66 рассказов

Светлана Скулкина, 2021

66 рассказов, каждый из которых-отдельное приключение, интересная история, которая не оставит вас равнодушным. Что будет, если поддаться на уговоры и пойти туда, откуда уже не вернёшься? Что случится, если погонишься следом за укравшими твои деньги цыганками? А если захочешь закрутить любовный роман на отдыхе у моря? Или вздумаешь дерзить Лесовику?

Алёнушка, Иванушка и злые чары

Жили-были старик да старуха, и были у них дочка Алёнушка и сынок Иванушка. Вот старик со старухой умерли, и остались Алёнушка с братом одни на целом свете.

Пошла однажды Алёнушка на работу в поле и братца с собой взяла. Долго шли они лесом да полем, и захотелось Иванушке пить. Говорит он сестре:

— Алёнушка, я пить хочу!

— Подожди, скоро дойдем до колодца, там и напьёшься.

Шли-шли они, а солнышко всё сильнее пригревает, жар головушки припекает. На дороге увидели брат с сестрой след от коровьего копыта, полный воды. Просит Иванушка:

— Дай хлебнуть из копытца!

— Не надо, не пей, братец, телёночком станешь!

Послушался Иванушка, и пошли они дальше. Припекает брата с сестрой солнышко, жарко, душно, а колодца всё не видать. Тут на дороге виднеется след от лошадиного копыта, полный дождевой воды. Взмолился Иванушка:

— Алёнушка, напьюсь-ка я из копытца!

— Не пей, братец, жеребёночком станешь! Да вон за тем поворотом колодец, потерпи, милый мой!

Тяжко вздохнул Иванушка, и опять пошли они дальше. Идут, идут, а колодца всё не видать. Тут углядел Иванушка на дороге след от козьего копытца, полный воды, и заплакал:

— Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!

— Не пей, братец, козлёночком станешь!

Не послушался Иванушка, тайком убежал от сестры и напился из козьего копытца. И стал он козлёночком…

Спохватилась Алёнушка, что братец куда-то запропастился, стала звать его, а вместо Иванушки прибежал к ней беленький козлёнок. Залилась Алёнушка слезами, села на пенёк у дороги — плачет, а что делать, не знает. Как расколдовать злые чары, что превратили брата в козлёнка?

В это самое время проезжал по дороге молодой купец. Вороной конь под ним бьёт копытом, так и рвётся под седоком. А у того буйны кудри золотыми кольцами по ветру вьются, синие глаза пристально на девушку глядят. Смотрел, смотрел, да и говорит ей ласково:

— О чём, красавица, плачешь? Может, помогу я твоему горю?

Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец, подумав, говорит ей:

— Как расколдовать твоего брата, я не знаю. Да ты вот что — пойди за меня замуж. Чего тебе одной век вековать? Я тебя не обижу, дом у меня большой, богатый, будешь в нём хозяйкой. И козлёночек будет жить с нами.

Алёнушка подумала, подумала, да и согласилась. Увёз купец молодую жену с козлёнком в свой дом. Стали они жить-поживать, в достатке, любви и согласии. Степан (так звали купца) каждый день в лавку свою ходил торговать, а жена домом занималась да к его возвращению стол накрывала всякими яствами.

Козлёнок тут же всегда крутился, играл да бегал по всему дому. Ему ни в чём ни отказа не было, ни обиды.

Однажды днём, когда Степана не было дома, раздался стук в дверь. Алёнушка открыла, и в дом вошла старуха в чёрном балахоне до пят, а на лицо капюшон надвинут так, что только глаза из-под него зелёным огнём сверкают, будто у кошки.

— Чего вам, бабушка? — робко спросила Алёнушка.

— Да вот слыхала я, красавица, приключилась с твоим братом беда. Испил он колдовской водицы и превратился в козлёнка. Так было али нет? — зыркнув на прячущегося за сестру козлёночка, спросила гостья.

