Из жизни «серых мышек». Сборник рассказов

Светлана Снегова

Разные героини, разные судьбы. Но всех их объединяет одно – они хотят любить и быть любимыми. В сборник включены рассказы, написанные в разные годы, а также небольшая повесть «Талант – дело тонкое».

Успей загадать желание

У народов Севера существует хорошая поговорка:

«Нет плохой погоды, есть плохая одежда».

Если по их понятиям на погоду грешить нельзя, то, значит, у меня плохая одежда. На улице снег и пронизывающий ветер, от которого нет никакой защиты.

А у меня УП, универсальное пальто, как его называет моя дочь Катька, с отстегивающимся меховым воротником. Пристегнул воротник — стало зимнее пальто, отстегнул — демисезонное. Очень удобно. И все думают, что у меня их два. Как у всех нормальных людей. Я, наверное, ненормальная. Потому что два пальто позволить себе не могу. Зарплата не позволяет.

Я работаю в регистратуре поликлиники. У меня адская работа. Но за нее платить много денег не хотят. Неквалифицированная работа хорошо оплачиваться не может. Зато у нее есть свои преимущества.

Наш городок небольшой. В нем три поликлиники. В одной из них я работаю. Так что в лицо я знаю одну треть города. Меня тоже знают. Поэтому часто здороваются на улице. От этого я ощущаю свою значимость.

В детстве, как и все, я хотела стать знаменитой. Артисткой или космонавтом. Все равно кем. Но чтобы меня узнавали. Но не стала. Потому что сразу после десятого класса у меня случилась любовь, и я родила дочь Катю. С ребенком на руках знаменитой стать трудно.

С отцом Кати мы так и не поженились. Он тоже только что окончил школу и собирался поступать в институт. Ребенок ему был бы помехой. Так говорила его мама. Она работала в нашей школе учительницей русского языка, и я привыкла ее слушаться.

Институт он закончил, работает на заводе инженером и посещает нашу поликлинику. У него язва желудка. Поэтому я вижу его часто. Он приходит весь измученный болью. От этого у него зеленеет лицо. Ему нужна щадящая диета. Его жена, наверное, не хочет готовить диетические блюда, поэтому приступы обострения у него случаются каждый сезон: летнее обострение, осеннее, зимнее и весеннее. Мне его жалко. Но я рада, что ответственность за его мучения лежит не на мне. Я бы тоже не хотела готовить диетические блюда. Я вообще не люблю готовить.

Моя дочь из-за этого меня называет «бестолковой хозяйкой» и всегда ставит в пример мою подругу Таньку. У той любое блюдо получается шедевром кулинарного искусства. У нее талант домохозяйки, который она улучшает из года в год. Ее муж Вадим может ей это позволить. Раньше Танька тоже работала в нашей поликлинике медсестрой. Но с тех пор, как Вадим открыл свой собственный автосервис, сидит дома и совершенствует свое мастерство в кулинарии.

По этому поводу у Таньки есть шутка: когда Вадима посадят, то у нее будет достойная профессия. Танькины родители были номенклатурными работниками и воспитали свою дочь на идеях марксизма — коммунизма с непримиримым отношением ко всяческим капиталистическим элементам. Танька уверена, что все бизнесмены бандиты. Честным трудом больших денег не заработаешь. Но деньги от своего мужа принимает и живет припеваючи, без всякой дисгармонии в душе. Как у нее это получается, я не понимаю. Если у меня возникает какая-то дисгармония, то я долго мучаюсь. Я как-то об этом спросила у подруги.

«Просто я люблю своего мужа и принимаю его таким, какой он есть», — ответила Таня.

Вот так, оказывается все просто. Мне все равно. Главное, я знаю, где могу перехватить денег до получки.

Сегодня последний рабочий день года. Завтра 31 декабря. На работе спокойствие. Перед праздниками резко уменьшается посещаемость поликлиники больными. Это как затишье перед бурей. Потому что в первые дни Нового года будет не продохнуть. Начнутся обострения после непомерных возлияний и перееданий. Придется побегать по этажам. Но не это самое страшное в моей работе. Страшнее общение с посетителями. Попадаются очень скандальные личности. Самое интересное, что процент скандалистов между мужчинами и женщинами примерно одинаков. Все скандалы возникают из-за неудовлетворенности в жизни. Но за годы работы я научилась профессионально улыбаться. Часто улыбка — единственное средство в борьбе с желающими пошуметь.

