Я пойду за тобой

Светлана Черемухина

Можно ли купить любовь? И сколько это будет стоить? А взять силой? А если любовь при этом сильно сопротивляется? И что же делать, когда уважение и обожание жизненно необходимы? Проблема зависимости и подчинения не нова, и вопрос этот решали величайшие умы на протяжении многих веков, но мы не претендуем на их опыт и знания. Великие войны разражались для того, чтобы свергнуть это иго, а что делать простой скромной девушке, однажды попавшей в подобное положение?

ГЛАВА 10

Иза высадила Сашу при въезде во двор и унеслась домой. Время было позднее, а ей еще возвращаться в центр.

Фонари, как обычно, не работали, но света, льющегося из окон, было достаточно, чтобы не спотыкаться в темноте, и девушка поспешила к своему подъезду.

Холод распугал всех подростков, и желающих потусоваться на свежем воздухе не оказалось — Саша шла в абсолютном одиночестве, но, приблизившись к дому Олега, поняла, что это не совсем так.

Непроизвольно подняв голову, она отыскала окна его квартиры. В зале горел свет, шторы были задернуты. Неожиданно послышалось легкое покашливание и, вздрогнув, Саша замерла на месте, метнув испуганный взгляд в направлении звука. Олег собственной персоной стоял перед ней, небрежно облокотившись на капот своего мерседеса, курил сигарету и внимательно разглядывал девушку.

Саша нервно поправила рюкзак, как делала всегда, когда не знала, что сказать и чем занять руки. Интересно, он понял, что она смотрела на его окна?

— Привет, — первым поздоровался мужчина.

Они знали друг друга только в лицо но, наверняка, он не раз слышал, как ее окликал Федор или подруги, так же как и она узнала его имя от женщин, которых он приводил к себе. Иногда их взгляды пересекались, и мужчина кивал ей.

— Привет, — торопливо ответила Саша.

И все, говорить им было не о чем. Просто соседи, равнодушно пробегающие мимо. Решив, что обмен любезностями закончен, Саша отвернулась, намеревалась пройти мимо. Интересно, он просто не выключил в комнате свет, или его там кто-то дожидается? Может, он выскочил за сигаретами, и теперь просто не хочет возвращаться? Ладно, ей-то какое дело, если он привез не ту женщину.

— Довольно поздно для одинокой прогулки, — проговорил вдруг Олег, и Саша, поравнявшись с ним, посмотрела прямо на него.

— Не думаю, что я лакомый кусочек для маньяка, — пожала она плечами и попыталась улыбнуться, но было сложно бороться с необъяснимым смущением, охватывающим ее всякий раз, как только она попадала в поле притяжения этого мужчины.

— Очень даже лакомый, — проговорил Олег, как показалось Саше, недовольно.

Интересно, о чем он думает? Для чего заговорил с ней, впервые за пять месяцев, что они встречаются в этом дворе? Раньше он едва удостаивал скромную соседку равнодушным взглядом.

В голове вдруг промелькнула шальная мысль, что автором таинственных писем мог бы оказаться и Олег, но Саша тут же отогнала этот бред. Такой мужчина никогда не посмотрит на нее так, как Олег смотрел на своих дам, но ей и не требуется подобное отношение — сомнительная честь стать безликой единицей статистики. Лучше уж пусть это будет Граф. Он, по крайней мере, более сдержан в своем поведении и не афиширует свою личную жизнь, лишая тем самым общественность повода для осуждения.

Не то чтобы Саша особо критиковала образ жизни своего загадочного и вечно недовольного соседа, но ей не хотелось быть той, на кого он обратил бы свое внимание только раз в жизни. А мысль, что она никогда не вызовет в его душе особого чувства, которое могло бы заставить этого мужчину поменять свое мировоззрение, немного царапала. Самую малость, так, не сильно, мигая тусклой лапочкой на периферии сознания.

Что ж, она была реалисткой — во всяком случае, старалась — и понимала, что влиять на мужчин — не ее удел. Еще некоторое время назад ей верилось, что она вполне хороший человек, приятный внешне и обладающий вполне сносным характером, и этого может хватить, чтобы вызвать уважение, доверие, и даже, может быть, любовь. Но всего этого оказалось недостаточно, чтобы Пашка, прекрасный и лживый, захотел поменять свой образ жизни и встать на путь исправления, лишь бы быть с ней.

Нет, он пошел до конца и поставил ее жизнь на кон в тот момент, когда для него вообще не существовало ничего святого, и двигали им только азарт и желание отыграться.