Алёнушка обрадовалась:

— Всё так, бабушка! Коли поможешь в нашей беде, муж мой ни золота, ни каменьев драгоценных не пожалеет.

Глаза старухи блеснули из-под капюшона:

— О награде после потолкуем, красавица, а пока пойдём-ка со мной. Чтобы зелье для твоего брата сварить, нужно с самого дна реки водоросль оборотную достать. Я уж стара, нырять не смогу.

Согласилась Алёнушка и вышла вслед за гостьей из дома. Козлёнок хотел было за ней в дверь юркнуть, да старуха строго наказала дома его запереть.

Пришли они на берег реки. По приказу старухи Алёнушка разделась догола, хорошо хоть людей вокруг не было. Вошла красавица в реку и, как было велено, стала вглядываться в прозрачную воду, ища колдовскую водоросль на дне. Той нигде не было видно, только чёрные юркие мальки сновали туда-сюда между камнями.

Вдруг сверху раздалось воронье карканье. Алёнушка подняла голову и закричала от страха: откуда ни возьмись прилетела большая ворона. Стала она рвать лицо красавицы когтями, клювом целясь прямо в глаза. Спасаясь от неё, нырнула Алёнушка в реку, да так больше и не появилась из воды.

А ворона села на берег, оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её дом. Ведь была это ведьма, задумавшая занять место красавицы. Пришёл купец вечером домой, а там всё как обычно. Молодая жена его за стол сажает, винами и яствами потчует.

Только козлёночек всё сразу понял, лежит в углу, тоскует, не ест, не пьёт. Степан тревожится:

— Что это с братцем твоим, Алёнушка, не заболел ли?

Та глянула зло на козлёнка да ласковым голосом отвечает:

— Ой, не знаю! Съел поди, что не надобно, вот и лежит. Ничего, оклемается.

Утром купец за порог, и козлёнок за ним. Вечером ждёт козлёнок Степана на крылечке, без него в дом не заходит. Так прошло несколько дней. Стало купцу любопытно, куда это козлёнок поутру убегает, и решил проследить за ним.

Прокрался однажды Степан следом, прячась за кустами и высокой придорожной травой. Видит — козлёнок по берегу реки бегает, мекает жалобно, будто зовёт кого. Степан в кустах на берегу сидит, смотрит, что дальше будет. Вот плеснуло что-то неподалёку, и у камня, где стоял козлёнок, показалась голова Алёнушки. Она что-то ласково сказала братцу, гладя его по белой шёрстке.

Тут купец не выдержал, выскочил из кустов к ним, кричит:

— Алёнушка, любимая!

Та протянула к нему бледные руки и жалобно сказала:

— Муж мой, иди ко мне! Извелась вся, истосковалась…

Длинные светлые волосы её зеленью отливают, водоросли, словно ленты, их оплели, а глаза будто омут бездонный, так и манят… Степан, не помня себя, кинулся было сапоги снимать, да тут сзади на плечо ему рука чья-то легла. Обернулся купец и видит старца незнакомого. Тот строго ему и говорит:

— Стой, молодец, не жена это твоя, а русалка. Сгинешь ведь. Гляди! — и концом своего посоха ткнул в сторону реки. Степан обомлел: Алёнушка зашипела на старика, будто кошка, оскалилась острыми частыми зубами. Потом ушла под воду и пропала.

Купец потерянно посмотрел на старца, а тот повёл его прочь, тихо говоря:

— Злая ведьма превратила твою жену в нечисть речную, а сама заняла её место в твоём доме. Но пока не наступит полнолуние, колдовство это можно повернуть вспять. Добудешь из ведьминого дома зелье оборотное — вернётся к тебе твоя Алёнушка, да и братец её снова человеком станет. Не побоишься злых чар да трудной дороги?

Степан решительно тряхнул головой:

— Не побоюсь, старче! Говори, что делать надобно!

