Завтра Вчера

Светлана Савиных

Повесть ЗАВТРА ВЧЕРА написана в духе научной фантастики и является составной частью цикла ВСЕЛЕННАЯ МАКРОСОВ. Не влезая в научные дебри и относясь ко всему происходящему со свойственной мне долей иронии, книга познакомит вас с обычным человеком, который, помимо своей воли, оказался в невероятных обстоятельствах, где ему приходится принимать непростые решения ради жизни близких людей и не только.

Глава 5

От разговора на душе сразу полегчало, вроде и погода на поправку пошла, проглянуло желтоватым пятном солнце из-за облаков и подул легкий тёплый ветер. Пожалуй, обойду подстанцию, может грибов наберу — прошлый раз около ограждения девять белых нашёл. Вот Паша то обрадовался — такую классную грибовницу сварганил. Не плохо бы повторить успех.

Праздничный обед, как говорится, прошёл в дружеской обстановке, даже немного душевно, но без разгула — вечером у ребят работа. Петрович не стал расходится и спел романс один раз, причём очень воодушевительно, даже захотелось на бис вызвать, но в этот момент Паша мне подмигнул, потому что тот пошёл на кухню водички попить, видать горло пересохло от пения. Ну, мы следом. Оглянулся на ребята, они, воспользовавшись паузой, прихватили остатки тортика и почесали к себе. Время, что ни на есть, самое удобное. Выпив стакан воды, размеренно, со смакованием, Петрович удивлённо уставился на нас, осознав, что мы тут вдвоём неспроста.

— Так, что за сговор? Опять, что-то с электрической плитой случилось или ещё хуже?

Павел так как-то хитровато-нагловато улыбнулся, словно вспомнил, какую каверзу, совершённую им, о которой Петрович не знал.

— У нас к тебе серьёзный разговор.

— Насколько?

— От тебя зависит.

— Больше пяти минут дать не могу, должны позвонить из конторы.

— Уложусь.

— Ну давай, что у вас там стряслось?

— Петрович, можешь представить, что ваши эксперименты, повлияли на наш сон так, что мы уже две ночи по нормальному не спим, а барахтаемся почти реально в некой сети, висящей в темноте.

— Вместе?

— Нет. По отдельности. Только сегодня узнали, что наши сны сходятся тютелька в тютельку.

Петрович почесал подбородок. Только сейчас заметил на нём небольшую щетину. Странно — он в этом деле педант.

— Значит, две ночи говорите, как раз с момента всплеска сигнала?

— Точно.

— Так, напишите-ка мне подробные отчёты о своих снах и побыстрее.

— А, что дальше? Мы же не подопытные мыши, нам такого геморроя никто не обещал.

— Ну, не факт, что это побочный эффект от экспериментов. Я же никаких снов не видел.

— Так ты в это время и не спал. Вчера — с ребятами был, когда они повторы делали.

— А, позавчера? Позавчера спал… Хотя нет, перед самым началом повторов, проснулся и читал книгу… Выходит, это чудо мимо меня прошло. Значит, так, пишите отчеты — прямо сейчас. Жду.

— Петрович, так не пойдёт. Надо определиться: нам теперь спать или не спать, когда у вас опыты. Если не спать, то утром будем отсыпаться до десяти, значит завтрак — в одиннадцать. А если спать, с экспериментом надо кончать, пусть контора принимает решение.

— Вот отчёты напишите, с конторой посоветуюсь и определюсь, к вечеру дам ответ. А сейчас, что у вас работы нет? Так добавлю.

Это он, конечно, шутит. Его понять можно, сразу под дых с двух сторон: и всплеск, и мы со своим сном. А главное, он оба раза был не при делах: ни с ребятами, во время опыта, ни во сне, с нами.

Петрович не стал ждать, когда мы раскачаемся, а сходил, не поленился, принес из своей конторки бумагу, ручки, усадил, за неубранный обеденный стол, писать отчёты. Вот ведь припекло. Да и нас тоже.

Писать отчёты я не мастак, поэтому написал его хронологически: во сколько уснул, что во сне увидел, во сколько проснулся и по какой причине — очередной камень в огород котяры бросил. Ну, и второй сон — аналогично, не упомянув особо своих действий, когда пытался встать.

Пока Петрович читал мой отчёт, Паша настрочил свой эпистолярий, аж две страницы. Начальник пробежал его отчёт и поднял на нас вопросительный взгляд, словно мы сделали что-то плохое.

— Толку от ваших отчётов, как от козла молока. Где толщина волокон сети в миллиметрах, размер ячейки, на что похож её материал, коэффициент растяжения, свечение идёт изнутри волокна паутины или по поверхности, примерный размер видимой части. А главное: состав и плотность воздуха, как дышалось, примерное количество кислорода, запах, оттенок темноты и коэффициент её плотности, описание того, что увидели внизу, рельеф там, мелкие детали…

Мы с Пашкой, аж возмутились.

— Да мы что, ждали, что с нами такое будет. Так прямо сидели там и всё разглядывали.

— До того ли было, мы понять не могли, что с нами и где мы.

— Ладно, ладно, успокоились. Что с вас взять, не обременённых степенями.

Пашу похоже это задело не на шутку.

— Попрошу без намёков на нашу необразованность. Вы, там, хрен знает, чем занимаетесь, в силу своей большой учёности, а нам, значит, не обременённым, это всё расхлёбывать? Мы что, вам, крысы подопытные? Так ведь если мы убогие скопытимся, кто отвечать будет? Остепенённые?

Петрович, похоже не ожидал от Паши такого отпора и даже в глазах проскочило удивление.

— Павел Иннокентьевич, не хотел вас обидеть, просто пошутил. Поймите, сам не знаю, с чем мы столкнулись. Наша задача состоит в изучении дальнего космоса, скажем так, границы нашей вселенной и не более того. Есть тория, что наша вселенная находится в неком замкнутом пространстве, словно пузыре. Вот мы и пытаемся определить размер этого пузыря, а ещё лучше, преодолеть его стенку и выглянуть наружу. Извините, если вас обидел своей шуткой.

Паша буркнул.

— Извиняю.

Петрович, воодушевившись его ответом, сразу решил взять быка за рога.

— Так, ребята, давайте совместными усилиями, сейчас постараемся уточнить ваши отчёты. Возражений нет?

А какие возражения могут быть, он по-своему прав, мы должны постараться выжать из наших воспоминаний о сне, хоть какую-то практическую пользу.

Наверное, полчаса ещё просидели, уточняя отчёты.

Вдруг Петровича словно подбросило.

— Ёлы-палы, забыл совсем: меня же Юнатов на линии ждёт.

И пулей вылетел в коридор.