конечно, ему помогает из-под штабеля вылезть и тоже падает. Больно, наверно.

«Вот, — думаю, — навязались на мою голову. Придётся теперь из трактора вылезать, чтобы за ними присматривать. Ведь если придавит, то по-настоящему. Потом не починишь!»

— Зачем, — кричу, — ерундой занимаетесь? Делать нечего? Все брёвна раскатали!..

— И ничего не мы, — спорит Мишка, — они сами под ногами разъезжаются. Не тренированные потому что.

— Сами вы, — говорю, — нетренированные! К спортивному бревну не приучены. Забыли?..

Котька тут же вспомнил и понёсся к спортплощадке. А Мишка потише, конечно, побежал. А потом выдохся и разлёгся на дороге во весь рост.

— Вставай, — уговариваю, — нас Котька давно уже ждёт. — Не могу, — говорит Мишка, — я в бревно превратился.

«Вот и всё, — думаю, — был Мишка, а теперь? Это самое страшное, что могло с ним случиться».

— Эх, ты! — плачу. — Мог бы трактором стать. Или самосвалом…

— Это я от усталости бревном стал. Отдохну и стану полезным.

Мишка нисколечко не обманул, портфель мой из школы носил постоянно. И всё время спортом занимался, по бревну ходил лучше всех! И не только на спортивной площадке.

Головастики

Сидели мы с Котькой в пруду и головастиков ловили. Я в трёхлитровую банку, а Котька — в большое блестящее ведро. Моя банка постоянно на дно соскальзывала, а Котькино ведро её ловило. Потому что у ведра спасательная дужка была. А эти вертихвостики разбегались. Как сделать, чтобы их оказалось много, будто в бочке сельдей?!..

В это время Мишка подошёл и сразу разозлился. У нас рыбалка, а у него — нет! Но я его быстро усмирила — банку разрешила до моего дома донести. Одно плохо, что он постоянно спотыкался и головастиков по лужам расплёскивал. А потом и вообще утомился. Заговорил, что банка неудобная…

Бабушка на головастиков, конечно, взглянула и даже некоторых погладила — заинтересованно. А потом взяла и в бочку огородную выплеснула. Ладно, чего по пустякам-то расстраиваться? Буду их подкармливать мошками и червячками, пусть подрастут немного.

Ну, а как подросли, сразу и лапки вылезли. Между прочим, хвостики куда-то исчезли. Отвалились, наверное. Котька долго этих мутантов рассматривал, а потом сообразил:

— Квакши!

У меня оставались кое-какие сомнения… Откуда у головастиков лапы? Но решила сильно не умничать и ещё подождать. И скоро они сделались очень большими. Лягушачьими великанами! Котька сказал, что это жабы. Но бабушка и этим сильно обрадовалась:

— Пусть живут на огороде и капусту от гусениц спасают!

В общем, всё лето мы с Котькой и Мишкой знали, чем заняться. Скакали вприпрыжку и учились комаров ловить по-лягушачьему. Иногда случалось и проглатывать, но не всех, поэтому лица и даже уши зелёнкой намазаны.

А как капуста бока нарастила, бабушка за пироги и вареники принялась.

— Угощайтесь, — всем говорит. — Ай-да головастики! Не подкачали!

Тайна

Однажды мне захотелось увидеть край неба. Гляжу в огромное и солнечное, а где оно начинается — попробуй, разберись. Мне на помощь пришёл Котька:

— Небо начинается там, откуда летят самолёты.

Он, похоже, забыл, что самолёты летят с разных сторон.

Я успела немножко расстроиться, так как задача, которую себе загадала, оказалась крайне сложной. Такую за всю жизнь не решить. Взять бы огромный воздушный шар и взлететь. Небесное солнышко как раз любезно рассказало бы все свои тайны, где оно родилось и как так случилось, что всем на свете пригодилось. А я бы поведала ему про своё село и семью, про Мишку с Котькой. В конце концов, всё в жизни откуда-то начинается. Даже если это самая большая тайна.