В первые дни после разрыва было трудно поверить, что она чего-то стоит — настолько он обесценил ее, использовав в своей грязной игре. Понадобилось время, чтобы забыть эту боль, но шрамы останутся навсегда.

Возможно, такт и деликатность босса помогут Саше воспрянуть духом, но не стоит загадывать далеко вперед — Граф, похоже, не собирается торопиться.

— Что ж, — улыбнулась Саша, — в любом случае, моему потенциальному маньяку сегодня не повезло: я слишком близко от подъезда, у него не окажется времени развернуться в полную силу, — и Саша решительно направилась прочь, ругая себя за непонятную робость, которая не отпускала ее все это время.

— Долго ли, умеючи, — донеслось ей в спину. Усмехнувшись на ворчание соседа, она лишь пожала плечами.

— И потом, здесь ты, — бросила она, обернувшись и пятясь к своему подъезду. — Вряд ли ему нужны свидетели.

Олег хотел что-то возразить на это, но его перебила телефонная трель. Саша стянула перчатку и достала из кармана пальто мобильник — звонила мама. Она жила в соседнем микрорайоне, но виделась с ней Саша крайне редко — было тяжело приходить в родной дом, а мать не часто вспоминала о ней.

— Мама, у тебя все в порядке? — проговорила Саша мягко.

Она никогда не упрекала мать за выбор. Однозначно, молодая красивая женщина не должна оставаться одна, и ей проще игнорировать изъяны своего избранника, чем окунуться в холод одиночества. Со временем Саша простила мать за то, что самый близкий человек закрыл глаза на страшную правду, предпочтя обвинить свою единственную дочь во лжи в надежде, что все само собой разрешится. Все и разрешилось, но лишь потому, что Саша ушла из дома. Конфликт остался, но его частники покинули поле боя. Девушка до последнего надеялась, что ей не дадут уйти, но мать захлопнула за ней дверь и вздохнула с облегчением.

На протяжении последних лет мать изредка звонила, когда ей требовалась помощь, чаще медицинского характера, или же пыталась одолжить у нее денег, никогда не возвращая долг.

— Саша, Саша, — в трубке слышались всхлипывания. — Сашенька, девочка моя…

— Мама, что с тобой? Что-то случилось? — девушка остановилась посреди улицы, ожидая ответа. Она всегда боялась этих звонков. Как только видела имя абонента, высвечивающееся на экране телефона, сердце тоскливо сжималось в ожидании плохих новостей.

— Сашенька-а-а, — снова всхлипнула женщина.

— Мама, мне приехать? Не молчи, скажи мне. Я сейчас приеду, хочешь?

Олег обернулся на ее голос и прищурился.

Саша уже хотела нажать на отбой и нестись к ней домой, когда мать взяла себя в руки и попыталась говорить. Язык едва слушался, и слова получались смешными и коверканными, будто она говорила, набив рот орехами.

— Сашка, приходи-и-и, и принеси бодягу.

Девушка замерла. Ну точно, Макс опять избил ее, наверняка все лицо в синяках и гематомах. Скотина.

— Он дома?

— Нет, уехал бомбить, — послышался какой-то звук — мать прочистила нос. — Сашка, и это… водки купи.

— Ма…

Зная отношение дочери к этому вопросу, мать всегда сбрасывала звонок после озвученной просьбы.

— Какие-то проблемы? С матерью? — окликнул Олег.

Саша лишь угрюмо кивнула, резко отвернувшись от нежеланного свидетеля ее семейной драмы. Она стояла с опущенной головой, и было так сложно пошевелиться. Так хотелось, чтобы этого звонка не было. Опять проблемы, и все из-за Макса. Кто бы избавил их семью от этого негодяя.

— Где живет твоя мать? — Олег уже направлялся к ней быстрым шагом, на ходу делая последнюю затяжку.

— О, не беспокойся, тут недалеко, я пешком быстрее дойду, — Саша хотела улыбнуться, но у нее не получилось.

— Не говори глупостей, я довезу тебя, все равно свободен, — Олег поравнялся с ней, развернул ее за плечи и повел к машине. Она подчинилась — тратить последние силы на препирательства ей не хотелось.

Усадив ее в машину, Олег сел сам.

— Куда ехать? — он повернул ключ зажигания.

— В круглосуточный магазин, — произнесла девушка, глядя прямо перед собой.

— Это зачем же?

— За водкой.