И рассказал ему старец, как добыть оборотное зелье для жены да братца её. Следовало немедля идти в колдовской лес одному, без оружия и припасов. Научил старец Степана, как избежать морока ведьминого, что напустила она на тропинку к своему дому от непрошеных гостей.

В пояс поклонившись старцу за науку, Степан тотчас же отправился в путь. По неприметной тропинке он пошёл в самую чащу леса. Ни зверей, ни птиц в том колдовском лесу не водилось. Под густыми кронами древних ветвей было пугающе тихо и темно даже в полдень.

Старик предупредил Степана, чтобы не сворачивал с тропинки, и не поддавался злым чарам, как бы они не пытались остановить путника на дороге к ведьминому дому.

Идёт молодец, по сторонам, как велено, не глядит. Вдруг совсем рядом слышит чей-то грустный голос, зовущий его по имени. Кольнуло в сердце у Степана, глянул вправо от тропинки, а там прямо в густой траве скатёрка расстелена. На ней всякие яства да напитки, а рядышком сидят его отец с матерью.

Степан замер на месте. Хоть умом и понимал, что давно уж в земле его родители, да сердце так и забилось в груди.

— Сыночек, Стёпушка! Поди к нам, подкрепись с дальней дороги. — молвила матушка, грустными глазами глядя на молодца. Отец тоже махнул рукой, приглашая сесть рядом.

Степан было сделал шаг с тропинки, да тут вспомнил наказ старца и, отворачиваясь, грозно крикнул: «Не поддамся я мороку, сгинь, нечисть лесная!» — и быстро зашагал дальше.

Долго ли, коротко шёл купец, да ночь уже наступила. Не видно своей вытянутой руки, до того темно стало в колдовском лесу. Побоялся Степан идти впотьмах, так недолго и с тропинки сойти и сгинуть в чащобе. Прилёг молодец там, где стоял, да и провалился в глубокий сон.

И приснилось ему, что пришла к нему его Алёнушка. Села рядышком и давай по голове да плечам мужа гладить, в щёки мокрыми губами целовать. Открыл Степан глаза, а вокруг темень, и только почувствовал, как отпрянул от него кто-то, заворчав по-собачьи.

Тут на счастье молодца пробился сквозь густые ветви бледный свет луны, осветив страшное существо. Оно сидело на корточках в густой траве рядом с тропинкой, скаля на человека белые длинные зубы. Это существо не было покрыто шерстью, его светлая кожа обтягивала длинное жилистое тело. Не понял спросонья Степан, то ли это одичавший в лесу человек, то ли нечисть лесная — один из мороков ведьмы.

Молодец выпрямился во весь свой немалый рост, кулаки выставил вперёд, готовясь защищаться до конца. Тварь, зарычав, наскочила на человека, молниеносно махнув длинной когтистой лапой. Степан, уклонившись, сильным ударом кулака отбросил нападавшего далеко в кусты. Оттуда, из темноты, раздался злобный визг твари. Громко шурша ветками, она силилась подняться для нового нападения.

Бок Степана окрасился кровью из длинных порезов от когтей. Прижав руку к ране, он вспомнил, что старец предупреждал его о ночных тварях. Он говорил, что перед сном нужно всегда чертить каблуком сапога вокруг себя линию на земле и произнести охранительное заклятье. Тогда ни одна нечисть не сможет перейти эту черту.

Купец быстро проделал всё это, и тут тварь снова выпрыгнула на тропинку. Она приблизилась к стоящему в круге Степану, но тут черта на земле полыхнула красным огнём. Существо, взвизгнув, отскочило во тьму. Молодец сел на тропинку, оторвал от низа рубахи широкую полосу и приложил к кровоточащему боку.

Вскоре его сморил сон. Тварь ещё не раз пробовала добраться до человека, но тот был надёжно защищён колдовским кругом. На рассвете нечисть убралась куда-то в чащу. Степан проснулся, голод и жажда мучали его, но он не смел сойти с тропинки. Собрав ладонями росу с травы, он жадно слизал воду и отправился дальше.