Последним карточки больных в регистратуру занес кардиолог Сергей Степанович. Он доктор — душка. Больные его обожают и на его приемы ходят толпами. Особенно старушки. Создается впечатление, что они приходят просто пообщаться с милым доктором. Вот и сегодня он покидает поликлинику последним из врачей.

— С наступающим Новым Годом, девочки, — бросает он нам на прощание.

Девочки — это я и моя напарница Ирина Владимировна, в следующем году готовящаяся уйти на пенсию. Так что на девочек мы никак не тянем. Но все равно приятно. Душка. Умеет поднять настроение.

Самое интересное, что этот душка просто деспот в семье. У нас коллектив небольшой и все про всех знают. Кто, как, с кем и где. Так что ни для кого не секрет, что жена Сергея Степановича и его дети дома по струнке ходят. Всю свою приветливость он, наверное, на своих старушек — больных тратит. На семью уже не остается.

Ирина Владимировна по вечерам убирает нашу регистратуру, чтобы заработать денег к пенсии. Я бы тоже с удовольствием подработала. Но на двоих работы нет. Я еще молодая, до пенсии далеко.

Прощаюсь с Ириной Владимировной, желаю ей счастливой встречи Нового года, натягиваю свое УП и выскакиваю в мерзопакостную погоду. Зимой темнеет рано и в восемь часов на улице уже ночь.

Скорее домой, в уют квартиры. Если уютной можно назвать сотрясающуюся от громкой Катькиной музыки комнату.

Проявлю родительскую власть и заставлю пораньше лечь ее спать.

А то завтра, в Новогоднюю ночь, поспать не придется.

Катька уходит к друзьям, а я к Таньке. Плохо, конечно. Новый год надо встречать в семье. Что мы всегда и делали. Я и Катя.

Но в этом году она у меня вымолила эту ночь, подкупив хорошими оценками в табеле. Что тут поделаешь? Ребенок вырос. Надо считаться с его интересами.

В прошлые выходные мы ходили на рынок. Покупали Кате сапоги. Я поняла одну вещь. Чем отличается от нашего поколения нынешнее поколение шестнадцатилетних. Размером обуви. В дни моей молодости самым ходовым размером обуви был тридцать шестой — тридцать седьмой. Нынче — тридцать девятый. Никак не могли подобрать сапоги на Катькину ножищу. У всех девушек, оказывается, такой размер. Интересно, какие же ноги будут у наших внуков?

Сапогами дочь осталась довольна. На шпильке в восемнадцать сантиметров. Я долго сопротивлялась, не хотела покупать, но она меня уломала. Обещала дать поносить. Только я представила себя на таких каблучищах да на льду, сразу грустно стало. Нет, это не для меня. Мне надо что-нибудь поустойчивее. А Катя рада. Не стыдно будет пойти на вечеринку.

А я пойду к Тане и Вадиму. От встречи Нового года я ничего хорошего не жду. Прошел уже тот возраст, когда с боем курантов ожидаешь счастливых изменений в жизни. Но дома сидеть одной — это уже совсем последнее дело.

Танька обещала сюрприз. Наверное, приготовит фаршированную щуку. Знает, что я ее обожаю. Особенно в ее приготовлении. Один раз я тоже решила приготовить. На свой день рождения. Дальше попытки аккуратно снять шкуру дело у меня не дошло. Хотела удивить гостей, а получилось как всегда. Жареная щука. Права Катя. Бестолковая я хозяйка.

До дома оставалось минут десять хода, когда меня кто-то окликнул:

— Девушка, подождите минутку.

Я оглянулась по сторонам. Поблизости никаких других девушек, да и вообще никого, не было. Значит, обращаются ко мне. Ох, не люблю я встреч с незнакомыми людьми на темных улицах. Особенно, с мужчинами.

— Извините, пожалуйста, — из темной подворотни вынырнул подозрительный тип.

Я покрепче прижала болтающую на плече сумку. Никаких денег там, конечно нет. Откуда они могут быть, если до зарплаты осталось четыре дня. Но мужик-то об этом не знает. А без сумки мне никак нельзя.