— Так вот каким способом ты решаешь проблемы? — Олег осторожно выезжал со двора, внимательно глядя в зеркало заднего обзора.

— Ага, иначе бы не протянула до таких седин, — и сама скосила взгляд на светлую челку, падающую на глаза неровными прядями. — А еще нужна аптека, ночная, на Тверицкой улице. Заглянем туда?

— Ну вот, говорила, что не далеко, а самой половину района пришлось бы истоптать, — буркнул Олег, выруливая на шоссе.

Сердце девушки наполнилось горячей благодарностью, когда сосед предложил самолично приобрести алкоголь.

— Грешно посылать такую, как ты, в магазин, который после десяти-ноль-ноль оккупируют одни пьянчуги, — пояснил он.

Саша лишь кивнула и полезла в рюкзак за кошельком.

— Сиди, — тут же остановил ее Олег, — и никому не улыбайся.

Он решительно направился к широким стеклянным дверям, услужливо раскрывшимся перед ним. Предупреждение было актуальным и уместным: двор перед магазином заполняли сомнительного вида личности, но этот контингент заметно отличался от того, который обычно ошивался возле аптеки. Все-таки покупатели водки выглядели на порядок солиднее в сравнении с любителями боярышника и других «лечебных» бальзамов.

Вскоре мужчина вернулся с бутылкой, благоразумно спрятанной в бумажный пакет, и молча протянул Саше, усевшись на свое место. Девушка, не поднимая глаз, убрала ее в рюкзак и чуть слышно произнесла «спасибо», на что Олег лишь угрюмо хмыкнул. Попробовать снова достать деньги она не решилась. В аптеку «добрый самаритянин» также отправился самолично, и Саша проводила его невысокую крепкую фигуру благодарным взглядом: день бы насыщенным, мышцы после тренировки ныли, волнение из-за подруги, попавшей в больницу, не отпускало, да еще и беспокойство за мать усиливалось.

Помощь Олега оказалась очень кстати, как физическая, так и моральная. Ей еще предстояло остаться наедине с пьяной избитой женщиной, выслушивать ее жалобы и сдерживаться, чтобы не завести свою песню о выселении ее сожителя.

Причина такого участия Олега в ее делах была большой загадкой для Саши, но копаться сейчас в истоках и строить предположения на пустом месте было бессмысленно. Может быть, он обеспечивает себе алиби, чтобы оправдать долгое отсутствие перед очередной пассией, дожидающейся его в уютной гостиной, а может… кто знает, почему он это делал. Назвав адрес своего детства, Саша прикрыла глаза, мечтая хоть на секунду отрешиться от своих забот.

Отрешилась она капитально, и пришла в себя только от сильного толчка — это Олег тряхнул ее за плечо.

— Да ты спишь на ходу, — он смотрел на нее, словно упрекал.

— Такое ощущение, что сейчас ты предложишь мне поехать обратно домой, — пробормотала Саша, отчаянно моргая. Ужасно хотелось потереть глаза, но нельзя — размажется тушь. Глянув в окно, она убедилась, что находится действительно в своем дворе.

— А ты поедешь?

— Нет конечно. Спасибо, что помог мне сегодня вечером. Ты мой спаситель, и хочется сказать, что я твоя должница, только… — Саша с сомнением глянула на мужчину, в его насмешливые глаза. — Только вряд ли ты примешь мою помощь.

— Вряд ли ты сможешь мне помочь, — проговорил вдруг мужчина, и не давая Саше времени на изумленный взгляд и тем более на формулировку вытекающего из этого заявления вопроса, заторопился. — Пошли, а то действительно уже поздно.

— Как пошли? Куда пошли?

— Туда, куда ты приехала — к матери.

— Но…

— Да не напрягайся ты так, я просто покурю на свежем воздухе, пока ты будешь выполнять свой дочерний долг.

Саша отстегнула ремень безопасности и вывалилась на улицу, разминая ослабевшие ноги. Холодный воздух приятно ожег лицо.

Двор был старательно освещен недавно отремонтированными фонарями, на пустынной в это время суток детской площадке стая уличных псов затеяла какую-то игру, слышался лай и скулеж. Олег успел уже прикурить сигарету, прикрывая ладонями пламя зажженной спички.

— Ты… докури, и езжай домой, — проговорила Саша, сделав шаг в сторону подъезда. — Я надолго. Сам понимаешь — ушибы, слезные разговоры, жалобы…

Олег лишь хмыкнул и отвернулся.

— Иди давай, — поторопил он ее.