За второй день пути много ведьминых мороков он повидал — и жалобный плач младенца из чащи слышал, и прекрасные нагие девы руки к нему тянули, лёжа в высокой траве. Столы, ломящиеся от мяса и фруктов, то и дело мелькали между огромными стволами древних деревьев. Ни на что не обращал внимания молодец, лишь ускорял свой шаг.

Вот и ещё одна ночь наступила, и Степан, очертив себя колдовским кругом, забылся тяжёлым сном. Во тьме завывала страшная нечисть вокруг спящего, но тронуть его не могла.

На рассвете проснулся молодец, вновь подкрепился росой и на ослабевших от голода и усталости ногах пошёл дальше по тропинке.

Вдруг за очередным поворотом прямо перед Степаном оказался дом ведьмы. Но не обрадовался молодец, а вскрикнул от горя: низенькая избушка вся была объята огнём. Чёрные брёвна трещали, из маленьких окон вырывались языки пламени, густые клубы дыма поднимались в небо.

Степан сел на тропинку, ноги его не держали. Неужели зря проделал он этот долгий путь, пережил столько невзгод и опасностей? Видно, ведьма заклятье наложила на свой дом от непрошеных гостей, чтоб сгорел, но никому своих страшных тайн не открыл.

Тут маленький уголёк выскочил из пожарища к самым ногам Степана. Молодец бездумно взял его рукой и…не обжёгся. Поднял Степан уголёк к самым глазам, повертел. Потом сжал в кулаке и уголёк исчез, будто его и не было. Так вот оно что! Морок это! И Степан, зажмурив глаза, кинулся в пылающий проём двери…

Дни шли, а Степан всё не возвращался домой. Видно, так и сгинул в колдовском лесу. Старец ждал его на берегу реки, сидя прямо в густой траве, а возле него весело прыгал белый козлёнок. Старик ласково погладил его шелковистый бочок и грустно сказал:

— Сгубила чаща нашего молодца, Иванушка. Не по силам путь ему оказался. Сегодня уж последний день перед полнолунием. Видать, так и останешься ты, парень, козлёнком, а сестрица твоя — русалкой.

Тут козлёнок радостно замекал и побежал в сторону леса. Оттуда, шатаясь, вышел Степан. Старец, опираясь на свой посох, поспешил ему навстречу. Козлёнок первым добежал до Степана, и тот, погладив его, вынул из-за пазухи небольшой бутылёк. Козлёнок, попив из него, тут же превратился в мальчика и крепко обнял молодца.

Старец, доковыляв до Степана, хлопнул того по плечу одобрительно и вместе с Иванушкой они пошли к реке. А там уж из воды голова русалки виднеется, скалит зубы на приближающихся к ней старика, мужика да мальчика. Как был в одежде, только сапоги снял, Степан вошёл в воду. Русалка было кинулась тянуть его на дно, но он крепко схватил её и влил из бутылька ей в рот оборотное зелье.

И стала русалка прежней Алёнушкой. Прижалась она, дрожа, к мужу, а он ласково ей что-то на ушко шепчет, из длинных волос водоросли вынимает. Надел Степан на нагую жену свою рубаху, так и вышли на берег. Обняла Алёнушка своего брата, крепко расцеловала. Тут видят — летит к ним ворона, каркает зло. А это ведьма почуяла, что злые чары её исчезли, и поспешила к реке.

Старец поднял навстречу вороне свой посох, оттуда вырвался яркий луч света и спалил ворону на лету, только облако чёрное взвилось в небо и пропало. Старик улыбнулся, стукнул посохом оземь и тоже пропал, будто его и не было.

А Степан с женой и Иванушкой пошли домой. Алёнушка, прижимаясь к мужу, грустно сказала:

— Тяжело тебе, видно, досталось зелье оборотное.

— Откуда знаешь? — удивился молодец.

— Так кудри твои из золотых совсем седыми стали…