— Извините, пожалуйста, — повторил мужчина. — Не подскажите, как мне пройти на остановку автобуса. Заблудился я тут.

Ничего удивительного. В нашем микрорайоне заблудиться не мудрено. Того бы, кто его проектировал, привезти сюда ночью и оставить. Ни за что не нашел бы дорогу. Дома понастроены без всякой системы. Можно кружить между ними целый день, переходя из двора во двор, а на центральную улицу так и не выбраться.

Чтобы хорошо ориентироваться, надо прожить в нашем районе не меньше года.

Мужчина был чужой. Среди моих знакомых, составляющих одну треть города, он не числился. У меня очень хорошая память на лица, и если я кого-нибудь хоть один раз видела, всегда вспомню. Один мой близкий друг, который уже давно перестал быть близким, говорил, что мне с такой памятью надо работать в разведке. Наверное, поэтому он от меня сбежал. А так все красиво начиналось. Он даже перетащил ко мне спортивную сумку со своей одеждой. Полгода у нас была нормальная семья. А потом он вернулся к своей жене, которая для разведки не подходила.

Катя обрадовалась. Ее раздражал чужой мужчина в доме, а я впала в депрессию, которая со временем прошла. Но больше чужих мужчин со своими вещами я в наш дом не пускаю.

— Пойдемте, — сказала я. — Нам по пути.

Страх перед незнакомцем не прошел, но не бросать же человека. Я всегда стараюсь людям помогать. Если это, конечно, в моих силах. Довести мужчину до остановки в моих силах. Тем более что она находится как раз напротив моего дома.

Мужчина был навеселе, и ему хотелось общения, к которому я была не расположена. Еще в детстве мои родители мне вбили в голову, что разговаривать с чужими людьми на улице нельзя. Я всегда следовала их советам. Поэтому всю дорогу до автобусной остановки молчала. Зато мужчина говорил без остановки.

За несколько минут нашего совместного пути я узнала, что зовут его Владимир, приехал в наш город в командировку на завод, уехать из города пока не может, не закончил дела и будет встречать Новый год в пустом номере гостиницы один. А потом сказал:

— А давайте его встретим вдвоем.

Я по натуре человек добрый. Мне стало жалко Владимира. Но ничем ему помочь не могла. Так и сказала.

— Конечно, такая девушка не может страдать от одиночества.

Конечно, не может. Она будет встречать Новый год со старыми друзьями и любимой фаршированной щукой. Но я ничего не стала объяснять этому чужому человеку. Просто пожелала счастья в новом году.

Хороший праздник Новый год. Можно желать счастья и удачи совсем посторонним людям и это не считается чем-то неприличным.

Только я вошла в квартиру, раздался телефонный звонок. Звонила Таня. Напоминала о завтрашнем. Как будто я могла об этом забыть. А потом добавила:

— Помнишь я тебе обещала сюрприз?

— Помню.

— Так вот. Вадим сказал, что я тебя должна все-таки предупредить. А то от такого сюрприза тебе плохо может стать без предупреждения.

Я заволновалась:

— Ну что вы там придумали?

— Ну, в общем, на праздник мы пригласили партнера Вадима по бизнесу. Хороший мужик, с деньгами и совсем одинокий. Решили с тобой его познакомить.

— Здрасьте. Вы что сватами подрабатываете?

Терпеть не могу, когда в мою жизнь лезут. Пусть даже и лучшие подруги.

— Да не злись ты. Познакомитесь. А вдруг он тебе понравится? Сколько лет одной быть можно?

Чувствовалось по голосу, что Таня очень волнуется. Добра же мне желает.

— Ладно. Познакомлюсь с вашим хорошим мужиком.

Мне совсем не хотелось злиться.

— Вот и ладненько, — голос Таньки повеселел. — Ждем завтра в десять. Целую. Привет Катьке.

Перед сном я лежала в своей кровати и думала о том, что завтра канун Нового Года, который я буду встречать в приятной компании друзей, а не в пустом гостиничном номере, как Владимир, а, значит, жизнь совсем даже не плохая штука. Может быть, в новом году и мне она улыбнется. Главное, успеть загадать желание, пока бьют куранты.