Не говоря больше ни слова, Саша набрала код квартиры и трель домофона раздалась неожиданно громко, вызвав новый приступ собачьего лая на площадке.

Мать встретила ее именно в той кондиции и состоянии, которые Саша себе и представляла. Сердце словно ошпарило кипятком, но она не произнесла ни слова, плотно сжав зубы. Мать с жадностью поглядывала на рюкзак дочери, и девушка не стала ее томить, прямо в прихожей вручила бутылку, после чего женщина заметно оживилась, глаза алчно вспыхнули, и она направилась на кухню.

— Есть будешь? — крикнула оттуда, гремя посудой.

— Нет, спасибо, не хочется.

Мельком глянув в зеркало, Саша заметила тоскливый взгляд серых глаз. «Это моя жизнь, моя реальность», — промелькнуло в голове.

Ее мать не была алкоголичкой, и детство у Саши было вполне счастливое, но смерть отца наложила на женщину печать тоски и одиночества. Оставшись в тридцать лет без средств к существованию и мужской помощи и покровительства, она растерялась. Тогда двенадцатилетней Саше пришлось взять на себя часть домашних забот, потому что мать часто пребывала в депрессии, забывая приготовить обед, выстирать какие-то вещи или заплатить по счетам. Саша жалела свою мать, любила ее и понимала все, что с той происходило. Случались в жизни женщины и романы, но они не длились долго и были незначительными. Пока не появился Макс. Тогда-то жизнь двух почти подруг изменилась навсегда.

Что такого было в этом молодом человеке, Саша никогда не понимала. Высокий и худой, довольно смазливый, но со злыми глазами, он никогда ей не нравился. Он был младше матери на десять лет, и в свои семнадцать Саша понимала, что он не мог полюбить женщину бескорыстно и искренне. Как оказалось, подобные чувства были ему чужды.

Для матери же этот человек заменил весь мир, и его попытки соблазнить ее дочь она предпочла счесть за ложь дочери, завидующей ее счастью. Так через пару лет родная дочь вынуждена была искать защиты в доме своего дяди, а еще через год лишилась своего угла, когда мать приватизировала квартиру покойного мужа, оформив ее в равных долях на себя и сожителя.

— У меня нет ваты, — сообщила мать, как только увидела в руках у Саши заказанное средство от гематом и ушибов.

— Я купила, — тихо отозвалась Саша, заранее просчитав алгоритм поведения матери.

— Мне вообще уже хорошо, все нормально, Саш, — принялась уговаривать женщина, жадно поглядывая на наполненный до краев граненый стакан. Выпить до появления Саши в кухне она не успела, а при ней, почему-то, не решалась и, как всегда, злилась из-за этого.

— Пойду помою руки, — вздохнула девушка, прекрасно ее понимая.

На этот раз все прошло довольно быстро, и через полчаса Саша уже выходила на улицу, подняв воротник пальто. Она не боялась темноты, а после того, как по умолчанию провозгласила Графа автором посланий, вовсе перестала дрожать от каждого звука, уверившись, что никто за ней не следит и не интересуется ее скромной персоной со злым умыслом.

Но кое-кто все же интересовался. Олег дожидался ее, укрывшись от ночного холода в салоне своей машины. Он говорил по телефону, и его лицо было злым и мрачным. «Видимо, у этого человека какие-то проблемы», — подумалось Саше. Тем более было не понятно, от чего он решил ей помочь. Хотя, возможно, это просто способ отвлечься от своих забот.

Девушка только отметила, что Олег ни разу не подал ей руки, как делал для своих прекрасных дам, и она ни разу к нему не прикоснулась.

Он почувствовал ее появление и обернулся. Их взгляды встретились, и уже через секунду Олег нажал на отбой. Наклонившись через пассажирское сидение, открыл дверцу автомобиля, и Саша быстро залетела внутрь.

— Это было не обязательно, но ужасно приятно, — проговорила она, скрывая смущение за суетой, слишком энергично вытягивая ремень безопасности.

Мужчина ничего не ответил на это, заводя мотор.

«Что ж, одно радует, — думала Саша, вновь закрывая глаза, — завтра суббота и можно никуда не спешить». Она знала, что проспит до обеда, если только не забудет отключить телефон: Иза была любительницей ранних звонков по делу и без оного.

Знала бы Саша, какую ловушку ей подготовила назавтра судьба, провалялась бы до вечера, не показывая и носа из квартиры, но на то она и судьба, что действует тайно и наносит удары неожиданно.